Утренний звонок будильника вырвал у Беллы стон. Она повернулась на бок, потянулась к кнопке и, поскольку так и не удосужилась открыть глаза, какое-то время хватала пальцами воздух. Выключив будильник, она обняла подушку, зарылась под одеяло и, проведя языком по зубам, сморщила нос: по ее ощущениям, рот был набит опилками, будто бы сотня крошечных человечков срубила там под корень целый лес. Еще сорок пять минут спустя ее разбудил уже звонок телефона. Она покосилась на часы и, выругавшись себе под нос, вскочила с кровати. Комната накренилась, желудок сжался в тугой комок, и Белле пришлось опереться о тумбочку.

— Ау? — севший голос скрипел так, словно по стеклу скребли наждачной бумагой.

— Ну, с добрым утром, Хосе. Я счел, что тебе понадобится побудка. Виктория в душе. Твой голос звучит примерно так же чудесно, как и ее. Ох, и весело же вам будет сегодня на работе! Пока-пока, солнышко! — излишне жизнерадостный и громкий голос Джеймса колоколом отдавался в голове у Беллы. Вот придурок!

Белла доковыляла до ванной и, даже не дождавшись, пока нагреется вода, залезла под душ. Ей понадобятся все силы, чтобы пережить сегодняшний день. По счастью, на студии ей полагалось находиться не больше пары-тройки часов, потом она могла вернуться домой и заняться эскизами к следующему сценарию. Однако стоило девушке вспомнить, из-за чего ей требовалось появиться на студии, как живот свело нервным спазмом. Какое-то время она обдумывала возможность сказаться больной, но, не справившись с муками совести, отказалась от этой затеи. Только не в ситуации, когда виновницей была она сама. Ну, она сама и Эдвард Каллен.

Подставив лицо под струи холодной воды, брюнетка задумалась, как поведет себя актер. Будет ли он сдержанным и равнодушным, раз уж, по всей видимости, перестал о ней думать? Притворится ли, что ничего не произошло? Она стиснула зубы и сдернула с полки шампунь. Намерение наплевать на Эдварда Каллена с его играми казалось куда тверже, когда внутри девушки бродили пять шотов текилы, но стоило сознанию чуть проясниться, все снова запуталось. Белла разозлилась.

Эдвард слонялся из угла в угол и то и дело — уже в десятый раз за столько же минут — посматривал на часы. Белла опаздывала. Он позвонил в офис Беллы, но, очевидно, она не появлялась. Что-то случилось? Разве никому не вменялось в обязанность предупредить его, если девушка не собирается показываться? Он бросил взгляд на телефон, подумал о бестолковом засранце, который даже не осознает, что именно Каллена следует первым ставить в известность об отсутствии Беллы, и скривился в усмешке. Но тут что-то стукнулось о дверь — Эдвард развернулся на звук и увидел, что в помещение, путаясь в ногах, вваливается Белла. Он нахмурился и уже был готов наброситься на нее из-за опоздания, но то, как она выглядела, заставило его остановиться. Она выглядела... паршиво.

— Ты больна? — его голос прозвучал резче, чем хотелось бы мужчине. Он никак не мог решить, из-за чего злится сильнее: то ли из-за того, что с ней явно что-то не так, то ли из-за того, что это вообще его беспокоит.

В ответ она сверкнула воспаленным, мутным взглядом. Какими бы безрассудными или неуместными ни были чувства девушки, в своем жутком похмелье она винила исключительно Каллена. 

— Какое тебе дело?

Он сразу взбесился. 

— Никакого! Но если ты больна, следует проявить элементарную вежливость и сообщить об этом окружающим. Не хотелось бы подцепить то, чем бы ты там ни заразилась.

Белла открыла было рот — без сомнения, собиралась выдать не менее колкий ответ — но к ее горлу подкатила волна тошноты. В животе заурчало, зрение помутилось, и в попытке обрести контроль над своим состоянием девушка потянулась рукой к стене. Эдвард, даже не осознавая, что делает, дернулся с места, пересек комнату и, чтобы удержать брюнетку в вертикальном положении, обнял ее за талию. Глаза актера бегали по ее лицу, а нос сморщился от беспокойства. 

— Эй, — мягко позвал он, но заметив, что девушка раскраснелась, медленно, осторожно потащил ее к своему креслу. — Белла, ты в порядке?

Брюнетка попыталась толкнуть Эдварда в грудь, но тычок вышел слабым, и стало очевидно, что дело отнюдь не в дискомфорте, а в принципе. 

— Нет, — скорее простонала, чем проговорила она и неуклюже рухнула в кресло.

В воздухе завоняло текилой — Эдвард с отвращением отвернулся, а все его беспокойство тут же улеглось. 

— Все понятно, — ровным голосом сказал он и, отойдя от девушки, бросил: — Текила — сука!

Белла прижала ладонь ко лбу, зажмурилась и, даже не задумавшись о том, как будут истолкованы ее слова, произнесла: 

— Возможно, если бы я дула шоты из стопок, вставленных между чьими-то сиськами, то чувствовала бы себя не настолько хреново.

Эдвард вылупил глаза, а Белла тихо выругалась: наверняка подумал, что она шпионит. Разумеется, именно этим она и занималась, но не так чтобы слишком. В ожидании высокомерного комментария, мол, у нее не хватает сил, чтобы сопротивляться влечению, брюнетка сжала кулаки. Сколько теперь не отрицай, но она на самом деле шпионила, причем найденное ей совсем не понравилось. Тем не менее этим утром Белле все сошло с рук. Как бы сильно Эдварду ни хотелось повыпендриваться насчет слежки, осознание того, что фото таки попались девушке на глаза, вынудило его перейти в режим «Ликвидация последствий». Мужчина подошел к доставленному ранее кофейнику и налил в чашку кофе. 

— Ты как предпочитаешь?

— Из рюмок, козлина, как и все нормальные люди.

У Эдварда, насколько бы сильно тот не сдерживался, вырвался смешок. Да, актер не собирался издеваться над девушкой, но разве кто-то запрещал ему чувствовать самодовольство? Белла сражалась достойно и все же ежедневно демонстрировала, что хочет его больше, чем показывает.

— Я не о текиле. О кофе. Но если ты хочешь текилы, уверен, что смогу раздобыть и ее.

Белла подняла голову, увидела, что Эдвард держит в руках чашку дымящегося кофе и пакетик сахара, и прищурилась. Мужчина тряхнул пакетиком и приподнял уголок рта в лукавой улыбке.

— Что? — силясь понять, а не мерещится ли ей, брюнетка моргнула. Возможно, она не до конца протрезвела, поскольку Эдвард Каллен ну никак не мог предлагать ей кофе.

— Твой кофе, Белла. Хочешь сахару? Сливок? — актер начал выходить из себя: успел устать от светской беседы, которая, к слову, длилась не больше пары минут, к тому же просто не понимал, зачем все это, если не ради секса?

— Просто черный, — ответила она. Ей не следовало принимать этот жест доброты: вне всяких сомнений, у Каллена имелся скрытый мотив. Мужчина кивнул, бросил сахар обратно на стол и, пройдя через помещение, встал перед девушкой.

— Держи, — пробормотал он.

— Спасибо. 

Несколько минут прошли в неловком молчании. Эдвард понимал: нужно завести разговор и убедиться, что она не считает его полным придурком. И хотя актер изо всех сил пытался не выглядеть мудаком, он все равно удосужился поднять именно ту тему, которую Белла не планировала обсуждать.

— Так что же заставило тебя вчера нажраться в хлам? — Каллен старался говорить непринужденным тоном, но получалось плоховато, так как, в очередной раз вспомнив об их последней встрече, он снова задумался, а не провела ли она все выходные с каким-то парнем?

Белла скривилась: она не хотела выдавать себя, а кроме того, силилась понять, что задумал Каллен. Тот чувак, что стоял перед ней сейчас, совершенно не походил на придурка, от которого она едва унесла ноги в пятницу.

— Я встречалась с друзьями.

— С друзьями?

— С друзьями.

— С друзьями? И это все, что ты скажешь? — стал возмущаться Эдвард. — Ты опоздала на работу, явилась с похмелья. От тебя несет перегаром. Вместо того, чтобы отчитать тебя, я пытаюсь быть вежливым и угощаю кофе. И ты не можешь сказать мне больше?

— Ох, ну что за дерьмо, — выплюнула Белла и стукнула чашкой о туалетный столик — горячая жидкость выплеснулась через край и обожгла ей руку. — Ты наливаешь кофе, пару минут воздерживаешься от идиотского поведения и считаешь, что получаешь право разузнавать о моей личной жизни? Срочное сообщение, Эдвард: нормальные люди постоянно так поступают, но ничего не требуют взамен. — Она бросила взгляд на руку и при виде быстро краснеющей кожи поморщилась. — Мне следовало догадаться, — разозлилась брюнетка, но поскольку едва справлялась со слезами, слова прозвучали не громче шепота. Чертово похмелье было настолько сильным, что у нее не находилось сил вступить с актером в полноценную стычку, но и оставить за ним последнее слово она тоже не могла. Так и не подняв глаз, она принялась осматриваться по сторонам — пыталась справиться с эмоциями, а заодно найти что-нибудь, чем вытереть руку.

— Господи боже, — застонал Эдвард, который не заметил, что поведение Беллы изменилось, — ну почему с тобой все и всегда должно превращаться в спор? Я просто пытался завести разговор. Блядь, если бы ты вытащила голову из задницы, то могла бы ответить на элементарный вопрос. — все еще не смотря на брюнетку, Каллен двинулся по направлению к ней, но так как ответа не последовало, остановился в паре футов и поднял взгляд. Как раз в этот момент по ее щеке покатилась слеза. При виде последней у него от недоумения выпучились глаза и отчего-то… непонятно чего судорогой скрутило живот. — Ты что, блядь, плачешь? Да что, блядь, с тобой такое?

— Я ошпарила руку, — выдавила Белла сквозь сжатые зубы.

— Блядь! — он подошел, взял ее за руку, поднес ту к лицу и, увидев волдырь, нахмурился. — Вот что происходит, если себя не контролировать. Может, в следующий раз ты дважды подумаешь, прежде чем психануть с горячим кофе в руке. Тебе нужен лед.

Выпустив руку девушки, мужчина подошел к столу, на котором стоял кофейник, и вытащил из холодильника пару кубиков льда. У Беллы, которая уставилась на него широко открытыми глазами, отвисла челюсть. Она была настолько ошарашена, настолько изумлена его поведением, что от слез не осталось и следа.

— Каким образом ты вообще умудряешься работать? Как... у тебя получается жить? По моему мнению, ты один из самых социально неполноценных людей, какие мне когда-либо встречались. 

Он повернулся к ней лицом и, осознав, что хотел ответить, ухмыльнулся уголком рта. 

— Обычно я в такой ситуации шучу, что во мне нет ничего неполноценного, но сейчас стараюсь сдержаться. — Эдвард подошел к девушке и легкими движениями начал льдинками выводить круги на ее обожженной руке, потом сморщился и вскинул взгляд. — Меня это, правда, сильно напрягает.

Белла не справилась с собой и засмеялась, причем даже не поняла, что ее так развеселило: собственное ли похмелье с мини-истерикой в придачу или то обстоятельство, что даже когда Каллен пытался вести себя не по-идиотски, у него все равно не выходило. 

— Вот-вот, об этом и речь. 

Он коротко рассмеялся и приподнял бровь. 

— Она способна говорить и даже поддерживать разговор. Поразительно!

— Не наглей.

Оба замолчали. Эдвард — он продолжал неспешно, осторожно вырисовать круги на внутренней стороне руки Беллы — раздумывал, как бы поддержать разговор. Да, сейчас вроде бы все успокоилось, но девушка так сильно напоминала бомбу с часовым механизмом, что вряд ли пройдет много времени, прежде чем она снова взорвется. Он глубоко вздохнул и прикинул, что с таким же успехом мог просто сорвать пластырь и обсудить увиденные ею фотографии.

— Ты в курсе, что нельзя верить всему, что есть на сайтах со сплетнями?

Белла окаменела и попыталась выдернуть руку у Эдварда, но тот, усилив хватку, сумел ее удержать. Брюнетка фыркнула и, подняв взгляд, посмотрела ему прямо в глаза. 

— То есть ты не слизывал соль с кожи девушки, сидящей у тебя на коленях, и не пил шот из пробирки, которая торчала у нее между сиськами?

Круговые движения прекратились, лед скользнул между пальцев Эдварда и упал на пол. 

— Ну, нет. То есть да. Но...

Белла высвободила руку и жестом остановила мужчину. 

— Не нужно ничего объяснять. Что бы ты ни делал, это твое личное дело.

Эдвард стиснул зубы. Ему хотелось просто забыть о случившемся. Но как бы он ни ненавидел оправдываться за свои поступки, если ему нужен хоть какой-то прогресс в отношениях с Беллой, придется сделать именно это.

— Я с ней не трахался, — выпалил он.

Белла в удивлении откинулась назад. 

— Как я и сказала, меня это совершенно не касается.

Почему она злилась? Большинство девушек рухнули бы на колени при одной только попытке Эдварда Каллена поговорить с ними по душам. Но разве Белла могла вести себя как обычные девушки? Она все и всегда усложняла настолько, насколько это вообще возможно.

— Значит, тебе без разницы, что, по сути, я не спал с той девушкой из-за тебя?

В знак поражения — похоже, передышка закончилась, едва успев начаться, — Белла закрыла глаза и опустила подбородок на грудь. 

— И какова же моя роль во всем этом?

— Вот какова. Даже если ты отказываешься развлечься со мной, я все равно воздерживаюсь от секса с другими.

Белла, на лице у которой застыла маска без эмоций, моргнула. 

— С тобой определенно что-то не так. Смотри, по твоим словам, в надежде отправиться со мной на свидание ты обозначил границы и, согласно им, не стал, блядь, трахать девушку. В то же время правила игры допускают петтинг в клубе, полном людей. Приму к сведению.

— Если бы ты прекратила так сильно сопротивляться, меня вообще бы там не было!

— Что, тем вечером? — в ее голосе чувствовалось раздражение. — Ты понимаешь, что я не вчера родилась?

— Что ты хочешь сказать? Что хочешь бόльшего? — Эдвард застыл: ему претила сама мысль о такой возможности.

— Ты меня слушаешь? Нет, я не хочу большего. Я ничего не хочу. Вообще.

— Блядь, Белла, ну просто сходи со мной на ужин. Поскольку именно из-за меня твой босс теперь считает, что ты дерьмово выполняешь свою работу, позволь мне извиниться. Обещаю вести себя как настоящий джентльмен.

— В тебе нет джентльменской жилки. Кроме того, если бы ты хотел передо мной извиниться, было бы достаточно сообщить ему, что я отлично справляюсь со своей работой и нужды в моих услугах больше нет. — В ответ на хмурое выражение, которое появилось на лице Эдварда, она ярко улыбнулась.

— Если ты согласишься сходить со мной на ужин, я, возможно, так и поступлю. 

— Почему мы вдруг переключились на еду? С тех пор, как мы стали вместе работать, ты стремился исключительно к сексу. Если передумал, то зачем вообще беспокоишься?

— Может, мне нравится спорить с тобой. Может, я стараюсь быть вежливым. А может, меняю тактику, так как твое упрямство, блядь, охуенно сводит меня с ума. Так или иначе, но ты не узнаешь, пока не попробуешь.

— Эдвард, думаю, что ответ на твой вопрос охереть как очевиден.

— Вот что я думаю. Тебе хочется сказать мне «да», но при этом нравится смотреть, как я умоляю. Я прав? Тебе нравится, что я преследую тебя? — он встал у брюнетки между ног, оперся на подлокотники кресла и навис над ней. — И когда ты представляешь, что я наконец-то тебя ловлю, мышцы сжимаются, а сердце бьется быстрее? Так, Айви? — он задел своим носом нос девушки и, скользнув губами к ее уху, щекой прижался к ее лицу. — Скажи «да», — пока он говорил, а в действительности почти шептал, то губами прикасался к раковине ее уха. 

Белла впилась ногтями в ладони и покачала головой. Это был один из самых жалких актов неповиновения. 

— Нет.

— Ну, ты подумаешь об этом? — он спокойно отстранился, хотя все в нем вопило послать ее к хуям и велеть сваливать из гримерки. На самом деле Каллен всего однажды умолял схожим образом, но тогда, крикнув «Не останавливайся!», он почти сразу же разрядился в рот девушки, которая делала ему «глубокое горло». 

— Я не могу встречаться с кем-то вроде тебя. Пусть даже это будет просто ужин в качестве извинения.

— Ты знаешь, сколько снимков делают эти засранцы, пока наконец не получают тот, что выглядит самым скандальным? Потому что я могу сказать, сколько. Сотни. Именно это и произошло тем вечером. Есть фотографии, но ты никогда и нигде их не увидишь, на которых несколько девчонок просят меня выпить шот с одной из них в честь ее девичника. — Ложь так плавно скатилась у него с языка, что Эдвард на минуту задумался, а не произошло ли это на самом деле? Ему стало неудобно, однако, увидев насколько потрясена Белла, он тут же успокоился. 

— Что?

— Ага.

— Я...

— Послушай, не нужно давать ответ прямо сейчас. Просто подумай об этом. — Мужчина посмотрел на часы и вздохнул. — Мне пора на съемочную площадку. Смотри-ка, я даже сам оделся. — Он развел руки в стороны и с ухмылкой двинулся на выход. — Оставайся столько, сколько захочешь. Хотя, наверное, тебе лучше отправиться домой. Ты выглядишь действительно ужасно. И от тебя воняет текилой. — Каллен прикрыл за собой дверь и засмеялся, когда все оскорбления, которыми девушка, без сомнения, еще долго будет его осыпать, заметно поутихли. Ему не нравилось лгать, чтобы получить то, чего бы он ни хотел. Он предпочитал откровенность. Но раз он и так нарушал все правила, то почему бы ему было не отправиться прямиком в ад? 

Мини-тизер к главе седьмой

— Я еще ни разу не влюблялась.

Что думаете?