Глава 5

Лола подбрасывает меня до дома. Я нахожу моих младших братьев в родительской комнате, играющих в Xbox, и папу, протягивающего мне бокал вина, когда я выхожу на веранду.

- За нашу блестящую дочь, - говорит он, поднимая бокал в воздух. Отец снисходительно улыбается мне, приобнимая маму. Закат позади нас рисует красивый фон, и я уверена, он был бы рад увидеть эту фотографию в рамке. - Я верю, что ваши последние бунтарские выходные были идеальными, и, как твой отец, не желаю ничего слышать об этом. - Он улыбается этой шутке, и я бы, вероятно, посмеялась вместе с ним, если бы рассказать нашу историю было не столь рискованно. – Надеюсь, в будущем, ты будешь собранной и успешной.

Я чокаюсь с ним бокалом, и глядя на него, замечаю, что он осматривает меня. Я принимала душ дважды, и всё равно была похожа на смерть в чёрной футболке и джинсах. Его глаза скользят по моему рту, спускаются к шее, где я попыталась скрыть следы от укусов и красные пятна своим серым шарфом. Улыбка отца быстро превращается в гримасу отвращения. Надеюсь, он не заметил моё обручальное кольцо. Я осторожно прячу левую руку в карман, чтобы он не увидел.

Он ставит свой бокал на открытый бар, отойдя от мамы на несколько шагов.

- Женщины, которые успешны в бизнесе, это леди, - говорит он сквозь зубы, и я чувствую, расходящееся волнами размытое удовлетворение, зная, как он наслаждается этим моментом. Я была настолько ответственной и амбициозной последние четыре года, делая почти невозможное для него, желая быть важной для родителей. Но сейчас он в своей стихии: ему всегда было проще оскорбить, чем похвалить.

- Мы поехали в Лас-Вегас, чтобы отпраздновать окончание, пап. Мы не стали проститутками.

«Нет. Мия, ты просто вышла замуж за незнакомца.»

- Тебе нужно много работать, чтобы заслужить место в Бостонском Университете. Когда мне не понравилась твоя идея стать танцовщицей на всю оставшуюся жизнь, я, по крайней мере, восхищался твоим стремлением. Теперь же, ты закончила колледж и возвращаешься домой, похожая на… - Он качает головой. - Я даже не представляю, что ты делала. Ни один человек, не захочет работать на шлюху, которая приходит на работу с синими губами, засосами и от которой несёт выпивкой. Тебе нет оправдания, Мия.

Мама задыхается от шока, и смотрит на него, как будто возражает против этой абсурдной тирады. Но её порыв гаснет, когда она встречается с его гневным взглядом. Он вихрем возвращается в дом, забывая о своем коктейле «Мимоза».  [алкогольный коктейль, представляющий собой смесь шампанского и свежего апельсинового сока.]

- Ох, дорогая.

- Не нужно, мам, я в порядке.

Я не хочу, чтобы она переходила на мою сторону. Я скоро уеду, а ей намного легче, когда она не перечит Дэвиду. Она бросает на меня растерянный взгляд, прежде чем быстро уходит за отцом, назад, в дом.

Раздвижная дверь закрывается слишком тяжело, отчего я всё еще слышу голос своего отца.

- Она будет когда-либо учиться? Она потеряет эту возможность только через мой труп.

Я смотрю на прекрасный двор моей мамы — безупречный газон, пышные цветники, девственно-белый забор — и чувствую себя подобно неприглядному сорняку среди цветов. Всегда чувствовала себя не к месту здесь. А сейчас, чувствую себя полной неудачницей.

***

Открытие Зоопарка Сан-Диего никогда не собирало большие толпы посетителей. Но проходя за Домом Рептилий и мимо Пристанища морского льва, есть ряд экспонатов, которые пользуются огромной популярностью. Это всегда была моя любимая метафора - найти тихое место в хаосе - то место, где я могла бы спокойно поразмышлять.

Во вторник в начале дня, я проскальзываю мимо туристов и семей, гуляющих в зоопарке, и повернув налево, мимо выставки фламинго, направляюсь в свое укромное местечко. Я должна подумать о том, что упакую в Бостон, и смогу ли управиться за неделю, вместо трёх.

Я должна подумать о работе, которую хотела бы получить: Официантка. Пекарь. Продавщица. Возможно - бизнес-ассистент. А может, и танцовщица ночного клуба. Мой мозг так напряжен, что я даже не задумываюсь о работе преподавателя танцев. Я завязываю с размышлениями и направляюсь к своей любимой скамье. Садясь, делаю глубокий, тяжелый вдох.

Я точно не должна думать о том, что в любой момент, Ансель может лететь назад в Париж.

- Ты была права,- слышится низкий знакомый голос, немного дальше по тропинке. – Эта часть зоопарка пуста.

Я не верю своим ушам. Открываю глаза и вижу, как Ансель идет по асфальтированной дорожке. Он садится на скамейку и свободно раскидывает руки на спинке скамьи, расслабляясь. Я ощущаю касания его пальцев на моем правом плече.

У меня нет слов.

Это знакомое ощущение, но абсолютно по неясным причинам. У меня нет слов от шока, а не от стеснения.

- К-к… ,- зажмурившись, начинаю я.

 Он ждет, терпеливо, его пальцы несут тепло, поглаживая мою кожу.

- Что ты здесь делаешь? Как ты узнал...

- Ты рассказала мне, что приходишь сюда за размышлениями. Сказала, что любишь эту часть зоопарка, и мне придется согласиться с тобой, - говорит он, осматриваясь вокруг. - Хоть я и не понимаю, что тут особенного. В основном бетон и спящие ящерицы, но я добирался сюда около…часа?- Ансель наклоняет голову, тепло улыбаясь, словно он вовсе не пугающий сталкер.- И я здесь, потому что не могу быть вдали от тебя, Мия. Ты моя жена.

Мои глаза, должно быть, выражают ужас, потому что Ансель прыскает со смеху, убирая руку, чтобы наклониться вперёд, хватаясь за бока.

- Извини за такую напористость. Я в Сан-Диего, потому что улетаю отсюда из аэропорта сегодня вечером. Оливер встречается с архитектором своего магазина, и это последний раз, когда мы сможем встретиться. Мы были в дороге всю прошлую ночь, и сегодня я приехал сюда, в надежде, что это правда, что ты приходишь сюда поразмышлять. Ну, может, мне и самому нужно немного подумать,-  добавляет он, рассматривая меня и сладко улыбаясь.- Клянусь, это была шутка.

- Ты приехал сюда, чтобы найти меня, - напоминаю ему, отодвинувшись немного.

Он роется в заднем кармане и вручает мне сложенной листок бумаги. Я открываю его и понимаю, что это копия нашего свидетельства о браке.

- У тебя нет копии. Ты даже не знаешь, как пишется моя фамилия, да и не думаю, что ты позвонила бы мне. Но даже при том, что я был достаточно умен, чтобы оставить тебе свой номер, я вспомнил, что у меня нет твоего.

Я чувствую себя полной дурой. Он действительно приехал сюда, чтобы убедиться насчет этой мелочи, а я даже не отправила ему сообщение с моим номером телефона. 

- Спасибо, -  спокойно произношу я.

- Всегда пожалуйста.

Он снова придвигается ближе, касаясь моей руки своей, и адреналин замедляет приток крови, когда я понимаю, какое невероятное облегчение испытываю, увидев его здесь.

 – Итак, подожди, Оливер что, открывает магазин в Сан-Диего? - Я абсолютно уверена, что Лола не знает о том, что он собирается открыть магазин в нашем родном городе.

Он кивает, поднимая мою руку, и целуя её.

- Он пробудет здесь несколько недель. Во всяком случае, я хотел отдать тебе это прежде, чем улечу.- Он кивает на бумагу, которую я держу в руке, а затем встает. – Я не хотел отправлять свидетельство по почте, чтобы твой отец не увидел его.- Я тяжело сглатываю, ошеломлённая тем, какой он ответственный.- Я собираюсь вернуться в отель и немного отдохнуть. У меня впереди долгий перелёт.

- Во сколько у тебя рейс?

Он моргает, хмуря брови, пока обдумывает мой вопрос.

– Около одиннадцати.

Ансель прячет руки в карманы, прежде чем я могу заметить, носит он кольцо или нет. Смотрит на мою руку, замечая, что моё кольцо ещё на мне.

- Моя электронная почта состоит из моего имени и фамилии, - говорит он мне. - Мы можем всё обсудить в сентябре.

- Хорошо, - говорю я, кивая.

Он наклоняется, целует меня в макушку, а затем шепчет:

- Буду в Хилтон Бейфронт до восьми. Я купил билет с открытой датой, туда и обратно, для тебя, в Париж. – Поднимаясь, он пожимает плечами и позволяет себе широко улыбнуться, в то время как моя челюсть падает на тротуар.

- Можно сказать, что я оптимист. Или безумец. В зависимости от того, кого ты спрашиваешь.

Может быть он и безумец, но его задница выглядит шикарно, когда он уходит.

Сидя на бетонной «ящерице» ещё некоторое время, я подумываю над тем, не пойти ли домой, однако сразу же отказываюсь от этой мысли. Собираюсь пойти к Лоле и поболтать с нею и Грегом за обедом. Но я уверена, что она рассказала своему отцу полное, а не краткое изложение нашей безумной поездки. Хотя, несомненно, он насмеялся до чертиков, и сейчас я не хочу показаться сентиментальной занудой.

Я решаю отправиться в центр города.

***

Ансель открывает дверь с огромной улыбкой, которая медленно исчезает, когда он видит, что я пришла с пустыми руками, а не с чемоданом. Со мной только сумка с длинным ремешком.

- Я не могу поехать с тобой во Францию, - начинаю я, глядя в его широко открытые глаза. Мой пульс тяжело стучит в горле. - Но я не хочу сейчас возвращаться домой.

Он отступает в сторону, чтобы впустить меня, и бросая сумку на пол, я наблюдаю за ним. Есть только одна причина, по которой я нахожусь в этом номере, и я думаю, мы оба её знаем. Легко притвориться любовницей из фильма, которая приехала в отель, чтобы провести последнюю ночь вместе. Мне не нужно стараться, чтобы стать храброй, если я ощущаю себя в безопасности. Это становится похожим на игру. Притворство. Роль.

Я не знаю, которая Мия взяла верх над моим телом, пытаясь отключить все чувства, но одно осталось неизменным – опьяняющая жажда быть настолько близко к этому парню - которое невозможно контролировать. Я делаю единственный шаг навстречу, и он встречает меня на полпути, запуская свои руки в мои волосы, накрывая мой рот своим. Его одежда пахнет океаном, зеленью и до сих пор мной.

Его вкус, ОХ. Я так сильно хочу почувствовать его, чтобы все другие мысли растворились. Я хочу чувствовать его рот везде, посасывая меня, как он делал это раньше. Мне нравится то, как он любит мои губы – даже после одной ночи – его руки знают моё тело. Он ведёт меня к кровати, в то время, как я ощущаю его губы, язык, зубы на своих щёках и губах. Я падаю назад, когда мои колени задевают кровать.

Он хватает подол моего платья, и одним рывком, снимает его с меня. Его руки скользят по спине, избавляя меня от бюстгальтера. Он заставляет меня почувствовать себя открытием. Я - награда, в конце  представления фокусника, которая находится под бархатным плащом. Его взгляд обжигает мою кожу, и я вижу его собственное нетерпение: рубашка летит через всю комнату, пальцы тянутся к поясу, язычок мелькает в воздухе в поиске возможности попробовать меня на вкус.

Переставая раздеваться, он становится на колени между моими бёдрами, целуя меня сквозь ткань нижнего белья. Он нетерпеливо покусывает, сосёт и облизывает, прежде чем стягивает трусики по моим ногам.

Я задыхаюсь, когда он наклоняется вперед, долго и медленно облизывая мою чувствительную кожу. Его дыхание ощущается, как крошечные ожоги, на моем клиторе, лобке и бёдрах. Я приподнимаюсь, опираясь на свои руки, чтобы наблюдать за ним.

- Скажи мне, чего ты хочешь, - его голос хриплый.

Я смутно помню, как он довел меня до оргазма с помощью рук и тела, однако отчего-то знаю, что Ансель не задействовал рта. Чувствую необходимость исправить этот факт, и интересно, сколько времени ему понадобится, чтобы я стала нетерпеливой, и потянула на себе, позволяя коснуться языком укромного местечка. Но правда в том, что я не знаю, чего хочу на самом деле. Оральный секс всегда обещал большее. Как, например, сделать меня влажной и заставить извиваться под мужским телом. Однако, ничего не происходит, до тех пор, пока я не начинаю дрожать, потеть и ругаться.

- С-соси, - говорю я.

Он открывает рот и начинает сосать слишком сильно.

- Не так сильно. - Закрываю глаза, набираясь храбрости, чтобы сказать ему, - так, как ты посасываешь мои губы.

Он задает правильный темп, и я падаю назад на матрас, выбросив все мысли из головы. Мои ноги распахиваются шире, и от этого он становится более диким. Его ладони аккуратно разместились по обе стороны от моих бедер, чтобы удержать их раскрытыми. Стон пронизывает меня, вибрация проходит сквозь всё тело.

Одной рукой он останавливает меня, и я чувствую передвижение Анселя. Поднимаясь на локти, смотрю вниз и вижу, что он поглаживает себя, глазами лихорадочно наблюдая за мной.

- Позволь мне, - прошу, - я тоже хочу попробовать тебя.

Я не знаю, откуда появилась смелость произнести эти слова; я не узнаю себя сейчас. Может я никогда не была самой собой рядом с ним. Он кивает, но его рука не останавливается. Мне нравится это. Мне нравится, что в этом нет ничего запретного и странного. Он потерялся во мне, твёрд и признает потребность в своём собственном удовольствии, в то время, когда удовлетворяет меня.

С таким голодом, как он целует, сосёт и лижет, я боюсь, что не смогу подойти к пику и его энтузиазм и усилия будут потрачены впустую. Но я чувствую нарастающее напряжение, которое растет всё больше и больше. Я запускаю свои руки в его волосы, направляя.

- Ооо, Боже.

Он стонет, его рот нетерпелив, глаза широко распахнуты и взволнованы. Я смакую то, как мои сухожилия натянуты, как мышцы напряглись, как кровь мчится по венам. Я чувствую, как это нарастает и распространяется, спускаясь к моим ногам, и завершаясь взрывом между ними. Я задыхаюсь, не могу сказать ни слова, только хрип, просто острый звук. Эхо моего оргазма витает вокруг нас, когда я падаю на подушку.

Чувствую себя заторможенной, с усилием отталкиваю его губы от своего бедра, что бы сесть. Он спотыкается со спущенными до бёдер брюками. Я смотрю на него, и от света, который исходит из ванной, замечаю, насколько влажен его рот от меня – как будто он охотился, а я была поймана и поглощена ним.

Он вытирает руками лицо, и шагает ближе к кровати, когда я наклоняюсь вперед и беру его в рот.

Он отчаянно выкрикивает:

- Я уже близко.

Предупреждение. Я чувствую это - то, как он толкает свои бёдра, как напрягается головка его члена, как он сжимает мою голову и хочет продлить это, но не может. Он трахает мой рот, что кажется настолько естественным, и всего после шести толчков по моему языку, зубам и губам, он кончает. Ансель держится стойко, однако из его груди всё-таки вырывается хриплый стон.

Я отпускаю его, а он проводит дрожащими пальцами по моим губам, когда я сглатываю.

- Так хорошо, - выдыхает он.

Я падаю на подушку и чувствую, как мои мышцы ,наконец, расслабились, с того момента, когда я вошла в комнату. Чувствую себя свинцовой и онемевшей, и кроме тяжелого отголоска удовольствия между ног, единственное, что я могу чувствовать, это свою улыбку.

Комната приобрела розовый оттенок, после того, как солнечные лучи пробрались через окно. Ансель нависает надо мной на крепких руках, тяжело дыша. Я чувствую его тяжёлый взгляд, то, как он пожирает мою кожу, то, как он останавливается на моей груди, улыбается, и я ощущаю, как мои соски твердеют.

- Я оставил засосы на тебе прошлой ночью,- он наклоняется и дует на одну вершинку,- приношу свои извинения.

Я смеюсь и игриво тяну его за волосы

- Звучит неправдоподобно. Тебе не стыдно.

Усмехаясь, он отодвигается, любуясь своей работой. Во мне просыпается знакомый инстинкт, и я скрещиваю руки на груди. В танце мое маленькое тело приносило мне преимущество: маленькая грудь не была помехой, но в голом мире секса, я не могу проигнорировать свой второй размер.

- Что ты делаешь? - спрашивает он, дергая меня за предплечье. - Слишком поздно, чтобы меня стесняться.

- Я чувствую себя крошечной.

Он смеется.

- Но ты на самом деле крошка, Cerise. Но мне нравится каждый крошечный дюйм тебя. Я очень долго не видел твою кожу. - Наклоняясь, он кружит языком вокруг моего соска.- У тебя чувствительная грудь, я это заметил.

Я подозреваю, что при его прикосновении, чувствительным становится каждый участок моей кожи.

Ладонь накрывает одну грудь, пока его рот занят другой, а язычок медленно двигается по кругу, возрождая пульсацию между ног.

Я думаю, что он тоже это знает, потому что его рука, которая лежала на моей груди скользит вниз по рёбрам, по моему животу, вниз к моему пупку, и у меня между ног, при этом он не прекращает кружить языком.

А потом его пальцы там, два из них согнуты, и он выписывает те же круги в том же ритме,  как будто объединяя ритм между его языком и пальцами, затягивая всё туже и туже, всё теплее и теплее. Я выгибаюсь на кровати и обнимаю его за голову, умоляя хриплым голосом:

- Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...

Тот же ритм, те же места, и я волнуюсь, что распадусь на кусочки, растворюсь или вовсе исчезну, когда он кружит над моим соском, сильнее нажимая пальцами на клитор. И тогда он спрашивает меня.

- Ты позволишь мне услышать тебя ещё раз?

Не знаю, выживу ли я после этой пытки. Однако, именно она так мне отчаянно нужна.

С ним мои звуки хриплые и свободные, я, кажется, не сдерживаю слова удовольствия, и это полностью неконтролируемое ощущение. Все мои звуки подстрекают его, пока он лихорадочно сосёт, и я выкрикиваю:

– Больше, Больше ….

Три пальца погружаются в меня, тесно прижимая ладонь к клитору. Это удовольствие настолько интенсивное, что причиняет боль. Возможно, все из-за того, что это ощущается так легко и хорошо, отчего я обязана подарить ему такие же чувства  или сделать что-то сумасшедшее, чтобы вознаградить. Мой оргазм длится так долго, что я снова окунаюсь в удовольствие. Это длится достаточно долго, что позволяет ему оторваться от моей груди, чтобы поцеловаться, и вобрать все мои звуки в себя. Пока я продолжаю покачиваться на волнах оргазма, Ансель говорит, что я самая красивая девушка, которую он когда-либо видел.

Мое тело успокаивается, и его поцелуи медленно перерастают в маленькие прикосновения его губ к моим. Я ощущаю  его вкус, а он - мой.

Ансель наклоняется в сторону кровати, чтобы вытащить презерватив из кармана джинсов.

 -Ты в порядке? Не больно? - спрашивает он с сомнением.

Мне немного некомфортно, однако, я никогда не буду слишком измотана, чтобы отказаться от секса с ним. Мне нужно в точности запомнить каждый момент, который не рассеется на этот раз, если я позволю ему уйти сегодня. Я не отвечаю вслух, просто тяну его к себе, сгибая ноги в коленях, по обе стороны. 

Он становится на колени, изогнув бровь, пока раскатывает презерватив по всей длине своего члена. Я хочу вытащить свой телефон, заснять его тело и сосредоточенное выражение лица. Мне нужно его фото, чтобы я могла сказать: «Видишь, Мия. Ты была права на счет его кожи. Она выглядит такой же гладкой и прекрасной, какой ты ее помнишь». Я хочу запечатлеть его дрожащие руки.

Когда он заканчивает, то кладет одну руку возле моей головы, а другой направляет себя в меня. Я чувствую его давление, и мне приходит в голову, что я никогда раньше не чувствовала себя такой нетерпеливой. Мое тело хочет поглотить его.

- Поехали со мной, - он двигается вперёд и отступает назад. Пытка. – Пожалуйста, Мия. Только на лето.

Я качаю своей головой, нет. Сейчас я неспособна найти слов, и он стонет в расстройстве и удовольствии, когда медленно входит в меня. Я теряю своё дыхание, теряю способность вдохнуть и просто приподнимаю ноги выше, желая почувствовать его глубже, желая ощутить, что он заполнит меня навсегда. Он слишком твёрд, отчего, когда наши тела соприкасаются, и я оказываюсь на краю дискомфорта. Он – тот, от которого у меня перехватывает дыхание, кто заставляет меня ощущать, словно в моём теле мало места для него, но я никогда не чувствовала себя так хорошо.

Я бы сказала ему, что передумала, и готова поехать с ним, если бы только смогла подобрать слова. Его руки располагаются по обе стороны от моей головы, и он начинает двигаться. Это так отличается от всего остального. Его медленное, твёрдое нарастание внутри меня доставляет боль и этого достаточно, чтобы заставить меня чувствовать себя немного расстроенной, от мысли, что этот сладостный момент скоро закончится.

Он медленно движется, его взгляд не отрывается от моего.

Осторожно проникая, он накрывает мои губы своими. Когда я ощущаю свой язык на его зубах, он проникает вперёд резким и неожиданным движением, и я слышу свое собственное тяжёлое дыхание, и это что-то пробуждает в нём. Он начинает двигаться сильно, но и мягко, идеально наполняя меня.

Я действительно не знаю, сколько раз мы занимались сексом в ту ночь, но он, должно быть, понял, что мне нужно, и ему, кажется, нравиться наблюдать за мной. Он опирается на руки, приподнимаясь на коленях между моих ног, и когда я подхожу к приливу удовольствия, понимаю, что это не сравнится с тем, что я чувствовала раньше. Я могу услышать его рваное дыхание, и мои собственные острые вздохи. Звук шлепков, когда наши бедра соприкасаются и плавные, ритмичные толчки, когда он входит и выходит, двигаясь во мне.

Мне не нужна помощь его пальцев или моих игрушек. Мы и без этого приближаемся к финалу. Его кожа скользит по моему клитору снова и снова, и снова.

Лола была права, когда дразнила меня тем, как это будет между Анселем и мной: по-миссионерски, и со зрительным контактом, но не изысканно или мягко, как она подразумевала. Я не могу удержаться, не наблюдая за ним, что оказалось бы такой же пыткой, как заниматься сексом без прикосновений.

Удовольствие поднимается по моим ногам, как виноградная лоза, собираясь в румянец, который я могу чувствовать на моих щеках и груди. В ужасе, я боюсь потерять это ощущение,  в погоне за тем, чего не существует, но Ансель двигается так быстро и жестко, отчего ему приходится схватить меня за бедра, чтобы я не сдвинулась с места. Его взгляды пронзают мои груди, которые подпрыгивают с каждым его толчком. То, как он трахает меня, впервые в жизни делает моё маленькое тело чувствительным.

Я открываю рот, чтобы сказать ему, что я уже близко, и ничего не выходит, кроме криков, да, да, и да. Пот стекает с его лба, на мою грудь, плавно скользя к шее. Он так упорно сдерживается: ждёт, ждёт, ждёт меня. Я люблю сдержанность, голод и решительность в его лице, и я уже на краю.

Тепло устремляется по всему телу на долю секунды, прежде чем я подхожу к пику.

Он выглядит счастливым, наблюдая с облегчением, а в глазах сверкает победа. Мой оргазм настолько сокрушителен, что я ничего не ощущаю. Похожа на дикарку, сжимаю его ягодицы так сильно, проталкивая еще глубже. Я безумна под ним, умоляю, кусая его за плечо, широко разводя ноги.

Дикость заводит его. Я слышу шуршание простыни на матрасе и чувствую, как она собралась позади меня, когда он хватается за нее в качестве опоры, двигаясь так сильно, отчего спинка кровати ударяется о стену.

- Ох, - постанывает он и наращивает ритм. Прячет лицо в мою шею и снова стонет. - Сейчас. Сейчас. Сейчас.

И тогда он посасывает и покусывает мою шею, его плечи дрожат, когда Ансель кончает. Я провожу своей рукой по его спине, смакуя напряженность в его теле, по изгибу позвоночника, пока он остается так глубоко, как только может. Я ёрзаю под ним, чтобы ощутить его кожу на моей, как мой пот смешивается с его.

Ансель опирается на локти и нависает надо мной, всё ещё пульсируя внутри, он проводит ладонями по моему лбу, убирая волос.

- Так хорошо,- говорит он напротив моих губ. - Чертовски хорошо, Cerise.

Затем он привстает и стягивает презерватив. Вслепую бросает его около ночного столика и устраивается рядом со мной на матрасе, проводя левой рукой по лицу и останавливаясь на груди около сердца. Я не могу отвести взгляда от кольца на его безымянном пальце. Его живот напрягается с каждым тяжелым вдохом и выдохом.

- Пожалуйста, Мия.

У меня есть последний шанс ему отказать, и я пищу:

- Я не могу.

Он закрывает глаза, и моё сердце разбивается на осколки, зная, что не увижу его снова.

- Если бы мы не были пьяны и невменяемы, и не закончили бы всё это женитьбой, тогда бы ты поехала со мной в Париж? - спрашивает он. - Только для приключения?

- Я не знаю. - Но я могла бы ответить, что да. Мне пока не нужно ехать в Бостон. Мне нужно покинуть комнату в кампусе, и я не хочу переезжать к родителям на всё лето. Лето в Париже, после колледжа, это то, что следовало бы сделать каждой девушке. С Анселем, только как с любовником, возможно, даже просто как соседи по комнате - это было бы дикое приключение. Я бы за целое лето не придала этому столь важное значение, не будь его женой.
Он улыбается, немного с сожалением, и затем целует меня.

- Скажи мне, что-нибудь по-французски. - Я слышала, как он произносил сотни французских слов, в то время как был потерян в удовольствие, но это - первый раз, когда я сама попросила его, не знаю зачем. Это кажется опасным с его голосом и ртом, вдобавок к акценту, текучему, словно горячий шоколад.

- Ты что-нибудь знаешь по-французски?

- Кроме Cerise? [фр. Вишня, черешня]

Его глаза опускаются на мои губы, и он улыбается.

- Помимо этого.

- Fromage. Château. Croissant. [фр. Сыр, замок, полумесяц]

Произносит «croissant» тихим смешным тоном, и оно звучит как абсолютно другое слово. Я не знаю, как это пишется, но произношение Анселя пробуждает желание снова почувствовать его во мне.

- Ну, в таком случае я могу сказать тебе, Je n’ai plus désiré une femme comme je te désire depuis longtemps. Ça n’est peut-être même jamais arrivé.[фр.Я не желал так ни одну женщину, как тебя. Возможно, этого больше никогда и не произойдет].
Он отклоняется немного назад, изучая мою реакцию, словно если бы я была в состоянии понять то, что он сказал:
 - Est-ce totalement fou? Je m’en fiche [фр. Это звучит сумасшедше? Но мне всё равно].

Мой мозг не может волшебным образом перевести слова, но моё тело, догадывается, что он сказал, что-то дико интимное.

- Могу ли я спросить кое-что?

Он кивает.

- Конечно.

 - Почему ты не хочешь просто аннулировать брак?

Он прикусывает рот с одной стороны, и в его глазах блестят смешинки.

- Ну, потому что ты написала это в нашей свадебной клятве. Мы оба поклялись оставаться в браке до осени.

 Проходит пару секунд, прежде чем я отхожу от шока. Это звучало как приказ.

- Но это ненастоящий брак. - Шепчу, и притворяюсь, что не вижу, как он слегка морщится. - Да и что значила эта клятва, если мы собирались нарушить все остальные о том "пока смерть не разлучит нас"?

Он переворачивается и садится на край кровати, спиной ко мне. Наклоняется, прижимая свои руки ко лбу.

- Я не знаю. Я просто стараюсь не нарушить обещание. Всё это очень странно для меня; пожалуйста, не думай, что я повернут на этом пункте.
Я сажусь и подползаю к нему, целуя его в плечо.

– Кажется, я и правда, вышла замуж за действительно хорошего парня.

Он смеётся, но затем встаёт, снова отстраняясь от меня. Я могу чувствовать, что он нуждается в расстоянии, и это вызывает легкую боль в груди.

Момент, когда я должна уйти.

Он надевает своё нижнее белье и прислоняется к двери шкафа, наблюдая за мной, пока я одеваюсь. Я натягиваю свои трусики, они всё ещё влажные от меня и от его рта, но влажность сейчас чувствуется прохладой. Передумав, я опускаю их на пол, и натягиваю свой бюстгальтер и лёгкое платье, а затем застёгиваю сандалии.

Ансель молча протягивает мне свой телефон, и я заношу в него мой номер. Теперь у него есть мой номер. Когда я передаю его назад, мы стоим молча, глядя куда угодно, только не друг на друга.

Я тянусь к своей сумке, вытаскивая жевательную резинку, но он быстро подходит ко мне, проводит рукой от моей шеи к лицу. 

- Не нужно. - Он так близко. Наклоняясь, посасывает мои губы, что ему, безусловно, нравится.

- Ты на вкус, как я. Я на вкус, как ты. - Нагибаясь, облизывает мой язык, губы и зубы. - Как мне это нравится. Пусть это останется, хотя бы на мгновение.

Его рот спускается вниз по шее, зубами покусывая ключицу и место, где соски видны из-под платья. Он сосёт и прикусывает их, втягивая в рот через ткань. Платье чёрное, так что никто, кроме нас не заметит этого, но выйдя из номера, я буду чувствовать прохладное касание ткани после его поцелуя.
Я хочу снова оказаться с ним в кровати.

Он стоит, недолго изучая моё лицо.

- Удачи, Cerise.

Мне только сейчас приходит в голову, что мы женаты, и я изменила бы своему мужу, с кем-то переспав этим летом. О чем я даже не думаю. Мне вовсе не нравится эта мысль, да и смотря на Анселя понимаю - ему тоже.

- И тебе. 

Материал предоставлен исключительно в целях ознакомления и не преследует коммерческой выгоды