Ночь. Несколько дней до рождества. Они договорились встретиться в отеле, чтоб попрощаться. Попрощаться, перед тем как разлучиться на праздники. Он не хотел улетать. Она настаивала, просто требовала, говоря, что он обязан провести рождество со своей семьей. Он же недоумевал, почему, почему она его прогоняет, почему она настаивает на том, чтоб он уехал. Почему она вновь отдаляется и разделяет их. «Как? Как она до сих пор не понимает, что она и есть его семья? Уже. Навсегда», - думал, Роб, по дороге в отель. Он до последней минуты не понимал, как она смогла его уговорить.

«Роб, милый, так будет правильно. Мы с тобой и так все время вместе. И я не могу быть такой эгоисткой, и отобрать тебя у родных особенно в рождество», говорила Кристен на кануне своему любимому. Улыбка и понимание не сходила с ее лица, а сердце разрывалось от боли от каждого произнесенного ей слова. «И нет ничего страшного, что рождество мы будем встречать порознь. Подумаешь. Я вот вообще не буду его встречать, а вот как увидимся, так и встретим вместе. Ну, ты же должен побыть с родителями. Я знаю, что ты этого хочешь. Ты любишь их. Я чувствую как тебе плохо без них, хоть ты и не говоришь мне об этом. А  нас впереди ждут месяцы съемок, когда ты их теперь сможешь еще увидеть? А мне надо побыть с отцом, а то все эти его упреки…ну ты же его знаешь», продолжала девушка, обнимая любимого. А он лишь пытался молча понять, что она права, но ему этого не удавалось.

И вот настал день расставания, час расставания, час боли, час маленькой смерти. Они уже так давно на долго не разлучались. И дело совсем не в праздниках, даже в будни им мало воздуха, когда они находятся вдали друг от друга.

Осталось всего 3 часа, и он улетит. И ему казалось, как будто это навсегда. Что больше он ее никогда не увидит.

«Боже, ну в этом же нет ничего такого», вновь уговаривал себя Роберт, пробираясь по черному ходу отеля. «Мы же вновь скоро увидимся, а я виду себя как идиот».

« Паттинсон, у тебя паранойя» - вторил ему внутренний голос.

- Нет, я просто люблю ее! – ответил он в слух и отворил дверь номера.

Полумрак, тишина. Он прошел чуть вглубь и увидел любимый силуэт, освещаемый приглушенным светом лампы на столике посреди комнаты. Кристен стояла, облокотившись на дверной проем балконной двери, и курила. Ветер развивал ее волосы, и он буквально ощущал ее запах, такой дурманящий и манящий, такой родной, что тело непроизвольно подалось вперед. Услышав его шаги, она резко обернулась.

- О! ну не ужели, - с улыбкой и наигранной веселостью произнесла Крис, туша сигарету в рядом стоящей на столике пепельнице. – Я уже думала, что ты решил не прощаться, избегая всей это сентиментальности.

Он обескураженный стоял посреди гостиной, а она, как ни в чем не бывало, с легкость подошла и чмокнула его в щеку, а затем сразу же направилась к дивану, где стояли какие-то пакеты.

- Значит так, вот тут подарок для Вики, в синем пакете это для Клер, - начала объяснять Кристен любимому, но тот даже не повернулся. Он был поражен ее поведением. Он думал, что ей будет так же плохо, как и ему. Что она будет плакать, что будет переживать. А она ведет себя, как ни в чем не бывало. «Либо она у меня настолько сильная, либо ей и правда все равно с кем встречать рождество», подумал Роб и запустил обе руки в волосы. Ему хотелось кричать. Он не узнавал сам себя.

- Роб, ты ведешь себя как девочка, – в очередной раз усмехнулась Кристен. И вновь эта слишком веселая и неестественная улыбка на ее лице. – Роб, никто не умер, хотя если ты перепутаешь подарки, то я лично тебя прикончу,  - пыталась шутить она. 

Он развернулся на ее голос, смотря на то, что она делала, но признаться честно он ничего не видел. Перед глазами была пелена из боли и недоумения: «Почему ему так сложно, а ей так легко?»

- …а то представь, как обрадуется твой отец, получив от меня в подарок ночную, – продолжала Кристен подшучивать.

- Роб, - она подошла к парню. - Ты что объявил обед молчания? Или я не заслуживаю хотя бы слова на прощание? – подмигнула ему девушка и кокетливо провела ладошкой по груди. 

Он поднял на нее глаза, и поцеловал ее взглядом, будто боясь прикоснуться к ней губами. Он боялся, что она может подшутить и над такой его слабостью.

- Давай выпьем чаю, и поедешь, – с легкостью произнесла девушка и стала направляться в сторону кухни. Но он схватил ее за запястье, останавливая.

- Как ты можешь? Причем здесь чай? – его голос дрожал.

- Не поняла? – девушка вопросительно подняла бровь, ожидая объяснение тому, что она сделала не так.

- Я с ума схожу, я не представляю как проведу эти два, три, пять…… долбанных дней без тебя, а ты мне про чай, - чуть повышенным тоном сказал Роберт, резко разворачивая ее за руку к себе. 

- А что ты ждешь, что я буду биться в истерике? – усмехнулась Кристен, - Еще чего. Мы взрослые люди, Роберт, и это глупо. Тем более я тебе триста раз уже объясняла, что так будет правильнее.

- Тебе все равно, – констатировал факт Роберт.

Эти слова ошеломили ее. Она открыла рот, пытаясь что-то казать, но промолчала. Закрыв глаза, она всеми силами пыталась сдержаться.

- Если ты пришел, чтоб поругаться, то лучше проваливай. Я не хочу делать это перед твоим отъездом, – тихо, но резко произнесла Кристен и выдернула свою руку из его хватки. 

В комнате повисла причиняющая боль тишина. Девушка подошла к окну и, смотря вдаль, пыталась бороться со своими чувствами, так и просящимися наружу. Она психовала и нервничала. «Почему, почему, когда мне больно или плохо, я причиняю боль любимым людям?», думала Кристен.

 «Нет. Я не уйду так просто!» с этими он тихо подошел сзади и положил ей руку на плечо, разворачивая лицом к себе. Она молча смотрела в его глаза и видела в них отражение своей боли. Роберт плавно поднял руку и запустил ее в волосы любимой девушки, она лишь прикрыла глаза, полностью ныряя в ощущения от прикосновения родных рук, и наклонила голову по направлению к его руке. Затем, встав на носочки она обвила его за шею и нежным, легким, любящим поцелуем прильнула к его губа и слезы полились с ее глаз. Она зарыдала. Он резко и крепко прижал ее к себе! Еще чуть-чуть и она хрустнет в его таких любящих объятиях. Впервые за эти дни она заплакала. Впервые она осознала всю боль расставания. Она не позволяла себе даже расстраиваться из-за того, что им придется встретить рождество не вместе. Она шутила, издевалась над Робом, говорила, что он ведет себя как девчонка. А он страдал и болел и переживал от предстоящей разлуки, а больше всего его ранило ее такое легкое отношение к этому. И вот сейчас, когда он держал ее в своих объятиях, такую маленькую, такую любимую, такую расстроенную и искреннюю, ему стало легче. Это эгоистично, но ведь такая и есть любовь. Вот она, его любовь, вся в слезах, та, которая не желает расставаться, а самая главное, та, которая не боится показать свою боль, свои настоящие чувства.

- Роб, - всхлипывала она на его груди, - прости, прости, что я была такой сукой. Но я думала так будет легче и тебе и мне. Так будет легче расстаться. Боже, я не смогу. Я не смогу без тебя. Я так люблю тебя. Не надо было мне тебя отпускать, я сама виновата, –повторяла она словно молитву.

- Крис, милая, посмотри на меня, – он взял ее маленькое личико в свои руки, и попытался заглянуть в глаза. – я придумал что я загадаю на рождество, - улыбнулся он.

Она же в недоумении смотрела в глаза любимого, пытаясь уговорить его скорее дать ответ.

- Я загадаю желание,- начал говорить Роб, все с той же милой улыбкой на лице, большими пальцами вытирая уже засыхающие дорожки из слез на щеках любимой. – Чтоб ты никогда, слышишь, никогда не скрывала от меня своих истинных чувств. Я знаю, ты очень сильная, и я восхищаюсь этим твоим качеством, но со мной ты не должна бояться быть слабой. Я хочу, чтоб ты была слабой со мной. Ведь это я. Я всегда тебя пойму. Ты моя. И ты права, так будет лучше. Ну и пусть, что нам придется расстаться не надолго, зато скоро мы встретимся вновь. Ты правильно сделала, что уговорила меня. Ты у меня самая замечательная. И я безумно люблю тебя. Знай это!

Она улыбнулась и еще больше заплакала. Кристен обхватила его лицо руками, и стала целовать каждый дюйм любимого носа, глаз, щек, будто пытаясь запечатлить такие любимые черты на своих губах на этот не долгий период расставания.

- Боже как я тебя люблю! -  повторяла она с каждым поцелуем. А он улыбался и, наслаждаясь ее такими, по-детски, милыми ласками, сильнее прижимал ее к себе.

Зазвонил телефон Роба.

- Это Дин. Думаю, пара ехать,- грустно произнес Роб.

Они стояли посреди гостиной, а он никак не мог выпустить любимую девушку из своих объятий. Но и она не желала выбираться из них.

- Черт, а я даже не успела подарить тебе невероятного прощального секса, – пошутила Кристен, сильнее прижимаясь к груди любимого.

- Это куда лучше, чем секс, - тихо, все с той же серьезностью, произнес парень, зарываясь носом в волосы любимой девушки.

- Хм…, - удивленно взглянул на него Кристен и добавила, - тогда, когда в следующий раз ты захочешь секса, я буду это иметь ввиду.

Он улыбнулся и подарил ей страстный, любящий, обжигающий, запоминащийся на всю жизнь поцелуй. Определенно, она будет думать только о нем и его губах, что дарили такие непередаваемые ощущения, до следующей встречи.