Глава 16

Ремингтон

Как и каждое утро, мой день начался в половине шестого утра с пробежки вместе с Селеной. Она редко просыпала, а мне совершенно не нравилось позволять ей бегать одной.

Последние несколько дней я внимательно за ней наблюдаю, проверяя, нет ли симптомов панической атаки. Я все еще вздрагиваю всякий раз, когда вспоминаю, как зашел в ванную и нашел ее свернувшейся в клубок на полу, в каком ужасе пребывал, пока не понял, что происходит на самом деле. Каждый раз, когда Эдриен называет ее «мама», мой взгляд невольно застывает на ней в ожидании. Она улыбалась, но как только он отворачивалась, ее глаза становились пустыми, и мысленно она отправлялась в место, известное только ей. Я подходил к ней, обнимал, и она цеплялась за меня, словно от моей силы зависело, удержится ли она на плаву.

— Он милашка, — говорила она, и в ее голосе звучало благоговение.

— Да. С излишней долей проказливости, — как и всегда, отвечал я и тогда она смеялась.

Мы вернулись в замок после пробежки, вместе приняли душ и позавтракали на террасе. Сегодня Селена, Адель, Эдриен и Эрик собрались на утреннюю экскурсию. Я решил остаться и поработать с документами для предстоящего аукциона искусств, запланированного на конец октября. Еще я планирую позвонить Жилю. Он улетел в Париж четыре дня назад. Жиль звонил мне вчера и сообщил, что кто-то вломился в его офис. Кем бы ни был взломщик, он оставил письмо, похожее на те, что получал недавно я, в котором просил остановить расследование. Даже представить себе не могу кого-то столь изобретательного, кому хватило ума вломиться в офис охранной компании и не какой-то, а компании Жиля.

В десять часов, после встречи с мсье Лореном, виноделом имения, я устроил перерыв, чтобы проводить Селену и всю компанию.

— Мы едем в Сен-Дидье. Эдриен снова хочет посетить садовую железную дорогу, — сообщила Селена, спускаясь вниз по лестнице. (Примеч. Садовая железная дорога — разновидность железнодорожного макета, размещаемая преимущественно вне помещений, например, на приусадебном участке. В качестве окружения железной дороги используются настоящие растения, искусственные водоемы с настоящей водой).

В это же время, Эдриен выбежал из гостиной и помчался ко мне. Я подхватил его на руки и обнял.

— Селе… мама везет меня показать паровозики. Пожалуйста, поехали с нами, папа?

— Мне нужно немного поработать. Как насчет того, чтобы мы с тобой поплескались в бассейне, когда ты вернешься?

Он кивнул и обхватил меня руками за шею.

— Люблю тебя, пап!

— Я тоже тебя люблю, Эдриен.

Он выскользнул из моих рук и помчался к Адель.

— Эй, Адель, ты хорошо проводишь время? — спросил я ее, заметив, что она остановилась за дверью.

— Да, — она как обычно спокойно мне улыбнулась и вышла из-за двери. Я тщательно изучал ее лицо. Если она и испытывает ко мне нечто большее, чем работник к работодателю, то у нее талант очень хорошо это скрывать.

— Эдриен обожает ее, — сказала Селена, оборачивая руку вокруг моей талии, пока я провожал ее к машине. — И полагаю, ее знаки внимания теперь достаются другому.

Я рассмеялся.

— Означает ли это, что она больше не строит мне влюбленные глазки? — спросил я, поддразнивая ее. Улыбаясь, она шлепнула меня по груди.

— Влюбленные глазки тебе строю я и никто другой, — она задрала подбородок и упрямо посмотрела на меня.

Я удивленно выгнул бровь. Я чувствовал раздражение, исходящее от нее, когда женщины смотрят на меня. Она взяла себе за правило сплетать наши пальцы или кратко целовать меня в губы, таким образом помечая меня. Но ни разу не сказала ни слова. Я рад слышать эти слова сейчас.

— У нас это взаимно, — пробормотал я, наблюдая за Эриком. Казалось, он совершенно невозмутим, что бы ни происходило. — Ты позвонила родным домой?

Она кивнула.

— Мама снова легла в больницу и через несколько дней у нее начнется инсулиновая терапия. А ты? Разговаривал с мамой?

— Она подписала контракт с поставщиком вина в Лондоне и вернется домой через несколько дней, — Селена нахмурилась, услышав эту информацию. Я мысленно отметил, что нужно поговорить об этом позднее и поцеловал ее, борясь с желанием, перекинуть ее через плечо и унести наверх. Видимо, в последнее время мои мысли работают только в одном направлении.

Мы остановились возле машины, и я отступил, наблюдая, как они рассаживаются. Затем отошел и помахал им, когда машина тронулась с места. Я бросил взгляд на темнеющее небо. Нам нужно поговорить о поездке Селены в Берлин.

Грейс позвонила пару дней назад и сообщила, что соглашение готово и Селене нужно быть в Берлине к четвергу следующей недели. По крайней мере, у нас есть еще шесть дней до ее отъезда. Хотя я очень сильно хочу, чтобы она была рядом со мной, я не могу заставить ее остаться. Эрик отправится вместе с ней и будет рядом всю поездку. И да, его интерес к ней несколько утих.

Я уверенно заявляю на нее права, просто прикасаясь и целуя ее, и мне удается не стучать себя по груди или рычать, когда он смотрит на Селену дольше, чем необходимо. Мне все еще нужен преданный человек, и я не вижу причин для неловкости. Я улыбнулся от этой мысли, развернулся и отправился обратно к себе в кабинет.

Глава 17

Селена

Мы ехали уже полчаса, когда начался дождь и тяжелые капли застучали по крыше машины. Эдриен уснул, крепко прижавшись ко мне, и не замечал, что происходит вокруг. Адель и Эрик продолжали украдкой бросать друг на друга пламенные взгляды. Я заметила этот напряженный обмен взглядами несколько дней назад. Тогда я не была уверена, но то, как они ведут себя в машине, подтвердило мои подозрения, что на самом деле их влечет друг к другу.

Рада за них.

Звонок телефона прервал непрекращающиеся переглядывания Эрика и Адель в зеркале. Я с облегчением вздохнула, потому что они дошли до той стадии, когда мне хотелось заорать им, чтобы они остановились где-нибудь и затрахали друг друга до смерти. Адель не очень разговорчива, но, тем не менее, довольно болезненно и неуютно наблюдать за ними.

Адель опустила голову, вытащила телефон из кармана брюк, и ее гладкий лоб прорезала морщинка, пока она смотрела на экран. Она приняла звонок, разговаривала очень тихим голосом и постоянно смотрела себе на колени. К моменту, когда она закончила разговор, ее лицо стало белее мела и ее всю трясло.

Эрик бросил на меня вопросительный взгляд, все признаки флирта исчезли. Я покачала головой и сосредоточилась на Адель.

— Адель? — она подняла голову, ее голубые глаза были полны слез. — Что не так? Что случилось?

Она покачала головой и прижала руку к губам.

— Я должна поговорить с Ремингтоном. Пожалуйста... Господи... Эрик?

Имени Эрика, произнесенного надломленным шепотом, оказалось достаточно, чтобы он резко развернул машину на пустой сельской дороге и помчался в обратном направлении.

Как только машина остановилась перед замком, Адель выпрыгнула из нее и побежала к двери. Я взяла Эдриена на руки и последовала за Адель вместе с Эриком, который держал зонтик над нашими головами. Уложив Эдриена на ближайший диван в гостиной, я поспешила в кабинет.

Адель меряла шагами кабинет, заламывая руки, а Ремингтон сидел в своем вращающемся кресле, наморщив лоб в недоумении.

— Что происходит? — задал он вопрос, перевел взгляд с Адель на Эрика и на меня, а затем снова посмотрел на Адель.

Когда она не ответила, Ремингтон встал, прошел к встроенному шкафу и плеснул в бокал какого-то спиртного из графина. Вернулся обратно и вложил бокал ей в руки.

— Выпей, — мягко приказал он.

Она выполнила приказ, затем часто заморгала и ее глаза еще сильнее увлажнились. Черт, видимо, он налил ей что-то очень крепкое. Но, похоже, это дало ей необходимый толчок. Она выпрямила спину, но когда уже собиралась заговорить, на столе Ремингтона зазвонил телефон.

Я прикоснулась к руке Адель, привлекая ее внимание.

— Иди, сядь вот сюда, — я поставила для нее стул возле стола Ремингтона, пока он разбирался со своим звонком.

— Что, черт возьми, ты хочешь? — Ремингтон в буквальном смысле прорычал эти слова в трубку.

Мне сразу же стало жаль того, с кем он разговаривал.

Он стоял спиной к нам, поэтому я не видела его лицо. Он провел напряженными пальцами по волосам, и его рука замерла на затылке.

— Калеб? — его голос звучал шокировано. — Что случилось?

Адель поерзала на стуле. Несколько волосков выбились из ее идеальной прически и она теребила край своей блузки.

Когда Ремингтон закончил разговаривать, он повесил трубку, но не повернулся к нам. Я обошла его и встала перед ним.

— Милый, что случилось? — спросила я и встретилась с его шокированным взглядом.

— Я должен лететь в Лондон.

Лондон? С его матерью все в порядке? Или с братом? По телефону Ремингтон назвал имя брата, о котором рассказывал в музее некоторое время назад.

— Когда?

— Калеба забрали в больницу этим утром. Врачи все еще берут анализы, но они предполагают, что его почки не работают, как следует.

— Ты полетишь в Лондон, чтобы навестить его? — спросила Адель, вложив так много надежды в это простое предложение.

Он бросил взгляд на Адель и кивнул.

— Господи, спасибо, — прошептала она себе под нос. — Ты нужен ему.

Ты нужен ему? Откуда она знает? И почему она так заинтересована в этой ситуации?

Поскольку Ремингтон погрузился в размышления, полагаю, он не услышал то, что она сказала. Но несколько секунд спустя он нахмурился, затем повернулся к ней и в его глазах светились тысячи вопросов.

— Ты знакома с ним? Ты знаешь Калеба?

Адель кивнула, вытирая мокрые щеки тыльной стороной ладони.

— Калеб... он мой брат.

Глава 18

Ремингтон

Биение пульса глухо отдавалось в ушах, зрение стало размытым.

— Что ты только что сказала? — неужели шок, вызванный тем, что я услышал по телефону голос отца, повредил мне слух? Конечно же, ведь впервые за последние двадцать лет он догадался позвонить мне. И самое ужасное, что это была вовсе не его идея. Калеб попросил позвонить мне. Возможно, даже заставил его сделать это.

Я попытался обуздать гнев, вызванный мыслями об отце, и сосредоточился на неотложных вопросах.

— Ты нас не оставишь, Эрик?

Он кивнул, бросил обеспокоенный взгляд на Адель, затем развернулся и вышел.

— Калеб — мой брат, — сказала она тихим голосом.

Я покинул объятья Селены и направился к Адель.

Она смотрела на меня покрасневшими глазами, словно просила понять ее.

— Я твоя сводная сестра, Ремингтон.

Сила этих слов ударила меня прямо в грудь.

Это что, какая-то шутка?

— Твоя мать назвала тебя в честь нашего отца, Ремингтон.

— Единственное, что мне досталось от него в наследство, — со злостью выпалил я. — Не припоминаю, чтобы Калеб упоминал о тебе. Он единственный ребенок, насколько я знаю.

Она покачала головой.

— Он мой старший брат. Калеб старше на десять лет. Он рассказывал мне, что вы оба посещали частную школу в Хартфордшире.

Продолжая смотреть на нее, я мысленно вернулся к тем двум лучшим годам моей жизни, когда мама вернулась обратно во Францию из Лондона. Все, что мне было нужно — это мой лучший друг Калеб и моя мать.

— Калеб также рассказывал мне, как отец относился к тебе. Те два года в школе были лучшими в его жизни и ему жаль, что все обернулось именно так, после того как ты и твоя мать уехали во Францию.

Я начал расхаживать по всему кабинету, во мне боролись замешательство и боль.

— Почему ты не рассказала мне правду? Тебя хотя бы Адель зовут? Ты же жила под моей крышей. Ты подружилась с моим сыном и со мной, изображая человека, которым на деле не являешься. Ты знаешь, как я отношусь ко лжи, но ты лгала мне все эти четыре года. Черт возьми, Адель. Зачем ты сделала это?

— Я боялась твоей реакции, когда ты узнаешь, кто я. Знаю, ты ненавидишь нашего отца и единственный человек с кем ты поддерживаешь связь — наш брат. Понимаешь, Калеб рассказал мне все, и мне захотелось узнать тебя. Поэтому я решила взять все в свои руки. После окончания школы раздобыла документы, доказывающие, что раньше я работала няней. Получила рекомендации от некоторых родителей, с детьми которых сидела, когда была подростком. Меня зовут Адель, но я изменила фамилию с Ньюпорт на Дюфор, — она встала передо мной, очень смелый шаг. Я прекратил хождение и уставился на нее. — Ремингтон, мне очень жаль, что я лгала тебе, но я делала это по необходимости. Понимаю, это не самая лучшая причина, но, тем не менее, надеюсь, что ты поймешь, почему я сделала это.

Руки чесались от желания ударить по чему-нибудь, и в то же время мне хотелось обнять и утешить ее. Затем рядом оказалась Селена, накрыла мою подергивающуюся руку своей маленькой мягкой ладошкой. Какая-то часть напряжения покинула мое тело, но большая его часть по-прежнему бурлила где-то в районе желудка.

У меня есть сестра, и она живет в моем доме.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать три.

Я больше не мог оставаться в этой комнате. Мне нужно выйти и обдумать всю эту новую информацию, прежде чем я скажу что-то, о чем позже пожалею. Я отвернулся от нее.

— Мы поговорим об этом позже.

Я собирался уйти, мне хотелось пройтись, чтобы очиститься от того, что чувствую.

— Я уезжаю сегодня вечером.

Дерьмо!

Я глубоко вздохнул, закрыл глаза, и прикосновение Селены к моей спине немного успокоило меня. Я чувствовал себя преданным, потерянным и использованным. Я могу вышвырнуть Адель через парадные двери, но не стану ли от этого хуже, чем мой отец? Всю свою юность, и даже повзрослев, я старался, чтобы мое детство не повлияло на то, кем я стал. И мне это удалось.

— Эрик отвезет тебя в аэропорт, — я направился к выходу из комнаты, наши с Селеной руки были все еще переплетены, но затем я остановился у двери. — Увидимся в Лондоне, Адель.

Она улыбнулась, по ее щекам заструились слезы, и она поспешила подойти ко мне.

— Спасибо, Ремингтон. Ты хороший человек. Я люблю тебя, старший брат, — она поднялась на цыпочки и без предупреждения поцеловала меня в щеки, затем выбежала и побежала вверх по лестнице в свою комнату.

Селена встала прямо передо мной, пытаясь заглянуть мне в глаза.

— Мне нужно идти.

— Куда? — спросила она, ее глаза взволнованно и широко распахнулись.

— Не знаю. Не могу оставаться здесь сейчас. Мне нужен свежий воздух.

Она вцепилась мне в плечи и крепко держала меня до тех пор, пока я не почувствовал, что она словно пытается не дать мне рассыпаться на части. Затем она отстранилась, в ее глазах блестели слезы. Но я не мог остаться. Не хотел, чтобы она видела меня в таком состоянии, да и Эдриен бы разволновался.

— Где Эдриен? — поинтересовался я, оглядываясь по сторонам.

— Спит на диване в гостиной.

— Хорошо, позаботься о нем. Не хочу, чтобы он волновался. Я просто хочу проветриться, хорошо?

Она посмотрела на меня, приподнялась на цыпочки и поцеловала в щеку.

— У тебя есть столько времени, сколько потребуется, Ремингтон. Мы будем здесь, когда ты вернешься.

И с этими словами, мои губы обрушились на ее рот и я крепко поцеловал ее. Она сказала именно то, что мне было необходимо услышать, но все равно нужно было выбраться отсюда. Я развернулся и вышел из комнаты.

Перевод не преследует коммерческих целей и является рекламой бумажных и электронных изданий.

Любое коммерческое использование данного перевода запрещено. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.