***
- Белла, Бе-елла-а, – тихий стук в дверь моей спальни сменил громкий шепот брата, настойчиво выдергивающий меня из объятий сладкого сна. И это была не аллегория – сон был по-настоящему сладок: жаркие объятия Эдварда, кормящего меня клубникой в шоколаде… Его опьяняющие поцелуи с тем самым привкусом клубники, сладкие, дразнящие… Чем больше деталей сна я вспоминала, тем вернее обида на брата приобретала размеры вселенского масштаба. Я спрятала голову под подушку, отказываясь прислушиваться к тому, что говорил Джаспер. Отдельные слова, проникавшие сквозь хлопок и перья, скользили по краю моего не вполне проснувшегося сознания: «…термиты…», «…приехать…» «…покажешь где…», «…около шести…», «…не забудь…» – он нес какую-то ахинею, которая не волновала меня ни капельки, в то время как новый эпизод сна полностью завладел моим воображением. Робость и смущение – мои верные спутники в реальности – испарились во сне, отдавая пальму первенства агрессии и страсти. Это я забралась на колени к Эдварду, это я жестко потянула его за шелк волос, ловя губами хриплый стон, это из-за меня участилось его дыхание… для меня нефритовым огнем пылали его глаза.
- Белз, ты всё слышала? – Брату потребовался от меня ответ, и он получил его в виде невнятного мычания и подергивания ногой.
- Ладно, не забудь только, – еще раз повторил Джас и, о боже, наконец, вышел из спальни, позволяя мне ухватиться за краешек ускользающего сна и потянуть его на себя, как бархатное одеяло…
Жестокая судьба снова подшутила надо мной, позволяя на этот раз продвинуться во сне немного дальше, позволяя ощутить, насколько вкуснее клубника, если кушать её с чужих губ, с чужого тела – горячего, дрожащего, желанного…
После первого пробуждения я обижалась на Джаса, но сейчас чувство обиды со скоростью лавины неслось к отметке «ненависть». Я не готова была вот так сразу принять и простить его забывчивость! Ключи, кошелек, права? Что он забыл? Что я с удовольствием в него швырну? Мой сон упрямо тянул чашу весов Фемиды вниз – он был, как стофунтовая гиря, настоящий якорь авианосца, как Бритни Спирс во время очередной депрессии. Чертыхнувшись, я выпуталась из капкана одеяла, чудом не поздоровавшись лицом с полом. Депрессия Бритни грозила стать тусклой копией того чувства, которое клокотало у меня в груди. Мне понадобился лишь один взгляд в сторону окна, чтобы убедиться, как жестоко издевается надо мной брат. Светало. Краешек солнца едва показался над горизонтом, первыми серебристыми лучами проникая сквозь неплотно задернутые шторы. Я не удержалась и чертыхнулась еще раз – мало того, что сейчас всего лишь рассвет, так я еще умудрилась ушибить палец о тумбочку в прихожей.
Проклиная дверной звонок, мистера Йорка, который его установил, и – в огромных кавычках – любимого брата, я распахнула дверь…
Все боги влюбленных-в-друзей-брата-девушек, за что вы так со мной?!
Резко захлопнув дверь прямо перед ошеломленным, но неизменно великолепным лицом Эдварда Каллена, я припала к ней щекой. Возможно ли испытывать больший стыд? Где-нибудь на Земле был когда-нибудь человек, сгоревший от собственного смущения?
Сделав шаг от двери, я взглянула в овальное зеркало, висящее на стене, и простонала, вцепившись в свои волосы, после сна напоминающие воронье гнездо. Глубоко вздохнув, я еще раз критически осмотрела себя: темные круги под глазами как следствие позднего просмотра телевизора – возможно, их не видно в рассеянном утреннем свете? Припухшие, покрасневшие губы, которые я продолжала закусывать зубами… Сейчас я полностью соответствовала своему образу из сна: взъерошенная, с лихорадочным блеском в глазах, с бурно вздымающейся грудью, обтянутой белой футболкой... Стоп! Мамочки…
Я жалобно проскулила, потянув край футболки вниз. Нет-нет, ничего непристойного! Кроме того, что футболка была как минимум на три размера больше моего, растянутой и довольно поношенной, на ней красовалась эмблема Бэтмена, и самое – порази меня гром – смущающее было то, что она принадлежала Эдварду. И он увидел меня в ней…
Ко всему этому великолепию добавился еще и жаркий румянец, который не смогли бы погасить все льды обеих полюсов. Боже, если бы я могла представить себе полгода назад, что он увидит меня в ней, то никогда бы не осмелилась умыкнуть её! Я вспомнила тот день, когда Эдвард ночевал у нас после ночной смены и забыл эту часть своего гардероба. Обнаружив футболку в корзине с грязным бельем, принесенным Джасом для стирки, я – думай в следующий раз головой, идиотка, а не гормонами – поступила очень и очень плохо, присвоив её себе.
Увязнув по пояс в трясине стыда, и отчаянно барахтаясь в омуте воспоминаний, я подпрыгнула от оглушительной трели звонка, разорвавшей тишину дома.
- Изабелла? – послышался обеспокоенный голос Эдварда по другую сторону двери. – Ты меня впустишь?
Справедливо рассудив, что еще больше опозориться просто невозможно, я приоткрыла дверь.
- Привет, – глупо улыбаясь, я пошевелила пальцами в воздухе. – А Джаса нет дома, он уже ушел на смену.
Окинув меня знакомым цепким взглядом, Эдвард снял небольшую сумку с плеча и поставил ее на крыльцо.
- Я знаю. Привет. – От бархатных ноток, прозвучавших в его голосе, сквозь каждую клеточку моего тела прошел электрический разряд. В следующее мгновение я всерьез подумала, что снова нахожусь в своем сне, до того сильно его сюжет перекликнулся с реальностью: Эдвард сделал маленький шаг вперед, и я оказалась в его объятиях. Мягкий поцелуй в щеку в совокупности с легким, присущим только ему запахом ветра от кожи и ароматом клубничного дыхания, произвели губительный эффект на мои нижние конечности. Колени превратились в желе, а я сама в нечто Белла Свон Выдавшая Свои Чувства.
Когда Эдвард отступил назад, мне пришлось ухватиться за дверной откос для поддержки равновесия, иначе я просто повисла бы у Каллена на шее, намертво сцепив пальцы у него на затылке.
Можно было подумать, что я всегда веду себя так… Но ведь это не правда! Настоящая ложь! Обычно я железной хваткой удерживаю свои чувства к Эдварду, ни словом, ни жестом не позволяя ему догадаться о моём пагубном пристрастии. Он просто застал меня врасплох – этим жалким оправданием я успокаивала свою истерически вопящую гордость. Запихнув глубоко в подсознание сладостное ощущение от его теплого тела, на миг прижатого к моему, чтобы позже вдоволь насладиться этим воспоминанием, я открыла дверь и впустила Эдварда в дом.
Следуя за ним на кухню, я снова нырнула в пучину воспоминаний.
Точно помню, когда я осознала, что люблю его. Это был день моего совершеннолетия. Самый счастливый и самый печальный день в моей жизни. О да, только у меня могло быть такое несочетаемое сочетание эмоций. Белла Свон – продавщица в магазине «Рыболовные снасти Ньютона», кареглазая шатенка, по уши влюбленная в лучшего друга своего брата, то есть я, на праздновании своего восемнадцатого дня рождения чуть не взорвалась от различных по силе и направлению чувств. В тот день в моем сердце детская влюбленность столкнулась с взрослой женской ревностью. Она разбудила дремавшие собственнические инстинкты и выжгла слово «люблю» в моем сердце заглавными буквами. До этого дня Эдвард казался мне недосягаемым божеством, которое никогда не снизойдет к влюбленной сестре друга – до тех пор, пока кто-то не предложил сыграть в старую и провокационную игру «Бутылочка»… Мне не повезло… и повезло одновременно. Как только рот Эдварда приблизился к чересчур накрашенным губам двадцатитрехлетней Тани Денали, его одногодки, мое сердце будто пронзили раскаленным кинжалом. «Он мой!» – мысленно рычала я на Таню, подвергая её всем видам известных мне пыток. «Он мой…» – таяла я, когда судьба остановила бутылочку напротив меня и Эдварда. Хотя он и наградил меня всего лишь бледной тенью того поцелуя, которым обменялся с Таней. «Он мой?» – едва слышный шепот дрожащих губ в пустоту кухни… Оставшись в тот день ночевать у нас, Эдвард спустился выпить воды и застукал меня, доедающую праздничный торт. Мы обменялись шутками, и я попрекнула его тем, что во время игры гостье достался поцелуй лучше, чем имениннице. А дальше всё как в тумане… Память выборочно подсовывала мне размытые картинки произошедшего: потемневшие глаза Эдварда, гибкие пальцы нежно, но твердо удерживают мой подбородок и горячий атлас его губ. Я была беспомощна перед его опытом – утопая в фантастических ощущениях, я потеряла счет времени и количеству стонов, пойманных губами Эдварда. Привкус шоколада от съеденного торта и запах клубничной пасты Эдварда подействовали на мои гормоны, как катализатор. Я не отдавала отчета своим действиям, с жадностью упиваясь неожиданным удовольствием. Но закончилось всё точно так же, как и началось. Он отстранился, прекрасно контролируя себя и упорно делая вид, что ничего не произошло. А я, распахнутыми глазами провожая его стройную фигуру, отчетливо понимала – этот парень никогда не был и не будет моим. Принцип «не возжелай сестру своего друга» явно работал против меня.
И, очевидно, по истечении четырех лет он никуда не исчез.
- Я знаю, что Джаса нет дома, – между тем продолжал Эдвард, – он разве не предупредил тебя, что я поживу эту неделю у вас? В моем коттедже завелись термиты… Санитарная служба приехала полчаса назад. Оказывается, этих маленьких обжор лучше всего травить перед рассветом, – Каллен брезгливо взмахнул рукой, послав в мою сторону волну своего незабываемого запаха. Я позволила себе вдохнуть его и не выдыхала до тех пор, пока перед глазами не поплыли темные круги, что, кстати, каким-то странным образом напомнило мне утренний монолог Джаса. Всё сразу встало на свои места, и обрывки слов сложились в одну картину. Мне нужно было встретить Эдварда, покинувшего свой дом на милость санитарной службы, поселить его в свободной комнате и покормить. Последнее я добавила от себя, надеясь вкусным завтраком стереть скверное воспоминание об оказанном ранее гостеприимстве. О том, запомнил ли Эдвард меня, облаченную в его футболку, я предпочитала не думать.
***
- Послушай, дорогая, но это же открывает перед тобой колоссальные возможности! – лепетала Анжела, уже настолько «хорошая» от количества выпитого вина, что видела во всем происходящем одни благоприятные совпадения.
- Какие, например? – ответила я не менее заплетающимся языком и посмотрела на Лорен, повторно наполняющую наши бокалы. – Какие, Анж? Мой дом – моя крепость, слышала о таком? Хотя бы дома я могла свободно дышать и предаваться бурным фантазиям. Да я могла развешать его фото на каждой стене и любоваться ими. Джасу-то все равно, он знает… Да я могла бы носить его футболку не снимая, а теперь мне придется спать в своей пижаме, между прочим, ужасно неудобной… Да я могла бы… ик… – закрыв рот рукой, я хохотнула, хотя этот смех был тем самым, который называют «смехом сквозь слёзы».
- Слушай! Вместо фото у тебя есть оринг… огрин… оригинал – вот! – весомо размахивая указательным пальцем, Лорен хитро улыбнулась: – Стянешь у него еще одну футболку. Эта с Бэнт… Бнэт…черт, с мышкой летающей уже износилась – вот! Что ты там еще хотела сказать?
Я прыснула, увидев её решительно нахмуренные брови – подруга рвалась в бой на защиту моих чувств и осуществления – при обязательном использовании Эдварда – моих тайных желаний.
- Стопочки, девочки, – булькнула Анжела, становясь на четвереньки и подползая к нам, – вы забыли о Джессике!
- Я не забыла, – уткнувшись носом в колени, глухо пробормотала я, а девушки затихли, молчаливо разделяя мое горе.
Джессика Стэнли была проблемой. Она стала ею сразу после того, как Таня Денали уехала в Сиэтл учиться в колледже – скатертью ей дорога, кстати. Джессика оказалась не такой амбициозной - окончив курсы медсестер, она устроилась в больницу Форкса и каждый раз, стоило нам столкнуться, исподтишка напоминала мне о разнице в наших весовых категориях. Эм… в смысле – она была на два года старше меня и намного опытнее… а учитывая отсутствие такового у меня, я проигрывала ей даже в легком весе. Но Джессика каким-то образом увидела во мне свою соперницу, еще одного человека, заинтересованного в завоевании сердца Эдварда, и не пренебрегала никакими методами по устранению меня с дистанции.
- Повтори-ка, что Джесси-шмесси наговорила тебе сегодня?
- Анжела!
- Что Анжела? Мы должны разработать план действий!
- Ох, девочки. – Затуманенный алкоголем мозг подсказывал единственный выход из создавшейся ситуации – разреветься. Почувствовав, как с двух сторон меня крепко обнимают руки подруг, я заплакала пуще прежнего.
***
Приехавшее за мной такси ожидало перед домом, пока я прощалась с Лорен и Анжелой. Придерживая одной рукой сломавшуюся молнию на черном блестящем платье-резинке, доходившем мне до средины бедра, второй я по очереди обняла девочек – моих лучших подруг, мою поддержку и опору. Традиция устраивать девичники в ночь с субботы на воскресенье сохранялась еще со средней школы – на них мы делились секретами, обсуждали сплетни… и иногда позволяли себе по бокалу вина. Сегодняшний день требовал особых мер, и Лорен щедро предоставила возможность утопить печаль на дне трех бокалов.
- Встретимся завтра на вечеринке у Хейлов, – Анжела звучно чмокнула меня в щеку и опустилась на ступеньку крыльца, приваливаясь спиной к перилам.
- Белз, позвони мне из дому, – придержав меня за плечо, Лорен бросила настороженный взгляд в сторону шофера. – До завтра, крошка, утро вечера…
- Знаю, знаю, – отмахнулась я и плюхнулась на заднее сидение такси.
Вечеринка у Хейлов по случаю Дня независимости обещала быть грандиозной, как, впрочем, и все остальные, устраиваемые неугомонными сестрами. Еще вчера я с радостью предвкушала будущее веселье, но сегодня, находясь в подавленном настроении, больше не испытывала никакого энтузиазма. Эдвард не будет на смене – он рассказал мне об этом утром. Месяц назад в наш полицейский участок прислали нового служащего, и график пересмотрели с учетом прибывшего. И к чему я вспомнила об этом? Слёзы снова набежали на глаза, но я сморгнула их, отказываясь плакать из-за Стэнли. Сделанный ею сегодня утром намек говорил сам за себя – если Эдвард еще не переспал с нею, то завтра на вечеринке она сделает всё возможное, чтобы затянуть его в постель.

Совсем не элегантно выкатившись из такси, я достала телефон и успокоила Лорен – шофер не проявил никакой заинтересованности в пьяной пассажирке.
Сжимая расходящуюся молнию неуклюжими пальцами и на цыпочках поднимаясь по ступенькам в свою комнату, я чувствовала себя совершенно потерянной и одинокой. Проходя мимо комнаты Джаса, я остановилась. Брат всегда понимал меня, ловко успокаивал и прогонял любые страхи. Я вспомнила, как в детстве, подгоняемая кошмарами, забиралась к нему в постель, если спальня родителей оказывалась закрытой, - и под влиянием выпитого алкоголя решила прибегнуть к братскому утешению в очередной раз.
Приоткрыв дверь, я в кромешной темноте подошла к кровати. Старательно отворачиваясь, чтобы Джас не уловил запаха спиртного, что ему, как врачу, не составило бы труда, я забралась под одеяло. Брат лежал лицом ко мне, поэтому я прижалась к его груди спиной и, наконец, отпустила молнию платья.
Видимо, мои телодвижения не остались незамеченными. Джас крепко обхватил меня за талию и притянул ближе к себе. Теперь мы лежали, как ложки в рядовой укладке.
О боги всех поваров и пьяных девушек, не эти объятия мне были нужны, чтобы погасить бушующий в душе огонь! Всхлипнув, я ожесточенно прикусила губу. Трезвой частью мозга я понимала, что брату мои пьяные излияния и подавно не нужны, но слова вырывались сами собой:
- Я же люблю его, Джас… А он даже не смотрит в мою сторону так, как мне хотелось бы.
- Мгм… – ну вот, что называется – главное вовремя кивнуть головой.
- Скажи мне, кто придумал этот чертов «сестринский» кодекс? – Я на мгновение отпустила воображение и представила развитие наших с Эдвардом отношений, если бы их не сдерживали его-чертовы-принципы. – Но я не сталкер, ты ведь знаешь… А она так близко подобралась к нему, уже так близко…
Джаспер пошевелился и прижал меня еще крепче, уткнувшись носом между моих обнаженных лопаток. Его теплое размеренное дыхание говорило о том, что он спал глубоким сном и не услышал ни слова из сказанного мною. Всхлипнув еще раз, я подложила сложенные лодочкой ладони под щеку. Перестав сопротивляться объятиям Морфея, разморенная алкоголем и убаюканная тихим дыханием брата, я уснула.
***
Я брела по пустыне в поисках воды уже, казалось, сто лет подряд. Жажда была невыносимой, горло жгло огнем, язык казался листом пергамента, а солнце немилосердно припекало, адским жаром опаляя мою бледную кожу. Увидев вдалеке оазис, я бросилась к нему со всех ног и… проснулась.
Но ни жажда, ни удушающий жар не исчезли вместе со сном. В первую минуту я не могла сообразить, чьи это руки, словно лианы, обвивали меня и с чьими ногами переплелись мои ноги. А потом вспомнила, где провела ночь. Потянув затекшие мышцы, я оторопела, почувствовав, как рука Джаса накрывает мою грудь, а в поясницу упирается недвусмысленная выпуклость. Дернувшись, как будто мне в зад выстрелили солью, я постаралась освободить свои ноги, сражаясь с рукой брата. Очевидно, он спросонья спутал меня с Элис, но это не приносило облегчения. Я громко взвизгнула, когда горячие пальцы сквозь тонкую ткань лифчика сжали мой сосок и, отчаянно дернувшись вперед, свалилась с кровати, утаскивая за собой одеяло.
Больно стукнувшись копчиком и затылком, я опустила взгляд на декольте и резко подтянула повыше сбившиеся платье. Первые лучи солнца уже приветливо заглядывали в окно – снова рассвет, и снова я рассержена на брата. Закрыв глаза, я, чтобы тут же не взорваться и не наговорить ему лишнего, посчитала до пяти. Неужели наступил день сурка, а я превратилась в персонаж Билла Мюррея? Следовательно, этим вечером я снова буду утопать в море слез?
- Черти что, – шепнула я и открыла глаза. Стоп! Мамочка… Уж лучше бы я держала их закрытыми.
О боги всех свалившихся с кровати по чужой вине, за что вы так со мной?
Выразительные зеленные глаза, опушенные длинными черными загнутыми ресницами, смотрели на меня в тревожном ожидании. Эти глаза не принадлежали моему кареглазому брату, это лицо с прямым аристократическим носом и четко очерченными губами и отдаленно не напоминало Джаса. Эдвард черт-его-возьми Каллен, свесившись с кровати, пристально всматривался в моё лицо. Глубоко внутри, где-то, где живет моя измученная душа, зародился смех. Не обычное «ха-ха-ха», а истерический гогот с похрюкиванием и увлажненными глазами. Какая из ситуаций хуже, скажите мне? Проснуться и быть облапанной собственным братом или проснуться в объятиях своего личного демона любви и быть облапанной им? В то время как он представлял на моем месте ту же Джессику…
Видимо, мое состояние беспокоило виновника произошедшего. Спрыгнув с кровати, он присел возле меня, окутывая своим неповторимым ароматом.
- Изабелла, с тобой все в порядке? – осторожно приподняв мою голову и уложив себе на колени, Эдвард приблизил к моим глазам указательный палец и спросил: – Сколько?
Мне плевать, есть ли у меня сотрясение или нет, даже если бы Земля сейчас сотрясалась, мне тоже было бы плевать. Прохладная ладонь Эдварда касалась моего лба, чудный аромат его тела перебивал отвратительный запах перегара, исходивший от меня, а в проницательных жадеитовых глазах плескалась тревога и раскаянье. Я моргнула и, совсем не как леди, тыльной стороной ладони вытерла нос. Эдвард терпеливо ожидал моего ответа, но я первой треснула бы себя по голове, если бы сейчас открыла рот – догадываюсь, что внимательно разглядывающий меня зеленоглазый красавец учуял бы сейчас совсем не запах роз.
- Изабелла? – требовательно повторил он, не больно, но крепко сжав мое обнаженное плечо.
Подняв вверх ладонь, я загнула все пальцы, кроме указательного. И тотчас мое сердце диким скачком отреагировало на кривоватую улыбку, скользнувшую по губам Эдварда. Поддавшись остаточному воздействию алкоголя – никакого другого объяснения не нахожу – я приблизила палец к его губам и мягко надавила на полную нижнюю губу. Весь образ Эдварда, до этого молящий о ярлыке «Только что после секса» из-за падающих на лоб спутанных волос и затуманенного ото сна взгляда, неуловимо изменился… Зрачки расширились, тонкие крылья носа затрепетали, а губы – створки две в ворота рая – приоткрылись и выпустили на волю бархатный язык, влажно коснувшийся моего пальца. Пронзенная словно током его прикосновением, я резко втянула воздух и отдернула руку, но всё тот же алкоголь, бурлящий в моей крови – о боже, это все он, уверена – подтолкнул меня к следующей безумной выходке: я поднесла палец к своему рту и облизала его.
Тихий стон вырвался из груди Эдварда, а пальцы на моем плече сжались подобно обжигающим тискам. Потемневший взгляд Каллена скользнул по моему распростертому полуобнаженному телу и остановился на моих губах. Наклонившись ко мне на расстояние вздоха, он хриплым шепотом произнес:
- Иди в свою комнату, Изабелла.
***
Весь день проходил под лозунгом «Я неудачница, бросьте в меня тапок!». Даже соседский пес – беспородная дворняга Джейкоб - и тот умудрился цапнуть меня за руку. После обеда со смены вернулся Джас. Он был зол, как черт, покрывая на чем свет стоит пьяных водителей, и в частности какого-то Райли Бирса. Поднявшись в свою комнату, он отсыпался, а я закрылась у себя. Наконец-то нашлась свободная минута расставить все книги в шкафу по алфавиту. Ну, по крайней мере, это была полуложь - книги уже давно нужно было упорядочить. Фыркая от собственных поблажек гордости, я чутко прислушивалась к шагам в коридоре и уловила момент, когда кто-то остановился напротив моей двери. Прижав к груди книгу, которою хотела поставить на полку, я затаила дыхание. Спустя пару секунд звук шагов возобновился, удаляясь от моей комнаты. Облегченно вздохнув, я дрожащими руками водворила книгу на полку и провела ладонями по лицу. После утреннего происшествия и после того, как я скрылась в своей комнате, увидела свое отражение в зеркале и ужаснулась, я боялась попасться Эдварду на глаза.
Его практически приказ подействовал, как холодный душ – он отослал меня словно нашкодившего ребенка, и только в ванной я поняла, насколько невыносимо ему было смотреть на мое лицо. Страшная, как ядерная война, Белла уставилась на меня с абсолютно беспристрастной поверхности зеркала: волосы спутались и неопрятно торчали в разные стороны, бледное лицо с разводами потекшей туши под глазами и пятнами румянца на щеках выглядело отвратительно. Там в ванной я прокляла каждого в отдельности термита, забравшегося в коттедж Эдварда. Зачем, спрашивается, я стояла часами перед зеркалом на протяжении четырех последних лет перед каждым приходом Эдварда? Иногда он приходил без предупреждения, но никогда, ни единого раза он не видел меня в таком ужасном состоянии! Дав волю слезам, я стояла под душем, пока не закончилась теплая вода…
Тряхнув головой, я решила выбраться из добровольного заточения, чтобы приготовить обед. Не встретив никого на пути в кухню и не услышав никаких звуков из гостиной, я со спокойной душой принялась за готовку. В очередной раз вынырнув из недр холодильника, я непроизвольно вздрогнула, увидев стоящего в дверях Эдварда. Сделав вид, что его присутствие ничуть меня не тревожит, я продолжала передвигаться по кухне. Но его прищуренный я-знаю-о-чем-ты-думаешь взгляд сопровождал каждый мой шаг, чертовски нервируя меня этим.
Остановившись и упершись руками о стол, я обреченно вздохнула и посмотрела ему в глаза. Если Эдвард решил поиграть в гляделки, ну что ж, я предоставлю ему такую возможность. Поджав губы, я не моргая смотрела в таинственно мерцавшие зеленые озера. Чего он добивался этим? Никогда не замечала за Эдвардом жестокости. Неужели он не понимает, как тяжело мне выдерживать то напряжение, которое повисло между нами в воздухе?
- Ты выиграл, – пробормотала я и отвернулась к шипящему соусу, стоявшему на плите.
- Я не играю ни в какие игры, – холод в голосе Эдварда пробирал до костей, – в отличие от тебя, не так ли?
- Не так, – процедила я, повернувшись к нему. – О чем ты говоришь? Это я, что ли, спала не в своей постели?
Темная бровь Эдварда поползла вверх, указывая мне на промах. Чертыхнувшись, я снова отвернулась к плите и устало повела плечом:
- Не я набросилась на тебя, помнишь? Это мне пришлось спасаться бегством… Ты хотя бы представляешь, в каком я была шоке? Я думала, что это Джас! – Повернувшись к Каллену, я успела заметить виноватое выражение на его лице, но оно тут же сменилось непроницаемой маской.
- Джаспер разрешил мне посмотреть телевизор в его комнате… Я не помню, как выключил его и как заснул, – спокойно объяснил Эдвард свое присутствие в комнате Джаса, – то, что произошло… Я не отдавал себе отчет в своих действиях, я скорее спал, чем…
- Эдвард, – мне пришлось перебить его, потому что румянец, вспыхнувший на моих щеках, немедленно разошелся горячей волной по всему телу, – я не виню тебя ни в чем.
Это было правдой. Я как можно искренней улыбнулась недоверчиво смотрящему на меня Каллену. Он не подозревал, что произошедший на рассвете инцидент обеспечил меня сюжетами для моих фантазий лет на десять вперед. Я даже благодарна ему в какой-то мере… Это глупо, питать ничем не подкрепленные иллюзии, но я не могла ничего поделать с собой. Ох, если бы только нашелся человек, способный вытеснить из моего сердца любовь к Эдварду…
- Белла, – краткая форма моего имени, так редко используемая Эдвардом, произнесенная на этот раз мягким примирительным тоном, приятно приласкала слух, – я погорячился насчет игр, я…
- Эд, ты входишь? – проворчал за спиной Каллена Джаспер, прерывая наш разговор.
Больше, кроме банальных, ни к чему не обязывающих слов в присутствии Джаспера, мы не сказали друг другу ни слова.
Пообедав, Джаспер уехал к Элис Хейл, а я ушла к себе в комнату, чтобы приготовиться к вечеринке. Переодевшись в короткое серебристое платье на тонких бретельках, купленное в последнюю поездку с девчонками в Порт-Анжелес, я нанесла легкий макияж, лишь чуть больше, чем обычно подчеркнув глаза. Высушенные и завитые на концах волосы свободными волнами падали на плечи – возиться с прической уже не было времени. Оставшись довольной результатом, я подмигнула своему отражению - несравнимому с утренней «красоткой». Нанеся на губы розовый блеск, я кончиком пальца стерла лишнее и почувствовала прилив крови к щекам. Закрыв глаза, я прижалась к прохладной поверхности зеркала, силой воли прогоняя воспоминание о горячем языке Эдварда на моей коже. Если я не возьму себя в руки и буду продолжать воскрешать столь утонченное эротическое воспоминание, то просто-напросто не переживу вечеринку у Хейлов. Ведь Эдвард будет там, и Джессика Горлум Стэнли тоже придет, надеясь отобрать у меня сокровище, которым я, в общем-то, и не обладала.
Спустившись в гостиную, я застала Эдварда за просмотром новостей. Несколько секунд, до того как он заметил мое присутствие, я восхищалась его мужественной красотой: широким разворотом плеч, обтянутых темно-серой тканью рубашки, длинными ногами, слишком изящными для мужчины кистями рук. Кто бы мог подумать, что эти музыкальные пальцы способны нажать на курок? Но сейчас мужчина не походил на представителя закона. Эдвард Каллен, лейтенант полиции Форкса, с легкостью перевоплотился в брутального мачо…
- Кхм, – заметив меня, Эдвард плавно поднялся с дивана и выключил телевизор, – уже собралась? Не думал, что ты так быстро.
Я пожала плечами – с кем он сравнивал меня, предполагать не хотелось.
- Отлично выглядишь, – пропуская меня вперед, Эдвард закрыл дверь ключом, который я ему передала, и вернул его, мягко сжав при этом мою ладонь.
Не знаю, возможно, мне показалось, но его глаза на секунду дольше необходимого задержались на моих губах.

Источник: http://robsten.ru/forum/46-716-436121-9-1