- Чёрт, ты же знаешь, что не обязана это делать? Оставь это дамочкам из бульварных романов, Белль!
- А я больше не хочу, - упрямо гну свою линию, - не хочу!
С невиданной доселе яростью выгребаю с полок вещи и швыряю прямо под ноги. Так им! Так их!
Белые отутюженные блузочки с кружевными воротничками - в топку! Все юбочки как на подбор - французская длина - на свалку! Гольфы! Гольфы?
- Элис, кто в двадцать первом веке носит гольфы?
- Лапочка, это твой шкаф.
- Вот именно! Джейкоб бросил меня из-за гольф!
Это нелепо. Нонсенс! Я восемнадцатилетнее тухлое яйцо! На что я только трачу свою молодость? На гольфы, чтоб их!
- Ты утрируешь.
Элис крутится у зеркала.
Нарциссизм цветёт и пахнет!
- Ты не помогаешь!
Я иду на кухню за мусорными мешками и ножницами. Трепещите, гольфы, вам пришёл конец!
Моя жизнь срочно требовала перемен. Всё это время, я, как Алиса, падала в яму!
Прилежная, хорошая девочка Белль! Отличница, умница, папина гордость, мамина радость!
Тьфу, какое скотство!
- «Гугл» говорит, что у тебя юношеский максимализм!
Элис победоносно тычет мне в лицо телефоном.
- Мне всё равно, как это называется! Найди, как это лечится? А вдруг заразно?!
Я увлечённо набиваю мешки, превращая их в пузатых монстров.
Сегодня я уж точно покончу с этим занудством!
Перед тем как меня бросить, Джейкоб сказал мне: «Синий чулок, вот кто ты!»
Я больше не хотела быть чулком, ни синим, ни красным, никаким другим!
Спустя десять минут у двери целая гора мусора, состоящая из моего бывшего гардероба. Мысленно глажу себя по голове и приговариваю «Хорошая девочка, хорошая!»
- Всё в голове, Белль, - наращённым когтем Элис стучит по виску, - всё в голове.
Надо ли говорить о том, что в этот момент она похожа на Мастера Йоду. Зелёные пряди волос только подчёркивают образ мудрейшего персонажа.
В моей голове крах! А на голове…
А на голове у меня прилизанная макушка, переходящая в «достояние семьи Свон» - коса до пояса!
Зеркало в полный рост без прикрас передаёт мой образ пай-девочки и зубрилы. Хорошо хоть прыщи на коже обошли меня стороной!
- Я… я похожа на чудовище!
Отчаяние в моём голосе осязаемо. На глаза набегают слёзы. Как же я до жизни такой докатилась?
Элис на мои слёзы плевать. Она стоит у окна и пафосно курит свою тонкую сигарету с приторным запахом кислого яблока и мрачно взирает на меня из-под густой чёлки.
- Можно покрасить волосы в стиле «рэйнбоу дэш» и набить татуировку на лице, можно бросить колледж и пойти работать официанткой в баре для байкеров, можешь стать «группис», а можем пойти просто в клуб. Ты хоть раз в клубе была? Напивалась до зелёных чёртиков?
- Мне восемнадцать, кто меня в клуб пустит?
- Боже, детка, в какой теплице тебя растили?
Спустя двадцать минут я пытаюсь отобрать у Элис ножницы.
- Я хочу её отрезать!
- А я не позволю! Это кощунство!
Элис ухмыляется, и ножницы летят в открытое окно с невинным «упс!»
- А теперь кис-кис-кис, иди сюда, Белль, я превращу тебя в Белладонну!
Моя жизнь - это отточенные и выверенные действия, позволяющие не тратить время на лишние телодвижения и действовать быстро и слаженно.
Такой образ жизни помогает сосредоточиться на первостепенных целях. Держать всё под контролем. Все аспекты жизни строго распланированы и должны прийти к своему логическому завершению.
Карьера первого архитектора, замуж за Джейкоба, дом с белым заборчиком, двое детей с разницей в пять лет, признание и уважение, внуки, смерть в окружении родных и близких.
Всё просто и без фанатизма.
Только, оказывается, Джейкоб не хотел всего этого со мной.
«Ты одеваешься хуже моей бабушки, Беллз! У меня никогда не встанет на бабушку!»
Моё желание сохранить девственность до свадьбы, Джейкоб тоже не оценил.
Обвинив меня во всех смертных грехах, растоптав мою систему ценностей и помочившись на неё, Джейкоб уехал на своём байке в закат, где его ждали блондинистые бимбо без планов, списков и прилагающийся к ним инструкций.
- Мне как будто чужое тело одолжили!
- Не дёргайся, умница Уилл Хантинг, ты моё самое феноменальное творение!
Элис наворачивает вокруг меня круги, поправляя, разглаживая, подкрашивая и зачёсывая.
Сейчас меня не то что Джейкоб, мама с папой не узнали бы. Каблуки добавили недостающих сантиметров росту; чёрное платье так плотно облегает кожу, что кажется я так и родилась; волосы выпрямлены и блестят; глаза подведены карандашом и ресницы накрашены тушью.
- Я похожа на проститутку, но мне нравится!
- Ты не похожа на проститутку, Белль, нахальства не хватает! Как была Бэмби, так и осталась! Говорю же, всё в голове!
- Но я не хочу быть Бэмби!
- Так не будь!
- Записывайтесь на личностные тренинги от Элис Брэндон! Не будьте Бэмби!
- О, просто заткнись.
***
- «Секс на пляже» не так хорош, как этот коктейль, - Элис посасывает свою трубочку и облизывает губы.
- У тебя был секс на пляже?
- Я не… Господи, да, был, это не так здорово, как звучит! Песок забивается во все возможные места и это мешает процессу!
Во мне три коктейля, названия которых я не запомнила. Я чувствую себя слегка навеселе и жажду грязных подробностей личной жизни Элис. Кто бы мог подумать, что секс - это целое искусство. Мои познания о сексе ограничивались пестиками и тычинками и эротической рекламой презервативов, увиденной в детстве.
- И когда был твой первый раз?
- Тебе интересно? Я не хочу испортить тебя, лапочка!
- Всё было так плохо? - я удивлённо распахиваю глаза.
- Мне было пятнадцать, ему семнадцать, - Элис задумчиво переставляет бокалы по поверхности стола. - Он даже не озаботился тем, чтобы хоть немного возбудить меня. Отвратительная история, такой не похвастаешься!
- Но потом же было лучше?
Элис смеётся и ударяет ладонью по бедру:
- Конечно! Тебе нужно попробовать!
Заведённая рассказами, я осматриваюсь по сторонам. Помещение клуба напоминает бывший ангар, стилизованный под ретротематику девяностых. Вокруг много парней и девушек, которые, не стесняясь, целуются и обнимаются. Они все потрясающе красивы в проявлении своих чувств в свете стробоскопов.
Страстные, порывистые движения тел, разгорячённых алкоголем и общей атмосферой, оглушающая музыка, проникающая в самые удалённые уголки сознания, и сопричастная толпа, готовая прикрыть греховность помыслов - всё это, как гипноз.
- Что это, Элис?
- Ты о чём?
Я киваю в сторону помоста, расположившегося прямо посередине помещения, и трона обитого чёрным бархатом на нём.
- Это часть представления, - поясняет Элис. - Каждый раз что-то новое. Мне самой интересно, что на этот раз?
- Представления? Типа концерт?
Но Элис не успевает ответить. Всё погружается в темноту, а музыка меняет своё направление. Даже запах меняется. Что-то сладкое и тягучее забивается в нос, и я чихаю.
Оглушительные басы неожиданно бьют по ушам, и вместе с дерзким голосом вокалиста, все стены начинают кровоточить, и всё погружается в кровавый сумрак световых спецэффектов.

Я уничтожу вас всех!
Пошли этот мир к чёрту прямо сейчас!
Я отымею вас всех по полной!
Пошли этот мир к чёрту прямо сейчас!

Я часто моргаю, смотрю на улыбающуюся Элис, которая завороженно смотрит на помост.
Я присоединяюсь к её взгляду, и все границы в моей голове стираются.
Ослепительная вспышка. Взрыв ядерной бомбы. Поглощающая тьма. Спасительный глоток воздуха. Падение с высоты. Та самая секунда перед рассветом.
Босые ступни. Бесконечные ноги в кожаных штанах. Подкаченное гибкое тело, полностью покрытое татуировками. Высеченное из гранита лицо с пухлыми губами. Спадающие на лоб бронзовые кудри и настоящий терновый венец на его голове.
Несколько мгновений он стоит с закрытыми глазами поглощая в себя музыку и визг взбесившейся толпы, а после, не оглядываясь, садится на свой импровизированный трон. Одна нога остаётся на полу, а другую он подгибает к груди и опускает на колено расслабленную руку, пока вторая прижата к щеке и он обводит скучающим взглядом своих подданных.
- Кто это?
Я не в силах оторвать от него взгляд, как кажется, и все люди в этом клубе.
- Никто не знает, как его зовут, но что тебе приходит первое на ум при виде него?
Голос Элис доносится до меня как сквозь толщу воды.
- Смерть, - едва слышно шепчу я. - Смерть.
Будто услышав мои слова, он поворачивает голову в нашу сторону и его глаза впиваются в моё лицо. От такого взгляда хочется скрыться. Свернуться в каком-нибудь уголке в клубок и молиться богу.
Он легко опускает ногу и немного поддаётся вперёд. Я бы могла решить, что он к чему-то прислушивается, но это же глупость, да?
Я закрываю лицо ладонями и отворачиваюсь к Элис, взгляд которой удивлённо бегает от помоста ко мне.
- Он смотрит прямо на тебя, Белль.
- Почему мне хочется плакать?
-Ты ещё хорошо держишься, - Элис гладит меня по руке. - Одна моя знакомая упала в обморок при виде него.
- Ты шутишь?
Конечно, он ослепителен, но разве это не слишком?
- Нет, правда. А он даже ни разу не взглянул на неё!
- Он ещё смотрит?
Хотя я знаю ответ, потому что всё моё естество ощущает на себе этот взгляд.
- Что хуже: он или гольфы?
Я фыркаю и начинаю смеяться. Слёзы текут по моему лицу, а я не могу уняться.
- Гольфы, Элис, гольфы! Ты представляешь? Я могла задушить Джейкоба этими гольфами! Ему бы понравилось!
- Ты пьяна, Белль! Я напоила тебя!
Элис буквально кричит и трясёт меня за плечи.
- Была бы я парнем, то и девственности тебя лишила! И поверь, я бы возбудила тебя до предела, дорогая!
- Я верю тебе, верю, - мой смех уже истерический, - но сейчас я хочу в туалет!
- Тебе туда, - Элис задаёт направление, - а мне туда! Принесу выпить!
Оказавшись в тёмном длинном коридоре, я чувствую, как эйфория покидает моё тело. Всё это не взаправду, я не такая, на меня так не смотрят, а я в ответ так не пялюсь на дьявольски красивых мужчин.
Его глаза проникали в самую душу, заставляя сердце сжиматься от щемящей нежности, а слёзы течь от невозможности его коснуться.
- Эй, ты в порядке?
Я подняла голову и увидела двух девушек, смотрящих на меня сверху. Я даже не заметила, как сползла по стене вниз.
- Всё хорошо, - улыбнулась, - просто голова закружилась. Здесь горячо!
- О, да, - девушки переглянулись и пошли дальше.
Если бы папа сейчас увидел меня, то схлопотал приступ! Сижу пьяная, почти раздетая, в коридоре какого-то клуба и мечтаю прикоснуться к сатане.
Разве это поведение хорошей девочки? Может я и не так потеряна для этого мира?
Я едва не пропускаю момент, когда воздух становится вязким и снова этот сладковатый запах. Чихаю.
- Будь здорова.
Я испуганно поднимаю глаза и встречаюсь с самыми порочными зелёными глазами. В них больше нет той скуки, что была на сцене. Сейчас в его глазах бушует ураган.
Венец пропал с его головы и на нём чёрная рубашка, правда, ни одна из пуговиц не застёгнута, но его, видимо, это не смущает. Он стоит, облокотившись на стену, и накручивает на палец прядь тёмно-золотистых волос.
Я не знаю, что ответить ему, поэтому, просто киваю.
Восхитительная улыбка украшает его не менее восхитительное лицо, и я тяжело сглатываю.
- Я не видел тебя здесь раньше?
О, Господи, он не уходит и продолжает разговор! Почему?
- Д-да, я обычно не посещаю подобные… эм-м… заведения…
- Предпочитаешь что-то более утончённое?
Ох, а он не лишён самоиронии.
- Книги, сериалы, выполнение домашнего задания - это достаточно утончённо?
Я произнесла это спонтанно и неожиданно даже для самой себя. Я не хотела, чтобы он подумал обо мне тоже что и Джейк, но просто не смогла соврать, глядя ему в глаза.
- Ты школьница?
- Студентка!
Ироничный смешок сорвался с его прекрасных губ, и он, зевнув, потянулся.
Я не смогла понять: сделал ли он это намерено или правда утомился? Но мышцы его живота, покрытые тату, напряглись, а кожаные брюки опустились ещё ниже, открывая чудесный вид на его V-зону.
- Нравится, что видишь?
- Я не дам повода посадить меня за сексуальные домогательства!
О, Господи, откуда это взялось? Я, правда, это сказала?
Я с обидой посмотрела на забавляющегося дьявола. Он заставлял мои идеальные мозги работать набекрень!
- Ты хочешь меня?
Его невинное выражение лица и эти ангельские кудри никак не вязались с тем, что он спросил, и это просто выбило весь кислород из моих лёгких, и я закашлялась.
- Ты шутишь надо мной?
Мой голос прозвучал как-то жалобно. Почти плаксиво.
Свернуться в клубок и молиться. Свернуться в клубок и молиться. Свернуться…
Он опустился передо мной на корточки.
Его прикосновение заставило вспыхнуть меня, как будто я была облита бензином, а он был неконтролируемым пламенем.
- О чём ты думаешь, маленькая, я не могу тебя понять?
- Мне снова хочется плакать, - честно ответила я.
- Снова?
- Первый раз, когда увидела тебя там, - я кивнула в сторону зала.
- Тебе понравилось?
- Ты ослепил меня!
- Я ослеплён не меньше, - признался он и наклонился ближе.
Его горячее дыхание коснулось моей щеки, и я потянулась к нему, как мотылёк летит на свет.
Он легко поднял меня на руки, позволяя мне обхватить его шею руками, а ногами талию. Его тёплые ладони оказались прямо под ягодицами.
Он понёс меня куда-то по коридору, с лёгкостью ориентируясь в темноте. Страх покинул моё тело, и я чувствовала себя невероятно правильно в его объятиях.
Чёрная дверь ему легко поддалась и я оглянулась. Это был кабинет. Кожаное кресло, дубовый стол с компьютером, полупустые шкафы с папками и скоросшивателями.
Его целью был диван.
Он сел так, что я оказалась сидящей на нём.
Поцелуй последовал незамедлительно. И хотя Джейкоб целовал меня… Этот поцелуй был совсем другим.
Его мягкие губы доминировали, но не причиняли боль. Он прикусил кончик моего языка и углубил проникновение, вырывая из моего горла стон.
Он отстранился:
- Дыши, маленькая. Мы же не хотим, чтобы ты задохнулась.
Мне понравилось, как он сказал «мы».
Придерживая меня за поясницу. Запутав пальцы в волосах, он отклонил меня немного назад, открывая себе доступ к моему лицу.
Его указательный палец прошёлся от корней волос по лбу, очертил нос и задержался на губах, приминая мягкую плоть.
- Ты роскошная женщина, знаешь?
Я не была роскошной, но под его взглядом я чувствовала себя такой.
Роскошной и желанной.
- Как тебя зовут?
Он нахмурился на мгновение. А я вспомнила, что Элис сказала, что никто не знает его имени.
- Если не скажешь, то буду звать тебя Смерть, - дразнилась я.
- Смерть?
Я смутилась.
- Моя ассоциация, когда я увидела тебя.
- Ты боишься смерти?
- Я считаю смерть прекрасным подводящим итог процессом.
- Эдвард. Меня зовут Эдвард, - признался он. - Но ты можешь называть меня Смерть. Мне нравится.
Я улыбнулась и нашла в себе смелость прижаться губами к его немного колючей щеке. Немного по-детски, наивно и совсем несексуально, но я так чувствовала.
- А я Белль.
- Белль, как в сказке?
- Изабелла, - честно говоря, я всеми фибрами души ненавидела своё полное имя. - Но так меня зовёт только дедушка, когда сердится.
- Ты и вправду красавица, - Эдвард взял моё лицо в свои руки. - Фарфоровая куколка - вот что я подумал, заметив тебя.
Его губы коснулись моего уха, и он прикусил мочку.
- Твоя кожа светилась в том зале, как будто тебя окутал ореол света. Потрясающее зрелище.
Возбуждающий голос Эдварда заставил нижние мышцы моего живота скрутиться и, кажется, это было что-то сродни оргазму, так ярко и красочно описанного Элис.
Как бы я сейчас хотела, чтобы моя девственность просто исчезла! Мерзкая девственная плева! Хуже, чем гольфы!
- Гольфы?
Я сказала это вслух?
Моя жизнь сегодня совершила странный скачок. Могла ли я подумать, что окажусь к концу этого дня, на коленях у самого сексуального мужчины за всю историю планеты Земля?
- Так что за гольфы?
Эдвард смотрел прямо на меня. А я вдруг поняла, что никогда не смогу врать этому мужчине.
И я принялась за рассказ, в лицах описывая события предыдущих суток, не пытаясь что-то приукрасить или приуменьшить.
-…а потом она сказала не быть мне Бэмби! А я откуда должна знать, что это значит? Я вообще мультики только недавно полюбила! Бэмби не смотрела ещё!
Я тяжело дышала, заканчивая мою сумбурную речь, когда почувствовала его под собой.
- Ты…
Я удивлённо распахнула глаза и, к моему стыду, поёрзала, чтобы убедиться! Вау! Он огромный!
Эдвард не смутился и только улыбнулся.
- Ты очень страстно описывала свои мучения.
- Тебя возбуждают мои мучения? - моя челюсть полетела вниз.
- Никаких мучений, честно, - Эдвард вскинул бровь, и его пальцы коснулись моих плеч. – Я адепт старого классического секса.
- И никаких плёток?
Эдвард рассмеялся громким хриплым смехом.
- Только если ты захочешь, маленькая.
Его слова смутили меня. Он понял, что сказал? Значит ли это, что он не испугался моих гольфов и хочет меня как женщину?
Я изумлённо смотрела в его улыбающиеся глаза и не могла поверить своему счастью.
- Но я… пока не готова… - Господи, почему мамы не учат говорить своих детей о девственности?.. - То есть, я готова, но сейчас я… Конечно, если ты хочешь, то я….Нет, я так не могу!
Я хотела встать, но Эдвард мне не позволил.
- Если ты боишься, что я испугаюсь твоей девственности, то ты немного не поняла. Я не делаю так обычно, - его указательный палец коснулся моей грудной клетки. - Я не собираюсь трахать тебя на этом диване, как дешёвую шлюху, понимаешь меня?
Была ли я дешёвой шлюхой, если захотела, после его «трахать на диване» ,быть отраханой прямо на этом диване?
- Я уже слишком стар для подобного рода приключений, - он произнёс это весело, как будто его это действительно не волновало.
- Амм, а сколько тебе лет? То есть, выглядишь ты на двадцать пять-двадцать шесть… - заверила я, чем вызвала его улыбку.
- Накинь десять лет и посчитай.
Ух ты, да он ровесник моей мамы! Но волновало ли меня это в действительности? Совершенно нет. Взрослый мужчина, умудрённый опытом, в какой-то степени пресытившийся, но, в то же время, имеющий возможность получить любую в своё распоряжение, волшебным образом нашёл меня привлекательной! И это после того, как я искренне поверила, что я чулок и место мне в монастыре… Я не находила ни одной достойной причины отказываться от машущего мне ладошкой счастья!
- Я совершенно не люблю математику, - прошептала я и обняла его, вдыхая тот самый сладковатый запах.
И знаете, я не чихнула.