Категория:  First Degree

Жанр: Romance

Пейринг: Эдвард/Белла

Рейтинг: PG-13

Саммари: Как девушка вдохновила подающего надежды Эдварда Мейсона на песню, звучащую в  эфире радио инди-рока.

Девушки, как ты

Она не была одной из тех девушек, которую ты заметишь, пока не обратишь на неё пристальное внимание. Я бы, вероятно, не увидел ее вообще, если бы она не сделала свое присутствие таким мгновенным и горячим.

Сначала это был кофе. На моих коленях. Затем – ее вспыхнувшие от румянца щеки. Между болью и сладким сюрпризом у меня не было выбора, кроме как заметить её.

Она была студенткой университета, я догадался, увидев у неё «курьерскую сумку». Я закончил тот же университет в прошлом году и теперь работал в архитектурной фирме моего отца. Но это я делал, чтобы оплатить счета. А для моего сердца и моей души – ох, я знаю, что имел таковую, потому что ощущал, как она бьется, иногда с острой болью – я сочинял песни.

В обеденный перерыв, сделав все свои дела, я пошел в кафе-бар – подобие Старбакса – и чертил ноты в своей голове к стихам, что там уже крутились.

Временами они появлялись вместе, и, когда такое случалось, это было прекрасно.

Я не знал имени этой краснеющей, неуклюжей девушки, которая, споткнувшись, влетела в мой мир. Ее густые шелковистые волосы поймали редкое в Сиэтле солнце и очки блеснули, когда она случайно посмотрела в мою сторону.

Она всегда выглядела такой занятой, когда работала над своим заданием после обеда, но при этом находила время улыбаться людям, которые её окружали. Повернувшись к уличному музыканту, она бросила пару монет в чехол из-под гитары, ухмыльнувшись тому, как дедушка, державший в руках портфель, энергично двигался, или…

Её улыбка – застенчивая и сладкая – даровала силу парню, с которым она однажды столкнулась. И парень был очарован окружающим её сиянием, которое она принесла на эту улицу.

Её не было в течение недели – весенние каникулы, я узнал многое от семей студентов – и я соскучился по ней. Соскучился настолько, что это принесло незнакомую долгожданную боль в груди, которая создала слова, скользившие в моей голове…

«Вместе…»

 «То, что поскользнулось и скользит, то, что искрилось и светилось искренней улыбкой. Захватывающий момент истинного счастья …»

Я написал это в полдень, музыка лилась с моих пальцев как по волшебству, тогда как я должен был работать над фасадом нового строящегося здания. Такое иногда случалось со мной – вдохновение ловило искру и горело, пока я не давал ему все это.

Я назвал эту песню «Моя Белль» – претенциозно, я знаю – и смонтировал демоверсию в студии моего друга Джаспера. Он играл на бас-гитаре и подпевал, а я не знал, что мне было нужно, пока он не предложил кое-что.

Занятия начались снова, и моя Белль, моя застенчивая муза, вернулась в город. Я должен был сказать ей что-нибудь; я просто не мог позволить этому висеть в воздухе и не поговорить с ней.

- Эй! – позвал я в первый же день, поймав отблеск её волос и увидев легкое нерешительное подпрыгивание ее головы среди посетителей кофейни. Полдюжины людей застыли, но я проигнорировал их и прошел через толпу, чтобы оказаться возле неё:

- Эй, я - Эдвард. Эдвард Мейсон.

Её щеки снова покраснели, и я увидел, как она сглотнула, прежде чем храбро улыбнуться.

-Ох, из "Мейсон и Мейсон–архитекторов"? – спросила она, указывая наклоном головы на здание по соседству. – Ого, мистер Мейсон, – она продолжила, так как я кивнул, – мне очень жаль, я по-прежнему виню себя за....  

Я поднял руку:

- Эй, эй. Ты прощена. Забудь. Ох, я просто подумал, что ты должна знать…

Она сняла свои очки, и я нашел себя в её глазах… в глубоких карих глазах… Но также в них была печаль, которую, возможно, я никогда не видел раньше. Моё сердце сжалось в груди.

- Что случилось, моя Белль? – прошептал я, не зная, говорил ли это вслух.

Затем я почувствовал себя задницей. Куда мне и нужно было идти, верно?

Выражение её лица, казалось, было согласно со мной; она фыркнула и распрямила свои плечи.

- Это не важно, – отрезала она, резко разворачиваясь и подробно рассматривая меню кафе-бара.

Я не мог позволить ей ускользнуть от меня. Безусловно, нет. Я слегка сжал её плечо и наклонился, чтобы сказать ей на ухо.

- Но это так, моя Белль, – прошептал я. – Разве ты не знаешь? Ребята пишут песни о девушках, как ты. Это важно. Очень.

Она повернулась... эта безымянная девушка, которую я назвал своей музой, уставилась на меня. Глубокие карие глаза открылись широко и смотрели искренне и сконфуженно. Я покраснел сразу же и, заикаясь, извинился. Только я закончил с этим, как стеклянная дверь открылась с большей силой, чем обычно, даже для обеденного времени.

- Эдвард! Эдвард! Демо! Они просто позвонили. Они собираются выпустить это в эфир сейчас, черт возьми!

Со смехом мой торжествующий, с хорошими связями друг–бариста (прим. пер. специалист по приготовлению кофе) сказал, что отправил демоверсию в "KEXP" – городскую радиостанцию, работавшую в стиле инди-рока.

 Это был момент из фильма, возможно. Момент, когда все вокруг исчезло, а камера сфокусировалась на двух лицах – героя и героини.

И здесь было что-то новое для неуклюжего обеденного времени – «Моя Белль».

Изумленно слушая свой голос – свой! – по радио, я боролся с мурашками, бежавшими по моей коже. Изучая мой открытый рот и ухмылку на лице, Джаспер схватил свой сотовый телефон. Это всё, что я помню. Но, по большей части, помню, как девушка, стоя передо мной, вытирала прозрачные слезы и не сводила своих глаз с моих.

– Как тебя зовут? Я должен знать, – пробормотал я. Мое дыхание стало поверхностным и частым, когда песня закончилась и посетители вокруг засмеялись, засвистели и захлопали, показывая одобрение – мне, музыке или моей музе ... не знаю … мне было всё равно.

– Белла.

Это было три года назад, и она до сих пор сияет своей улыбкой.