Глава 10

Ремингтон 

Калеб хорошо шел на поправку, и я уже паковал свою сумку, готовый покинуть больницу. Мне хотелось как можно быстрее вернуться в Париж, а затем отправиться в Марсель. Операция прошла успешно. После последних анализов, доктор заверил меня, что я иду на поправку, но смогу вернуться к работе не раньше, чем через три недели. Легко. Я проведу все эти дни, даже, черт возьми, каждый день, целуя Селену. Член у меня в джинсах напрягся и по всему телу распространился жар. Я сделал глубокий вдох и запустил дрожащие пальцы в волосы. 

Держи себя в руках, Ремингтон. В ее нынешнем состоянии она, вероятнее всего, не готова видеть тебя. 

Серьезно. То, что я испытываю в данную минуту — облегчение от того, что, кажется, все части моего тела функционируют нормально. А от мысли, что я все еще в состоянии погрузить свой член глубоко в киску Селены, он затвердел, и я начал задыхаться. Поправив член в джинсах, я застонал. 

— Ты ведь сейчас думаешь о ней? Что ж, не обращай на меня внимания, — объявил Калеб о своем присутствии, отрывая меня от моих похотливых мыслей. Удивленный, я развернулся и увидел, что он широко улыбается мне. Как, черт возьми, вышло, что я не услышал его? 

— Медсестра привезла меня сюда, — самодовольно ухмыльнулся он. — Так когда ты привезешь к нам в гости свою богиню, о которой так восторженно отзываешься? 

— Как только твою ленивую задницу выпишут из больницы. 

Он засмеялся. 

— Превосходно. Я позабочусь, чтобы была красная ковровая дорожка и играла группа мексиканцев. 

Я фыркнул, поправляя сумку на плече. 

— Позвони мне, как только выберешься отсюда, — я не рассказывал ему о драме, случившейся в моей жизни, и попросил Адель не делать этого. Ему совершенно не нужно волноваться в его нынешнем состоянии. 

Он опустил взгляд на колени. 

— Мой отец — наш отец — сказал, что звонил тебе, но ты не отвечаешь ему. Он хотел поблагодарить тебя за то, что ты сделал, — Калеб поднял голову и посмотрел мне в глаза. 

— Ты жив. Для меня достаточно такой благодарности, — я шагнул вперед, давая понять, что не в настроении говорить о нашем отце. 

— Просто выслушай его, ладно? Я знаю, что он невыносимый кретин, как ты его называешь, но просто удели ему несколько секунд. 

Я покачал головой. 

— В моей жизни столько всего сейчас происходит. Я не могу... не позволю ему еще сильнее усложнять мою жизнь. Позвони мне как-нибудь, ладно? 

Он вздохнул и кивнул. 

Попрощавшись, я вышел из больницы и вытащил свой мобильный из куртки, чтобы проверить пропущенные звонки. Я замер на середине шага, пока шел к ожидающему меня такси и слушал голосовые сообщения. 

Да твою ж мать! 

Во мне вспыхнула ярость и растеклась по венам. Единственное, что утешает, что медперсоналу удалось быстро откачать из организма Селены то, что ей вкололи. И что медсестру, которая вколола лекарство, арестовали. С меня хватит. Я должен найти виновника прежде, чем лететь в Марсель. 

Позвонив Жилю и сообщив ему, что прилетаю через полтора часа, я широким шагом направился к ожидающему такси и отправился в аэропорт.

Глава 11

Ремингтон 

— Ты уверен, что готов войти туда? Нам вовсе не обязательно делать это сегодня, — сказал Жиль, отвернувшись от шкафа, заполненного чем-то напоминающим аппаратуру для наблюдения, и посмотрел на меня. 

— Хочу покончить со всем этим и забыть. Этот кошмар длится уже чересчур долго. К тому же, если мы не решим эту проблему, кто его знает, что еще придумает эта женщина? — я пожал плечами, вспомнив, что Селена была на волосок от смерти. Из-за меня. 

Черт возьми. 

— Она хочет избавиться от Селены. Я же намерен сохранить ее жизнь. Давай сделаем это. 

Брови Жиля взлетели вверх. 

— Я с тобой, мой друг. Надень вот это, — Жиль вручил мне кевларовый бронежилет, который вытащил из шкафа. 

Я выгнул бровь. 

— Ты не считаешь, что это уж слишком? 

— Я не знаю, с каким сумасшествием мы имеем дело. Лучше перестраховаться сейчас, чем жалеть потом, разве нет? 

Туше. 

Надев жилеты, мы с Жилем присоединились на парковке к Алексею — одному из помощников Жиля — и поехали в Десятый округ. 

Семь минут спустя мы уже шли по коридору здания, построенного, наверное, еще в восемнадцатом веке. Было тихо, словно тут на самом деле никто и не живет. Алексей остановился возле коричневой деревянной двери, достал из кармана небольшую коробочку с инструментами и вытащил из нее какое-то приспособление. Через несколько секунд дверь открылась. 

Я проследовал за Алексеем внутрь, а Жиль прикрывал нам спины, осматриваясь вокруг. Чем дальше мы продвигались, тем быстрее билось в груди мое сердце. 

Наконец-то. Я в логове зверя. 

Я обвел взглядом гостиную, изучая белые стены без каких-либо украшений, телевизора или радио. Единственными предметами, разместившимися в этом Богом забытом месте, был потертый диван и стол, которые выглядели так, словно знавали лучшие деньки.

 
Я бродил из комнаты в комнату, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку, хоть что-нибудь, что показалось бы мне знакомым, когда внезапно замер на середине шага, уловив аромат. Знакомый аромат. Я последовал за ним в спальню и далее в помещение, которое напоминало кладовку или гардеробную. 

— Вот ты где. 

Я вздрогнул и обернулся, сверкнув сердитым взглядом. 

— Боже, Жиль. Сделаешь так еще раз, и я заеду тебе кулаком в лицо, — мой голос эхом разнесся в комнате. 

Он хмыкнул и покачал головой. 

Я оглянулся в поисках источника сильного запаха, в то время как в голове бешено пульсировала кровь. Мой мозг буквально кричал на меня, чтобы я вспомнил этот аромат. Но у меня не получалось. Я стукнул ладонью по стене, пытаясь найти способ проследовать за знакомым запахом. Звук получился глухим, словно там за стенами находится еще одна комната. Я толкал и нажимал, но без толку. 

— У Алексея есть что-нибудь, чтобы открыть эту стену? За ней еще одна комната. 

Жиль протиснулся мимо меня и постучал по стене костяшками пальцев. 

— Сукин сын, да ты прав. 

— Я всегда прав, — констатировал я. Он фыркнул и позвал Алексея. 

Несколько минут спустя тому удалось найти способ открыть проход с помощью почти незаметной трещины в стене — что на деле оказалось кнопкой, открывающей дверь. 
Я скрупулезно осмотрел комнату, и к горлу подкатила тошнота. 

— Что это, мать вашу, такое? — пробормотал я себе под нос. В комнате стоял стол, заваленный тысячами фотографий меня и Эдриена. Также там стояли три фиолетовые свечи на одинаковом расстоянии друг от друга. На дальнем краю стола стоял CD-плеер. Я наклонился поближе и прищурился, разглядывая диск, вставленный в проигрыватель, и чувствуя, как лоб покрылся холодной испариной. 

— Боже, — вот он где, мой пропавший диск «Щелкунчика». 

На стенах висело еще больше фотографий, но на сей раз это были фотографии женщин, с которыми я встречался в прошлом, и все их лица были перечеркнуты крестом. А на тех фотографиях, где были изображены мы с Эдриеном, лица были обведены кружком и подписаны «Моя Семья». 

— Ремингтон? 

Я лишился дара речи. 

Блядь.

Мне нужен воздух. Этого не может быть. Неужели Бог настолько жесток, что заставляет меня пройти через это? Неужели я недостаточно страдал? 

Запах духов казался мне невидимой рукой, вцепившейся в горло и душащей меня. Мне нужно выбраться из этого дома, подышать свежим воздухом. 

— Есть идеи кем может быть эта женщина? — спросил Жиль. 

Я покачал головой, не в силах произнести ни слова, затем пробормотал: «Мне нужен воздух», и устремился прочь из маленькой комнатки и из дома. Я завернул за угол, намереваясь спуститься по лестнице, и замер. Мои глаза округлились, когда я лицом к лицу столкнулся с прошлым. С призраком, который охотился на нас. 

Мой преследователь? 

Я моргнул. Нет. НЕТ! Мои глаза обманывают меня. В жизни бы не поверил, что такое может произойти. Схватившись за стену, я крепко зажмурился, стараясь дышать спокойно и пытаясь не упасть из-за сильного головокружения. 

Этого просто не может быть. Я сжал в кулак руку, прижатую к бедру, и медленно открыл глаза.

 Боже, она по-прежнему здесь. 

Ее глаза были широко распахнуты, она была шокирована и как рыба открывала и закрывала рот. 

— Ремингтон? 

— Колетт? 

 Глава 12

Ремингтон 

В груди заболело. На лбу выступил пот, а затем распространился по всему телу. Живот скрутила как никогда острая боль. 

 Но помимо всего прочего, от шока я не мог пошевелиться. Я уставился в широко распахнутые глаза женщины, которую похоронил пять лет тому назад. 

Я похоронил ее. Наблюдал, как гроб опускали в яму. Я вспомнил день, когда меня известили о ее гибели. Вспомнил, как посетил морг, и после того как мне сообщили, что ее тело полностью сгорело при катастрофе, для опознания мне показали останки. 

Так я похоронил тебя или нет? 

Похоже на ночной кошмар. 

За эти пять лет она ничуть не изменилась. Ни на йоту. Она была все так же красива, может, даже чересчур красива, когда смотрит на меня так, словно я единственный, кого она жаждет видеть. Она улыбнулась, и я втянул воздух сквозь зубы — именно так я всегда реагировал на ее улыбку до того, как она изменила мне с другим мужчиной. До того инсценировала свою смерть и угрожала Селене — женщине, которая сейчас владеет моим сердцем. 

— Колетт? — ее имя кажется каким-то чужим, когда я произношу его. — Ты же умерла. Боже мой, я похоронил тебя пять лет назад. Ты мертва. 

Ее взгляд метнулся к пустому коридору, затем она снова посмотрела на меня. 

— Что ты здесь делаешь? 

Я отпрянул, так как внезапность заданного ею вопроса была сродни пощечине. Она была жива все это время, но все что ее интересует, что я здесь делаю? Я поверить не мог, что ее коварство зайдет настолько далеко. 

Я напряг руки, прижатые к бокам и выпрямился, затем придал лицу более нейтральное выражение, заставив себя свыкнуться с тем, что она стоит напротив меня. 

Дыши.

Я знал, что если предупрежу Жиля, то спугну ее и она сбежит. Поэтому решил отвлечь ее, надеясь, что Жиль рано или поздно отправится искать меня. 

— Чего ты хотела добиться, угрожая женщинам, с которыми я встречался? — спросил я, надеясь, что мой голос прозвучал доброжелательно. Черт подери, мне хочется подкрасться, схватить ее и убить собственными руками. 

Ее улыбка растаяла. 

— Ремингтон, мне, правда, хочется извиниться за то, что я сделала. Я не планировала фальсифицировать свою смерть, но… 

Я шагнул к ней, но она отступила на два шага и поставила ногу на одну из ступенек. Затем небрежно облокотилась плечом о стену таким образом, что ее не будет видно никому, кто бы ни шел в нашу сторону. 

Умно. 

— Хмм. Хочешь извиниться за то, что бросила своего сына, подстроила свою смерть или за то, что изменяла мне? 

— За все перечисленное. Я была… 

— Ремингтон? — послышался в коридоре голос Жиля, и пару секунд спустя раздалось эхо его тяжелых шагов. 

Колетт выпрямилась и на ее лице отразилась паника. Я наклонился вперед и попытался схватить ее за руку. Она увернулась, а я споткнулся. Боль прострелила низ живота, напомнив мне, что я недостаточно здоров, чтобы бороться с ней, но черт меня дери, если я позволю ей улизнуть. Прижав к животу руку, чтобы хоть немного облегчить боль, я рванулся вперед. В это время она выпрямилась, засунула руку в сумочку, свисающую с плеча, и вытащила что-то, напоминающее баллончик. Она развернулась как раз тогда, когда Жиль остановился возле меня, и прежде, чем я понял, что происходит, я услышал, как Жиль закричал, а затем выругался несколько раз. Раздался щелчок, за которым последовало рычание Жиля и грохот падения тяжелого тела на пол. Вскинув голову, я увидел, что она нацелила эту штуку мне в лицо и нажала на кнопку. Я отпрянул, но было слишком поздно. Я согнулся пополам, когда содержимое баллончика, чем бы оно ни было, начало жечь глаза, и прижал руки к глазам, чтобы защититься от атаки. 

— О, Ремингтон! — ее руки коснулись моего лица, откидывая назад волосы. Меня чуть не вырвало, когда до меня донесся аромат ее духов и проник глубоко в нос и горло. — Я не собиралась использовать спрей против тебя. Я запаниковала, а ты хотел… 

— Сумасшедшая сука. Не. Прикасайся. Ко мне. 

Она убрала руки. 

— Мне так жаль. Пожалуйста, прости меня, любовь моя... Мне нужно идти. Я не хотела, чтобы мы встретились вот так. Мы скоро увидимся, любимый. Я все еще люблю тебя, помни об этом. Все эти женщины не заслуживают тебя. Ты и я — мы всегда будем вместе. 

— Держись от нас подальше, — холодно потребовал я. 

— Она не любит тебя так сильно, как я. Никто не любит тебя так, как я. 

Во мне вспыхнул гнев, перевесивший ощущение жжения от перцового спрея. Где, черт подери, Алексей? 

Зажмурившись, я попытался схватить ее, ориентируясь по голосу, но схватил только воздух, затем поморщился, когда низ живота снова прорезала боль. 

— Ты мой, Ремингтон. Ты и я, вместе. Помнишь, ты обещал мне это? Что мы всегда будем вместе? Я не собираюсь позволять этой суке забирать у меня тебя и Эдриена. 

— Тебе всегда было плевать на меня и на Эдриена. 

— Ты заблуждаешься, — сказала она. Я услышал тихие шаги по каменному полу. — Я никогда не отпущу тебя. 

И в коридоре наступила тишина. Я напряг слух, повернувшись в ту сторону, где, как я видел, упал Жиль, и услышал тихие хрипы. 

— Алексей! — проорал я, вслепую пытаясь найти Жиля на полу. 

Блядь, глаза, будто огнем полыхают. Поверить не могу, что Колетт обошла нас. 

— Жиль? Ремингтон?— тяжелые шаги Алексея эхом отдавались от стен. 

— Сюда, — шаги приблизились, а затем он схватил меня за руку, пытаясь помочь встать на ноги. — Нет, сначала посмотри, как там Жиль. Мне кажется, он ранен. 

Он убрал руку. Я услышал еще один стон, за которым последовала череда ругательств. 

— Нужно вернуться в квартиру и промыть тебе глаза. Кто напал на вас? 

— Колетт, — пробормотал я, стараясь, чтобы меня не вывернуло наизнанку от боли, терзающей мое тело. Неужели швы разошлись? Игнорируя жжение в глазах, я опустил руку к низу живота и с облегчение выдохнул. Сухо, значит, кровь не идет. 

— Кто? — переспросил Алексей. 

— Моя умершая жена. 

Наступила тишина. Слышно было только затрудненное дыхание и звук, который издал не поверивший мне Алексей. Я бы сам не поверил, если бы не видел ее собственными глазами. 

— Пойдем, нужно доставить вас обоих в больницу. 

— Жиль в порядке? — спросил я, и, морщась и опираясь на стену, встал. 

Алексей заворчал. 

— Не уверен, но выглядит он неважно. 

— Отнеси его в машину. Я буду идти за вами, — как будто я был в состоянии. Сейчас мне хватило бы прикосновения перышка, чтобы упасть, я даже не в состоянии стоять на ногах. 

— Не шевелись. Я сейчас вернусь, — Алексей прошел мимо меня и я слушал, как удаляются его шаги, пока он спускается по лестнице, оставляя меня наедине с терзающими мыслями о том, что моя жена жива. Я должен немедленно предупредить Эрика. 

Несколько минут спустя Алексей вернулся и в буквальном смысле снес меня по ступеням и усадил в машину. Аккуратно разместив мою задницу на пассажирском сиденье, он как бешеный понесся в больницу, пока я просвещал его насчет того, что произошло, когда я вышел из квартиры Колетт. 

Она жива. Женщина, которую я презираю больше всех на свете, жива. И теперь она хочет вернуть нас. После того как предала меня и лгала нам, выбросила нас так, словно мы были ничем иным, как собачьим дерьмом под ее ногами.

Какого черта? Она, очевидно, окончательно сошла с ума. 

Перевод не преследует коммерческих целей и является рекламой бумажных и электронных изданий.

Любое коммерческое использование данного перевода запрещено. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.