Фанфики
Главная » Статьи » Фанфики по Сумеречной саге "Все люди"

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


Вспомни обо мне... Глава 21. Медленно вальсируя на краю вселенной
Глава 21. Медленно вальсируя на краю вселенной

НАСТОЯТЕЛЬНО РЕКОМЕНДУЮ ПРОСЛУШАТЬ ПОДОБРАННУЮ
МУЗЫКУ С YOUTUBE ДО ИЛИ ВО ВРЕМЯ ЧТЕНИЯ!



Добей меня, во мне иссякли силы.
Я - чёрный труп, - лежу у ног твоих.
Всё облетело, отцвело, остыло...
Лишь пара чёрных крыл,
Да сердце между них...


Танцуем танго… танцуем любовь… танцуем танго, любовь моя…

- Девочки, просыпайтесь! Ну же, сони, вставайте! – жизнерадостный голос Дейкоба вихрем ворвался в спальню, прогоняя остатки сна, медленно витающие в прогретом ярким утренним солнцем воздухе, которое беззастенчиво пробиралось сквозь окно.
Мелли, уснувшая вчера в моей кровати, немедленно вскочила на ноги, разбежалась, пружиня матрац, и с криками: «Дже-Джей!» прыгнула ему на руки. Тот ловко подхватил ее, прижал к себе и закружил по комнате. Уже в следующую минуту оба с хохотом повалились на кровать, едва не раздавив меня, не желающую так просто расставаться с гостеприимными объятиями мягкой постели.
Растревоженная вчерашним видением в окне незнакомого дома, я смогла задремать лишь под утро, и сейчас чувствовала себя совершенно разбитой. Глядя на эту парочку, резвившуюся у меня под боком, я почувствовала в груди острый укол совести: ну, как, как я могу лишить их этого, поставив точку в нашем с Джейком браке?! Мой брак, вернее, все, что с ним связано, отразится не только на мне, но и на моей дочери, привязанной к отчиму, на Джейке - на всех! Эта мысль совсем не прибавила мне настроения, вызывая стойкое желание засунуть голову под подушку, но вместо этого я храбро стянула с себя одеяло и улыбнулась растрепанному мужу.
- Ну, что, красавицы, скучали по мне? – щекоча Мелли пятки, не своим голосом пробасил он.
- Скучали, скучали! – захихикала дочка, пытаясь вырваться.
Спустя минуту Джейкоб ослабил хватку, и малышка выбежала из комнаты, звонко шлепая по полу босыми ногами.
- И ты скучала? – муж лег рядом, подперев голову кулаком, и заглянул мне в глаза.
- Конечно! – обманчивые слова с легкостью сорвались с моих губ, я даже не подумала, а они уже улетели в воздух. Но что еще я могла ответить?! Что в последние дни все мои мысли были настолько поглощены Эдвардом, что я даже ни разу не вспомнила о Джейке?! Он в одно мгновение ушел из мыслей, сердца, словно был незначительным, тем, кого можно забыть, не задумываясь. Но и это было не так: забывать о нем я не хотела, Джейкоб был моим другом, другом, которого я не хотела бесследно терять.
- У тебя появился румянец на щеках, и глаза снова блестят, - его указательный палец нежно очертил линию моей скулы и замер на подбородке. – Мы правильно сделали, что решили переехать сюда.
- Да, правильно, - эхом отозвалась я, снова вспомнив лицо Эдварда за паутиной занавески. У меня было стойкое, ничем не подкрепленное убеждение, что все, происходящее сейчас, правильно, словно судьба стала сама решать, как ей распорядиться нашими жизнями.
- Когда мы уже будем завтракать? Я хочу есть! – требовательный голосок Мел, появившейся в дверях спальни, заставил Джейкоба подняться с кровати и, схватив девочку под мышку, спуститься в кухню.
За столом они оживленно болтали, решая, куда нам сегодня пойти и чем заняться. Я же молча наблюдала за ними и, сгорая от стыда, придумывала подходящий предлог, чтобы остаться одной и снова отправиться к тому дому, где вчера мне привиделся Каллен.
Джейкоб стал расспрашивать Мелли о том, куда мы с ней ходили и что успели увидеть за те дни, пока его не было. Дочка принялась обстоятельно отвечать на его вопрос, загибая пальчики на своей руке. Внутренне сжавшись, я готовилась к тому, что она вот-вот скажет что-нибудь о своем папе, когда-то бывавшем здесь вместе с мамой, но, к моему удивлению, этого не случилось. Осознанно или нет, но Мел умело избежала какого-либо упоминания о своем отце, словно он был нашей с ней маленькой тайной. Я с облегчением перевела дух, отчего чувство вины перед мужем резко возросло во мне раза в три. Мне было горько и стыдно, но в тоже время мысль о том, что мой Эдвард остался только моим и нашей с ним общей дочери, грело душу. Я понимала, что Джейк не тот, кто должен знать о моих метаниях, он не заслужил этого. Для Мелли отец всегда был тем, кого она хранила в своем маленьком сердечке, даже не видя, не зная, но чувствуя с ним какую-то неосязаемую связь. Что бы ни делал Джейк, он всегда оставался Джей-Джеем.
После завтрака Мел убежала переодеваться для прогулки, а мы с Джейком остались в кухне, чтобы убрать со стола. Блэк насвистывал какую-то веселую мелодию, передавая мне грязную посуду. Я слышала за своей спиной его шумное дыхание, его шаги, слышала, как он открывает и закрывает холодильник, ощущала вибрацию в воздухе от движений Джейкоба. Мне вдруг стало тесно. Тесно и душно, словно здесь для меня не осталось места. Безудержной силой меня влекло Туда, быстрее, как можно быстрее! Хотя я понятия не имела, что и кто меня там ждет. Да и ждет ли?!
Домыв последнюю чашку, я резко повернулась к Блэку:
- Может, вы погуляете с Мел вдвоем? – на одном дыхании выпалила я. – Я так устала за последние дни. Хочется побыть немного одной, просто посидеть где-нибудь на лавочке, подставив лицо солнцу, или неспешно побродить по городу… только я, Италия и больше никого…
Джейк замер посреди кухни и удивленно взглянул на меня, словно впервые увидел, но тут же улыбнулся и медленно приблизился ко мне.
- Конечно, Белз, все, что захочешь, - он улыбнулся еще шире и привычным движением заправил мне волосы за уши, вскользь погладив щеку. Нежно и с любовью.
Сама не знаю почему, я порывисто обняла мужа, крепко обхватив руками его шею. Вероятно, чувство вины во мне дошло апогея. Все перемешалось во мне: вина, чувство благодарности за прожитые годы - за хорошие, на самом-то деле, годы, - моя нелюбовь к нему, но огромное чувство уважение и нежность, которая сопровождала наш странный брак, моя любовь к Эдварду, не ставшая меньшей за эти годы - как я могла меньше любить того, кто был всегда в моем сердце.
- Спасибо! – выдохнула я, уткнувшись носом ему в шею. Что именно подразумевала я в эту минуту, известно одному Богу.
- Не за что, родная, - его пальцы пробежались вдоль моего позвоночника и крепче прижали меня к себе.
Неожиданно мне пришло в голову, что со стороны все это выглядит не более чем давно заученная игра, в которой каждый привычно играет отведенную ему роль. Не более.
Эта внезапная мысль смогла хотя бы на время притупить во мне едкое чувство вины. Переведя дух, я, наконец, смогла вздохнуть свободнее и даже, не прилагая никаких усилий, чмокнула Джейкоба в щеку.

***


«Немногие, наверное, понимают, как прекрасно находится в объятиях другого, когда хочется замереть и не двигаться часами. Конечно, есть такие, но их меньшинство. Чтобы по-настоящему оценить объятия любимого человека, надо прежде узнать, каково без них...»
Стивен Кинг «Роза Марена»


Белла с трудом нашла тот самый дом. Ей казалось, что она совершенно точно запомнила вчера дорогу, но, попав в лабиринт узких итальянских улочек, девушка поняла, что заблудилась. Белз то замедляла шаг, всматриваясь в так похожие друг на друга дома, то, поддаваясь какой-то необъяснимой панике, снова ускорялась, почти срываясь на бег.
Волнение настолько захлестнуло ее, что она не заметила, как прошла мимо… почти прошла мимо, но что-то вдруг заставило девушку остановиться. Белз показалось, будто кто-то окрикнул ее - она оглянулась, растеряно обвела взглядом пустынную в час сиесты улицу и только сейчас узнала оставшийся позади дом из белого камня. Большой и добротный, увитый диким тягуче-зеленым виноградом, он был практически братом-близнецом всех остальных домов на этой улице. Единственное, что его отличало, - это большие окна, задернутые коваными решетками, занимавшие добрую часть стены. Сейчас решетки были распахнуты настежь, и ветер игриво трепал невесомые белоснежные занавески, надувая их подобно парусам, отчего дом напомнил Белле величественный корабль, корабль своей мечты, который она так долго ждала, стоя на берегу жизни. Она вдруг почувствовала себя Ассоль - девочкой из старой книжки, каждую минуту жизни ждавшей на берегу свои алые паруса, свою мечту, которая непременно должна была однажды стать реальностью. Ее принц, ее надежды должны были быть воплощены.
Сердце девушки встрепенулось в груди и пустилось вскачь. Она сделала несколько нерешительных шагов к дому, не сводя глаз с открытых окон, и замерла в метре от высоких кованых ворот. Со вчерашнего дня Беллу неудержимо влекло сюда, с таким отчаянным упорством она искала сегодня этот дом, но сейчас, когда до ее цели оставался всего один шаг, вся решительность куда-то улетучилась, оставив после себя лишь смятение и неуверенность. Она вдруг стала робкой, нерешительной, сомнения кружились вокруг нее подобно стае белых птиц.
Вся эта ситуация вдруг показалась Изабелле до смешного абсурдной. Ну, в самом деле, что она скажет людям, живущим здесь?! Они, наверняка, сочтут ее сумасшедшей и, пожалуй, будут правы!
А что, если?.. Нет, нет, это невозможно! Белле так страшно было поверить в то, что вчера она действительно видела Эдварда, но еще страшнее было разочароваться, убедившись в том, что он ей лишь привиделся. Как она сможет пережить все это?!
На секунду в голове девушки мелькнула шальная мысль: «Убежать! Убежать, пока не поздно!» Но следом за этим она представила, как неопределенность и сомнения с новой силой начнут терзать ее, и, глубоко вдохнув, сделала последний шаг.
Белла положила руку на витиеватую кованую ручку ворот – раскаленный на солнце метал обжог ей кожу. Эта короткая вспышка боли мгновенно отрезвила девушку, лишая ее последних сомнений.
Уже в следующую минуту Белз стояла в центре небольшого дворика, выложенного брусчаткой и украшенного двумя красивыми клумбами, занимавшими почти половину свободного пространства. Махровые розы распустили свои бутоны под ласковым солнцем, на их шелковисто-тонких лепестках еще блестели капли росы, замысловатый аромат витал в воздухе. Точно такие же розы любила Эсми. Как странно, что любимые цветы матери Эдварда украшали этот маленький двор. Совпадение? А если нет?..
С бешено колотящимся в груди сердцем девушка приблизилось к крыльцу, показавшемуся ей странным, но из-за вновь охватившего ее волнения, она так и не смогла понять, что же именно было не так с этим крыльцом. Белла протянула дрожащую руку и нажала на кнопку звонка, на какое-то время перестав дышать. Она слышала мелодичную трель, разлетевшуюся по дому, но никто не спешил открывать ей дверь, заставляя ее нервно переступать с ноги на ногу.
Мысленно досчитав до ста, Белз снова нажала на кнопку звонка, но ее призыв вновь не нашел отклика.
Девушка закусила губу, едва сдерживая слезы разочарования. Она готовила себя к чему угодно, но только не к тому, что дома никого не окажется, и мучавшие ее вопросы так и останутся без ответов. Последний раз переступив с ноги на ногу, Белла развернулась и сделала один шаг к выходу, но тут же замерла на месте, услышав, как за ее спиной тихонько скрипнула входная дверь.
Кажется, ей понадобилась целая вечность, чтобы заставить себя обернуться. Целая вечность, вдруг разделившая ее жизнь на «до» и «после». И то, что было «до» - все эти восемь лет, пронизанные болью, - в эту секунду стерлось из памяти, испарилось, словно ничего и не было, как не было ничего вокруг: только Белла и тот, на кого она сейчас смотрела, но почти не видела из-за пелены слез, застилавшей ей глаза.
НАСТОЯТЕЛЬНО РЕКОМЕНДУЮ ПРОСЛУШАТЬ ПОДОБРАННУЮ
МУЗЫКУ С YOUTUBE ДО ИЛИ ВО ВРЕМЯ ЧТЕНИЯ!


Эдвард…живой…настоящий…родной...любимый...близкий...единственный…тот, кого она любила с детства, кого не смогла забыть, тот, кого не смог вытиснуть из ее сердца всей своей любовью и пониманием Джейк. Эдвард…всегда был только он…
Ноги девушки вдруг сделались ватными, став непригодными для того, чтобы удерживать на себе вес ее тела. Белла медленно опустилась на пыльную брусчатку, пытаясь осознать реальность происходящего, слезы переросли в безудержное рыдание.
Но в эту минуту не одной ей затуманивали взор и разум слезы. Тридцатилетний мужчина, прикованный к инвалидной коляске, замер в дверном проеме и горько плакал, словно мальчишка, только что разбивший вдрызг коленки, даже не пытаясь остановить или скрыть свои слезы.
То, что сейчас происходило, казалось Эдварду всего лишь сном или злой шуткой разыгравшегося воображения. Но по мере того, как он безотрывно всматривался в любимое лицо, осознание реальности происходящего приходило к нему, заставляя измученное долгими годами одиночества и боли сердце сладко сжиматься. Изабелла… Белла… его маленькая девочка… далекая прекрасная мечта, от которой он сам когда-то отказался, тем самым раз и навсегда потеряв право называть ее своей, быть частью ее жизни, но так и не забывший, не разлюбивший. Да, Эдвард лишил себя права быть частью жизни Белз, но она так навсегда и осталась неотъемлемой частью его жизни, даже не подозревая об этом. Как он мог забыть единственную женщину своей жизни, имя которой сопровождало каждый его день?! С мыслями о ней он просыпался и засыпал, она была спутником в его снах, словно ее бестелесный призрак всегда стоял за спиной.
Появление Беллы во дворе Каллена было для него равносильно тому, как если бы сам ангел спустился к нему с небес. Не отдавая себе отчета, Эдвард протянул к ней руку – жест безмолвной мольбы о прощении и желания прикоснуться хотя бы на мгновение. И он был услышан, понят без слов.
Наконец, сумев взять себя в руки, девушка, поднялась на ноги и стала медленно приближаться к Каллену, постепенно, шаг за шагом узнавая и открывая для себя сидящего перед ней мужчину, который хоть и был ЕЕ Эдвардом, все же стал другим. Белла сразу заметила инвалидную коляску, но лишь пройдя большую часть пути, осознала, ПОЧЕМУ он сидит в ней, и поняла, что странность крыльца заключается в наличии пандуса. Девушке показалось, будто огненный шар взорвался у нее в груди - обжигающая боль разлилась по всему телу, стало трудно дышать, но она упорно продолжала сокращать расстояние, разделявшее их. И вот Белз уже крепко сжимает в своей руке горячую, чуть шероховатую ладонь Эдварда, протянутую ей.
- Белла… - хриплый шепот Каллена теплой волной наслаждения прошелся вдоль ее позвоночника. Повинуясь не минутному порыву, но самому заветному желанию последних восьми лет своей жизни, Изабелла опустилась перед ним на колени и заглянула ему в глаза. Сейчас она заметила еще одно изменение, случившееся с ЕЕ Эдвардом: несмотря на то, что в эту минуту в его взгляде сквозили любовь, теплота, нежность и робкая надежда на счастье, в глубине этих темно-серых глаз навсегда поселились такие тоска и безысходная боль, что даже не в ее силах было изгнать их оттуда.
Белла порывисто прильнула к Эдварду, обвив руками его шею, и тут же оказалась в тесном кольце самых родных в мире рук. Боже, как же она жила без них столько лет?! Ей было сейчас так хорошо, тепло и уютно, что она могла бы сидеть так часами, не двигаясь и почти не дыша. Это было так правильно, будто она, наконец, вернулась домой после долгих лет скитаний, вернулась именно тогда, когда уже отчаялась найти единственно верную дорогу. Изабелла словно возвратилась на годы назад, вся боль утраты, растерзанные в клочья надежды были стерты, излечены, она вновь была той девочкой, мир которой был сосредоточен только на Нем, в Нем, с Ним...
- Прости… прости… - беспрерывно шептал Каллен, уткнувшись лицом в ее макушку, вдыхая ни с чем не сравнимый аромат ее волос. Он поймал себя на мысли, что если ему снова придется расстаться с Беллой и прожить остаток жизни без нее, то он, не раздумывая, готов отдать все отведенные ему годы в обмен на лишние пять минут рядом с Белз здесь и сейчас.
Сколько они так просидели у открытой двери, никто из них не знал: время будто замерло, ошеломленное внезапным счастьем этих двоих.
- Давай зайдем в дом! Пошли! – наконец, Эдвард нехотя отстранил от себя Беллу и вопросительно заглянул ей в глаза. Больше всего на свете он боялся сейчас того, что она просто развернется и убежит, а он даже не сможет ее догнать и остановить.
- Да-да, конечно! – Изабелла поднялась на ноги и слабо улыбнулась, смахивая с ресниц последние слезинки. В ее голове вертелась тысяча вопросов, нот она не собиралась задавать их вслух, не сейчас. В эту минуту девушке было достаточно того, что Эдвард жив, что она видит его, касается, все остальное было не важно и могло подождать.
Дом оказался просторным и очень уютным. Солнце, щедро светящее в огромные окна, заполняло все пространство теплотой и золотистым светом, а откуда-то из глубины негромко звучала «Melodramma» Andrea Bocelli – песня их первого с Эдвардом свидания, которое он устроил для нее много лет назад. Единственной особенностью интерьера, сразу бросавшейся в глаза, было отсутствие шкафов и настенных полок - все вещи лежали и хранились так, чтобы Каллен мог без проблем дотянуться до них.
Эдвард ехал впереди, показывая ей дорогу, он что-то говорил, но Белла не слышала слов - лишь звук его голоса, ласкавший слух, она глупо улыбалась и кивала головой, когда тот оглядывался на нее через плечо, и слушала… слушала… впитывала каждый звук, слетающий с его губ, запоминала, прятала в себе, чтобы не забыть, не отпустить, сохранить.
В гостиной в глаза девушке бросилась большая черно-белая фотография в рамке, висевшая на стене. На ней были запечатлены Каллен, двое мальчишек лет пяти и женщина с короткими волосами, лица которой не было видно. Все четверо весело дурачились, лежа на полу. По всей видимости, мальчики щекотали Эдварда, усевшись на нем верхом, тот хохотал, запрокинув голову, и пытался отбиться от них одной рукой, второй же сам щекотал лежавшую рядом с ним женщину, которая тоже смеялась, закрыв лицо ладонями. Короткое мгновение счастья, так удачно пойманное и навечно запечатленное объективом фотоаппарата.
Что-то больно кольнуло в груди Беллы. Вероятно, ревность? А что, если Эдвард – чей-то любящий муж и счастливый отец двух сыновей?! Вдруг то, как он ее встретил, его слезы и их объятия на крыльце дома – это просто минутная слабость перед внезапно нахлынувшими воспоминаниями?!
- Это Элис и ее сыновья-погодки, Александр и Роберт, - с заигравшей на губах улыбкой пояснил Каллен, проследив за взглядом Белз. – Фото было сделано прошлым летом. К сожалению, они приезжают из России не чаще двух-трех раз в год.
- Это Элис?! – недоверчиво переспросила Белла. – Что она сделала со своими волосами?!
Эдвард пожал плечами в ответ и засмеялся. Боже, как же долго она не слышала его смеха, невозможно долго, будто целую жизнь!
Сделав еще несколько шагов вглубь комнаты, девушка заметила знакомую книгу, лежавшую на полу возле журнального столика.
- Ты тоже читаешь этого автора? – Изабелла наклонилась и взяла в руки увесистое издание в пятьсот с лишним страниц. – Мне очень нравятся его книги!
Ей показалось, что есть нечто особенное в том, что, даже потеряв друг друга на много лет, живя в разных точках Земного шара, они с Эдвардом по-прежнему читали одни и те же книги, слушали одну и ту же музыку, в эту минуту наполнявшую собой весь дом.
- Нет, не совсем… - немного помедлив, отозвался Каллен, и его бледные щеки окрасились легким румянцем, - я пишу…
- Пишешь? – Белз в недоумении посмотрела на него, затем снова перевела взгляд на книгу в своей руке и машинально провела указательным пальцем по выпуклым буквам, сложенным в имя автора – «Эдвард Мейсон».
Три года назад, блуждая по книжному магазину, Изабелла зацепилась взглядом за это имя, привычно отозвавшееся болью в сердце. Тогда она купила дебютный роман неизвестного ей автора, написанный в жанре судебного триллера, запоем прочла его меньше, чем за два дня, и с тех пор стала ждать нового произведения Эдварда Мейсона, чтобы снова буквально «проглотить» его за считанные часы. Белла прочла все четыре его книги, пыталась найти в интернете хоть какую-нибудь информацию о нем, но смогла узнать лишь то, что вмиг обретший популярность автор ведет замкнутый образ жизни где-то в Европе, использует псевдоним и никогда не появляется на публики, действуя через своего агента. Далее шли домыслы и сплетни, наверняка, не имеющие ничего общего с действительностью. Однако девушке никогда и в голову не могло прийти, что ЕЕ Эдвард может иметь к этому хоть какое-то отношение!
- Я просто влюбилась в эти романы и их героев, заочно влюбилась в Эдварда Мейсона! – взволновано прошептала Белла, прижав к груди увесистую книгу. – Удивительно, что ты стал писать, но не удивительно, что в этом жанре: суды, преступления и адвокатские расследования – это всегда было твоим. Но тот Эдвард, которого я знала, хотел не писать об этом, а сам заниматься всем этим!
Каллен пожал плечами, и тоска, до этой минуту таившаяся в глубине, вмиг затопила его глаза.
- С тех пор многое изменилось, Белла. Я сам изменился… - Эдвард развернулся и направил свою коляску дальше по коридору.
Девушка положила книгу на журнальный столик, благоговейно проведя по теплой, мягкой обложке рукой, словно гладя ее на короткое прощание, и последовала за ним, не произнося больше ни слова. В полном молчании они свернули по коридору направо, и перед взором Изабеллы предстала открытая веранда внутреннего двора. Она была большой, отданной во власть солнца и жасмина, опутавшего ее, - отдельный мир, скрытый от глаз, кусочек рая на земле.
- Это мое любимое место, - растянув губы в легкой улыбке, прошептал Эдвард.
- Красиво! – в тон ему отозвалась Белла.
Она вошла на веранду, и ее ноги утонули в ворсе персидского ковра.
- Ты помнишь, ты не забыл, - подойдя к кусту жасмина, улыбнулась девушка.
- Жасмин пахнет тобой, он похож на тебя, - глядя на нее, с грустью в голосе произнес Каллен. - Я никогда не забуду, как мы с тобой танцевали ночью во дворе моего дома, тогда цвел жасмин… Когда я выхожу на веранду, то вижу тебя, в каждом цветке, в каждом бутоне…
Белла медленно подошла к Эдварду. Ее маленькая тонкая рука прикоснулась к его щеке, чуть подернутой двухдневной щетиной, она ласково провела пальцами вдоль волевого подбородка, скользнула по резкой линии скулы, легко коснулась его длинных ресниц, потом нежно вплела пальцы в бронзовые вихры волос. «Седина… у него седина…» - промелькнуло в голове и отозвалось болью в истерзанном сердце.
Они стояли на залитой теплым итальянским солнцем террасе, в воздухе парил аромат жасмина, что так любовно был выращен Калленом, лелеялся и оберегался. Ведь этот цветок с бархатистыми кремовыми листьями и дурманящим ароматом так напоминал ЕЕ, до боли…
Он ловил каждый мимолетный жест руки Беллы, боясь упустить малейший миг, впитывал каждое прикосновение, вслушивался в дыхание, вновь и вновь вдыхал ее аромат. Эдвард не забыл ничего, он все помнил, память была к нему благосклонна и не отняла ничего, с годами сделав все еще четче, острее. А еще память дарила сны, где ОНА была его, рядом, близко, всегда с ним. Там, в этих снах, они кружили в вихре танго, Каллен вел - Белла покорялась, вторила, шаг за шагом, она была его продолжением, его воплощением… Ее ножка обвивалась вокруг его ноги, бедра плотно соприкасались, а руки играли на ее талии - они танцевали, любили, сражались. Тело Изабеллы изгибалось в его руках, признавая, что он сильнее, его душа вырывалась и управляла ее телом… Затем неизменно наступало утро, принося с собой холод одиночества и пустоту…
- Мы больше никогда не сможем танцевать, - слетело горькое эхо с губ Каллена, - никогда…
Музыка кружила вокруг них, она молила: «Танцуйте, танцуйте… вы можете, вы должны…вы созданы для ритма танго…молю…танцуйте…»
- Эдвард, мы можем, - прошептала Белла, - ты просто не знаешь, что можем!
Она отошла к краю террасы, сорвала кремовый цветок, вдохнула его аромат и повернулась к тому, кто ждал ее. Улыбка проскользнула подобно солнечному лучу по губам девушки, в глазах загорелся огонь, что потух восемь лет назад, но угли еще тлели, разгораясь. Она сделала шаг навстречу Каллену, слегка приподняв край юбки, показала совершенную ногу, облаченную в черный шелк чулка - длинный шаг, бесконечный шаг, она шла, вторя музыке.
Изабелла смотрела Эдварду в глаза - в них было удивление, восхищение и непонимание. Она протянула ему цветок:
– Потанцуй со мной…
Он колебался, но протянул руку, ее ладошка скользнула в его - он захлопнул замок.
–Ты не забыла? Я веду!
Это был совершенный танец: сильный мужчина, хрупкая женщина, он ловко маневрировал на своей коляске, она вторила его движениям, изящные па…поворот…скольжение... шаг... движение… взмах головы… рука в руке - так чувственно… они вновь любили, сражались, и его душа властвовала над ее телом.
- Моя! - и Белз оказалась у Эдварда на коленях. Рука обвила ее точеный стан, губы коснулись изгиба белоснежной шеи, пробежались едва ощутимым касанием вдоль голубоватой вены, завершив путешествие мимолетным поцелуем в ямочку между ее ключицами. Тепло дыхания опалило атласную кожу: - Моя Белла, моя…единственная…
Каллен прижал ее к себе, замер, столько всего хотел сказать, но не мог вымолвить ни слова… Немой диалог рук, губ, биение сердец в унисон. Сознание плавилось от того, что сон становился реальностью: он вновь держал в объятиях ту, что приходила к нему каждую ночь во снах, ту, что безжалостно отбирали первые лучи солнца. Она была такой маленькой и такой желанной, в его мире никогда не существовало ни одной женщины, кроме нее…
- Когда ты ушел, мое сердце погасло. Ты забрал его, забрал все, унес с собой, оставил мне лишь пустую оболочку! Моя душа и мое сердце всегда было с тобой! – торопливо зашептала Белла, прижимая ладонь к его сердцу – туда, где оно отбивало рваный ритм, ускорялось и замирало, откликалось на ее слова и умирало от той тоски, что была в них…
- Изабелла, вернись ко мне… Я сделаю все, ты будешь счастлива… у меня нет права просить тебя, но если ты уйдешь, то мы оба будем страдать, - голос Эдварда вибрировал от волнения, - не уходи, я не смогу без тебя сейчас, когда ты пришла, не уходи! - Он прижал девушку к себе, уткнулся носом в ее шею, шепча: - Не уходи, только не уходи…
- Эдвард, посмотри на меня, - отозвалась Белла, коснувшись его подбородка рукой, заставляя посмотреть ей в глаза, - я не уйду, уже не смогу снова потерять тебя, едва обретя!
Они смотрели друг другу в глаза: его темно-серые вглядывались в ее изумрудно-зеленые - столько всего плескалось в их глубине, затягивало и не отпускало, это было подобно привороту.
- Поцелуй меня, - тихий шепот слетел с ее губ, - поцелуй меня, Эдвард.
Когда столь желанное тепло его губ коснулось ее, она поняла, что все эти годы ждала этого мига.
Губы Каллена ласкали, руки гладили изгибы точеного стана, пальцы исследовали, вспоминали, узнавали. Одной рукой он обнимал свою любимую, другой - скользил вдоль ее позвоночника все выше и выше. Коснувшись шелка ее каштановых волос, стянутых в узел на затылке, Эдвард стал медленно вытаскивать шпильку за шпилькой, наслаждаясь упругой шелковистостью тяжелых локонов, что с благодарным шелестом спадали ей на спину. Он пропускал их сквозь пальцы, любуясь игрой света: солнце высвечивало красноватые пряди, выискивало золотистые искры - солнце играло, наслаждаясь вместе с ним этим подарком волхвов.
Обвив руки вокруг шеи Каллена, Белла прильнула к нему в поцелуе, тонкими пальчиками быстро расстегивала пуговицы на его рубашке. Наконец справившись с ними, медленными поглаживающими движениями стала выводить круги на его груди, ей нравилось ощущать жар его тела, чувствовать твердость и упругость мышц.
Девушка была столь поглощена Эдвардом, что и не заметила, как он расстегнул молнию на ее платье, его длинные пальцы чувственно пробежались вдоль ее спины, лишь на миг замирая у запретной линии кружева ее лифа, пальцы атаковали и завоевывали ее тело, что уже капитулировало, отдаваясь ему.
Каллен упивался ощущением трепещущего тела в своих руках, он чувствовал, как сквозь пальцы проскальзывают электрические заряды, распаляя все больше и больше. Изабелла и не подозревала, какую власть имела над ним. Освободив ее от верха платья, он порывисто обхватил ее спину, его ладони полностью закрывали ее лопатки. Эдвард сжимал и ласкал Белз, гладил, нежил в своих руках, ему хотелось покрыть ее всю поцелуями. Не упустив ни миллиметра этой фарфорово-сливочной кожи, он попробовал ее вкус – точно такой же, как и много лет назад.
Как-то само собой двое влюбленных оказались на ковре, что полностью покрывал пол на террасе. Их тела сплетались, подстраиваясь друг под друга, они еще не были обнажены, но в воздухе уже парил флер бесконечно неутолимого желания, что делал их безвольными перед его натиском. Эдвард перекатил Беллу на живот, нависнув над ней. Удерживая свой вес на руках, он покрывал острыми, влажными поцелуями ее спину, ласкал изгибы лопаток, что так трогательно выделялись на ее хрупком, по-девичьи стройном теле. Поцелуи атаковали ее кожу, они порхали и обжигали - она сгорала, как ночная бабочка, что отчаянно летела на свет, чтобы сгореть.
Каллен расстегнул замочек на лифе Белз, зубами стащил бретельки одну за другой с ее плеч и отбросил столь ненужную вещь в сторону. Слегка приподняв девушку, он просунул руку, коснулся упругой мягкости ее груди - это было так остро: чувствовать ее, не видя. Эдвард ласкал ее пальцами, упивался теплом и бархатом кожи, чувствуя округлость и совершенство плоти, что идеально соответствовала его ладони. Грудь Беллы словно была создана для его руки… Вся ОНА была сотворена для него.
Изабелла уже парила где-то высоко на небесах, находясь под тяжестью тела любимого, она ничего не осознавала, растворяясь под его руками. Когда он коснулся ее обнаженной груди, вихрь эмоций захлестнул ее, и рассудок полностью отключился. Все, что сейчас имело значение - лишь объятия единственного любимого мужчины, что подчиняли ее и возносили к небесам.
Эдвард желал ее всю без остатка. Расстегнув молнию до конца на ее платье цвета морены, он аккуратно стянул его вниз, Белла приподнялась, помогая освободить себя от тяжести его шелка. Ей казалось, что платье весит невообразимо много, что оно ненужно. Каллен откинул его в сторону - платье с протестующим стоном упало рядом с живописной грудой, состоящей из его рубашки и ее лифа. Вид полуобнаженной Изабеллы был достоин кисти художника. Эдвард впитывал каждую ее черту, с восхищением пробежавшись взглядом по ней. Он все помнил: каждую родинку, впадину, изгиб, возвышение, маленькие ямочки у ягодиц… Каллен с трепетом коснулся их губами, чем заставил Беллу выгнуться и со стоном перевернуться на спину. Она лежала распростертая под ним во всем великолепии: атласная полупрозрачная кожа, светящаяся под солнечными лучами, оттененная синевой кружева ее белья, шелком чулок, что еще были на ней.
– Эдвард, - выдохнула она, протягивая к нему руки, обхватывая его шею и притягивая к себе как можно ближе.
Когда между ними больше не было расстояния, и тепло ее кожи соприкоснулось с жаром его, обоюдный стон слился в единстве поцелуя, губы двигались синхронно, ласкали, боролись и уступали. Язык Каллена скользнул по нижней губе Белз, обвел контур, смакуя вкус: сливки и марципан, ваниль… жасмин - это был ее неповторимый вкус, сладкая, но не приторная, с ноткой тирамису.
Эдвард, испытывая ощущение, подобное эйфории, неистово ласкал свою любимую, не пропуская ничего, особенно прозрачной кожи за мочкой уха - особое местечко, что он обожал, где была скрыта от глаз крохотная бусинка родинки. Каллен целовал и легонько покусывал кожу на сливочной шее девушки, спускаясь к манящей своим совершенством груди, он будто младенец тянулся к ней и не мог найти в себе сил оторваться. Одной рукой мужчина прижимал ее к себе, а другой дарил острое, ни с чем несравнимое удовольствие, под кружевом синего белья. Никогда и никто, кроме него, не касался ее так, только он, только ему она позволяла все…
Пальцы Эдварда играли музыку телом Изабеллы, она пела для него, она была подобна Сирене, что своим пением завлекала, заманивала, опутывала чарами и уже никогда не отпускала. Девушка металась под ним будто в агонии, то сильнее прижимаясь к нему, то безвольно опадала на мягкий ворс ковра. Волосы разметались вокруг очаровательного личика, всхлипы вперемешку со стонами слетали с вишневых губ - Белла парила, была на грани… Каллен вел ее к краю.
Когда наслаждение, подобное вспышке, накрыло ее, она на мгновение затихла в его руках. Мужчина шептал ей слова любви, нежности, окутывал руками, ладонями обхватил ее лицо и бархатным шепотом произнес:
- Изабелла, посмотри на меня.
Огромным усилием она распахнула веки, и он утонул в блеске ее глаз, что сейчас светились изнутри. Это был особенный свет, что освещал и согревал его насквозь прозябшую душу и сердце. Белла смотрела Каллену в глаза и видела в них свое отражение, она была запечатлена в его взгляде, словно она сама была в нем и была его частью.
– Эдвард, мой Эдвард, - прошептала девушка и в исступлении притянула любимого. Страсть вновь набирала обороты. Изабелла хотела его всего, целиком и без остатка. Теперь была ее очередь.
Она ловко выскользнула из-под него и в мгновении ока оказалась сидящей на нем. Вспышка удивления пробежалась по лицу мужчины, но уже в следующее мгновение его губы растянулись в лукавой улыбке: он понял, что она хочет сейчас вести. Так было всегда, так было восемь лет назад. Белла, почувствовав себя смелой, брала инициативу в свои изящные ручки.
Каллен с нескрываемым восхищением смотрел на тело своей обожаемой девочки, он не видел его вот так открыто очень давно и сейчас не уставал ей любоваться. Она была так же гибка и стройна, тело было нежным и мягким, хрупким и сильным, белизну кожи не тронул загар. Изабелла была великолепна! Белоснежное чудо в грешном облаке темных волос. Ее девичья красота расцвела подобно цветку жасмина.
Эдвард увидел в глазах любимой лукавые искры - искренний теплый смех сорвался с губ мужчины. Его Белла! Его девочка! Изящные, тонкие пальчики шаловливо пробежались по его груди, вычерчивая замысловатый рисунок. Он был подчинен ее воли, она вела!
Изабелла закусила нижнюю губку, взглянула на Каллена и в следующий миг вскочила на ноги. Он испуганно взглянул на нее, решив, что она сейчас сбежит от него, но вместо этого Белз поставила одну ножку на грудь Эдварда. Она провела кончиком пальца вдоль кружевной резинки своего чулка , затем поддела его и стала медленно стягивать, ниже…ниже… Это было интригующе, волнительно и эротично… Когда девушка проделывала подобный трюк с другим чулком, то в порыве шалости легонько коснулась пальчиком ножки губ распростертого на полу мужчины - тот незамедлительно поцеловал крошечный ноготок, покрытый вишневым лаком, а потом быстрым движением языка пробежался по подушечке пальца, щекоча ее, вызывая искристый переливчатый смех, слетающий с губ коварной искусительницы.
Белла оторвала свою ножку и повернулась к Каллену спиной, затем прикоснулась к полупрозрачной паутине кружева, что еще было на ней, и, не спеша, сняла его, откинув к позабытым вещам. Взгляд Эдварда ласкал ее бесконечные ноги, плавно переходящие в совершенные округлости, скользил вдоль линии спины, укрытой завесой тяжелых волос…
Девушка слегка повернула голову и посмотрела на любимого из-под полукружия темных ресниц, она видела в его глазах пылающее желание, нетерпение, нежность и любовь - только ОН так смотрел на нее, смотрел так, что она чувствовала себя единственной и неповторимой, целиком и без остатка принадлежащей ему.
- Моя очередь, - игриво прошептала Изабелла и, опустившись перед Калленом на колени, быстрыми движениями расстегнула ремень на его брюках, затем резким движением стащила их вниз вместе с боксерами, на миг замерла, еще сжимая вещи в своих ручках, но тут же поспешно откинула их в сторону. Белла смотрела на обнаженное тело любимого, оно было таким, как она помнила, время и болезнь не возымели власть над ним: оно все так же могло похвастаться скульптурностью идеальных линий.
- Иди ко мне, - хриплым от желания голосом позвал ее Эдвард, - иди, я больше не могу ждать…
Ему не надо было повторять свою просьбу дважды: желание было полностью обоюдным. И вот миниатюрное тело Белз уже накрывало его. Они идеально подходили друг другу: сила и слабость, нежность и страсть, ласка и желание, острота и сладость.
Руки любимого блуждали по изгибам ее тела, сжимали, сдавливали, вдавливали, гладили… Губы сводили с ума. Они оба сходили с ума от этого воссоединения. Маленькая женщина танцевала на сильном теле мужчины, что был распростерт под ней, его руки направляли ее, подсказывали, вели, как в танце, его душа парила над ней. Влюбленные танцевали свой неповторимы танец, они танцевали танго страсти, танго любви…Танцуем танго…танцуем любовь...
Они погружались друг в друга все глубже, кожа к коже, впитывая друг друга, перетекая, подобно течению крови, становились единым целым. Единство тел, единство душ, одно дыхание, одно сердце, одна жизнь на двоих, и никого нет кроме них, они одни в этом раю, раю на залитой солнцем террасе, спрятанные от глаз кустами жасмина, это был их рай на земле.
Когда нега накрыла их, хрупкое тело Беллы безвольно упало в объятия Эдварда, он нежно прижал ее к себе, тихо шепча милые глупости ей на ушко. Каллен говорил, как сильно любит ее, как тосковал по ней, как она снилась ему, говорил, что каждый миг жизни она была рядом, в его сердце. Изабелла, упиваясь звуками родного голоса, чувствовала себя как никогда цельной, наполненной, живой. Сейчас она дышала, она любила, со всей ясностью, осознавая, что это ЕЕ Эдвард обнимает ее, ЕГО губы бархатным шепотом говорят о любви – тихий всхлип прошелся через грудь и вырвался слезами.
- Что ты, Белла, что? - обеспокоенно спросил Каллен. - Не плач!
Девушка подняла на него глаза, полные слез, и прошептала срывающимся голосом:
- Я просто не могу поверить, что ты со мной…
Эдвард обхватил ее лицо руками и быстрыми поцелуями стал собирать бриллиантовые слезинки, шепча:
- Тшшш, тшшш, моя любимая, не плач, не плач, не надо, все хорошо! Ты только не уходи, не уходи...
Когда закат стал вступать в свои права, и тепло сменилось прохладой, две вновь воссоединившиеся души как-то сами собой перебрались на большую кровать в спальне.
Изабелла не испытывала неудобства, помогая Эдварду одеваться и садиться в кресло. Все было по наитию. Они еще очень долго лежали, обнявшись, перешептывались в темноте, страсть успокоилась, уступив место нежности. Воспоминания перемешивались с откровениями той жизни, что они прожили врозь, радость и сожаление сквозили в голосах. Каллен откровенно рассказал Белз обо всем, через что ему пришлось пройти за последние восемь лет. Девушка вслушивалась в каждое его слово, то и дело невольно сжималась в комок, пропуская через себя всю его боль и страдания.
Когда с рассказом было покончено, Эдвард принялся баюкать Беллу в своих объятиях. Она была такой маленькой, что ему хотелось обхватить ее всю, укрыть, лелеять и оберегать, только бы не отпускать никогда. Одна мысль, что Изабелла уйдет, приводила его в ужас, он крепче прижимал любимую к себе, ее ладошка лежала на его груди - там, где его сердце сейчас пело: «Не исчезай... Исчезнув из меня, развоплотясь, ты из себя исчезнешь, себе самой навеки изменя, и это будет низшая нечестность… Не исчезай. Дай мне свою ладонь. На ней написан я — я в это верю…»

***


Идти во мгле туда, где свет,
Ни сил, ни веры больше нет.
Ты берег-призрак в море лжи,
На самом дне я, но я жив.
Сады души моей пусты -
Вот всё, чего добилась ты,
Но если ты простишь обман,
Я знаю, светом станет тьма.
Я солью был, в твоих слезах,
Тоскою жил, в твоих глазах.
Я знаю - нет пути назад,
Я предавал, не веря в Ад...
Стрелы-слова, не отпускай моей руки,
Фразы-ветра, не бросай.
Стрелы-слова, вера моя, мои грехи,
Крик небесам: "Не бросай!"

Plazma «И даже светом станет тьма»


Легкий ветер ворвался в распахнутое окно, по-хозяйски распахнув занавески, и коснулся прохладной рукой спящего в одиночестве на огромной кровати мужчину.
В темноте Эдвард почувствовал, что он один, Белла ушла… А была ли она?.. Снова сон?.. Изабелла приснилась ему…так реально, так мучительно прекрасно…
Горько вздохнув, Каллен обернулся и увидел на подушке, что еще хранила ее запах и тепло, ветку жасмина… Она была с ним! Его Белла вернулась и снова исчезла…
Сердце Эдварда пронзила острая боль. Эта боль была намного глубже и мучительнее той, с которой он почти свыкся за последние годы. Снова почувствовав, каково это – быть рядом с любимой женщиной, держать ее в своих объятиях, снова столкнуться с холодной пустотой оказалось слишком жестоким испытанием. Но чего он хотел?! Что Белла так просто простит его, сделав вид, будто этих восьми лет не было и в помине? Где-то там ее ждала любящая семья, которую он, Эдвард, не смог ей дать.
Каллен готов был прямо сейчас кинуться искать Белз, ползком ползти к ней, если понадобится. Но имел ли он на это права? Ответ был очевиден: нет! Эдвард лишил себя всех прав восемь лет назад, сделав тогда свой выбор, осознанно или нет – уже не важно. Сейчас выбор был за Беллой. Если она решит вернуться, то он станет самым счастливым человеком на земле и сделает все, чтобы она никогда не пожалела об этом. Если же Белз решит оставить его в прошлом, то ему придется это принять, как бы мучительно больно ни было.
Глядя в черный оконный проем, Каллен пытался рассуждать в этом духе, уговаривая себя успокоиться. Однако это не помогало: паника все сильнее сжимала его горло своей ледяной рукой, отчего дышать становилось все труднее и труднее. Помочь ему могла только Белла, но сейчас она была далеко, и Эдвард даже не знал, увидит ли ее снова…
Во мраке теплой итальянской ночи одинокие звезды с грустью смотрели, как одинокий мужчина судорожно обнимает себя за плечи…

Источник: http://robsten.ru/forum/29-877-36
Категория: Фанфики по Сумеречной саге "Все люди" | Добавил: lelik1986 (23.11.2013) | Автор: lelik1986 и rebekka
Просмотров: 1997 | Комментарии: 21 | Рейтинг: 5.0/28
Всего комментариев: 211 2 3 »
21   [Материал]
  спасибо..... это прекрасно!!!!! давно меня так не "разрывало" от прочитанного

20   [Материал]
  Спасибо, замечательное продолжение истории. Я так рада, что они снова встретились. Это был такой шквал счастливых эмоций - переживать их встречу. Они уже не смогут быть не вместе.

19   [Материал]
  спасибо за потрясающую главу!!! пожалуйста, не тяните с продой, ожидание невыносимо.... JC_flirt girl_blush2

18   [Материал]
  Спасибо за долгожданное продолжение! good fund02016 dance4

17   [Материал]
  Великолепно! Нет слов! Ком в горле! Спасибо!!!

16   [Материал]
  Спасибо за долгожданное продолжение!
С нетерпением буду ждать следующих глав!
Белле еще предстоит объяснение с Джейком и наверняка у нее будут угрызения совести, ведь на протяжении многих лет он был для нее поддержкой во всем.

15   [Материал]
  Спасибо большое за главу)

14   [Материал]
  Спасибо, без слёз читать нельзя. Жду скорого продолжения. И спасибо за оповещение . girl_wacko hang1 lovi06015 lovi06032

13   [Материал]
  Боже мой! Спасибо за долгожданное продолжение!! 
Эмоции переполняют!!! Все просто невероятно!!!

Я так счастлива! Так счастлива!!! Просто нереально!!!!

Надеюсь Белла сделает правильный выбор и оставит Джейка. Ведь счастье будет у нее только в руках Эдварда! Да и Мел, я уверена, будет счастлива с отцом!

Спасибо за новую главу!
Надеюсь в продолжении мы узнаем что случилось с Эдвардом.

12   [Материал]
  Снова перечитала всё с пролога. Такая симфония любви! Узнаю влияние и руку Ребекки, и Вам, Лёлик, большое спасибо!

1-10 11-20 21-21
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]