Глава 21. Часть 2.2

31 декабря, всю дорогу до особняка Калленов Фабиан держит руку Сибель в своей. Не слишком заметно, но очень бережно потирает ее пальцы, стараясь успокоить. У нее маленькая ладонь, полностью помещается в его собственной. Фабиан этим пользуется – он ее согревает.
Они ни о чем не говорят. Тревор сидит посередине, спрятав Сибель в уютном полумраке заднего сиденья у окна. Гладит ее волосы кончиками пальцев, когда приникает к его плечу. Тревор переживает, но не так очевидно, как девочка. Он скорее выглядит задумчивым.
Гийом, занявший место слева от брата, тоже у окна, посматривает на них с подозрением. Он уже рассказал Сибель, что бабушка тоже печет печенье. И что у них хорошие Großeltern, очень добрые. Ей понравится. Гийом искренне хочет, чтобы Сибель у нас понравилось. Фабиан ему скромно, благодарно улыбается.
- Ты отличная группа поддержки, Паркер.
Парки таким комплиментом гордится, сразу же заулыбавшись.
Эдвард поворачивает на одноколейную дорогу, въезжая на нужную улицу. «Порше» идет мягко, уверенно пробираясь сквозь узкую бесснежную колею. В каждом из огромных домов горит свет, но кое-где праздничные украшения уже сняли. Сибель смотрит на особняки вдоль улицы с тем же ошеломлением, с каким не так давно их встретила я. Правда, в силу возраста, эмоции у нее более яркие.
На крыльце у Эсми и Карлайла горит россыпь желтых фонариков. Они оба уже ждут нас, кажется, заприметив еще вначале улицы. На Эсми темно-зеленое пальто в крупную клетку, а волосы собраны в простую, но элегантную прическу. Карлайл, накинув поверх синей рубашки серую куртку, мягко касается талии Эсми, традиционно возвышаясь за ее спиной. Они хорошо смотрятся вместе. Я очень надеюсь, правда надеюсь, что у нас с Эдвардом будет также. Каждый раз его родители – как наглядная подсказка, что это возможно.
- Папа, ну тормози уже!
Эдвард, усмехнувшись ремарке младшего сына, паркуется у самой пристройки гаража. Мы первые – с предупредительность Сокола этого стоило ожидать, сейчас лишь полтретьего. Раньше закончилась его встреча с адвокатом, он снова звонил Тимотею и, кажется, новости неплохие. По крайней мере, Falke смотрит в завтрашний день с большей уверенностью.
Гийом, отстегнув ремень безопасности и получив свободу, сразу же открывает дверь.
- Бабушка!
Прямо по снегу, выбирая самый короткий маршрут, он забирается на крыльцо. Эсми улыбается, притянув к себе внука.
- Привет, мой воробышек.
- Wie geht's, Парки?
Карлайл, наклонившись к мальчику, ерошит его светлые волосы. Паркер смотрит на него из-под бабушкиной руки. Протягивает свою ладошку, обняв и его тоже.
- Gut, Opa. Und wie geht es dir?
- Mir geht es gut, sonny, - смеется Карлайл.
- Wir haben eine Überraschung (у нас есть сюрприз)
- Neujahrsüberraschung? (новогодний сюрприз)
- Ja. Und er hat sogar einen Namen. (Да. И у него даже есть имя)
Карлайл с интересом оглядывается в нашу сторону, не совсем понимая, что Гийом имеет ввиду. Перехватывает взгляд Эдварда, как только он выходит из машины.
- Ну какой же ты молодец, Паркер, - хвалит малыша Эсми, поцеловав в макушку. – Мой любимый немецкий мальчик.
Эдвард помогает мне выйти из авто, предложив свою руку. Подъездную дорожку затянуло толстой коркой льда, так что это очень кстати.
- Осторожно, Schönheit.
Фабиан тоже намерен выбраться сегодня из машины. Вижу в боковом зеркале, как он нежно, но кратко целует Сибель. Что-то шепчет ей на ухо, мягко улыбнувшись. Она вздыхает.
Мы подходим к Эсми и Карлайлу, и миссис Каллен, словно бы давно этого ждала, довольно улыбается. Ее теплые глаза мягко переливаются.
- Эдди, Белла!
Сначала она обнимает меня, легко придержав за талию. А потом – Эдварда, уже чуть дольше. Он бережно гладит ее спину.
- Привет, мам.
- Ты раздавишь меня, vati!
- Дай-ка и мне обнять бабушку, Гиоймка, - смеется Эдвард. Целует Эсми в щеку.
- Здорово снова видеть тебя, Белла, - сдержанно, но по-доброму приветствует меня Карлайл.
Еще в машине Сибель смотрела на него с опасливым благоговением, как на Эдварда этим утром. Они и правда очень похожи. Но благодаря тому, что я знаю Сокола, могу лучше понять и его отца. Мы с Карлайлом подружимся.
- Здравствуйте, Карлайл, - искренне ему улыбаюсь. И, быть может, чересчур смело, нарушив спешно выстроенную границу, сама старшего Каллена обнимаю. Совсем некрепко и осторожно, но его пронимает. Карлайл теряется.
- Д-добро пожаловать, дети.
Эдвард наблюдает за ними – моей решительностью он доволен, ясно вижу это в синих глазах. Сокол обнимает меня за талию, снова оказавшись рядом. Гладит по спине, путаясь пальцами в прядях и касается губами виска. Наши отношения заметно крепнут за эти дни, восходя на следующий уровень. Пережив шторм Тревора, вместе выстояв за него, мы теперь друг друга куда лучше. И куда лучше умеем ценить настоящее.
Фабиан, перехватив руку Сибель в своей, идет в нашу сторону. Он следует чуть впереди, а Сибель – на полшага сзади. Ветер развевает ее темные волосы, остужает пылающее лицо. Сибель кажется мне совершенно растерянной до самого последнего шага. Но когда они останавливаются возле нашей компании, вдруг поднимает голову. Скромно, обезоруживающе улыбается.
- Бабушка, дедушка... это Сибель, - вздохнув, представляет их Тревор.
Он все еще выглядит несколько болезненно, но говорит ровно, взгляд уверенный. К тому же, Тревор чувствует поддержку папы. Их долго не было вчера и мне кажется, что они сполна вернули то доверие, что едва-едва не кануло в лету. Эдвард смотрит на сына гордо и с одобрением. Фабиан это видит.
Эсми с Карлайлом изумленно переглядываются. Всего мгновенье, но все же.
- Сибель?..
- Моя Сибель, моя девушка, - уточняет Тревор, крепко пожав руку Сиб в своей. – Теперь вы знакомы.
Эсми оттаивает первой. С проникновенной, теплой радостью взглянув на Фабиана, ласково улыбается его возлюбленной. Подходит к ней те два шага, что их разделяют, и бережно обнимает. Отстраняется, огладив ее плечи. Смотрит в мерцающие ее темные глаза.
- Какое у тебя волшебное имя, Сибель! Добро пожаловать!
- Спасибо, миссис Каллен...
- Тревви, - Эсми, переключившись на внука, обнимает и его тоже. – Замечательно, что вы приехали вместе. Ну наконец-то!
Карлайл, не готовый сегодня к таким чудесам принятия, мягко Сибель кивает.
- Рад познакомиться с тобой.
Улыбка девушки подрагивает, когда Карлайл так на нее смотрит. Но она сдерживается. Приникает к плечу Тревора, коснувшись щекой его черной куртки.
- Это и был сюрприз, - подает голос Гийомка. – Классный, правда?
- Еще бы, - вздыхает Карлайл. Оглядывается на Эдварда, но тот ему спокойно кивает.
- Пойдемте в дом, - Эсми, почувствовав неладное, разряжает обстановку своим оптимистичным, глубоким голосом. Она протягивает руку Парки, но первым уступает дорогу Фабиану и Сибель. – Ты любишь brunede kartofler, Сибель?
- Датский картофель в сахаре! Тревор его обожает! – уточняет Гийом, - и я тоже.
- Твой brunede kartofler божественен, бабушка, - поддерживает их старания Фабиан, энергично кивнув. – обязательно попробуй, Сиб.
- С удовольствием.
Мы с Эдвардом и Карлайлом остаемся на улице. Напряжение между ними разряжает воздух. Старший Каллен с недоумением и искренней тревогой смотрит Тревору вслед.
- Я тоже пойду, - почувствовав, что поговорить им следует вдвоем, касаюсь плеча Эдварда. – Холодно же сегодня.
Эдвард благодарно улыбается.
- Мы скоро, Sonne.
Карлайл с трудом дожидается, пока я отойду хотя бы на пару шагов. Подходит к сыну вплотную.
- Это та самая девочка?
- Что значит «та самая», пап?
- Из-за которой эта беда с полицией?
- Она ему сейчас нужна.
- Ты пугаешь меня, Эддер. Она втягивает его в такие дела, а ты позволяешь им встречаться? Еще и сюда ее привозишь?
- Девочка не причем. Поверь, папа, так нужно. Фабиану важно, чтобы ее приняли. Это его первая любовь.
- С каких пор эти разговоры и влюбленности тебя трогают, Эддер? Ты хочешь навещать его в тюрьме?!
- Не заставляй меня пожалеть, что мы обсудили это. Так сейчас надо – и всё. Мы поговорим в лучшее время и я объясню.
У самой двери я все-таки оборачиваюсь к ним. Карлайл мрачно смотрит на сына, но Falke непоколебим. Мне удивительно слышать и видеть его таким уверенным в Сибель. Еще пару дней назад Эдвард абсолютно разделял позицию Карлайла. Жаль, что Тревору потребовалось нырнуть на самое дно своего кошмара, чтобы изменить мнение семьи о Сибель. И о себе самом, в конце концов. Но лучше поздно, чем никогда. Эдвард умеет признавать свои ошибки, я уже знаю. И это дорогого стоит для каждого из его родных людей.
На кухне царит оживление. Эсми с Гийомом украшают запеченное мясо ягодками брусники. Тревор и Сибель пробуют глазированный мелкий картофель прямо с противеня, у кухонных тумб. Идиллическая картина.
- Белла! – окликает Гийом, выглянув из-за бабушкиной руки. – Хочешь брусники? Кислая!
- Сомнительный отзыв, Гийомка, - смеется Эсми.
- Зато честный, - закинув еще одну ягодку в рот, признает мальчик.
Калеб с семьей приезжает в три дня. Заходит в дом следом за Розали, сперва пропустив детей. Гийом тут же увлекает внимание Аннелиз, едва дав Эсми обнять внучку. Они уже заговорщицки обсуждают что-то в гостиной, покачивая шарики на огромной ели. Георг, кратко со всеми поздоровавшись, забирается на диван и достает из кармана айфон.
Розали мягко обнимает Эсми, натужно улыбнувшись. На ней сегодня простые темные брюки и розовая рубашка, никаких изысканных нарядов и украшений. Макияж совсем неброский, волосы собраны в хвост на затылке. Розали стильная, до боли красивая, но какая-то излишне сдержанная сегодня. При виде Эдварда за спиной свекрови она совсем сникает.
- Давай-ка я переложу спаржу на противень, Калеб.
Мужчина, с беспокойством встретив ее пустой взгляд, придерживает красавицу за руку. Не сразу отдает ей накрытое крышкой блюдо, с которым пришел.
- Что-то случилось, Роззи?
- Нет, - быстро отвечает, - ну же, Калеб. Сейчас все растрясешь.
- Что-то я ничего не понимаю, Эд, - вздыхает здоровяк-Калеб, когда Роз уходит на кухню. Обнимает брата, похлопав его по плечу. Потом оборачивается ко мне. – Как дела, Белла?
- Лучше всех, Калеб.
- Вот он, наш оптимизм в чистом виде, - басисто смеется брат Сокола, привлекая меня к себе. – Готова к возвращению в немецкие пенаты?
- Мы задержимся еще на неделю, - уточняет Эдвард. И сразу предупреждает. – Потом обсудим.
Тревор спускается со второго этажа. Сибель, уже немного попривыкшая к дому, все равно кажется напряженной перед новым знакомством.
- Фабиан! Кого я вижу! – радостно приветствует юношу Калеб, сделав шаг навстречу. И так и застывает в прихожей, когда примечает Сибель. Загадочно улыбается.
- У тебя сегодня своя компания?
- Это моя Сибель, дядя Калеб. Привет.
Тревор пожимает его руку и Калеб, глянув на Сибель сверху-вниз, одобрительно кивает.
- Привет, Сибель! Сбежать бы с Фабом от всей нашей семейки, м-м-м? В кино или на коктейли.
Девушка немного расслабляется, проникнувшись шутливым тоном Калеба. Когда-то он точно облегчил участь знакомства для меня. Калеб – чудо.
- Мне приятно познакомиться с вашей семьей, мистер Каллен. Спасибо большое.
- Ох, Фаб, она слишком для тебя хороша!
- Я знаю, - улыбается Тревор. Обнимает Сибель, притянув к себе. Она не возражает, хотя и смущается обоих братьев.
Рей приезжает в половину четвертого. Паркует «Теслу» у самого края дороги, передает Карлайлу- младшему шоколадный пирог. Алл что-то рассказывает на кухне Эсми. Розали нигде не видно.
Рей куда прохладнее принимает Сибель, когда Фабиан их знакомит. Пожимает ее протянутую руку, похвалив Тревора за решимость. Уходит в гостиную, перекинувшись парой слов с Эдвардом. Но мне кажется, дело тут не в Сибель. Все это больше связано с его собственными мыслями – как и Роз, Рей выглядит несколько потерянным. Он говорил Эдварду об их разводе? А Калебу? Калеб, мне кажется, знает о жизни своих братьев меньше всех. И искренне их поведению недоумевает.
- Чертовщина какая-то, Белла, - жалуется мне, опустившись на соседнее кресло. Мы сидим в гостиной возле ели, невдалеке играет на айфоне Георг, мерцают огоньки елки. Мелко сыплет за большими окнами снег.
- Это все конец года и вытекающее из него помешательство, - утешаю я.
- Я же говорю, самый оптимистичный человек семьи, - фыркает мужчина. Смотрит с пониманием. – Не без твоего влияния эта девочка здесь, а? Эдвард мудро поступил.
- Любовь для него не пустой звук, Калеб. Вот и вся магия.
- Оставишь это для наивных. Я вижу, как Эду хорошо с тобой. Наконец-то он нашел тихую гавань.
- Спасибо тебе.
- Это тебе спасибо, Изза.
Калеб широко улыбается, подмигнув мне. Похлопывает по руке.
Розали проходит через гостиную, направляясь куда-то вглубь дома. Останавливается, увидев нас с Калебом вместе. Смотрит на мужа очень жестко.
- Ты видел Аннелиз?
- Они что-то строят с Гийомом в библиотеке, Роз.
- То есть, у тебя все под контролем?
Калеб хмурится, но с улыбкой. Поднимается со своего кресла, подходит к жене. Роз будто бы свысока на него смотрит, губы сжаты в тонкую полоску. Красота ее в эту секунду почти угрожающая.
- Что случилось, любимая?
- Будь так добр, проследи за дочерью. Лиззи последнее время увлекается чем не нужно. Интересно, с чего бы?
- Роззи, - он пробует коснуться ее, но женщина отстраняется.
- Ладно, я сама, - отворачивается, - хорошей вам беседы.
Калеб накрывает лицо ладонью, глубоко, слишком глубоко вздохнув. Смотрит на меня с раскаяньем.
- Все в порядке, Калеб. Бывает.
- Что-тот все чаще оно у нас бывает, Белл, - морщится тот. – Да уж.
В четыре вечера, когда Эсми уже зовет всех за стол, в дверь звонят снова. Карлайл, на правах хозяина, открывает лично. Удивленно, недоверчиво улыбается.
- Элли?
Элис, сразу же обняв старшего Каллена за шею, тепло целует его щеку. Смеется.
- Ты не рад меня видеть, Opa (дедушка)?
- Еще как, малышка, - опровергает Карлайл, обняв ее крепче. - Но откуда ты?..
- Эммет меня подвез, - пожимает плечами Элис. Видит меня у лестницы, машет рукой. – Привет-привет, Белла. Мальчишки с вами? Папа?
- Где же им еще быть, Элли, - вздыхает Карлайл. Отпускает внучку, давая ей наконец пройти в дом.
На Элис красивое светлое пальто, недлинные волосы уложены у плеч, на губах темно-красная помада. Ярко, увлеченно сияют ее глаза – такие же, как у Фабиана, такие же, как у Террен. Элис счастлива.
- Элли! – восклицает Эсми, выглянув из арки столовой.
- Привет, бабушка! Дядя Калеб, Рей.
- Давно же ты не баловала нас вниманием, - упираясь плечом в дверной косяк, посмеивается Калеб с наигранным недовольством.
- У меня были дела, - загадочно щурится девушка. Снимает свое пальто и почти сразу, не дав толком его и повесить, Гийом повисает на ее талии. Элис нагибается, крепко брата обнимая.
- Элис, ты приехала!
- Я еще и страшно соскучилась, Парки, - уверяет она, потрепав его волосы. – Как жизнь с папой? Веселитесь?
Она оглядывается на меня, но кратко. Возвращается к брату.
- Не так, как ты думаешь. Но у нас есть новости.
- Как же без новостей, - смеется. – Какие на этот раз?
- На этот раз – мои, - подает голос Фабиан. Подходит к сестре вместе с Сибель, и выдерживает ее прямой вопросительный взгляд. – Это моя сестра, Сиб, Элис. Элис, это моя Сибель.
Не скрывая своего удивления, Элоиз поглядывает на Сибель сверху-вниз. Но с интересом.
- Девушка твоя что ли, Тревор?
Вся семья, собравшись в прихожей, является свидетелем этой сцены знакомства. Очередной для Фабиана сегодня, он уже начал к ним привыкать. Впрочем, Элис о Сибель вряд ли что-то слышала в последнее время в принципе.
- Да, Элл. Вот и познакомились.
- С ума сойти, Тревор! Ну привет, Сибель, которая девушка.
- Здравствуйте, Элоиз, - смятенно, но улыбчиво отзывается та.
Элис обнимает их с Тревором обоих, брата, правда поцеловав в щеку. Он выше ее едва не на голову и Элис усмехается. Кажется, оставляет на его щеке едва заметный след помады.
- Мой младший старший братик, - вытирает его кожу, усмехнувшись. – Я так рада тебя видеть.
- Я тоже, Элли. Правда.
Давно Элоиз не казалось мне такой счастливой. Жизнерадостной и энергичной она была всегда, правда, до нашей совместной с Эдвардом встречи в Берлине. Потом случались иные сложности и новые люди... но вот тепреь, здесь, в Мэне, я впервые вижу Элис дома. И она, мне кажется, этой жизнью более чем удовлетворена. Эммет подвез, говорит?..
- Ты как всегда вовремя, Элли. Мы как раз садимся за стол, - напоминает о себе Карлайл, хлопнув в ладоши. Вешает пальто внучки, едва не упавшее, обратно на вешалку. Кивает на столовую. – Пойдем-ка, дети.
Калеб, отрываясь от стены, не спорит. Рей уходит за ним и садится на самый дальний стул. Гийомка и Аннелиз тоже уже в столовой, делят с Аллом какую-то безделушку со стола. Георг философски за ними наблюдает.
- Через минутку приду, - обещает Элис Карлайлу, пропуская его и Фабиана с Сибель в столовую. Напоследок похлопывает брата по плечу, мол, так держать. Он усмехается.
Мы с Элис остаемся в прихожей одни. Прежде, чем успеваю сделать и шаг ей навстречу, Элис уже сама подходит. Смотрит пронзительно, но немного робко. Аккуратно мне улыбается.
- Вот ты и в Портленде на праздники, Белла.
- Не поспоришь, Элис.
- Мы заключили перемирие, я помню. Но в нем, наверное, нет больше особого смысла.
Я изгибаю бровь, не могу удержаться, и Элис усмехается. Качает головой, заканчивая мысль:
- Я к тому, что все сложилось вполне неплохо. Эддер счастлив, мальчики довольны, семья вот тебя приняла. Я зря боялась.
- Спасибо.
- Ты любишь говорить «спасибо», я помню, - вздыхает Элис. Смотрит на меня с улыбкой и мне вдруг вспоминается и Берлин, и наши встречив в «Сиянии», и те походы к Бураку за менеменом, по музеям, на ярмарки... Элис долгое время быдла моим единственным другом. И пусть эта дружба основательно накренилась, думаю, у нас еще есть шанс ее спасти. Перевести в другую плоскость, быть может, но оставить. Хотелось бы верить.
- Я скучала по тебе, Элис, - честно признаюсь я. Не думаю лишнего, просто говорю. Последнее время это – лучшая тактика.
- Я совру, если скажу, что я – нет, - хмыкает она. Осторожно касается моего плеча. – Но теперь нам часто предстоит видеться.
- Я не буду против.
- Я тоже, - улыбается Элис. – А еще... спасибо, что дала Эммету мой номер тогда. И твои подсказки ему – это так мило. Он мне признался.
- Он тебя привез?
- Пока еще не готов встретить папочку, так что да, просто подвез, - прыскает Элис. – Но мы работаем над этим.
- Ты ему очень нравишься.
- Он мне больше, - вздыхает она. В глазах – мечтательное выражение. Я узнаю прежнюю Элис. – Но это мы еще обсудим. Сейчас безопаснее все-таки пойти в столовую, пока бабушка не пришла звать снова. Она умеет сердиться.
- Эсми? Да ты что.
- Еще как! Не стоит испытывать судьбу. Кстати, папу я так и не видела еще.
- Думаю, он наверху, - оглядываюсь на лестницу, приметив, что в столовую Эдвард точно не заходил. - Я позову.
- Надеюсь, нам потом не придется искать вас обоих, - хмыкает Элис. Но больше ничего не говорит. Направляется к ванной, как и планировала. Я поднимаюсь на второй этаж.
Дом и вправду огромный. Широкий коридор темным полотном ковровой дорожки уходит вперед, разветвляясь на несколько закрытых дверей. Стены покрашены в цвет слоновой кости, обиты внизу деревянными панелями. На каждой из них по две картины в тяжелых рамках – четыре репродукции отождествляют собой четыре сезона года. Один и тот же пейзаж, кажется, с маяком Портленда, сияет то в осеннем дожде, то в летнем солнце.
Мне любопытно. Никогда не была дальше гостиной и чувство, как минимум, непривычное. Эсми смогла сделать этот старый особняк истинным семейным очагом и мне есть чему у нее поучиться.
Коридор поворачивает вправо. Высокий книжный шкаф высится у стены, возле него кресло и журнальный столик – но лампа на нем не горит. Зато полоска света видна из-под соседней двери. Она наполовину открыта – что-то вроде кабинета, есть письменный стол, стеллажи с книгами и старый кожаный диван. Негромкие голоса доносятся изнутри.
- Ты не так это понял... ты и не смог бы.
- Скажи мне, что я не прав, Роз, - требует Эдвард с ощутимой сталью в его низком голосе. – Что ты этого не делала.
Не знаю, лучший ли сейчас момент, чтобы к ним зайти. Слышу шаги по паркету, как кто-то резко выдыхает, как вибрирует телефон.
- Она мне не чужой человек, да пойми же ты, - с дрожью в тоне просит Розали. Ни разу прежде я не слышала, чтобы она так отчаянно говорила.
Эдвард смягчается. Вижу, как подходит к стене, возле которой Роз стоит. Это не больше половины от всей картины, дверь загораживает остальное, но мне достаточно. Эдвард наклоняется к Роз, ровняясь с ней ростом. Смотрит в глаза.
- Кэтт тебя использует.
- Даже если так... вдруг это действительно серьезно? Кто ей поможет, кроме меня?
- Что она тебе сказала. Повтори мне.
Розали, такая сдержанная прежде, такая холодная, едва не плачет. Накрывает ладонью свою грудь, треплет пальцами пуговички рубашки.
- Ей угрожает мужчина. Какой-то влиятельный давний знакомый. Он хочет ее убить.
- С чего бы вдруг?
- Всей истории я не знаю. Но уже достаточно, что такая угроза... ты понимаешь, Эддер? Убить. Она моя сестра.
- И что она, будет подавать иск? – поджимает губы Эдвард. Они больше не двигаются, так и стоят рядом возле этой стены. Розали судорожно вздыхает.
- Да.
- А ты оплатишь адвоката. Весь его счет.
- Да. И ты поступил бы также – для Калеба или Рея... ты поступил бы также, Эдвард.
Почти на минуту в комнате повисает абсолютная тишина. Розали поправляет волосы, нервозно распустив свой хвост. Ее красивые кудри рассыпаются по плечам, видоизменяют тени на полу. Эдвард подступает к Розали совсем близко, почти интимно. Она замирает.
- Я – этот мужчина, - серьезно произносит он.
- О чем ты говоришь.
- Тот, кто угрожает Кэтрин. Это я.
Розали вздергивает голову, что есть мочи сжав пуговицы рубашки на своей груди. Вздрагивает.
- Неправда. Нет. Не может быть.
Она трижды повторяет отрицание, но Эдвард на него не реагирует. И Роз понимает, что он не врет. Осекается.
- Зачем?..
- Это наше с ней дело. Поверь мне, Роз. Я ни разу тебе не солгал. Не нужно помогать ей со мной воевать, не нужно за это платить. Она просто тебя использует. Родные люди так не поступают.
- Какого черта вы снова?.. Я думала, все давно выяснили. Она же простила тебя!
- Неважно.
- Ну уж нет, - женщина отстраняется от стены, отходит в центре комнаты. Она высоко держит голову, плечи прямые, взгляд – острый. Искажается от гнева ее лицо. – Просвети меня, будь так добр. Или то, что ты сделал с Кензи, тоже было неважным?
- Ты знаешь все про меня и Маккензи, Розали, - сурово обрывает ее Эдвард. Ходят пазухи его носа, чересчур ровной становится поза, - И ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы оценить последствия. Я сделал для девочки все, что мог, чтобы искупить вину. Мы говорим о Кэтрин, а не о Кензи.
- Она намерена поднять то дело... если найдется свидетель или сама Маккензи скажет... ты понимаешь, чем тебе это грозит? Что она сотворила, что ты готов на это пойти? Рисковать свободой?
Эдвард мгновенье медлит, глубокая морщинка прорезает его лоб. Но потом качает головой.
- Мы не станем это обсуждать, - отрезает он.
- Ты так решил?
- Я, Роз.
Розали складывает руки на груди, совладав с дыханием. Лицо ее теперь беспристрастно, ледяная маска. Волосы на плечах пружинят от каждого движения. Голос звучит глухо, но уверенно.
- Если ты мне не объяснишь, я найму этого адвоката. Просто потому что она мне доверилась, она мне объяснила. И про твои угрозы, и про поведение. Что ты вообще о себе возомнил, Эдвард?
Каллен отворачивается от окна в глубине комнаты, смерив Розали пристальным, темным взглядом. Раздумывает пару секунд, не больше – снова. Но вот теперь говорит:
- Фабиан.
Розали не до конца верит, что он вправду намерен ей что-то прояснить. Хмуро и нетерпеливо на Эдварда смотрит. Опускает руки.
- Фабиан?
- Мой сын.
- Причем здесь Фаби, Эдвард?
Эдвард само спокойствие, просто определение этого слова. Мне тревожно.
- Она совратила Фабиана, Роз. Твоя сестра.
Розали с силой сжимает ладони в замок. Замирает в пространстве, словно ее ударили. Беспомощно оглядывается вокруг, сжав губы, будто так станет легче.
- Как это, «совратила»?
- Занималась с ним сексом. Всю ночь его пятнадцатилетия. А потом заставила молчать об этом. Восемь месяцев за свое молчание брала плату.
Розали и слушает его, и не слышит. Все качает головой. Опирается о ту самую стену как о последнее, что осталось надежным.
- С твоим Фабианом?.. Кэтт?
Эдвард подходит к Роз, становится рядом. Не касается, не объясняет подробнее, ничего не спрашивает сам. Только лишь внимательно, пристально смотрит глаза. Очень близко. И обещает:
- Она за это сядет.
Слышу, как кто-то поднимается по лестнице. Довольно быстро, но тяжело – не дети. Калеб хмуро выглядывает в коридор второго этажа.
- Белла! Ты видела Роз или Эда?
Сокол, услышав брата, шире открывает дверь. Видит меня, когда света становится больше. Хмурится, но ничего не говорит.
- Мы здесь, Калеб.
- Кто «Мы»? – причитает тот, несколько медвежьей походкой проходя коридор. Останавливается на пороге комнаты, с сомнением заглянув внутрь. Глаза его при виде жены округляются.
- Роз? А ты здесь как?
Миссис Калеб Каллен, с силой сжав губы, сдерживает себя из последних сил. Не замечает ни меня, ни Эдварда больше. Калеб подходит к ней, растерянно, беспокойно наклонившись к лицу. Мягко касается прядки волос, что прячет ее взгляд, убирает ее. Тихо, бархатно зовет:
- Роззи?
И все. Это служит для женщины последней каплей. Как делала лишь Аннелиз на моей памяти, Розали вдруг подается вперед и обхватывает Калеба за шею так сильно, что тот с трудом удерживает ее в руках. Розали жмется к нему, как испуганная маленькая девочка, прячется у плеча. Хрипло, коротко, судорожно всхлипывает.
Калеб теряется окончательно.
- Роззи, да ты что?.. Что такое?
- Прости меня.
- Простить? За что это еще? Эдвард? Что у вас тут было?
Сокол оглядывается на меня. Мягко, но требовательно касается плеча. Прекрасно понимает, что большую часть я слышала. И что подслушивала, соответственно, понимает тоже. Не злится и не расстроен, скорее выглядит уставшим. Кивает мне на лестницу.
- Иди вниз, Изза. Начните без нас.
- Элис пришла...
Его лицо чуть светлеет, улыбка получается слабой, но не натянутой.
- Да? Это хорошо. Скажи Элли, я скоро приду. Пожалуйста, Schwalbe.
Думаю, мне и вправду лучше вернуться в столовую.

«Порше» останавливается у дома Сибель в семь сорок вечера. Свет в узких окнах еще не горит.
Сибель негромко прощается с нами обоими в темноте салона.
- Спасибо вам за вечер. С праздником.
- С новым годом, Сибель, - желает Эдвард.
Фабиан выходит с девушкой, намеренный проводить ее до двери. Они медленно поднимаются по лестнице и Сибель что-то Фабиану говорит, пожимая его пальцы в своих. У самой двери юноша нежно Сибель целует, куда трепетнее, чем можно было бы представить. Я отворачиваюсь, оставляю их одних. Гийом дремлет, приникнув головой к спинке заднего сидения.
- Извини, что я вас подслушала.
Эдвард наблюдает, как Фабиан расстается с Сибель. Вид у него несколько напряженный, но больше – задумчивый.
- Вряд ли ты узнала что-то новое.
- Я не собиралась, просто хотела позвать вниз и...
Каллен смотрит на меня с пониманием, довольно нежно. Накрывает мою руку своей.
- Ничего, Liebe. Не страшно.
Сибель закрывает входную дверь, отпуская Тревора. Ее матери еще нет. В одном из окон вспыхивает неяркая лампочка. Тревор медленно, куда медленнее, чем поднимался, бредет по лестнице вниз.
- Розали доверяет Кэтрин?
- Как старшая сестра, - вздыхает Эдвард. – И эта дрянь всегда этим пользовалась.
- Это хорошо, что ты рассказал ей.
- Не знаю, хорошо ли, Изза. Но право знать у Роз точно есть.
Фабиан садится в машину, глухо закрыв за собой дверь. Взгляд у него тяжелый.
- Все в порядке, Sohn?
- Нормально, - уклончиво выдыхает парень. Он тоже откидывает голову на спинку сиденья, прикрывает глаза. В полумраке зимнего вечера лицо у него бледное и уставшее.
Домой мы добираемся в молчании. Тишину разбавляет лишь местная радиостанция, которую Falke делает погромче. Там играет какая-то старая американская песня. Фабиан пространно смотрит в свое окно. Гийом просыпается.
- Мы скоро приедем, папа?
- Уже почти, малыш.
- Тревор?..
- М-м?
- Мы посмотрим мультик?
Тревор помнит, что обещал брату пару серий из «Утиных историй». Этот мультфильм стал невольным свидетелем всей это тяжелой недели – справедливо было бы им же ее завершить.
- Да, Паркер. Посмотрим.
Медленно открываются ворота гаража. Эдвард, остановив машину, вынимает ключ-карту из зажигания. Фабиан выходит первым.
Через сорок минут они с Гийомом уже устраиваются на диване с пачкой готового попкорна. Утята на экране говорят по-немецки. Фабиан накидывает на Гийома плед, оставив себе лишь маленький его кусочек. Периодически поглядывает на экран своего мобильного.
Парки засыпает на плече брата еще до конца первого эпизода. Эдвард сам укладывает его в постель. Желает спокойной ночи Тревору, что поднимается к себе. Тревор крепко обнимает его, приникнув к плечу.
- Спасибо, пап.
- Люблю тебя, Тревви. Sehr stark.
В нашу спальню Эдвард возвращается в мирном настроении. Заходит в ванную. Наблюдает, как расчесываю волосы после душа у круглого зеркала. Неявно улыбается.
- Ты загадочный, Эдвард.
- Все-таки неплохой день выдался, правда? – скромно спрашивает он.
Улыбаюсь ему, не скрывая нежности.
- Очень хороший. И это – твоих рук дело.
Он хмыкает, подступив ко мне на полшага ближе. Невесомо касается подвивающихся, еще влажных после душа локонов.
- Они отросли, тебе не кажется?
Эдвард удивляется моему вопросу. Правой рукой, и самовольно, и бережно накрывает низ моего живота. Тонкая сорочка на бретельках не скрывает тепла его кожи, да и физическая моя реакция на Каллена более чем очевидна. Второй ладонью он неспешно ведет по всей длине моих прядей, потирает их кончики между пальцами.
- Очень даже, Белла.
Убираю расческу на тумбочку. Смотрю в отражение глаз Эдварда рядом с собой.
- Тебе больше нравятся длинные? Или лучше короткие?
- Мне больше нравятся твои, - примирительно отвечает, - очень красивые.
- Длинные или короткие, Falke. Ну же.
- Длинные.
- Я знала, - улыбаюсь, повернувшись к нему лицом. На щеках Эдварда очаровательные ямочки от улыбки. Мягко переливаются его синие глаза, мои самые любимые. Расслабляются черты лица, наполняются теплом и спокойствием. Мне этого не хватало.
Мужчина как следует обвивает меня за талию, когда я его целую. Отвечает мне сполна, очертив пальцами каждый позвонок. Слегка задевает ткань ночнушки, сдвинув ее выше на бедре. Касается обнаженной кожи с благоговением. Чуть шершавые кончики его пальцев.
- Ich vermisse dich. (я скучаю по тебе)
Эдвард прерывисто выдыхает, оторвавшись от моего лица. Я удивляю его снова.
- Ich will dich, Schönheit (я хочу тебя), - шепчет, запустив руки мне в волосы, огладив контур шеи. – aber nicht jetzt.
С немецким у нас определенно наметился прогресс. Но пока – не настолько.
- Что?.. – хмурюсь я. Эдвард целует мою щеку, а потом – уголок губ. Трепетно, как впервые.
- Не сейчас, любимая.
Я не стараюсь скрыть разочарования. Вернее, умом прекрасно понимаю, что после всего случившегося с Тревором, этого насыщенного вечера, проблем с законом и проблем в принципе, множащихся каждый час, это как минимум... сложно. Сложно найти время для нас двоих. И все же, я безумно по Эдварду соскучилась.
Он понимает. Утешительно, очень нежно целует мое лицо, гладит волосы и спину. Согревает своими руками, напитывает своим присутствием. Никуда не уходит.
- У меня кое-что есть для тебя, Белла.
Я хмурюсь и Эдвард снова загадочно улыбается.
- Разве мы дарим подарки на Новый год?
- Новый год – тоже праздник.
- Эдвард, правда, - кладу ладони ему на грудь, призывая себя услышать. – Тебе не нужно постоянно мне что-то дарить.
- Не лишай меня этого удовольствия, - обиженно протягивает Каллен, усмехнувшись. Глаза его снова горят, улыбка становится шире.
- Так не честно.
- Еще как честно, Изабелла. Пойдем.
Я бы поспорила с ним еще, но мне правда интересно. Подарки Эдварда это всегда нечто особенное, что-то, что не забывается. И он искренне любит их дарить, это уже тоже заметила – вспомнить хотя бы семейное рождество и наш последующий маленький праздник. А мне нравится доставлять Эдварду удовольствие – всеми возможными способами.
Сокол доволен, что я не спорю. Увлекает меня обратно в спальню, оставив расческу позабытой на умывальнике. Останавливается возле комода. На его темной поверхности лежит матовый бордовый конверт.
- Я боюсь.
- Это зря, Schönheit.
Эдвард наблюдает за каждым моим движением. Как нерешительно и опасливо смотрю на конверт. Как беру его в руки, погладив острые края. Как ищу шов, чтобы вскрыть бумагу. Но конверт не запечатан.
С подозрением касаюсь бумаги внутри него. Это точно бумага, только очень плотная. С трудом достаю ее на свет божий.
- Это билеты?..
Черным по белому на листах выведен штрихкод. И печатным шрифтом отмечены два места: вылета и прилета. Аэропорт Берлин-Бранденбург. Lufthansa. Бизнес-класс.
Эдвард ждет моей реакции. А я толком и не знаю, что сказать. На всякий случай еще раз смотрю на точку прибытия.
- Мы летим в Венецию?
- Не самый скучный город для маленького путешествия, - аккуратно предполагает Каллен, коснувшись кулончика с соколом и ласточкой на моей шее. – И день подходящий.
День. Я снова смотрю на билеты, но теперь ищу дату. Сдавленно усмехаюсь.
- 14 февраля?..
- Наш заслуженный праздничный уикенд. Как думаешь?
Обнимаю его, потянувшись вперед. Эдвард с удовольствием принимает меня в объятья. Приятно массирует спину.
- Это потрясающе.
- Как ты говорила? Я не совсем понимаю, нравится тебе или нет, - вспоминая мои слова о его реакции на кофейный каппинг, подначивает Эдвард. Я смеюсь у его шеи, поцеловав обнаженную кожу. Любимый снова пахнет цитрусами и сандалом – моя личная маленькая сказка.
- Мне очень нравится. Каждый раз думаю, что больше удивить меня уже невозможно... но у тебя получается. Стабильно получается, Эдвард.
- Это лестно слышать, малыш.
Целую его яремную ямку, кладу голову на плечо. Не хочу, чтобы оставлял меня этим вечером – но Эдвард и не планирует. Это греет сердце.
- Мы летим вдвоем?..
- Там должно быть написано.
Поднимаю руку с билетами выше, повернув их поближе к себе. Ищу наши имена среди цифр. Вот Эдвард, а вот... удивленно моргаю. Еще раз пересматриваю. Нет. Не ошиблась.
Берлин Бранденбург – Венеция Марко Поло. 14 февраля. Второй ряд, третье место. Мистер Эдвард Каллен.
Берлин Бранденбург – Венеция Марко Поло. 14 февраля. Второй ряд, четвертое место. Миссис Изабелла Каллен.
- Эдвард...
Он касается двумя пальцами моего лица, бережно гладит его, приподняв подбородок. Просит на себя посмотреть. В чертах его, удивительных и таких близких, чистейшее любование. И темный, матовый блеск, как на поверхности Мюггельзе перед закатом. Я как будто бы смотрю Эдварду в душу.
- Я бы хотел начать новый год с этого обещания, meine Schönheit. И никогда больше мою ласточку не отпускать.
У меня не так много слов остается.
- Ты хочешь?.. Со мной?..
- Это не официально предложение, тебе ничего не нужно мне отвечать, - с легкой поспешностью уточняет Эдвард, заволновавшись. Пронзительно, но честно смотрит мне в глаза – не прячет ни одного своего чувства. - Я лишь хочу, чтобы ты знала. Чтобы ты была моей. И чтобы отныне на всех билетах, пригласительных и открытках твое имя было написано именно так. Миссис Каллен. Изабелла Каллен. Моя жена.

----------
Будет безумно интересно прочесть ваши отзывы, мысли и идеи. На форуме и тут :) Спасибо за интерес к СиЛ!
- Форум -


Источник: http://robsten.ru/forum/29-3233-1