Глава 5

Ремингтон 

За два часа я успел переодеться и теперь мерял шагами номер, в котором мы остановились, когда прибыли в Марсель. Чуть раньше, когда только приехал, я оставил сообщение на ресепшене, чтобы Эрику позволили подняться ко мне, когда он приедет. 

Я позвонил матери, чтобы убедиться, что все в порядке, и они с Эдриеном благополучно уехали из больницы и отправились на игровую площадку на свежем воздухе. Завершив звонок, я снова начал мерить шагами номер. 

Раздался звонок в дверь, вырвав меня из раздумий. Я подошел к двери и открыл ее, и мой взгляд автоматически опустился на женщину, стоящую рядом с Эриком. Я бы догадался о ее родстве с Селеной, даже если бы не знал, кто она. 

Марли была немного ниже Селены, пожалуй, сантиметров на десять. У нее были прямые волосы, собранные в конский хвост, смуглая кожа и широкий лоб. Единственное, что отличает ее от Селены, это нос — его кончик не вздернут, как у нее. Селена как-то упоминала, что Марли двадцать один год. 

Она с любопытством разглядывала меня. Ее глаза покраснели, как будто она плакала весь полет до Франции. У меня сдавило грудь от осознания, что это я виноват в состоянии ее сестры. 

— Месье Сен-Жермен, — позвал Эрик, нарушая тишину. Он приподнял бровь и я прочистил горло. 

— Привет, Марли, — голос прозвучал хрипло, меня душило чувство вины. 

Ее глаза сразу же заволокло слезами. Со всхлипом и надломленным голосом она произнесла мое имя и бросилась ко мне. Я обнял Марли и крепко прижал к себе ее сотрясающееся от рыданий тело. Мои глаза тоже защипало от слез, и я крепко зажмурился. 

Черт! Сейчас не время проявлять слабость. Я нужен Марли. 

— Как она? — прошептала она, уткнувшись лицом мне в грудь.

Я открыл глаза и посмотрел на ее склоненную голову. 

Я был не в состоянии говорить. Мне хотелось рассказать ей, что у ее сестры все в порядке, что она пришла в себя и готова увидеть ее. Мне было ненавистно разочаровывать ее. 

Марли отстранилась и встретилась со мной глазами, столь похожими на глаза ее сестры. 

— Ремингтон, она... она?.. — она подавилась всхлипом, прикрыла рот рукой и покачала головой. 

— Нет! Нет, она не. Она не… — я не мог выговорить слово, о котором она думала. Мертва. — Пожалуйста, проходи, и мы поговорим, прежде чем ехать в больницу. 

Я положил руку ей на плечо, подталкивая внутрь, и поверх ее головы встретился с угрюмым взглядом Эрика, который страдал от своего собственного чувства вины. Мысленно вздохнув, я провел Марли в гостиную, пока Эрик закрывал за нами дверь. Подвел ее к дивану, схватил коробку с бумажными платочками и поставил перед ней на столик. 

Затем ободряюще сжал ее плечо и спросил, не нужно ли ей чего. Когда она покачала головой, я извинился, быстро направился к холодильнику и вытащил оттуда бутылку воды. Затем схватил бутылку скотча, плеснул немного в стакан и залпом выпил. 

— Как вы справляетесь? — спросил Эрик. 

Я вздохнул. 

— Гораздо лучше, чем несколько дней назад, — я посмотрел туда, где сидела Марли и промокала глаза платочком. 

— Она держалась, пока мы не приехали сюда. У вас есть подход к леди, — пошутил Эрик, но его лицо быстро приняло виноватое выражение. 

Я ухмыльнулся, несмотря на ощущение, что нахожусь в шаге от прыжка в адское пламя, и покачал головой. Я не злился на него за это. После всего, что случилось, нам обоим нужна эмоциональная разрядка. 

— Да, я такой. Сердцеед. 

Он прочистил горло, как всегда, перед тем как собирался что-то сказать. 

— Сообщите мне, если вам что-нибудь понадобится. 

У Сен-Жерменов не было собственного ангара в Марселе, поэтому мне пришлось заказать билет. 

— Скорее всего, меня нужно будет подбросить в аэропорт к рейсу на Париж в шесть утра. Тебе удалось заказать билет для меня? 

— Да. Я распечатал билеты для вас. Ваша мать положила их на тумбочку у кровати.

 
Я кивнул. 

— Премного благодарен. 

После того, как Эрик ушел, я зашел в гостиную, неся бутылку с водой и стакан со скотчем. Поставив все это на столик, я сел напротив Марли. 

Ну, вот и все. 

— Спасибо, что прилетела во Францию так быстро, — начал я, будучи не в состоянии подобрать правильные слова для разговора. — Хочу заверить тебя, что твоей сестрой занимается лучший врач в городе. 

Ее нижняя губа задрожала, и она прижала тыльную сторону ладони к лицу, затем выпрямилась, упрямо выпятила вперед подбородок и кивнула. 

— Просто... расскажи мне, что с ней случилось, ладно? Я справлюсь с этим. 

Боже мой, Марли так похожа на свою сестру.

Я вспомнил, как всего несколько недель назад Селена бросила мне вызов точно с таким же видом. От этого воспоминания сдавило грудь, но я быстро отмахнулся от него, чтобы сосредоточиться на том, что собираюсь рассказать Марли. Мне не хотелось лгать ей, потому что ложь похожа на призраки прошлого. Им свойственно возвращаться и набрасываться в самое неподходящее время. Кроме того, мне нужно было, чтобы она понимала, что происходит — что она тоже находится в опасности. 

Сделав глубокий вдох, я рассказал ей о состоянии Селены. Затем рассказал про женщину, преследующую нас. 

Полтора часа спустя, мы с Марли прибыли в больницу и направились в палату Селены. Перед тем как уйти из отеля, я сообщил ей, что существует вероятность того, что Селена слышит все или большую часть того, что происходит вокруг нее. И нам нужно демонстрировать оптимистичное настроение. Я ни в коем случае не собирался  допускать, чтобы рядом с Селеной находилось что-то негативное. Она и так заперта в месте, где  Бог его знает, что происходит, или через что ей приходится пройти. Этого достаточно. 

Марли кивнула, давая понять, что готова войти в палату. Увидев сестру, она замерла на середине шага, прижала руку ко рту и широко распахнула глаза. 

— О, мой Бог! — ее плечи затряслись и из-под руки, прижатой ко рту, вырвались сдавленные всхлипы. 

Иисусе, просто глядя на все это я испытываю боль, обжигающую, уничтожающую меня все сильнее. Я шагнул к Марли и молча привлек ее к своей груди. 

— Это моя вина, — призналась она, ее голос прозвучал глухо, так как лицом она уткнулась мне в грудь. 

— Что? 

— Это я уговаривала ее поехать в Париж. Но, Господи, она была такая счастливая… 

— Тсс. Это вовсе не твоя вина. Уверен, если бы Селена могла, она бы сказала тебе то же самое. 

Она вытащила платок из своей сумочки и отстранилась, улыбаясь мне дрожащими губами. 

— Черт. Она наверняка отругала бы меня за то, что я плачу. 

— Не сомневаюсь, что твоя сестра так бы и сделала, — согласился я, вспомнив мою уверенную и бойкую Селену. 

Мне ее так не хватает. 

В кармане дважды пропищал мобильный телефон, сообщая о входящем вызове.

— Ты справишься с этим сама? — спросил я, доставая телефон. 

Она кивнула и, указав на мобильный, сказала: 

— Ответь на звонок. 

Я слабо улыбнулся ей и принял вызов, не глядя на экран.

 
— Сен-Жермен. 

— Это доктор Хайес, врач Калеба Ньюпорта, — представился спокойный голос с легким акцентом. 

Я поднял вверх палец, прося Марли дать мне минуту. 

— Он в порядке? 

— Именно поэтому я и звоню. Как скоро вы сможете прилететь в Лондон? Его нужно срочно оперировать.

 
— Насколько срочно? 

— Завтра, если это возможно. Сегодня у него начались судороги. Тело быстро отказывает, и я боюсь того, что может произойти, если мы не прооперируем его в ближайшее время. Если бы вы могли приехать сегодня вечером, было бы просто замечательно. Нам нужно провести несколько обязательных тестов перед операцией. 

Я провел рукой вниз по лицу, крепко зажмурившись. 

Его тело быстро отказывает. 

Эти слова эхом звучали в голове, ускорив мое сердцебиение. 

— Я вылечу ближайшим рейсом, чтобы быть у вас как можно быстрее. 

Закончив разговор, я повернулся к Марли. 

— Все в порядке? — спросила она, слегка нахмурившись. 

Я покачал головой. 

— Боюсь, мне нужно как можно скорее лететь в Лондон. Моему брату нужно сделать пересадку почки, и я его донор. 

Она распахнула глаза. 

— О, Господи, мне так жаль, — она шагнула ко мне с распростертыми объятьями, но приостановилась на секунду, выглядя слегка неуверенной. Но затем обвила меня руками, крепко обнимая. Она такая искренняя и теплая девушка, и мне стало понятно, почему Селена любит ее так нежно. 

Я отстранился и подтолкнул ее к кровати. 

— Иди к ней. Я буду ждать в коридоре, — она кивнула и пошла к кровати. 

Выйдя в коридор, я позвонил Жилю, чтобы сообщить ему новости и сказать, что прилечу в Париж после операции. Затем позвонил Люку, а после него набрал Дома. Они звонили ранее и справлялись о состоянии Селены. Оба хотели прилететь сюда, но хоть я и очень сильно нуждался в них обоих, Люк принимал участие в Гран-При, которое стартует в России через несколько дней, и ему нужно сосредоточиться на гонке, а Дом взял отгулы и руководил работами, которые следовало провести в замке. Закончив все разговоры, я начал мерить шагами коридор, ожидая Марли. Мне хотелось провести с Селеной как можно больше времени, прежде чем улечу в Лондон.

Боже, я буду жутко скучать по ней. Что, если она придет в себя, пока меня не будет рядом, и будет нуждаться во мне? 

Я провел рукой по волосам и закрыл глаза. 

Решай вопросы по одному, Ремингтон. 

Но, даже мысленно повторяя эти слова, мне не удалось успокоиться. 

Глава 6

Селена 

Снова этот голос. Зовет меня, такой милый и добрый. 

Марли. Моя милая младшая сестричка. Я скучаю по тебе, сестренка. 

В памяти проскользнуло милое личико и пара огромных зеленых глаз. Эта улыбка... Такое чувство, что я знаю его, но не могу точно вспомнить кто он такой. Он улыбается мне и называет меня «мамой». И мне так сильно хочется быть ему мамой, что это причиняет боль. 

Я повернулась, чтобы посмотреть на свою малышку. Больше не могу жить в этом крошечном мирке, который я создала для нас с Инес, потому что где-то там меня ждут люди. Люди, которые меня любят. Кроме того, это неразумно. В кои-то веки у меня есть люди, которым я нужна. 

— Моя милая малышка Инес. Ты ведь знаешь, что я всегда буду любить тебя. Всегда буду жалеть, что тебя нет рядом со мной и я не увижу, как ты взрослеешь, — я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. — Мне так тяжело говорить это, но... мне пора идти. Этот маленький мальчик, кем бы он ни был, нуждается во мне. Поэтому, малышка, я должна идти. Я тебя никогда не забуду. Я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя.

— Проклятье, она снова плачет, — огорченно сообщил тот же низкий голос, который уговаривал меня открыть глаза. 

Кто-то вздохнул. 

— Месье Сен-Жермен, мы говорили… 

— Да, я помню, помню, — прервал его первый мужчина — месье Сен-Жермен — и затем расстроено вздохнул. Сильные пальцы переплелись с моими, на тыльной стороне ладони я почувствовала теплое дыхание, а затем кожи коснулись мягкие губы. Захватывающие ощущения. Успокаивающие. Затем он прошептал: — Я так чертовски сильно скучаю по тебе. Я люблю тебя. 

Я люблю тебя. 

Слова были сказаны с таким благоговением, что в груди все запело от радости. 

Я открыла глаза и часто заморгала, пытаясь адаптировать зрение к светлой комнате. 

— Селена? — Сен-Жермен прошептал мое имя, и в его голосе смешались неверие и облегчение. Я опустила взгляд на его лицо, и мое сердце забилось в три раза быстрее. Темные волосы, подбородок, покрытый щетиной, зеленые глаза, похожие на глаза маленького мальчика в моем сне. 

Черт! 

Свет ламп жжет глаза. Я прищурилась и быстро закрыла глаза. 

Что происходит? Где я? 

Еще одно лицо появилось в поле моего зрения. Мужчина, с темными с проседью волосами и карими глазами. Если бы я могла угадать его возраст, то сказала бы, что ему от сорока пяти до пятидесяти пяти лет. 

У него оказалась добрая, дружелюбная улыбка. 

— Мадам Майклз? Меня зовут доктор Бланшетт, — она замолчал, выпрямился и моргнул. — Как вы себя чувствуете? 

Я чувствовала, как мои руки задвигались, зацепили что-то, но на самом деле я не могла пошевелиться. Совсем. Все части моего тела казались тяжелыми. 

— Доктор? — позвала я и посмотрела по сторонам, в надежде увидеть знакомые лица, но увидела Сен-Жермена, на его лице блуждала уверенная улыбка. Чем дольше я его изучала, тем шире она становилась. 

— Селена? 

— Вы кто? — прошептала я. 

Улыбка исчезла и он нахмурился. Бросил взгляд на доктора. Почему он выглядит таким удивленным? 

Голову прострелила боль и я, поморщившись, закрыла глаза. 

— Что с ней происходит? — спросил Сен-Жермен. Его голос оказывает на меня успокаивающее действие, хотя я и не могу объяснить почему. Я открыла глаза, пытаясь выяснить, кто же он такой. 

Я его знаю? 

— Я хотел бы осмотреть мадам Майклз. Вы нас не извините, месье Сен-Жермен? — сказал человек, который представился доктором. 

Мужчина — Сен-Жермен — посмотрел на меня растерянным, даже обиженным взглядом, но затем успокоился, и его лицо приняло бесстрастное выражение. Он повернулся и, не оглядываясь, вышел. Доктор повернулся и посмотрел на меня. 

— Как вы себя чувствуете, мадам? 

Как я себя чувствую? 

— Где я? Что вы здесь делаете? 

Он опустил руку в карман своего белого халата и вытащил что-то, напоминающее ручку. 

— Позвольте мне осмотреть вас. Потом я объясню, что случилось, хорошо? 

Дыхание со свистом вырвалось из моей груди, когда меня охватила паника.

 
— Нет! — ноги двинулись сами по себе, и внезапно мое тело соскользнуло с кровати, и прежде чем доктор успел подхватить меня, я приземлилась на колени на ледяной пол. Распахнулась дверь и в проеме появился Сен-Жермен с выражением полнейшего ужаса на лице. Он посмотрел вниз на меня и буквально за секунду ужас сменился яростью. 

— Какого черта! — он быстрым шагом подошел туда, где лежала я, оттолкнул руки доктора и наклонился так, что наши глаза оказались на одном уровне. Я захныкала и попыталась отползти назад, но с моим телом было что-то не так. Я не могла пошевелиться. 

— Эй, эй, Селена, — позвал Сен-Жермен, с его лица сошло это пугающее выражение, сменившись нежностью. 

Можно даже сказать, что это напоминало заботу. Но откуда мне знать? Если уж на то пошло, то понятия не имею, что я тут делаю. 

— Я не собираюсь причинять тебе боль. Я обещаю, хорошо? 

Я уставилась на него, по моим щекам текли слезы, а затем я опустила взгляд на колени, краем глаза заметив кое-что. Катетер? Что за черт? Мне ставили такой, когда я попала в больницу два года назад после... моя малышка, Инес. Что-то случилось? 

Я прижала ладонь к животу, но не почувствовала никаких явных признаков выступающего живота. Боже, почему я ничего не помню? Может быть, эти двое мужчин могут объяснить мне что-нибудь. Схватив тонкое покрывало с кровати, я подняла глаза вверх и встретилась с умоляющим взглядом Сен-Жермена, который протягивал ко мне обе руки, ладонями вверх. 

— Я не уверена. Что происходит? Почему я на этой койке? 

— Меня зовут Ремингтон. Я хотел бы помочь тебе. Позволь мне сделать это, ладно? — попросил он спокойным голосом. Я кивнула. 

Он аккуратно подхватил меня на руки и уложил на кровать. Поднес руку к моему лицу, и я застыла, ожидая. Наблюдая. Прошло несколько секунд, прежде чем Ремингтон отбросил несколько прядей волос с моего лба и заправил их мне за ухо. После чего выпрямился и через секунду, когда он повернулся к доктору, вся его мягкость сменилась суровостью. 

— Что произошло? — поинтересовался Ремингтон, нет, прорычал, отрывисто произнося слова. 

— Для пациента, который находился в коме, совершенно естественно пребывать в замешательстве и паниковать. 

— Я имею в виду, почему она была на полу? — спросил мой рыцарь в сияющих доспехах, и вена на его виске опасно задергалась. 

Забыв о собственном замешательстве, я зачарованно уставилась на него. Доктор напоминал мне оленя в свете фар приближающегося грузовика. 

— Я собирался осмотреть ее, чтобы убедиться, что все в порядке. Полагаю, она напугана. Я бы хотел продолжить, если вы не возражаете выйти… 

— Возражаю, — отрезал Ремингтон, свирепо глядя на доктора. Он уверенно стоял, скрестив руки на впечатляющей груди, и упрямо качнул подбородком в мою сторону. — Вы можете продолжать осмотр. Я все равно не уйду. 

Доктор вдохнул, повернулся ко мне, держа в руке прибор, напоминающий ручку. 

— Я просто хочу осмотреть вас, можно? Хочу убедиться, что с вами все в порядке. 

Я бросила взгляд на своего рыцаря. Он ободряюще мне кивнул. Я крепко вцепилась в накрахмаленные простыни, чтобы не запаниковать и повернулась к доктору. 

Двадцать минут спустя я уже лежала на кровати и теребила в руках край простыни, наблюдая, как доктор царапает что-то в моей карточке. И внезапно расплакалась. 

— Да твою мать! А сейчас что происходит? — услышала я вопрос Ремингтона. 

Доктор ответил что-то, но мне было не до этого. Я понятия не имела, почему плачу. Когда я, в конце концов, успокоилась, Ремингтон рассказал мне, что случилось, а доктор дополнял его рассказ, когда ему было что добавить. В голове у меня все перемешалось. Я помню только какие-то обрывки; какие-то эпизоды помню отчетливо, но некоторые словно в тумане, как ни стараюсь все вспомнить. 

Пока я слушала и изучала мужчину, который сидел рядом и наблюдал за мной, словно ястреб, я положила голову на подушку и закрыла глаза всего на несколько секунд. Я знаю, что могу доверять этому мужчине, хотя и не могу объяснить, почему у меня такое ощущение. Помню, как кто-то целовал меня в лоб и прошептал: 

— Спокойной ночи, ma belle. 

— Спокойной ночи, Ремингтон, — пробормотала я и изнеможение победило.

Я открыла глаза, поморщившись, когда яркий свет резанул по ним, и быстро их закрыла. В комнате было тихо. 

Где я? 

Сделав глубокий вдох, я осторожно приоткрыла глаза и несколько раз моргнула, чтобы зрение стало четким. Белые стены, полок выложен плиткой... 

Я повернула голову и снова поморщилась. Шея одеревенела, как будто я не двигала ею очень долгое время. Я продолжила осматривать комнату, и мой взгляд остановился на голове с осветленными кончиками волос, которая в данную минуту лежала рядом с моим бедром. 

Марли? Что она здесь делает? И почему я лежу на этой кровати, в этой комнате? 

Я попыталась поднять руку, но у меня ничего не вышло, словно она была придавлена к кровати тяжестью собственного веса. Посмотрев в сторону, я увидела, что моя рука сжата в ладони Марли. 

— Марли. 

Что не так с моим голосом? Почему я не слышу себя? 

Я пошевелила пальцами, но они казались такими тяжелыми, будто я не пользовалась ими много лет. Я моргнула, и внезапно в памяти вспыхнул отчетливый образ. 

Я поерзала на стуле и потерла живот, чтобы облегчить внезапно появившуюся боль. Я съела слишком много? Нельзя не признать, что еда великолепна. Ремингтон нанял повара, специализирующегося на кухне Прованса, чтобы он приготовил ужин сегодня вечером.

Наверное, мне нужно выгулять все то, что я съела. 

Я встала и направилась к двери в патио, чтобы сделать глоток свежего воздуха, и с облегчением выдохнула, когда желудок успокоился. Мои мысли, как обычно впрочем, вернулись к отцу и сыну. Сегодня у нас был чудесный день, именно такой, какой нам был необходим после пожара, в результате которого сгорела большая часть виноградников. Мне очень хотелось провести вечер с Ремингтоном. Может быть, я скажу ему, что подумываю продлить свое пребывание во Франции. 

Последние несколько дней я обдумывала варианты, от которых у меня кружилась голова. Я представляла, какой могла бы быть моя жизнь с Ремингтоном и Эдриеном. Боже мой, я так сильно хочу этого. Но также я прекрасно понимаю, что с моей стороны эгоистично позволять Эдриену называть меня мамой, зная, что через два с лишним месяца я планирую уехать. Мне нужно извиниться перед Ремингтоном, сказать ему, что он был прав, когда разозлился на меня. Сказать ему, что я остаюсь. 

Господи, я готова лопнуть от нетерпения! Мне нужно поговорить с ним и Эдриеном, прежде чем малыш заснет. 

Я отправилась обратно в столовую и заново наполнила бокал, на этот раз водой, и поднесла его к губам. Сердце глухо билось в груди, и мне пришлось быстро сесть, иначе я бы, наверное, подпрыгнула и помчалась наверх и ждала Ремингтона в коридоре. Вместо этого, я рассмеялась и вся моя нервозность растаяла. 

— Я остаюсь, — прошептала я слова, пробуя, каково это произносить их. По вкусу эти слова напоминали свободу из моего прошлого и надежду на будущее. 

Я сделала глоток воды, но внезапно снова почувствовала себя нехорошо. Я прижала руку к животу и вскочила, оттолкнув стул. Черт! Мне срочно нужно в ванную комнату, прежде чем меня вырвет прямо на пол. 

Раздался стук шагов по каменному полу. Я удивленно обернулась и хотела улыбнуться, надеясь, что это Ремингтон прокрался вниз, желая удивить меня. Но прежде, чем я успела сделать это, тошнота овладела мной. Я согнулась и меня вырвало. 

— Давай, давай, сучка. Думала я останусь в стороне и позволю тебе украсть у меня Ремингтона? Я наблюдала за тобой долгое время, терпела и ждала своего часа. 

Я застонала и подняла голову, чтобы посмотреть на этого человека, но успела только увидеть, как передо мной мелькнуло лицо, а затем острая боль обожгла затылок. Я упала, ударившись лбом об пол. Попыталась подняться, но не получилось. Голова и желудок болели, я почувствовала жжение в горле и меня снова вырвало. Я закрыла глаза, чтобы прояснить зрение, а когда снова открыла их, то ничего не увидела. Темнота, окружавшая меня, была такой черной, такой пугающей. Мне казалось, что я открыла рот и зову Ремингтона, но не произнесла ни звука. 

Стук высоких каблуков, удаляясь, становился все тише и тише. Последние слова, которые я услышала: 

— Прости, ничего личного, — а затем мир вокруг меня погрузился во мрак. 

Дыхание рывками вырывалось из меня, когда я вспомнила этот эпизод. О, мой Бог, преследователь пытался убить меня. 

Я не могу дышать. 

Господи, я не могу дышать. 

— Держите ее! — прокричал кто-то. Громкое пиканье заполнило комнату, по полу шуршали шаги. 

— Ремингтон! — позвала я. — Мне нужно поговорить с ним. Предупредить его. О, Боже, пожалуйста. Эта женщина... — я боролась с полчищем рук, пытающихся удержать меня на месте. 

— Сто шестьдесят на девяносто и продолжает расти, — раздался другой голос. — Нам нужно успокоить ее. 

— Уровень кислорода слишком быстро падает! 

— Селена! — знакомый голос. Марли. Я хочу видеть свою сестру, но не могу добраться до нее. 

— Марли! Я хочу свою сестру. Пожалуйста, не отсылайте ее, — я билась на кровати, пытаясь добраться до нее. — Не забирайте у меня и ее тоже. 

— Выведите ее отсюда! — прокричал кто-то. 

— Дерьмо! Лучше не становится. Приведите обратно, — другой голос. 

Неожиданно, мою руку сжала чья-то рука. Я обернулась, увидела рядом с собой Марли и покрепче сжала ее руку. 

— Не уходи, пожалуйста, не оставляй меня, — отчаянно попросила я. — Я не могу потерять еще и тебя. 

— Я рядом, сестренка. Я не оставлю тебя. Никогда, — пообещала она и по ее щекам струились слезы. 

— Давление продолжает расти. 

Затем я почувствовала, как что-то укололо меня в руку и несколько секунд спустя все вокруг расплылось. 

Нет, я не хочу больше спать. Мне нужно поговорить с Ремингтоном. 

Пожалуйста, нет. 

Все погрузилось во мрак. 

Перевод не преследует коммерческих целей и является рекламой бумажных и электронных изданий.

Любое коммерческое использование данного перевода запрещено. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.