Я удивлена. Обескуражена. Выбита из колеи – можно бесконечно подбирать синонимы теперешнему состоянию. Факт лишь в том, что оно так и остается неизменным.
«Джером пропал» - фраза, способная полностью обезоружить меня за секунду.
«Джером пропал» - фраза, заставляющая ощутить бесконечное опустошение где-то в груди.
«Джером пропал» - фраза, принудившая мое сердце пропустить несколько ударов.
После слов домоправительницы в комнате повисает страшная тишина. Ничем неизмеримая и не разбавляемая. Похоже на немую сцену с участием самых лучших актеров.
Не знаю, как насчет моего, а вот с чувствами, которыми отражаются на лице Эдварда, прямая дорога в Голливуд. Там таких принимают с распростертыми объятьями и меньше чем через год вручают заветного «Оскара».
Мой похититель ужасно зол, взволнован, растерян… и в то же время не верит. Не верит во все, что происходит вокруг.
Его глаза блестят, тонкая полоска губ поддергивается от едва сдерживаемого гнева, на и без того бледное лицо накатывает белизна.
Вот где зомби…
- Марлена?.. – обращая взгляд на запыхавшуюся женщину, зовет он.
Та качает головой, низко опуская её.
- Марлена! – голос мужчины звучит требовательнее.
- Марлена, где Джером? – не выдерживаю накаляющегося напряжения. Мне кажется, что все это шутка. Прекрасно спланированный розыгрыш. Малыш пропал? Из этого дома? Из этой комнаты?.. Нет, такое даже в голове не укладывается. Даже без такого количества охраны, даже без разнообразных гаджетов и ловких приспособлений… исчезнуть здесь просто невозможно. Не позволит Эдвард. Не позволит огромный забор. Не позволит сама Природа.
- Изабелла, - молящий взгляд женщины обращен на меня. – Изабелла, простите…
За что она извиняется?!
- Прекрати нести чушь, - приказывает Каллен и делает шаг по направлению к прислужнице. – Включи голову немедленно!
Домоправительница предусмотрительно отступает назад.
- Нет… - я убеждаю скорее себя, чем остальных здесь присутствующих. Окидываю их быстрым взглядом, повторяя уже увереннее, с глупой, почти сумасшедшей улыбкой.
- Нет, Эдвард, - мотаю головой, заглядывая прямо ему в глаза. – Нет…
Каллен хмурится.
- Нет-нет, Марлена, нет, - обращаю внимание на женщину.
Мои успокаивающие слова ни на кого не действуют. Становится лишь хуже.
- Нет, - сглатываю, поджимая губы. Отступаю к двери, полностью уверенная, что домоправительница ошиблась. Джерома не может не быть в детской. Где же тогда ему находиться?
Меня никто не успел бы остановить даже при всем желании. Мгновенно покидаю свою спальню, стремясь к малышу. С ним все в порядке, я уверена. Он мирно посапывает в своей кроватке, на мягких простынях, под теплым одеялом…
Я соскучилась. Вчера ночью случилось самое страшное, что могло случиться – он едва не отверг меня. Знаю, во всем вина Эдварда. Знаю, он наговорил ему всякой ерунды. Знаю, что должна опровергнуть эту ложь… Знаю, и тем не менее все тщетно…
Широко распахивая деревянную заставу, врываюсь в выбеленную комнату. Тишина, царящая здесь, сводит с ума.
Я схожу с ума.
- Джером, - резко выдыхаю, осматривая пустое помещение, - Джером, мой хороший?
Молчание. Молчание. Ещё раз молчание. Ни звука, ни вздоха, ни какого-нибудь движения.
Такое ощущение, что здесь никто и никогда не жил.
Пасмурность и легкий снежок, сыплющий с неба, лишь усиливают впечатление. Белый под давлением туч превращается в серый. Темный. Страшный.
Мой малыш…
- Джером! – истерика прорезается в голосе, - ДЖЕРОМ?
Быстрым шагом обхожу комнату и проверяю каждый угол. Заглядываю даже в щели между мебелью. Мысленно молю кого-нибудь сверху помочь мне. Показать, где прячется малыш, подсказать, как побыстрее его найти…
Вчерашние события накатывают с тройной силой, тройной волной. От них не спрятаться, не скрыться. Даже если бы очень хотелось.
Чувствую свою вину, беспомощность, с каждой секундой все больше охватывающий тело ужас.
«Джером пропал…»
Не верю. Не может такого быть.
Отдаленно слышу, как в коридоре происходит какая-то возня. За дверью то и дело раздаются громкие выкрики.
Резко останавливаюсь, обхватывая себя руками. Воздуху тесно в легких. Комната действительно пуста. Как будто никогда и не было ребенка…
На плохо повинующихся ногах подступаю к кровати. Её простыни слегка подмяты, торопливо заправлены. Подушки сгружены в одну кучу.
«Включи трезвое мышление», - мягко советует подсознание.
Черт! О какой трезвости может идти речь, когда происходит вот такое?!
«Другие комнаты».
Действительно, почему бы нет. Джерри просто ушел из детской. Ему стало скучно, страшно, одиноко – что угодно. Может быть, он ищет меня где-нибудь в западной, северной, южной части дома. Может быть, он на кухне поедает свой завтрак под пристальным надзором миссис Браун…
О, боже мой, ну пожалуйста, пожалуйста, пусть с ним все будет в порядке…
Почти бегом кидаюсь к каштановой двери. Я загляну в каждый уголок этого дома. И выпотрошу каждый шкаф, каждую полку, если придется, но найду мальчика…
Полная поддерживающих дух размышлений, не успеваю увернуться от цепких рук чего-то черного и до ужаса сильного.
- Держи её крепче, - приказ, отданный до боли знакомым баритоном, режет слух. Держать? Зачем? Они не понимают, что я готова идти на поиски прямо сейчас?
- Эдвард, подожди, - я тщетно пытаюсь высвободиться из «объятий» охранника, - он дома. Ему некуда деваться.
Каллен материализуется совсем рядом. В мгновенье ока.
- Дома, - повторяет он, хотя по лицу и не скажешь, что в этом человеке живет уверенность в своей правоте, - конечно же дома, Белла. А теперь замолчи!
- Я хочу помочь! – кое-как вытащив руку из черной всепоглощающей материи, я цепляюсь ей за рукав смятой рубашки мужчины.
- Поможешь, если заткнешься, - раздражительно кидает Эдвард, хорошо слышу скрежет его зубов. Длинные пальцы обвивают мои, намереваясь разъединить их с тканью. Правда, оказывается, это дело непосильно для Каллена.
Ощущаю, как другая ладонь движется по моей руке. Хватает одного качания головой Эдварда, чтобы она послушно замерла.
- Если не хочешь лишиться руки, убери её, - советует мужчина, - немедленно!
- Помочь… - бормочу, стараясь не выпустить из-под контроля эмоции.
- Твою ж мать! – рявкает Эдвард, резко дергаясь назад. Тонкая материя рубашки не выдерживает такого накала страстей. Приглушенно хрустнув, она разрывается, оставляя кусочек ткани в моих руках.
Лицо мужчины заостряется.
- Пусти её.
Медвежьи лапы разжимаются. Вместо них меня с нечеловеческой быстротой перехватывают другие руки. Руки моего похитителя.
Прижимая тело к стенке, практически вдавливая в бетон, Эдвард нависает сверху.
- Я даю тебе десять секунд, чтобы взять себя в руки, Белла. Ровно десять секунд.
Я опускаю глаза, осмысливая услышанное.
Невероятно сложное задание, мистер Каллен. Особенно теперь.
Вдох-выдох.
Отлично, легче.
Вдох-выдох.
Следует продолжать в том же духе. Надеюсь, тогда все выйдет.
Убираю мешающие пряди с лица, откидывая их за спину.
На протяжении всей процедуры успокоения, Эдвард не сводит с меня глаз. Словно стервятник…
Робко смотрю на него исподлобья, не зная, чего следует ожидать.
- Все? – нетерпеливо зовет мужчина.
Поспешно киваю.
- Возвращайся к себе.
Я вздрагиваю, словно плетью огретая этой фразой.
- Не надо…
- Иди к себе в спальню, - четко проговаривая каждое слово, повторяет он.
- Эдвард, пожалуйста, - заглядываю в сияющие малахиты, понимая, в чем и в ком мое спасение, - я с ума сойду…
По лицу мужчины пробегает тень.
- Через полчаса я приду к тебе, - нехотя объявляет он, смотря куда угодно, кроме моего лица, - а пока не высовывайся.
С тяжелым сердцем приходится согласиться. А был ли у меня другой вариант?
Убирая руки, Эдвард позволяет мне покинуть импровизированную тюрьму. Я направляюсь к двери спальни как можно медленнее, ленивее. Отчаянно ловлю каждый звук, собирающийся пролететь мимо.
Но ничего не происходит. Слышу лишь удаляющиеся шаги мужчин. Более тяжелые, размеренные – охраны, более быстрые, яростные – Каллена.
Надеюсь, в этот раз он тоже сдержит свое обещание и сообщит мне, что с Джеромом. О большем не прошу…
* * *
Ранее нравившаяся, почти полюбившаяся спальня сейчас кажется тюрьмой. Четыре немые стены, выкрашенные в неконфликтный кофейный цвет сводят с ума. Шторы, кресла, ковер, кровать, на которой сижу. Сижу… Ничего не делаю, просто сижу сложа руки. Это – худшая из пыток.
Сознание разрывают мысли о малыше. Отчетливо вижу его молящий взгляд с набухающими слезами, его подрагивающие губки, пухлые бледные щечки и светлые волосы. Портрет мальчика проникает глубоко внутрь, не оставляя ни единого шанса отказаться от подобных мыслей.
Наверное, со стороны это напоминает мазохизм. Я сама себя накручиваю, пугаю, довожу до грани…
Резко поднимаюсь, осознавая, что больше не могу коротать время в таком положении. Точно рехнусь.
Меряю помещение шагами. Каждый шаг – новая мысль.
На одной из них Джером, гуляющий в саду около дома и нюхающий благоухающие розочки. Он не знает, что его ищут. Не знает, что мы волнуемся. Он просто любуется цветочками и вдыхает их аромат.
Вот на крыльцо выходит Марлена. Её лицо напряжено, глаза выискивают малыша.
Найдя его, женщина что-то громко кричит за спину. Джерри пугается. Громкого крика, безумных взглядом, топота множества ног, спешащих на лужайку, чтобы изловить его, как непослушную собачонку. Мой мальчик кидается в сторону ограждения. Каменного забора, где уже был не так давно.
Только вот теперь он один. Теперь, когда слышен хруст, мой малыш ничего не может сделать… Сосна, с душераздирающим свистом падает вниз…
Я вскрикиваю, закрывая лицо ладонями. Ужасная картинка будоражит воображения не хуже заправского кошмара. Только вот теперь в главной роли вовсе не Джеймс и Маркус. Теперь не я должна бояться. Теперь мне ничего не угрожает…
Задыхаюсь от чересчур живого варианта происходящего. Он не отпускает. Скачет перед глазами, завлекает, заманивает…
Подхожу почти вплотную к окнам. Кажется, даже готова их выбить. Слишком жарко. Слишком страшно. Слишком тесно.
Если в ближайшее время не окажусь на воздухе, потеряю сознание…
С некоторым запозданием обнаруживаю ручку. Балкон. У меня есть балкон!
Я опускаю выпирающую детальпластика, стремясь поскорее вздохнуть полной грудью. Торопливо ступаю по холодным плиткам босиком, не слишком задумываясь о том, что могу подхватить простуду.
Поспешно цепляясь ладонями за бортик ограды, я делаю несколько рваных и торопливых вздохов. Проникая в легкие, ледяной воздух больно щиплет их.
На улице зима, Белла.
На улице мороз.
…А ты стоишь здесь в легкой одежде, босиком, без куртки.
Случись это на пару недель раньше, наверное, я сошла бы с ума. Продала бы себя, Родину, родителей – кого угодно – за тепло. За теплый угол, чай и плед. Но сейчас нет. Сейчас я бы обменяла все то же самое, включая само тепло, на то, чтобы белокурое создание оказалось рядом в целости и сохранности.
Джером – центр моего мироздания. Как несправедливо, что понимаю это лишь теперь.
- А ну-ка внутрь, - услышав посторонний голос, я испуганно оборачиваюсь. Правда место первому чувству мгновенно уступает другое. Обратное.
- Эдвард… - не замечая ничего вокруг, кроме мужчины, возвращаюсь в комнату. Освобождая проход, Каллен дает мне пройти.
- Одевайся.
В голосе явно слышится спешка и волнение.
Непонимающе смотрю на него, желая объяснения. Самого простого.
- Я считаю до трех и ухожу без тебя, - зажмуриваясь, рычит мой похититель.
Ладно. К черту объяснения.
Я кидаюсь к шкафу, с невероятной, что в моем положении и вообще в моем случае редкость, скоростью, надевая недостающие элементы одежды.
Запахиваю пальто как раз в тот момент, когда губы мужчины, одетого как раз мне в тон, произносят «три».
Грубо хватая меня за руку, Эдвард почти бегом проходит по коридорам в направлении черного выхода.
На этот раз тяжеленная дверь не успевает даже как следует распахнуться, а я уже снаружи.
Проволочив меня по ступенькам, Каллен отпускает мою руку.
У крыльца стоят восемь мужчин. Смоляные плащи и коротко стриженые волосы мгновенно дают ответ, кто они.
- Двое с Северной части, двое с Восточной, - не успев даже как следует приблизиться к ним, отдает распоряжение Эдвард, - двое с Южной и двое с Центральной.
Коротко кивнув, охрана оповещает о своей готовности.
- При обнаружении мальчика немедленно со мной связаться.
Вторая партия кивков. Никто не произносит ни слова.
- Приступайте.
Отпуская быстро расходящихся мужчин в черном, Каллен оглядывается на меня.
- Наша часть – Западная, - произносит он.
- Его нет в доме?.. – я проглатываю душащий комок, следующий откуда-то из недр горла.
- Нет. Пошли.
Всегда поражалась и, наверное, буду ещё долго поражаться умению Эдварда брать себя в руки. Он непоколебим, как закаленная сталь. Я не нахожу себе места от пропажи мальчика, а по его слаженным действиям выходит, что ничего из ряда вон выходящего не случилось. Простые производственные казусы.
И все же, его спокойствие и собранность играет на руку нам обоим.
Стараясь поспеть за мужчиной, я иду как можно быстрее. Но догнать все равно не удается.
Пока мы пересекаем территорию особняка, снег достаточно уплотнен, чтобы без труда следовать по нему. Но едва мы покидаем огороженное пространство через большую каменную калитку, раскрывшуюся только после введения недлинной комбинации цифр, поспешно набранных Калленом, понимаю, что теперь идти будет сложнее.
Ноги в буквальном смысле тонут в снежном болоте. Глубочайшие сугробы поглощают меня по самые колени.
Прикусив губы, стараюсь не обращать внимание на стремительно промокающие штаны спортивного костюма и холодеющие с каждым шагом нижние конечности.
Ради Джерома я потерплю. Даже чертов холод.
- Вы искали в саду? – я оглядываюсь назад, подмечая, что про прилежащую к дому территорию я не подумала.
- Да, - резко отзывается мужчина, ускоряясь.
Воздуха требуется все больше, а запасы его все быстрее истощаются. Чтобы поспевать за Эдвардом требуется иметь неплохую физическую подготовку. Я никогда не была в спортзале. Такие нагрузки явно не про мою честь…
- Как он?.. – мысленно прикидываю, каким образом Джером сумел покинуть дом. Некоторые из размышлений воплощаются в слова. Произносятся.
- Не сам, Белла, - даже не утруждаясь тем, чтобы оглянуться, отвечает Каллен.
- Не сам? – от удивления я даже останавливаюсь, отчего проваливаюсь в сугроб даже выше колен.
- Само собой. Как только я увижу эту тварь… - предложение остается незаконченным. Слава богу.
Наверстываю упущенное расстояние, стараясь не брать в голову слишком много. Все потом. Сейчас важнее всего найти малыша живым и здоровым.
От перспективы больше никогда не увидеть его кровь стынет в жилах. Маньяки-похитители? Хорошо спланированное похищение, если это так. Каким образом… как? Как можно похитить ребенка из-под носа у Эдварда? У меня? У Марлены и тех охранников, что теперь прочесывают остальную лесную территорию.
Только если это… не кто-то из них…
- Эдвард! – зову, снова останавливаясь. Мужчина упрямо продолжает шествовать по сугробам.
- Эдвард, подожди! – повышаю голос, стряхивая с пальто снег.
- Нет времени ждать! – кидает через плечо мой похититель. – Я не намерен ничего выслушивать про то, как ты устала.
- Эдвард, охрана надежна? – ладони сжимаются в кулаки лишь при одной мысли, что кто-то из этих смоляных головорезов найдет мальчика раньше нас.
Каллен замирает. Оглядывается.
- Несомненно, - четко выговаривая слово по буквам, произносит он.
- Ясно… - опускаю голову, продолжая снежный путь. Внимательно смотрю по сторонам, ища взглядом хоть что-то выбивающееся из общего лесного пейзажа.
Напрасно. Здесь все, как и должно быть. Безлюдно, тихо, чересчур спокойно…
А что я ожидаю увидеть? Бразильский карнавал?
- Нора! – мужчина вздергивает меня за руку, минуя дыру с просыпавшимся внутрь снегом. – Смотри же под ноги!
Молчу, немо извиняясь перед ним.
Начинается довольно крутой подъем в гору. Держаться не за что. Разве только руками…
Застываю у подножья, наблюдая за Эдвардом. Не щадя ни ладоней, ни пальто, ни ботинок, он с нечеловеческой быстротой начинает взбираться вверх.
Стараюсь последовать поданному примеру, но пальцы каменеют после двухсекундного прикосновения к снежному покрывалу.
Сжав зубы, пробую второй раз.
Кожа отзывается тупым жжением. Игнорируя боль, поднимаюсь. Думаю о Джероме. О его глазах, личике, молчаливых поступках. Думаю, и становится легче. Проще. Боль почти отпускает…
Каллен поджидает наверху. Вглядываясь в бесконечно простирающиеся впереди белые долины, он все больше хмурится.
- Машины не было… - негромко произносит Эдвард, когда, полностью изможденная, я оказываюсь рядом с ним.
Окидываю взглядом те же места, что и мужчина. Действительно. Ни следа присутствия транспорта.
- Если начали в три ночи, то уже далеко…
- В три ночи? – вздрагиваю, припоминая время, когда вышла из детской и застала мужчину на её пороге с бутылкой спиртного. Разве было три?..
- Плюс-минус десять минут, - странным голосом продолжает Каллен.
- Кто?.. – на большее меня не хватает. Действительно, кто? Кто осмелится, кто попытается, кто так рискнет?.. Никаких вариантов.
- Мало ли кто… явно профессионалы, - поражаюсь тому, как Эдварду удается удержать спокойствие, в то время как на меня накатывает истерика.
Делаю шаг вперед, стремясь оказаться чуть ближе к мужчине. Что именно хочу сделать, не знаю. Останавливаюсь в нескольких сантиметрах от склона. Внизу – снег и тройка елей. Чуть ближе белеет что-то неясное.
- Если убили… - голос Эдварда ничего не выражает... Бесчувственный, почти что замороженный голос.
Его слова не трогают деревья и снега, не трогают небеса и землю… зато трогают меня. Чересчур резко оборачиваясь в его сторону, теряю равновесие. Машу руками в разные стороны, хотя заранее знаю, что это обречено на провал.
При всем желании я не могу и не успеваю спастись от неминуемого падения.
Последним, что я вижу перед чередой зелено-белого урагана, сопровождающего мой спуск вниз, является лицо Каллена. Какая-то доля эмоций на нем мелькает. Вижу даже дернувшуюся в моем направлении руку…
Неразборчивый пейзаж мелькает быстро. Так же, как быстро начинается, - быстро заканчивается. Не успеваю даже толком испугаться. Понимаю, что остановилась, когда ударяюсь обо что-то холодное и невероятно твердое.
Тонкая иголка пронзает голову короткой болью.
Отдаленно слышу доносящиеся из ниоткуда ругательства и шуршание снега. Что-то черное, стремительно спускаясь с холма, оказывается рядом со мной.
Лишь услышав знакомый запах, понимаю, что это Эдвард.
Как он так быстро спустился? Кажется, я даже кувырком неслась медленнее….
- Черт бы тебя побрал, Белла, - приглушенно ругается мужчина, заставляя меня сесть. - Жива?
Вздыхаю, медленно кивая.
Взгляд Эдварда скользит с моего лица куда-то вправо. Принуждая замереть, его пальцы пробегаются по волосам вблизи виска.
- Без крови никак, да? – раздраженно интересуется он. Но за раздраженностью есть ещё что-то, доселе в нем не проявляющееся в мою сторону. Не забота, нет. Какое-то дуновение переживания?..
- Все в порядке, - я прикладываю ладонь туда же, куда он смотрит. Пальцы тут же краснеют.
Точно. Кровь.
Ошарашено разглядываю алеющую кожу, как кое-что иное, но тоже красное, привлекает внимание.
- Поднимайся, вернешься к Марлене, - обвивая меня обеими руками за талию и намереваясь поставить на ноги, проговаривает мужчина.
- Эдвард… - негромко зову его, выглядывая за спину. Среди снега – красное? Нет, такого не может быть.
- Никаких возражений, - отвечает мой похититель, - вставай, Белла.
- Эдвард, сзади, - указываю пальцем направление того самого яркого пятна, от которого не могу оторвать глаз.
Непонимающе оборачиваясь, мужчина тоже смотрит в ту сторону.
Хмурясь, он поднимается, оставляя меня в прежней позе. Два первых шага он делает почти что робко, всматриваясь, зато остальные – быстро и уверенно.
Поднимаюсь, спеша за ним.
При ближайшем рассмотрении красным пятном оказывается… шапка. Та самая яркая шапка, за которой я не так давно бежала… Шапка Джерома!
Присев перед неожиданной находкой, мужчина заглядывает под нависающую темную ель. Выражение его лица тотчас меняется.
Спустя секунду, из-под размашистых веток, нещадно раскинутых в разные стороны, почти сломанных, материализуется тельце малыша.
Я поспешно приседаю рядом.
- Джером… - придушено бормочу, заглядывая в побелевшее, без единой кровинки личико ребенка. Глаза малыша закрыты.
Эдвард тоже поражен. Тоже в какой-то степени растерян. Но владеет собой куда лучше меня.
Сжимая тонкое запястье сына, он выжидает несколько мучительно долгих секунд. В моей голове начинает шуметь кровь.
- Жив, - с невиданным облегчением, резко поддаваясь вперед, выдыхает Эдвард.
Это же ощущение вихрем проносится внутри меня.
Жив! Жив!..
Не теряя лишнего времени, Эдвард сбрасывает с себя пальто, укутывая в него маленькую фигурку сына. В черной материи Джером выглядит как в гробу. Побелевшее личико напоминает об ужасном возможном финале.
- Сообщи Эммету! - кидая мне телефон, выуженный из кармана, приказывает Каллен. Его голос тихий, лицо бледное. Подхватывая ребенка на руки, он медлит лишь одну секунду, прежде чем подняться на холм.
И эту секунду он тратит на то, чтобы поцеловать лоб своего сына…
__________________________________
С нетерпением жду ваших отзывов :)
Источник: http://robsten.ru/forum/29-1649-1
0
Если бы не Белла со своим падением неизвестно сколько же еще они искали мальчика, а когда нашли бы его бы бы он еще жив? 
