Фанфики
Главная » Статьи » Переводы фанфиков 18+

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


Грубое начало. Глава 38.
Глава 38 - Любовь на поле боя

Стоя рядом со спящей Беллой перед тем, как уехать на работу на следующее утро, и зная, что его действие разбудит ее, Эдвард наклонился и прошептал ей на ухо:
- Пока, детка. Увидимся сегодня вечером, хорошо?

- Хм, - пробормотала Белла.
Эдвард подождал еще одну минуту, прежде чем поцеловать ее в лоб, а затем снова заговорил.

– Не забудь, что я буду дома поздно.
- Mммхммм, - ответила Белла.

Он постоял еще несколько секунд, а затем увидел, как глаза Беллы распахнулись, и она села к нему лицом.
- Ты поздно вернешься домой?

- Именно. Я говорил тебе вчера вечером, что собираюсь ненадолго заехать к своей матери.
Белла покосилась на него.

- Говорил?
- Да... Возможно, ты спала, но я позвонил ей вчера вечером, и мы некоторое время говорили. Мы собираемся встретиться после моей работы и... пообщаться.

- Пообщаться?
- Да.

Эдвард не сводил глаз с Беллы, пытаясь понять по выражению ее лица, как она относится к решению, которое он принял самостоятельно.

- Ничего себе, - просто прошептала она.
- Да, - повторил Эдвард. Он взглянул на часы и увидел, что ему нужно выходить, или он опоздает на работу. Направившись к двери, он произнес, стоя спиной к Белле.

- Э-э... после... может быть, мы с тобой тоже сможем поговорить?
- Поговорить?

- Да, поговорить, - подтвердил Эдвард. Он знал, что Белла давно этого хотела, и вплоть до этого момента он не думал, что готов услышать собственные мысли и чувства. Но после разговора с Эсме накануне он понял, что она непостижимым образом смирилась с прошлым, и ему было очень любопытно узнать, как она сделала это. Что еще более важно, он был заинтригован тем, как ей удалось остаться цельной, когда он и его отец все еще справлялись со следами повреждений.

- У меня до сих пор есть шрамы. Поверь мне, - сказала Эсме позже тем вечером, когда Эдвард рассказал ей о своих мыслях. - Я просто использовала очень мощное лекарство.

Потом, увидев непонимание на лице Эдварда, она быстро добавила:
- О, не такое. Я имела в виду консультации. Терапию.

Эдвард посмотрел на стол между ними, смущенный из-за того, что помощь самому себе всегда была самой последней в списке его приоритетов.

- Как долго? - спросил он, рассматривая свои пальцы.
- Как долго длились мои сеансы?

- Как долго ты ходила на терапию? – уточнил Эдвард.
- О, - Эсме сделала паузу, чтобы прикинуть время. - Ну, черт возьми. Думаю, около десяти лет. Ничего себе... не думала, что это было так долго.

- Десять лет? - Эдвард был убит даже при мысли о том, что Энтони будет продолжать ходить на консультации до его следующего дня рождения.

Эсме кивнула.
- Я знаю, о чем ты думаешь, и для меня все по-другому. Без терапии я была бы одинока в своих обстоятельствах без правовой защиты или объяснения вопросов, с которыми я столкнулась. Терапия дает мне силы, чтобы продолжать двигаться дальше. И я больше даже не воспринимаю это как терапию. Это больше похоже на чаепитие с хорошим другом.

Эдвард кивнул в понимании, хотя мысленно он спроецировал слова своей матери на себя. Интуитивно, так, как может только мать, Эсме потянулась через стол, нервно коснувшись руки Эдварда, а затем озвучила его мысли, как будто они были ее собственными.

- Терапия тебе не нравится, - ей не нужно было спрашивать, так как беспокойство Эдварда четко было написано на его лице.
- Это не вызывает дискомфорта. Это просто... - не было никакой возможности завершить предложение, не оскорбив его семейную историю.

- Наша ситуация настолько облажавшаяся, что становится стыдно, не так ли?

Эдвард не мог скрыть своего удивления от слов матери, и, когда он поднял глаза, чтобы удостовериться, что такое грубое слово вышло из уст чопорной и уравновешенной женщины, то не смог сдержать смех. Эсме тоже засмеялась, и напряжение в воздухе между ними немного рассеялось.

- Мы были так близки, как только это было возможно, Эдвард. Ты рассказывал мне все свои секреты, и я помню, как надеялась, что это никогда не изменится, хотя знала, что так и будет, если хотела, чтобы ты вырос таким человеком, которого я надеялась в тебе видеть. Раньше ты смеялся над всеми моими шутками, и, даже когда у нас были разногласия, ты целовал и обнимал меня, говоря, что любишь. Даже если я никогда не думала о потере в то время, я так рада, что никогда не принимала те моменты как должное.

- В жизни, наполненной столькими сожалениями, моей самой большой радостью было то, что каждая минута, которую я провела с тобой, была самой счастливой в моей жизни. Но я думала, что буду видеть тебя каждый день... Я так по тебе скучала, - искренне прошептала Эсме. Это был не первый раз, когда она говорила ему это, но это был первый раз, когда она сказала это не на прощание. Это было вступление, и она предлагала ему заполнить пробелы его жизни в ее воспоминаниях.

И в считанные минуты их смех сменился слезами, когда Эдвард стал рассказывать о тяжелейшем годе его жизни.

- Я думал, что она в порядке. Я думал, что она поедет в больницу, и папа вылечит ее, а затем она расскажет всем, что произошло на самом деле в тот день. Она бы сказала, что услышала, как Джимми жалуется, насколько большим было мое ружье, и как он достал пистолет своего отца с верхней полки шкафа, и как я не мог совладать с ним, и поэтому Джимми пришлось... - Эдвард закрыл глаза, когда воспоминания стали слишком реальными. - Я думал, что с минуты на минуту вы придете и вытащите меня из этой камеры предварительного заключения, потому что именно это ты и сказала мне, а у меня не было никаких оснований не верить тебе.

Эсме разрыдалась, увидев, как ее сын страдает, рассказывая о своем разочаровании ею много лет назад.

- Я думала, - начала она так же, как и он, - что буду приходить к тебе. Всю мою жизнь меня учили, что, пока я остаюсь хорошим человеком, говорю правду и живу честно, жизнь будет относиться ко мне так же. Вот чего я ожидала. Я ожидала, что ты расскажешь свою историю, я бы рассказала свою, а твой отец свою, а затем мы бы все вернулись домой вместе и постарались пережить все это.

- Я не ожидала, что родители Джимми наймут того адвоката из Лос-Анджелеса, который свалит всю вину на нас с отцом. Неожиданно мы стали преступниками, и нас почти обвинили в убийстве, - Эсме покачала головой, отгоняя воспоминания. - Не то чтобы я обвиняю их. Если бы мы были на их месте, я бы сделала все, что могла, чтобы освободить моего сына... моего мальчика.

Задняя часть шеи Эдварда слегка покраснела после высказывания его матери. Он откашлялся и начал рассказ, который слишком смущал его, чтобы он мог поведать его другой живой душе.

Он рассказал ей о переезде в Орегон. О жизни с молодой парой, которая сделала своим бизнесом принятие приемных детей, и о том, как ему пришлось делить комнату с четырнадцатилетними, которые постоянно пинали его и заставили поверить, что их опекуны пытались спрятать его от настоящих родителей. Ему сказали, что эта пара слишком ревнива, потому что не может иметь собственных детей. Глупый Эдвард верил лжи и принял совет ребят, сбежав из хорошего дома.

Эдвард вспоминал, как продолжал верить в это при каждом распределении в семью и поэтому все время сбегал. Каждый раз, когда его приводили в новую приемную семью, он обнаруживал, что комнаты становились все меньше и меньше, а дома все больше похожи на тюрьмы.

- Мне жаль, что все было так ужасно для тебя, - сказала Эсме, открыто плача и не пытаясь это скрыть. - Ты не должен ничего говорить об этом сегодня, но в один прекрасный день, прежде чем я умру, я попрошу у тебя прощение, и я надеюсь, к тому времени ты сможешь дать мне его.

Это не было извинением, которого хотел Эдвард. Принятие слов Эсме означало, что он считает ее ответственной за ужасы, которые с ним случились. Несмотря на то, что он провел годы, злясь на нее за то, что она оставила его, обвинив в смерти сестры, теперь он знал, что у него не было никакой рациональной причины сердиться на свою мать. И хотя его ярость и презрение к Эсме помогали ему бороться в период взросления, Эдвард понял, что ненависть, которую он испытывал к своей матери, стала медленно рассеиваться.

- Я знаю, что это не твоя вина, - тихо сказал Эдвард.
- Мне все еще жаль, Эдвард. Я должна была быть твоей опорой, твоим защитником, но подвела тебя. Я невероятно сожалею об этом.

Эсме почувствовала, что сын не знает, что делать с ее извинениями, поэтому, позволив ему подумать об этом в течение нескольких секунд, она начала задавать ряд вопросов, которые несколько месяцев желала спросить у него.

- Ты сказал, что не ходил в колледж, но ты окончил среднюю школу, не так ли?
- Да.

- Когда-нибудь занимался спортом?
- Нет.

- А на свой выпускной ходил?
Эдвард усмехнулся, а затем кивнул. Он решил не рассказывать своей матери о том, что был настолько пьян, что смог дойти только до школьной стоянки.

- У тебя было много девушек?
Эдвард покачал головой.

- Трудно было узнавать людей. Я много переезжал. С матерью Энтони у меня были в значительной степени самые долгие отношения... до Беллы.

- Мне нравится Белла, - улыбнулась Эсме, и Эдвард обрадовался, что она не стала задавать больше вопросов о Джессике. Она была последним человеком, о котором он хотел говорить.

- Я вижу, что она действительно любит тебя.
Эдвард кивнул в знак согласия. Он тоже знал, что Белла любит его, хотя ему до сих пор не было известно, что он сделал, чтобы заслужить ее.

- Она замечательная.
- Ну, я надеюсь на это, учитывая то, что ты собираешься жениться на ней, - Эсме игриво шлепнула его по руке, и он понял, что она пытается облегчить тяжелое настроение между ними.

Он также хотел избавиться от напряженности в воздухе, но все еще была тема, которая осталась нетронутой, и Эдвард балансировал вокруг нее, надеясь, что его мать клюнет на приманку и ответит на вопросы, которые он не озвучил.

- Так... после всего, что произошло... как долго после... ты помнишь то, что все говорили тебе? – спросил он.

Эсме была озадачена вопросом.
- Ну... наш адвокат велел нам молчать и не говорить ни с кем. Это, как оказалось, был довольно хороший совет, потому что неожиданно наш телефон стал разрываться. Звонили врачи из больницы... из твоей школы... твои друзья и их родители. Это был кошмар.

Эдвард склонил голову, как будто получил ответ, который ждал.
- Но... как было по вечерам, когда оставалась только ты и... знаешь... только ты дома...

- Я не оставалась одна в течение длительного времени, Эдвард. Мы с твоим отцом были задержаны... затем отпущены нашим адвокатом, только чтобы снова быть арестованными. Хронология все еще немного туманна, но мы не сидели дома, занимаясь своими делами в ожидании суда. Мы были взяты под стражу.

- О, - Эдвард посмотрел на свои руки. С опущенной головой он не мог видеть, как мать изучает его, но, когда она потянулась через стол и мягко коснулась его руки, он посмотрел в глаза, которые отражали понимание.

- Были несколько минут в больнице, когда мы впервые узнали о смерти Клэр, когда разговаривали с твоим отцом о твоей невиновности, и как мы хотели бы реабилитировать тебя.

- Он так сказал? - быстро спросил Эдвард. - Он сказал, что знает, что я невиновен?

Эсме всегда была ужасной лгуньей, и Эдвард почти сразу увидел ответ в ее глазах, когда она отвела взгляд в сторону.

- Н-ну... я...
- Я так и знал, - с горечью выплюнул Эдвард.
- Подожди, - сказала Эсме. - Твой отец знал, что ты невиновен, так же, как и я.

- Тогда почему ты спросила меня, я ли это сделал. В тот день, когда ты пришла ко мне в тот изолятор, ты спросила меня, я ли выстрелил в Клэр. Ты не просто спросила меня, я ли выстрелил в нее, а нарочно ли я это сделал. Это означает, что ты думала, что я сделал это, - Эдвард повысил голос, когда воспоминание, которое преследовало его в течение многих лет, врезалось в мозг.

- Все окружающие тебя люди - адвокаты, государственные служащие, соцработники - все это было так запутано, потому что ты был несовершеннолетним. Тебе только определенные люди могли задавать определенные вопросы и только тогда, когда присутствовали определенные чиновники. Это затягивало процесс, а я просто хотела отвезти тебя домой, Эдвард, - Эсме крепче сжала его запястье. - Каждое слово, которое мы говорили, записывалось, Эдвард. Никто не говорил мне об этом, но я знала. Я знала, что они слушали, и просто хотела, чтобы они услышали, что ты мне ответишь, потому что знала, что ты скажешь мне правду, и я хотела, чтобы они услышали твою версию событий, пока ты думаешь, что, кроме меня, тебя никто не слышит.

- Это очень помогло.
- Это действительно очень сильно помогло, Эдвард. Записи нашего разговора были оглашены, и обвинение смогло расспросить тебя об этом. Ты никогда не отклонялся от своей истории, и судья не только заставил суд относиться к тебе, как к ребенку, но и признал тебя невиновным. Я не знаю, стал ли наш разговор в тот день единственной причиной для этого, но однозначно это не навредило.

Желудок Эдварда проурчал в тишине, и он надеялся, что его мать этого не слышала. Тем не менее, ее следующее предложение сказало об обратном.

- Мне очень жаль. Я даже не подумала о том, что ты приедешь после работы и что, вероятно, будешь голоден. У меня не было возможности сходить в магазин, и я…

Эдвард поднял голову и увидел, почему речь его матери остановилась так внезапно. Ее глаза были сосредоточены на чем-то позади него, и Эдварду даже не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто стоит за ним.
- Ну, мне лучше уйти, - Эдвард поднялся.

- Подожди, Эдвард, - попросила Эсме, по-прежнему смотря через плечо. - Ты не должен бояться.

- Я не боюсь, - с негодованием сказал Эдвард, хотя просто от мысли, кто стоит за ним, у него вставали волосы на затылке. Он был на пороге ссоры, но абсолютно не был готов к ней.

- Все в порядке, - настаивала Эсме, вставая. Затем она обратилась к своему мужу. - Ты голоден? Тебе что-то нужно?

То, как она спросила его, как будто ожидала, что он ответит ей в следующее мгновение, заставило Эдвард также ждать ответа, и он обнаружил, что его взгляд скользят по мужчине, которого он называл «папой» в своих далеких воспоминаниях.

Эсме быстро встала и начала рыться в шкафах и ящиках. Эдвард заметил, что ее движения были прерывистыми и расчетливыми, словно она что-то скрывает, и дивился тому, что это может быть, пока она не открыла холодильник. Несмотря на то, что она только слегка приоткрыла дверцу, он прекрасно рассмотрел то, что освещала лампочка - почти пустой галлон молока, шесть небольших яиц и две бутылки воды.

Не найдя то, что она хотела, Эсме быстро закрыла дверцу и сместилась к шкафу, который, по мнению Эдварда, был так же пуст. Он увидел несколько красочных коробок, прежде чем она выхватила уже открытую упаковку крекеров и протянула их своему тихому мужу.

Когда суета прекратилась, Эдвард осторожно оглянулся назад, и, как Эдвард и думал, глаза Карлайла были устремлены на него. Тем не менее, его взгляд не соответствовал взгляду человека, который узнал кого-то, но и злости в нем не было. Вместо этого отец смотрел на него, как можно смотреть на какой-то экспонат или предмет мебели.

- Что он делает? – прошептал Эдвард Эсме.
- Он пытается понять, знает ли он тебя, - ответила Эсме.

- Откуда ты знаешь?
- Потому что так он всегда делает, когда присутствует кто-то еще кроме нас с ним. Затем, когда он поймет, что видел тебя раньше, то будет двигаться дальше.

- А если он не вспомнит меня?
Вместо того чтобы ответить на вопрос, Эсме повернулась к своему сыну, как будто было совершенно нормально иметь немого слушателя рядом.

- Так, Эдвард, ты так и не рассказал мне о своей работе. Она хорошая?
Ее голос был на тон выше, и Эдвард выгнул бровь при изменении тона.

- Хорошая, - тем не менее, ответил он.
- А как Энтони, Эдвард?

- В порядке.
- В последний раз, когда я была у вас в гостях, Белла показывала мне некоторые из украшений, которые вы подобрали для вашей свадьбы. Энтони рад, что вы с Беллой женитесь, Эдвард?

Злоупотребление его именем подсказало Эдварду, чего пытается добиться Эсме, но он боялся, что это будет иметь обратный эффект.

- Прекрати это. Ты можешь заставить его сорваться на меня, - резко прошептал Эдвард.
Эсме действовала так, словно он ничего не говорил.

- Вы с Беллой планируете заводить еще детей, Эдвард?
Его раздражение было очевидно, когда он с негодованием посмотрел на свою мать. Что она пытается сделать? Карлайл ясно дал понять, что он знает имя «Эдвард», и, согласно его прошлым действиям, оно не всегда вызывает у него положительную реакцию.

- Э-э... - заколебался он, посмотрев на Карлайла, который с любопытством взирал на него. - M-может быть... да. Думаю, что да. Не сразу, правда, - ответил он.

- У вас с Беллой будут красивые дети.
Эдвард решил сменить тему об «их с Беллой детях». Он перевел разговор на более нейтральную территорию и стал задавать ей вопросы собственного сочинения.

- Ты работаешь? - спросил он.
Эсме покачала головой.

- Я пыталась один раз, но слишком сложно совмещать работу с заботой о твоем отце. К тому же это было просто слишком тяжело – когда так много людей зависит от меня, это очень сильный стресс, который того не стоит. Я пыталась добровольно вызваться в общественный центр во время их художественной программы. Эй, тебе нужно записать Энтони в художественную школу. Он сказал мне, что любит рисовать.

- Может быть, - пожал плечами Эдвард.
- Но ты будешь немного занят свадьбой этим летом.
- Да.

Эдвард молча проклинал то, как трудно было разговаривать с матерью. Он знал, чего она хотела, и ожидал этого, когда вошел в дверь несколько часов назад, но он не был уверен, что сможет это сделать.

Так много времени. Столько лет он потратил на злость и ненависть к этой женщине, и теперь, когда он узнал другую версию той же истории, он не знал, что делать со своими эмоциями.

Резкий треск прервал его мысли, когда Карлайл достал крекер из жесткой картонной упаковки и откусил кусочек. Он сделал все это, не отрывая глаз от Эдварда, и тот, слишком загипнотизированный движениями, не мог отвести взгляд.

Внезапно Эдвард был атакован воспоминаниями о своем отце.

Молодой светловолосый мужчина, смеющийся во время барбекю на заднем дворе…
Отец, расстроенный своим шестилетним сыном, который забрался на трамплин для прыжков и отказывался прыгать…
Умудренный опытом врач, наряженный в смокинг, с красавицей женой в мерцающем золотом платье, стоящий рядом с ним в фойе и приветствующий друзей на вечеринке в канун Нового года…
Подшучивающий папа, объясняющий своему десятилетнему сыну, как завязывать галстук…

Эдвард вспомнил, как кропотливо отец раньше относился к своей одежде. Галстук всегда соответствовал его рубашке и ботинкам...

Зеленые глаза опустились вниз и сосредоточились на грязных кремовых теннисных туфлях на ногах Карлайла. Мешковатые летние брюки, помятые и визуально большие по размеру, поглотили фигуру его отца, и, когда Эдвард заметил небольшую дырочку на рубашке - поло Карлайла, его глаза стали слезиться, а горло сжалось от эмоций.

Хотя самые очевидные последствия травмы, которую пережили Эдвард и его родители, окружали его почти ежедневно, именно эта небольшая демонстрация того, как низко пала его семья, толкнула Эдварда через край.

Он закрыл лицо руками и заплакал, как сын, которого не узнавал собственный отец.

- Дорогой... Милый, все в порядке, - успокаивающе сказала Эсме, мягко поглаживая Эдварда по спине. Ее слова не принесли ему никакого утешения, но он понимал, что ей необходимо сделать то, что она хотела сделать тринадцать лет назад.

- Я должен идти, - резко сказал Эдвард.
- Нет, пожалуйста. Эдвард, подожди, - взмолилась Эсме.

- Мне нужно домой, - правдиво сказал Эдвард. Затем он увидел печальное выражение на лице матери и понял, что она думает, будто он уходит навсегда.

- Ты все еще собираешься прийти в субботу, не так ли?
Надежда замерцала в ее глазах.
- Д-да. Я надеялась.

- Хорошо. Думаю, Белла хотела узнать твое мнение о некоторых вещах по поводу свадьбы. Она хотела, чтобы ты выбрала, где вы будете сидеть, или что-то о планировке мест, - он придумал это на ходу, но это был единственный способ, который пришел ему в голову, чтобы обоснованно предложить столь позднее приглашение на событие, куда она должна была быть приглашена одной из первых.

- О, я могу сидеть где угодно, - просияла Эсме. - Я буду одна, так что ты можешь посадить меня, куда пожелаешь - до тех пор, пока я смогу видеть невесту и самого красивого жениха, я буду счастлива.

Эдвард кивнул и направился к двери. Когда его рука коснулась дверной ручки, он остановился и оглянулся на своих родителей, сначала на отца, а затем на мать.

- Два места, - прошептал он, посмотрев на своего отца. - Он тоже приглашен.
Эсме не потрудилась сдержать свою благодарность, бросившись к сыну и почти раздавив его в своих объятьях.

- Я люблю тебя, - плакала она в его грудь, крепко обнимая. - Я так тебя люблю.

Медленно Эдвард поднял руку и положил ее на спину своей матери между лопаток. Он хотел сказать, что тоже любит ее, но слова никак не выходили, и все, что он знал наверняка, это что любил память о своей идеальной матери. Мог ли он смириться с тем человеком, который плакал у него на груди, все еще предстояло выяснить.

Вместо этого он просто неловко стоял, спокойно похлопывая складки ее свитера, пока не поднял глаза и не увидел любопытный взгляд отца.

- Мне нужно идти, - снова заявил он спокойно, и на этот раз Эсме была более настроена позволить ему сделать это.

Дорога домой казалась длиннее, чем было на самом деле, и, когда Эдвард подъехал к дому, то остался тихо сидеть в машине, пытаясь обуздать свои эмоции. После того, как он успешно взял себя в руки, он вышел из машины и направился в свой дом, где нашел Энтони свернувшимся калачиком на коленях Беллы, и оба они крепко спали.

Он испустил шаткий вздох облегчения, поняв, что ему не придется рассказывать о последних нескольких часах на пустой желудок. Однако, прежде чем ринуться на кухню в поисках еды, он аккуратно взял своего сына на руки и понес в комнату.

Эдварду удалось пройти полпути до постели Энтони, прежде чем тот открыл глаза и посмотрел на отца.

- Ты был у Месме? - спросил Энтони сонным голосом.
- Да, - ответил Эдвард.

- У тебя глаза красные.
Эдвард расправил одеяло и убрал волосы со лба Энтони.

- Тебе грустно? – продолжил Энтони.
- Я устал, - уклонился Эдвард.

- Думаю, маме грустно, - вздохнул Энтони.
Эдвард замер после слов сына. «Мама» подразумевает Джессику или Беллу?

- Белле грустно? - когда Энтони кивнул, у Эдварда появилось больше вопросов. - Почему ты думаешь, что ей грустно? Она плакала?

- Она говорила с кем-то по телефону, а затем ее глаза заслезились, но она сказала мне, что все хорошо.
- Ну, тогда я уверен, что она в порядке, - успокоил Эдвард сына. - Засыпай. Тебе идти в школу утром.

Энтони откинулся на подушку больше от истощения, чем послушав отца, и напомнил Эдварду не выключать свет. Эдвард так и сделал, но закрыл дверь, потому что, хотя он и успокоил своего сына, у него самого были подозрения, что Белла не в порядке, и он не хотел, чтобы Энтони услышал что-либо, способное разволновать его маленькое сердечко.

Когда Эдвард вернулся обратно в гостиную, то обнаружил, что комната пуста, а с кухни раздаются звуки. Он последовал на шум и обнаружил Беллу, достающую тарелку с едой из микроволновки.

- Это для меня? - спросил он.
Она кивнула.

- Откуда ты знаешь, что я голоден?
Белла посмотрела на еду, словно только что осознала, что сделала.

- Я не знала, - тихо ответила она.
Эдвард подошел к ней и, предполагая, что она просто немного расстроилась, потому что его долго не было дома, обнял ее за талию и поцеловал в макушку.

- Я люблю тебя, - сказал он ей.
Неожиданно Белла обняла его в ответ и крепко сжала.
А потом начала плакать.

- Что такое? Что случилось? – взволнованно спросил Эдвард.
Белле потребовалось несколько долгих секунд, чтобы взять себя в руки, но когда она, наконец, сделала это, ее карие глаза посмотрели на Эдварда, и она сказала два слова, которые он совершенно не был готов услышать:
- Дэвид умер.

Когда эта информации достигла мозга, Эдвард почувствовал, как его колени слегка подкосились. Оставалось всего две недели до того дня, когда он и Энтони должны были подняться на борт самолета, чтобы провести день рождения Дэвида с ним. А теперь...

- Я не говорила Энтони, - всхлипнула Белла. - Я подумала, что лучше тебе сказать об этом.

Эдвард послушно кивнул, но пришел в ужас при мысли о том, как будет говорить своему сыну, маленькому мальчику, который за свою короткую пятилетнюю жизнь потерял слишком многих, что еще одного человека, которого он очень любил, больше нет. И, задумавшись об эффекте, который эта новость окажет на Энтони, Эдвард вспомнил вечер, проведенный со своей матерью, и обо всех потерях, которые они разделили как семья. Внезапно он почувствовал непреодолимое чувство отчаяния из-за полосы неудач, которая в очередной раз омрачила жизнь Калленов. Эдвард рано узнал о бренности жизни и о том, как быстро может уйти любимый человек. Теперь казалось, тот же урок должен быть увековечен в третий раз в жизни Энтони.

Что будет дальше? Сколько времени кто-либо действительно может любить на спешащих часах жизни? Быть любимым? Простить и забыть?

- Белла, - Эдвард крепко обнял ее. - Я не хочу тратить ни минуты.
Она выглядела смущенной, слушая его.

- Ты хочешь разбудить Энтони сейчас и сказать ему? Не думаю, что он сможет заснуть после такого.
- Белла, - перебил он, - выйди за меня замуж. Прямо сейчас. Завтра.

- Эдвард... что это значит?
- Я не хочу ждать до июня, чтобы стать твоим мужем. Мы все еще можем сыграть свадьбу, - добавил он, увидев протест в ее глазах, - но давай сделаем это сейчас. Давай просто... пока не стало слишком поздно.

Он точно видел, когда у нее закончились аргументы; когда она поняла, что не сможет убедить его, что у них есть время; когда она поняла, что он был серьезен, и что ему нужно это для успокоения.

- Хорошо, - кивнула она, уткнувшись лбом в его грудь. - Завтра.

Источник: http://robsten.ru/forum/19-1601-150
Категория: Переводы фанфиков 18+ | Добавил: Анка72 (17.06.2014) | Автор: Анка72
Просмотров: 3174 | Комментарии: 33 | Рейтинг: 4.9/79
Всего комментариев: 331 2 3 4 »
1
33   [Материал]
  Спасибо! Очень печально. Вот и сон малыша Энтони сбылся ... бедный малыш.  Сны вещие у нас, к сожалению мы не всегда их понимаем и воспринимаем серьёзно!

0
32   [Материал]
  да... к сожалению, в нашей жизни происходят не чудеса, а их полная противоположность

0
31   [Материал]
  Наконец-то Эдя поговорил с матерью, теперь осталось только разобраться с Карлайлом, а Дэвида очень жалко cray

0
30   [Материал]
  до слез!

0
29   [Материал]
  cray спасибо за главу lovi06032

28   [Материал]
  cray cray cray cray
Опять несчастье... всё время что-то плохое происходит....
Читать эту главу было очень сложно...
Спасибо большое за проду...

27   [Материал]
  
Цитата
Без слёз, просто не возможно читать эту главу!
Очень верно.....Спасибо!!!! cray

26   [Материал]
  Жалко Дэвида  cray Спасибо за главу  cvetok01

25   [Материал]
  Спасибо

24   [Материал]
  Без слёз, просто не возможно читать эту главу! Спасибо!!!  good

1-10 11-20 21-30 31-33
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]