Похолодало.
С севера обрушился порывистый промозглый ветер, моментально выстудив все вокруг. Все тянулись друг другу, как всегда, когда близилось расставание.
Скоро все закончится.
Кто-то думал об этом с сожалением и надеялся, что эти месяцы не прошли зря, лелея свое самолюбие и тщеславие.
Я до смерти хотела домой.
Мне надоело. Мне уже было все равно, чем это обернется в итоге. Я устала и хотела спать в обнимку с кошкой, много читать, ходить не расчесанной, в старой футболке и теплых носках, чтоб никто не дергал меня поминутно и мой день не был расписан на 25 часов вперед.
Я хотела мечтать о том, что будет дальше, учиться, снова стать влюбленной, наивной и преданной.
Я хотела напиться. Так, чтобы выключился не только рассудок, а все вокруг стало черным - черно – как при наркозе.
По крайней мере, последнее мое желание сбывалось на глазах – народ закупил целое море алкоголя, устраивая «прощальную». Девчонки плакали, обнимались, пересказывали в очередной раз друг другу истории вспыхнувших здесь романов. Мужская часть сдержанно потягивала алкоголь. Я не могла приткнуться ни к тем, ни к другим. Мы напивались с Леди Босс, которая была все также воодушевлена и строила те же грандиозные планы, что и в начале. Мне было больно ее слушать. Я лениво смотрела по сторонам. С дальних столиков тянулся тонкий дымок от травки, сладкая парочка страстно целовалась, прям во время танца. Моя Босс вспоминала молодость и завидовала мне. Моя сверх опытная подружка, растягивая губы отработанной улыбкой, практически сидела на коленях у кого-то.… Я прищурилась. Поежилась от боли.
Глотнула одним махом остаток виски в бокале и налила еще.
Горько мерзко.
Пожалею об этом. Как же все просто-то, Господи…
Душно-то как…

Я очнулась в директорском душе, моя голова покоилась в раковине, на нее весело текла струя прохладной воды, маленькими ручейками стекая за шиворот.
Это было приятно.
Я потрясла головой, сгребла в раковину остатки сухих волос и расслабилась. Кажется, получилось. Кажется, легче. Почти темно и безразлично. И пусть так. Мне-то что?
Через несколько минут, я смогла выключить воду в раковине, раздеться, влезть в душевую кабинку и включить кипяток. Это было просто волшебство. И даже тошнота и позорный рывок в сторону унитаза ничего не испортил.

Я вытерлась маленьким колючим полотенцем, натянула на себя белье, парадно - выходную белую футболку, и уставилась в запотевшее зеркало, оскаливая зубы в улыбке.
Ну, еще и ничего.
Улыбаюсь я куда приятнее.

Сквозняк все испортил.
Скрип двери и его голос отрезвил меня лучше рвоты.
- Ты в порядке?
Черт!
Заботливый, милый и улыбчивый, как всегда. Он неотступно приближался ко мне, за мной была только душевая кабина и стена, где на крючке висели мои джинсы.
- Решила принять душ? – усмехнулся он мокрой копне волос.
- Ты против? – ухмыльнулась я в ответ, когда между нами остался один мой маленький шажок.
- Могла бы позвать в компанию, - он оперся о раковину и плотоядно уставился на меня.
- Ты был занят, - я не удержалась от колкости и тут же обругала себя. Еще решит, что мне не все равно.

Он смотрел на противоположную стенку, словно собирался с духом, и выпалил:
- Мы скоро разъедимся, будешь по мне скучать?
Не буду! Мне захотелось взвыть, ударить его, не знаю, как, но я сдержалась и просто кивнула.
- И я тоже. – Он поднял руку и вытер капли воды, стекающие с волос мне на щеки.- Очень. Ты удивительная.
Не знаю, как я очутилась в его объятьях. Это были самые настоящие объятья, не обычная наша полушуточная охапка, он обнимал меня, действительно прижимая к себе, осторожно поглаживая мою спину. Я уткнулась ему в плечо, чувствуя, как щетина на подбородке покалывает мне макушку. До смерти хотелось сместить лицо на сантиметр вперед и уткнуться губами в его шею, но я боялась все испортить. Для меня и это было слишком.

Не знаю, сколько мы так стояли. Минуту, десять, час?
Я бы стояла так еще дольше, но он прижал меня к себе еще крепче, я все же уткнулась губами ему в шею, и оказалась распластанной на нем, повинуясь легко потирающей поясницу руке.
Он был возбужден. Тверд, как кусок камня. И знал, что я это чувствую.

Это не рождало во мне протеста, желания оттолкнуть его, сбежать самой, съежиться.
Мне было уютно.
Все равно.
Словно он был самым родным на земле, и не было ничего странно в том, что мы застряли здесь за миг до секса. Я почти лежала на нем, зажатая между теплом его руки и жаром, исходящим от его тела. Мы даже легонько покачивались, и это было удивительно, словно мы потеряны на маленьких-маленьких морских волнах. Он не пытался меня поцеловать, посмотреть на меня, мои губы прижимались к какой-то сильно бьющейся жилке у него на шее. Я слушала его дыхание и убаюканная, закрыла глаза, чувствуя, что…

Кто-то дернул дверь, сдавленно ругнулся и отправился восвояси.

Мы дернулись, и морок, тот самый, что позволял мне нежиться в его руках, медленно бился о нахлынувшую реальность.
Капала вода из крана в раковине, пахло дезинфекцией и туалетом, с моих волос продолжала сочиться на майку вода. Я медленно оторвалась от него. Он не попытался меня удержать.
- Я позвоню как-нибудь, - деловито кивнула я, схватила джинсы и убежала.

Прощались мы сдержанно. Пока - до скорого – удачи – приятно было поработать. Все так прощались. Всем хотелось домой.