Фанфики
Главная » Статьи » Фанфики по Сумеречной саге "Все люди"

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


Успокой мое сердце. Глава 37
Мама дома. Я слышу, как хлопает входная дверь и звякают ключи, когда их вешают на специальный крючок в прихожей. Почти сразу же на журнальный столик опускается сумка. По тому, падает она или аккуратно ставится, я могу судить, в хорошем ли Рене настроении.
Шума не слышно. Значит, в хорошем.
Я выхожу из кухни, не утруждаясь тем, чтобы смыть с рук налипшее тесто.
Завидев радостную улыбку матери, улыбаюсь в ответ. Чуть натянуто.
Видеть её настолько счастливой и беззаботной, несомненно, ново для меня, и это немного настораживает.
- Пирожки? – полным детского восторга голосом спрашивает она.
- Да, - киваю, не в силах осознать, почему волнуюсь. У уха будто бы сидит крохотный человечек и нашептывает что-то непонятное и малоприятное. Надоедливый писк, слов из которого разобрать невозможно.
- Моя умница, - улыбка Рене увеличивается, когда её обладательница чмокает меня в лоб, - кому-то явно повезет с такой женой.
- Я не скоро выйду замуж, - бормочу я, разворачиваясь и собираясь вернуться на кухню.
- И это верно, - рассуждает мама, серьезно кивая, – сначала мы отпразднуем мою свадьбу, затем – твою.
Замираю, проигрывая её слова в голове ещё раз.
Мне кажется, я ослышалась.
«Мою свадьбу» - какой здесь двойной смысл? Я что-то я упускаю из виду?..
- Свадьбу? – треснувшим голосом переспрашиваю, резко оборачиваясь на неё.
- Фил сделал мне предложение, - мама выглядит немного смущенной, когда поднимает вверх правую руку, демонстрируя мне тонкое золотое колечко.
Обручальное кольцо…


Судорожно вздохнув, просыпаюсь. Глаза открываются будто сами собой, независимо от моей воли.
Пустым взглядом смотрю на темную прикроватную тумбу рядом.
Сознание упрямо отказывается отпускать образ того момента. Картинку злосчастного кольца и моих ощущений в ту секунду.
Пытаюсь выпутаться из вездесущих оков неприятных воспоминаний, но ничего не выходит.
Я погрязла в них.
Поворачиваю голову, утыкаясь ей в жесткую подушку. В липкой темноте все становится даже хуже.
Теперь ничто не мешает выделять из памяти наиболее яркие напоминания о прошлом. В особенности, о дне, когда я узнала, что мама повторно собралась замуж.
Не думала, что золотое обручальное кольцо способно разрушить мою жизнь дважды…

« - Прояви благоразумие! – Рене всеми силами старается до меня достучаться, вбегая вслед по деревянной лестнице.
- Ты прояви! – опираясь о перила, вскрикиваю я, свешиваясь вниз, – хоть каплю! Ты обещала мне!
Правда ведь обещала…
- Белла, это было пять лет назад, - напряженно констатирует она.
- Клятвы имеют временной промежуток? – усмехаюсь сквозь слезы, ускоряясь.
Хочу добраться до своей комнаты и спрятаться там.
Хочу выплакаться.
Хочу забыть весь тот ужас, что услышала пять минут назад в гостиной.
- Изабелла, он любит меня! – Рене применяет тяжелую артиллерию, стараясь не отставать.
- Его любовь – минус моя! – уже не стесняюсь рыданий, что вырываются из груди. – Ты готова этим пожертвовать?
- Что ты говоришь?..
- Правду.
- Белла, иди сюда, - мама протягивает ко мне руку, оказываясь на расстоянии трех ступеней, - иди, милая, все хорошо.
Возможно, если бы на её безымянном пальце не оказалось того самого кольца, я бы послушалась.
Но оно там. Блестит и переливается от скупых солнечных лучей, пробивающихся сквозь окна.
Черт…
Дергаюсь назад, едва сохраняя равновесие.
Глотаю новые всхлипы, дабы сказать желаемое. Глаза не могут оторваться от золотого ободка.
- Если ты выйдешь за него, я сбегу из дома!»


Стону, переворачиваясь на спину и подавляя разгорающиеся в груди болезненные костры слез. Дыхание сбивается сильнее, а пальцы стискивают ледяные простыни.
Мало того, что прошлое надвигается беспросветными черными тучами, так ещё и укрыться от немыслимой силы дождя воспоминаний негде.
Все в моей спальне не соответствует обстановке детской.
Подушки твердые, как камень. Покрывала холодные и неприятно пахнущие. Воздух – металлический, с явным электрическим зарядом.
Я чувствую себя в западне, в клетке, в ловушке – как угодно можно назвать. Ночи без маленького ангела превращаются в пытку.
Честно говоря, если бы я знала, какие последствия будет иметь для меня решение переночевать у себя, подумала бы дважды.
А так все вышло спонтанно.
Войдя в комнату к малышу около трех, я стала свидетелем необычайно нежной и умиротворяющей картины.
Оба Каллена – и Джером, и мой похититель, - спали, тесно прижавшись друг к другу. Малыш доверчиво обнимал отца, руки которого, в свою очередь, надежно оберегали сына.
Позже, уже на ужине я и предложила Эдварду поменяться. На ночь.
Он был крайне удивлен и… обрадован. Это ведь так называется, да? Я видела что-то подобное в малахитах и раньше, но теперь оно приобрело особый смысл.
Становится немного легче. Собственная боль притупляется, когда обдумываешь чужое счастье. Появляется надежда, что когда-то и ты окажешься на этом месте. Когда-то и у тебя все будет хорошо…
Зажмурившись несколько раз подряд, делаю контрольный глубокий вдох, окончательно выгоняя из головы ненужные воспоминания. Обдумывать их сейчас - задача сверхсложная. Я скорее доведу себя до безудержной истерики, чем приду к верному выводу.
Утро вечера мудренее.
Если получится снова уснуть, будет совсем неплохо.
В очередной раз меняю положение тела, укладываясь на правый бок.
Крепко-крепко обвиваю руками подушку, закутываюсь в одеяло, пытаюсь расслабиться.
Словно сор выметаю из головы все ненужное, оставляя лишь мысли о Джероме и его папе. Только это способно помочь мне вернуться в царство Морфея.
Без кошмаров, будем надеяться.
…Вот я говорю с малышом. Вот обнимаю его.
…Вот утешаю Эдварда в вечер после побега Джерри. Вот касаюсь его волос.
Вот…
Постепенно мысли становятся полупрозрачными, малозаметными. Теряют смысловую связанность, тонут в пучине друг друга.
Уставшее сознание наконец погружается в сон.
Долгожданный…

Кажется, меня зовут. Я слышу приглушенные звуки, напоминающие произнесенные буквы моего имени. Они слегка взволнованные и тихие. Чересчур тихие.
Жмурюсь, выпутываясь из плетеной корзины сновидения, стараясь понять, что происходит в реальности.
Первым, что вижу после темноты - руки. Ладони с длинными бледными пальцами, которые соприкасаются с моей кожей.
Притрагиваются ко мне, пытаются разбудить.
- Белла? – теперь очевидно, чьего внимания добивается присутствующий в моей спальне человек.
А нотки бархата, скользящие в голосе, дают понять, кто этот мужчина.
Эдвард.
- М-м-м, – недовольно мычу, отстраняясь от него.
- Послушай, а затем будешь спать дальше! – мой похититель раздражен. Даже не пытается показать свое спокойствие в этот раз. Неужели я опять что-то нарушила? Сейчас?..
Варианты один бредовее другого накатывают целыми волнами.
Внимая просьбе, граничащей с приказом, я все же сосредотачиваюсь на действительности. Полностью открываю глаза, приподнимаясь на правом локте.
Теперь мужчина удовлетворен немного больше.
- Утром прочитаешь то, что в конверте, - Эдвард указывает на прикроватную тумбочку, на ровной поверхности которой разместилась плотная белая бумага, сложенная известным способом.
Очередное письмо?..
- Зачем? – хмурюсь, спрашивая это.
- Затем, - разъяснять лишнее он не намерен.
Только сейчас подмечаю, насколько темными стали малахиты со вчерашнего дня. Он зол. На кого и почему?
- Что с тобой? – озабоченно зову я, автоматически касаясь его руки.
Ладонь тут же сжимается в кулак. До белизны.
- Сеньор Вольтури, - шипит Каллен, позволяя мне увидеть в собственном взгляде немного опасения, просочившегося за жесткую границу самоконтроля мужчины.
- Маркус? – мои глаза распахиваются сами собой.
Эдвард выдыхает и мотает головой.
- Конверт, - напоминает он, – утром. А сейчас спи. Разговор окончен.
И поднимается с простыней кровати, намереваясь покинуть комнату.
- Куда ты? – пугаюсь ещё больше, внимательно следя за его действиями.
- Я вернусь через четыре дня.
- Вернешься?..
- Хватит вопросов. Спать! – на этот раз его голос повышается, заставляя признать превосходство и силу своего обладателя.
Замолкаю, пристально глядя на то, как мой похититель направляется к двери. Сонное сознание не находит сил, чтобы подняться и остановить его.
- Будь осторожен… - бормочу вслед, когда он оказывается у самой деревянной заставы.
Мои слова заставляют мужчину замереть.
Медленно качнув головой, он поворачивает её в мою сторону, дабы я могла услышать им сказанное.
- Береги его, - наставляет Эдвард, глядя мне за спину.
Недоумевая, оборачиваюсь туда же.
Моему изумлению нет предела, когда на подушках рядом с собой я нахожу Джерома, сладко спящего под теплым одеялом.
Как он здесь оказался?..
Ответ подсказывает негромко хлопнувшая каштановая дверь.

* * *


Проходящие друг за другом часы я едва успеваю замечать. Их настолько много и все настолько переполнены не слишком приятными эмоциями, что мысль-мысль-мысль – и дня нет. Они утекают, как песок сквозь пальцы – с поразительной скоростью.
Масла в огонь подливает и неожиданный отъезд моего похитителя, причины которого были кратко обрисованы в том самом конверте, что он оставил у меня.
Содержание послания от Smeraldo я выучила наизусть после третьего прочтения.

«Белла!
Я велел прочесть тебе это утром и надеюсь, что моего приказа ты не ослушалась. В противном случае - не смей никуда выходить из спальни и искать меня. Я запрещаю. Лучше позаботься о Джероме.
Если же ты все же сумела дождаться необходимого времени, все гораздо проще. Спасибо.
Сегодня ночью поступила важная информация, и мне необходимо проверить её достоверность. Ближайшие четыре дня в особняке меня не будет.
В десять вместе с завтраком Марлена принесет телефон - отныне твой. В нем лишь один номер – мой. В случае непредвиденной ситуации (и только в этом случае!) твоего звонка я жду в первую очередь. Все разговоры с другими людьми, которым ты позвонишь, я также услышу. Не делай глупостей.
По пробуждению Джерома скажешь ему, что у меня появились дела. В другие подробности не вдавайся.
И самое главное: не оставляй его одного. И днем, и ночью он должен быть под твоим контролем. Круглосуточно и без перерывов.
Я доверяю тебе его безопасность. Не разочаруй меня.
Dire Э. К.»


Размашистый, торопливый почерк. Местами ручка слишком сильно давила на бумагу. Почти порвала её. Самая глубокая линия разместилась в слове «разочаруй».
Наиболее светлый цвет – когда стержень едва касался бумаги – в подписи. Загадочного «dire» почти не видно. Будто он пытался написать его так, чтобы я не заметила…
Пора бы начать учить французский. Кажется, скоро все послания моего похитителя будут писаться именно на этом языке. Он все чаще прибегает к его использованию…
Вспомнить хотя бы тот случай в столовой, когда, оглушив меня внезапным поцелуем, Эдвард бормотал странные фразы. Вкупе с его горящими глазами и подрагивающими руками они звучали устрашающе. При любом значении.
А может, я просто ещё не до конца отошла от того дня? Прошло уже больше трех суток, а мои впечатления так и не собрались в одном месте. Не пришли к единому мнению.
Одни твердят, что ощущать губы Эдварда мне было достаточно приятно (ситуация бы обстояла лучше, если бы они были чуть мягче, конечно же). Другие же, убежденные в своей правоте, вопят, что как только такое снова повторится, я непременно окажусь в постели мужчины.
Но он же мне обещал! Глядя прямо в глаза обещал… честно!
«Из-за крови».
Возможно. Горько признавать это, но вполне может быть, что зарок Эдварда обусловлен моим начавшимся кровотечением. Как бы хотелось верить, что это не так, и от своих слов Каллен так просто не отступится.
Я тоже не хочу разочаровываться в нем.
Совершенно.
Что же касается нашего времяпрепровождения с Джеромом – оно единственное, благодаря чему я все ещё улыбаюсь.
Малыш, как никогда, верит мне, пытаясь отвечать на задаваемые вопросы с максимальной открытостью. Не утаивая не эмоций, ни правды.
Маленькие «драгоценные камушки» блестят, светясь грустью и испугом, когда я спрашиваю про побег из особняка.
- Ты сам убежал?
Кивок.
- Плохой сон приснился?
Отрицание.
- Потому что я ушла?
Робкий взгляд из-под длинных светлых ресниц и едва заметное, но качание головой.
Малыш не хочет, чтобы я думала, будто не нужна ему. Он боится что-то сделать не так. Боится потерять меня.
Надеюсь, убедить его в том, что я никуда не денусь, в скором времени удастся окончательно.
- Тогда почему, милый? – участливо спрашиваю, разглаживая белокурые волосы.
Малахиты опускаются ещё ниже. Смотрят точно в пол.
Он не знает, как ответить или не хочет отвечать?
- Джером, - приседаю рядом с мальчиком, притягивая его в свои объятья. – Я и папа очень сильно тебя любим. Мы оба сильно испугались, когда не нашли тебя в кроватке. Если ты расскажешь, почему убежал, я обещаю, мы постараемся больше никогда не повторять того, что тебя напугало в ту ночь. Хорошо?
Моя речь воздействует на Джерри. Шумно сглотнув, он робко поднимает глаза, утыкаясь лицом в мою шею.
- Скажешь мне, солнышко? – я ласково потираю крохотные ладошки, стремясь услышать долгожданный ответ.
Моих версий много. Две из них уже отметены Джеромом, но это не мешает оставшимся активизироваться и завладевать сознанием.
Розовые губки малыша изгибаются, когда он пробует сказать желаемое. Внимательно слежу за ними.
«Па».
«Па».
- Папа?
Два беззвучных слога, легко соединяющихся.
По-прежнему не глядя на мое лицо, Джером выражает свое немое «да».
- Папа сказал что-то неприятное тебе? – состыковываю факты, ища правильный вариант.
Короткий вздох мальчика дает подтверждение этой версии.
Все именно так.
- Джером, он не хотел тебя обидеть, - целую малыша в щечку. – Что именно тебя расстроило?
Мальчик отстраняется. В его глазах повисает самая настоящая тоска, когда указательным пальцем мой ангел указывает в свою сторону.
- Ты?
Да.
- Его любимый малыш? – что Каллен мог сказать про сына, чтобы тот решился на побег из дому? Что вообще он мог сказать конкретно про него? Мне казалось, Эдвард сообщает лишь об окружающих людях. За все те недели, что я здесь, он ни разу не затронул обвинением Джерома. Он в принципе так не делает.
Размышляя, не сразу улавливаю лихорадочное отрицание Джерри мною сказанного. Нижняя губа ребенка выпячивается вперед с каждым новым движением.
О чем он? Последний мой вопрос был…
- Нелюбимый? – мой голос разом становится тише.
Он считает?..
Да.
- Джером! – восклицаю я, нагибаясь, дабы все же встретиться с его взглядом. – Даже не думай так! Папа очень сильно тебя любит!
Нет.
Его немые ответы, подкрепленные краснеющими глазами, из которых вот-вот польются слезы, сводят меня с ума.
Неужели мальчик успел уверить себя в том, что отцу совершенно не нужен? Неужели именно этому обязан его побег? Они с Эдвардом даже воображают глупости в одно время. Нет сомнений, что их духовная связь крепче некуда.
- Он никогда бы не сказал тебе такого, милый, - убеждаю, очерчивая одним из пальцев контур личика малыша. – Ты просто не так понял.
Джером зажмуривается, быстро-быстро кивая. Пытаясь сказать, что ошибиться он не мог.
- Когда? – сдаюсь, усаживая мальчика на свои колени, - когда он сказал такое?
Поджав губы, тот указывает на дверь, а затем на меня.
Видя непонимание, повторяет свои жесты снова.
- Мне уйти?
Испуганно распахнувшиеся малахиты отметают такой вариант к чертям. Ладошки мальчика крепко сжимают мои пальцы.
Джерри ещё раз совершает странные манипуляции, полный желания объяснить мне.
- Когда я ушла? – предпринимаю вторую попытку. На этот раз удачную.
Мальчик кивает.
- В ту ночь папа ничего не… - начинаю говорить, но память активизируется, включая для меня напоминание о том дне. Когда я покинула малыша, Эдвард ждал в коридоре. С виски…
Что он сказал тогда? Я помню, что что-то плохое. Не только про меня. Я ещё боялась, что Джером услышит…
«- Почему дьявол такой живучий! Он же неистребим! Закопай я тебя, застрели, выбрось в болото – все равно не сдохнешь! Все равно будешь отравлять мне жизнь!»
- Ты пришла за мной. Вы все пришли за мной… - когда я понимаю, что произнесла вслух следующие слова, становится слишком поздно.
Джером, часто дыша, резко опускает голову. Будто его ударили.
Вот.
Вот оно.
Мой малыш услышал последнюю фразу. Он заострил на ней внимание и, выходит, именно поэтому… поэтому сбежал.
Джером думал, что эти слова адресованы ему. Что он отравляет Эдварду жизнь.
Господи…
- Мой маленький, - обвиваю Джерома всем телом, прижимаясь к нему как можно крепче, - мой любимый, мой нежный, мой хороший мальчик, это неправда. Папа говорил не о тебе. Поверь мне, я знаю, насколько ты ему дорог. Насколько ты нам обоим дорог…
Мальчик тихонько всхлипывает, неуверенно заглядывая мне в глаза.
- Мой ангелочек, - нежно улыбаюсь, вселяя ему уверенность в своей искренности поцелуем, - не сомневайся!
Наверное, я бы сказала Джерому это, даже если бы Каллен не был образцовым отцом. Но от того, что все, что я говорю – чистая правда, становится непомерно радостно.
Ложь никогда не была у меня в почете. И не будет…

Остаток дня мы с Джеромом проводим за прочтением одной из книг, дозволенной Эдвардом. Не сказать, чтобы она подходила к возрасту моего мальчика, но из всего предоставленного списка именно это произведение ему интереснее всего слушать.
Он сам выбирает.
Марлена приносит ужин, вынуждая нас оторваться и поесть. Почему-то сегодня кулинарное мастерство миссис Браун оценить я не в состоянии. Все кажется безвкусным и неаппетитным.
С трудом уговариваю Джерри съесть пару ложек каши и три кусочка мяса. Ему тоже не нравится.
Абсолютно.
Часы показывают полдесятого, когда я укладываю малыша в постель, заботливо накрывая одеялом.
Усталые малахиты борются с тем, чтобы закрыться, стремясь видеть меня. Словно мы впервые встретились спустя месяцы, если не годы.
- Засыпай, - чмокаю ребенка в макушку, - я схожу в душ и приду к тебе.
Успокоенный моими словами, Джерри, наконец, закрывает глазки. Почти сразу же он засыпает, о чем свидетельствует тихое сопение.
Нежно взглянув на маленького ангела, бреду к ванной.
Мне тоже хочется спать. День выдался тяжелым благодаря насыщенному эмоциями разговору.
Благо, теперь открылась правда.
Теперь о мотивах побега мне все известно. Об этом стоит поговорить с Эдвардом, когда он вернется.
Завтра ведь, так?
Четыре дня.
Сроки не сдвинулись?..
Мои мысли прерывает короткий и быстрый стук в дверь.
Нахмурившись, боясь разбудить Джерома, подхожу вплотную к двери.
- Да?
Неужели Марлена? Так поздно?
Дверь раскрывается, впуская на порог детской Джаспера. Его лицо с холодными белобрысыми волосами ярко контрастирует с черным костюмом телохранителя. По всему лицу мужчины собрались заметные морщинки. Они разом делают его старше на добрый десяток лет.
- Изабелла, - он прочищает горло, морщась при этом, - собирайтесь. Нам нужно ехать.
Мои глаза сами собой распахиваются.
Сонливость пропадает, едва я вижу за спиной начальника охраны два смоляных плаща. Высоких - под самый потолок. Широких – на величину дверного проема.
Почему-то кажется, что я уже сплю: Джаспер, взявшийся из ниоткуда, странные слова, что он говорит, пришедшие с ним люди, которые, судя по всему, намерены остаться в детской вместо меня…
Все это лишь усиливает впечатление и заставляет липкий страх ползти по пищеводу.
- Куда ехать? – недоуменно спрашиваю я.
- В квартиру мистера Каллена, Белла. Как можно скорее, – его голос быстрый и четкий, местами – дрожащий. Видеть такое в человеке, который с легкостью контролирует чужие эмоции, по-настоящему жутко.
А уж от взгляда, коим Хейл обводит меня после сказанного, внутри что-то обрывается. От ужаса.
Что случилось?..

От третьего лица.

Молиться бесполезно,
Прогневал небеса я;
Передо мною бездна,
И я стою у края.
И сладко мне, и тошно,
Пусть будет то, что будет,
Но будет только то, что
Она меня погубит.


Он слишком много говорит. Чересчур много.
Два десятилетия сдержанного молчания канули в лету за каких-то полтора месяца
Она знает гораздо больше, чем должна знать. Чем кто бы то ни было должен знать.
Это ошибка - раскрывать перед ней карты. Он поплатится за это. Снова.
Доверие и женщины – вещь несовместимая. Пусть в некоторых ситуациях и хочется считать иначе.
Именно в них приобретаешь печальный опыт и окончательно убеждаешься, что мусульмане были правы, не считая существо, отличное от мужского пола, полноправным человеком.
Их, видимо, жизнь научила раньше, чем остальные народы.
Чем его.
Подумать только, что она делает! Словами, прикосновениями, взглядами…
Она рушит. Рушит все стены, которые он на протяжении своей сознательной жизни без устали воздвигал. Сколько сил, сколько терпения и крови потрачено. Сколько боли и страха, смерти и ужаса замуровано внутри камней.
Резонный вопрос: зачем она делает это?
Неужели недостаточно, что он позволил ей проводить неограниченное количество времени с Джеромом? Закрыл глаза на крепнущую привязанность сына к новой смотрительнице, стараясь успокоить себя тем, что когда-то эта связь обязательно пригодится. В экстренной ситуации.
И вот, имея все дозволенное – Джерри, кров над головой, постоянное питание, наконец, - она желает ещё чего-то?
Пробивается в высшей степени абсурдная мысль: неужто его самого?..
Нет. Лжет.
Лжет, и точка.
В каждом вздохе ложь, в каждом пожелании «доброй ночи».
Даже в последнем напутствии об осторожности.
Не ждет ведь его возвращения.
Совсем не желает снова видеть…
Делает вид. Если и не из-за денег или чего-то в этом роде, то просто потому, что скучно. Хочется развести костер на давно потухшем пепелище, чтобы наслаждаться сгорающим на нем заживо – им сгорающим - снова и снова. Такова в принципе женская сущность – наслаждаться чужой болью.
Любое слово, любое прикосновение – обман. Сетка, которую она готовится набросить. В которую давно желает его поймать.
Отобрать все ценное, оставив ни с чем. Подарив жизнь, лишенную смысла. Подарив прямой билет на поезд, уходящий в Ад. Когда-нибудь эта женщина непременно пройдет по пути Ирины. Они все рано или поздно по нему проходят…
Как и остальные, она пожелает невозможного и, не достигнув цели, решится уничтожить всех и вся, из-за чего не претворилось в жизнь неосуществимое желание.
Все ещё хочется говорить с ней и наблюдать её только из-за тела. У ведьм всегда красивое и соблазнительное тело.
Одна ночь с ними – и все кончено. Ни одна более женщина не сможет заменить колдунью.
Не сможет заменить её…
А если попытаться? Если выпустить наружу сгрудившееся внутри желание с кем-нибудь другим?
Другой.
Это походит на то, чтобы менять свежевыжатый сок на настоявшийся кисель, но, тем не менее, может сработать.
Может помочь избавиться от той чертовой зависимости, что она наслала.
Почему бы не Марта? Она стоит сейчас здесь, немного нервничая, когда ставит с подноса на стол тарелку. Вздрагивает от малейшего шороха, пугливо оглядываясь. Считая, что он настолько погружен в себя, что ничего подобного не замечает.
А одежда… одежда выбрана весьма удачно - короткая юбка и светлая блузка с полупрозрачной тканью на груди. Эта девочка сегодня явно собиралась кого-то соблазнить. Вряд ли Хозяин являлся её целью, но, в любом случае, у неё получилось.
Эдвард явственно чувствует нарастающее в себе желание.
Правильный выбор.
Правильный вариант.
Секс – и никакой зависимости. Один оргазм – и потеря интереса. Полная.
Вернется все – от трезвости мыслей, до личных убеждений. Отпадет опасное и неоправданное желание оставить все как есть и, может быть, даже не препятствовать дальнейшим шагам Изабеллы.
Это ему подходит.
- Ко мне! – велит он горничной. Словно животному.
Перепуганная грозным тоном и неожиданным возвращением в реальность, девушка чуть не сбивает на пол тарелку с обедом. Свиной антрекот едва удерживается на краю стола.
Марта опасливо поворачивается, надеясь, что Каллен ничего не заметил.
Не должен был. Не успел бы.
- Живее, - мужчина рычит, вынуждая её передвигать онемевшие ноги быстрее.
Едва она оказывается у кресла Хозяина, тот одним-единственным резким движением усаживает её на свои колени. Не спрашивая согласия, без лишних слов разрывает пуговицы на блузке, раскрывая ткань перед собой. Часто дыша, следит за её скорыми вдохами-выдохами. Почти не моргая.
Все правильно.
Все верно.
Каллен накидывается на предоставленное в свое полное распоряжение тело без задних мыслей.
Не противится даже тому, что вместо белокурых прядей девушки представляются каштановые локоны Беллы. Пружинящие при каждом движении, переливающиеся при самом тусклом свете. Мягкие на ощупь. А сероватую кожу горничной заменяет молочно-снежная Изабеллы. Тонкая и нежная. Шелковая.
Марта изгибается, открывая Эдварду доступ к своей шее, пока убеждается, что большая часть тарелки с грибным супом пуста.
Уголки губ девушки дергаются вверх.
Он ел.
Все получится, пусть раньше и не верилось до конца.
Все получится, и Джинна будет дома, как обещала.
Все получится. Ради матери.
Марта не слышит приглушенных хрипов Хозяина. Не видит его напряженного, вспотевшего лица. Не чувствует, как длинные пальцы впиваются в её ягодицы, оставляя на них россыпь синяков.
Не знает и не ведает ничего, кроме приятных мечтаний.
Мама, наконец, успокоится, увидев дочерей в целости и сохранности вместе после стольких лет и ссор. Перестанет пресмыкаться и получит ту работу, о которой давно мечтала. Или поедет в Италию, к отцу. Может быть, они даже воссоединятся…
Теперь же, когда Каллен так занят её телом, то точно ничего не заметит, а вещество сумеет добраться до конечной цели и подействовать.
Осталось немного.
Осталось совсем чуть-чуть…
Смерть Smeraldo необходима не только господам из Вольттеры, у которых он сумел отобрать большую часть владений и которые щедро за эту самую смерть согласны заплатить, но и ей самой.
Для безоблачной и спокойной жизни.

Примечание:
Dire - говорить (фр.)
_________________
Буду рада услышать ваше мнение на форуме. Там же ждет сообщение о дальнейшем выходе глав.

Источник: http://robsten.ru/forum/29-1649-1
Категория: Фанфики по Сумеречной саге "Все люди" | Добавил: AlshBetta (27.09.2014) | Автор: AlshBetta
Просмотров: 2153 | Комментарии: 30 | Рейтинг: 5.0/42
Всего комментариев: 301 2 3 »
0
30   [Материал]
  Вот что значит подслушивать, да еще и на середине фразы - могло привести к непоправимым последствиям  12
Куда же повезли Беллу и зачем? 12 А как же Джерри? 12
Надеюсь Эдвард вовремя понял умысел этой Марты и не ел этот суп 12 И его не успели отравить cray

1
29   [Материал]
  Охренеть!!!!!!!!!! 12 Отравили всё-таки? А Белла? Ужас!!!!!!!!
спасибо за главу! good

1
28   [Материал]
  Спасибо за главку! good Женщины иногда бывают коварными существами fund02002 это Эдвард верно подметил

1
27   [Материал]
  OMG, все смешалось...Опасности отовсюду и непонятно, кому доверять...Эдварда отравили? А Беллу увозят от Джерома?
Спасибо за главу!

1
26   [Материал]
  Что-то всё совсем так запутанно...Эдвард наказал Белле никуда не выходить из комнаты...и что ей делать? Послушать Джаспера или нет?
Неужели это предательство или что-то на самом деле случилось с Эдвардом и ей тоже угрожает опасность? Может поэтому Джаспер хочет спрятать её с Джеромом в квартире Эдварда?
Я не могу поверить, неужели с Эдвардом что-то случится?.. cray Хочется надеяться, что Эдвард выживет, ведь в его организме и так достаточно яда, который он сам себе колит...И его организм не восприимчив к яду. Даже боюсь представить, что будет с этой Мартой.
Спасибо за главу! good
Буду ждать продолжения! 1_012

1
25   [Материал]
  Отравили!!! Но такого просто так в расход не пустишь...

1
24   [Материал]
  А жизнь ли это? Столько страхов! Спасибо за главу!!

1
23   [Материал]
  Хотелось бы чтобы Эдвард как граф Монте Кристо был не восприимчив к яду. Я в ужасе. Да еще и Беллу куда-то увозят. Начинается самое страшное. Спасибо за долгожданное продолжение. dance4

1
22   [Материал]
  Спасибо за главу! Как все закручено 4

1
21   [Материал]
  спасибо большое.

1-10 11-20 21-30
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]