5. Требование выкупа
Чарли еще не окончил свой вопрос, а в моем кармане завибрировал телефон Беллы и зазвучал мелодичный мотив. Звонок с неизвестного номера.
- Нет, они ошибаются, - как можно спокойнее ответил я Чарли, вынимая телефон из кармана и поднося его к уху.
- Эдвард Каллен слушает, - ответил я незнакомцу.
- Отлично, Каллен. Слушай внимательно, – из трубки послышался грубый мужской голос. - Твоя дочь у нас. Если ты хочешь её увидеть живой, приготовь один миллион баксов не новыми купюрами, номиналом не больше сотни, и ожидай дальнейших инструкций. Мы тебе перезвоним. И не пытайся нас искать, иначе распрощаешься с ней навсегда.
- Я хочу поговорить с ней, – в моем голосе прозвучало нечто такое, что заставило Чарли вскочить со стула и подбежать ко мне. – Дайте ей трубку.
- Обойдешься. Готовь нал, а мы подумаем над этим.
Послышался хриплый смех, и разговор прервался.
Чарли услышал только последнюю реплику звонившего.
- Что?! – его глаза расширились от беспокойства.
- Похитители требуют выкуп.
В интонации, с которой я произнес эти слова, не было ужаса. Скорее, я испытал некоторое облегчение, от того, что неизвестность окончилась. Чарли почувствовал «неадекватную» реакцию и обратил на меня проникновенный взгляд. Он попытался разгадать причину такого поведения. Но талантом читать чужие мысли, из нас двоих обладал только я. Так что, ему пришлось вытягивать информацию, задавая вопросы.
- Кто звонил?
- Он не представился. Но это был мужчина лет тридцати - сорока. Вероятно, курящий. Я слышал его тяжелое дыхание. Но его голос мне не знаком. В разговоре он несколько раз произнес «мы», «нас». А значит, он действует не один.
- Какую сумму он требовал?
- Миллион.
- Надо срочно сообщить об этом ФБР. Я займусь этим. И дай мне телефон - необходимо пробить номер.
- Не дам - похититель будет снова звонить.
Я открыл список входящих звонков.
- Судя по номеру, это стационарный телефон в Сиэтле. Номер можешь списать, - я повернул смартфон дисплеем к Чарли, что бы он мог видеть номер.
- Когда он снова позвонит, ты должен требовать, чтобы тебе предоставили возможность поговорить с Несси, торговаться на уменьшение суммы выкупа. Твое дело, разговаривать с ним не меньше 30 секунд. Этого времени должно хватить, для того, чтобы отследить звонок и установить место дислокации объекта. Надеюсь, к тому времени здесь будет оборудование, которое поможет установить через спутник наблюдение за тем, кто будет звонить.
- Ты не думаешь, что похититель может не пойти на уступки, а совсем наоборот, разозлиться и причинить вред малышке?
- Если почувствуешь, что он начинает злиться, пообещай, что требуемая сумма будет передана в срок, в указанном месте. В этом случае как можно дольше надо обсуждать место передачи денег, порядок обмена. О деньгах не беспокойся. ФБР поможет достать нужную сумму.
- С наличными проблем нет. Мне просто необходимо съездить в банк… И не надо сообщать кому-либо, в том числе и ФБР. Мы сами произведем обмен.
- Так поступать нельзя.
- Я бы не хотел оказаться на месте Линдберга*. Если похищение Несси будет предано огласке, появятся лжепохитители, желающие получить выкуп, репортеры, просто зеваки. Это значительно осложнит ситуацию.
- Преступление не должно остаться безнаказанным.
- Наказание последует. Об этом не беспокойся, - я не смог сдержать злорадной ухмылки.
В душе Свона боролись шериф при исполнении, и любящий дедушка, готовый пойти на что угодно, лишь бы возвратить единственную внучку целой и невредимой. Сейчас побеждал страж порядка.
- Мы должны действовать законными методами.
- Чарли, я доставлю тебе преступников. Потом будешь поступать с ними, как того требует закон.
Обожающий дед оказался сильнее:
- Эдвард, поступай, как считаешь нужным, но верни Несси. И ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.
- Спасибо. Я, пожалуй, отправлюсь в банк, дать распоряжение относительно денег. Для того чтобы собрать нужную сумму, им потребуется некоторое время.
*****
Как я и предполагал, в отделении «Банк Америки» в Форксе миллиона долларов не оказалось, и мне предложили подождать до завтра.
Я снова возвратился в офис шерифа и, сев на стул, замер в ожидании звонка. Длительное время я молчал, прислушиваясь к мыслям Свона.
Чарли только один раз бросил на меня краткий взгляд. Остальное время он сидел за столом и терзался своим обещанием, не обращаться за помощью к ФБР. Свон был хорошим полицейским и знал свои обязанности. Но, будучи при этом порядочным человеком, преступить данное слово не мог, и продолжал мучить себя. Через какое-то время, решив для себя, что безопасность Несси важнее, чем выполнение служебных обязанностей, он сосредоточился на разработке плана обмена.
Время будто остановилось. За десятилетия, до моей встречи с Беллой, я привык к его неспешному течению. Но сейчас складывалось ощущение, что каждая секунда стала в несколько десятков раз длиннее, чем тогда.
Гнетущее ожидание было прервано звонком с неизвестного номера на телефон моей жены. Чарли тут же подлетел ко мне. Я переключил телефон на громкую связь и ответил:
- Алло.
- Ну, что? Приготовил деньги? – отозвался похититель.
- Деньги будут завтра.
- Так, завтра и поговорим, - безразлично прохрипел незнакомец.
- Я хочу услышать голос дочери. Дайте мне поговорить с ней.
- Она сказала для тебя пару фраз. Слушай.
В трубке послышался звук нажимаемых кнопок мобильного телефона, а потом зазвучал звонкий голосок Несси:
- Папа, я здорова, меня не обижают и кормят, - было сказано, будто ей кто-то суфлировал, - Только очень хочется … пить. Дай им денег, сколько попросят. Тогда они меня отпустят. Я им сказала, что ты у меня самый богатый во всем мире.
- Ну, до завтра, - ухмыльнулся похититель и повесил трубку.
Чарли перевел на меня взгляд.
«Теперь понятно, почему они решили потребовать миллион».
Шериф выглядел ужасно уставшим. По его запаху явственно ощущалось, что он голоден. Во мне проснулось сострадание к его человеческой немощи.
- Чарли, до завтра ничего не решится. Хочешь, я отвезу тебя домой? Тебе нужно поесть и отдохнуть.
- Я могу и сам доехать. И я не голоден.
Мне пришлось солгать:
- Я устал, но находиться один в своем доме не способен. Поехали к тебе.
Шериф поднялся из-за стола.
- Хорошо. Раз так, поехали.
Чарли сел за руль, я – на пассажирское сиденье рядом. Молча, мы доехали до дома, и зашли внутрь. Он, не сняв обувь, прошел в гостиную и плюхнулся на диван. Его голова обессилено откинулась на спинку, а глаза закрылись.
- Я бы что-нибудь съел, - обратился я к нему, чувствуя, что еще немного, и он уснет, - Ты будешь ужинать? Сейчас что-нибудь приготовлю.
Моих знаний, полученных при просмотре кулинарного канала, хватило на то, чтобы из продуктов, хранившихся в холодильнике сделать два сэндвича с сыром. Я заставил Чарли ненадолго открыть глаза и съесть сэндвич, запив его молоком. При этом мне пришлось впихнуть то же самое в себя.
Свон, решив, что мне необходимо поспать, указал рукой в направлении комнаты Беллы.
- Ложись там.
После чего я был очень рад воспользоваться ванной, сославшись на необходимость приготовиться ко сну, а на самом деле, чтобы избавиться от этих отвратительных вещей в пищеводе. Когда я вышел оттуда, Чарли уже провалился в глубокий сон, не обремененный сновидениями.
Я медленно поднялся по лестнице и с тяжелым сердцем вошел в комнату моей любимой. Там ничего не изменилось за прошедшие три с лишним года. Кресло – качалка, в котором я провел много ночей, наблюдая за спящей Беллой, звало меня в свои гостеприимные объятия, обещая забвение от терзавших меня тревог, суля приятные воспоминания. Я поддался соблазну и удобно в нем разместился. Мой взгляд упал на пустое ложе, и беспокойство снова подкралось ко мне. Но я твердо решил не раскисать, и, прогнав плохие мысли прочь, предался занятным воспоминаниям четырехлетней давности.
«Ни Белла, ни, тем более я, тогда еще не знали, что она станет особенным вампиром, обладающим уникальным самоконтролем. Тогда она была просто страстно влюбленной девушкой. Поэтому единственным человеческим ощущением, которое она хотела испытать, была близость со мной. Но мой самоконтроль мог дать трещину в самый ответственный момент, если я почувствую запах крови, либо просто забудусь. Я не мог подвергнуть свою девочку такому риску, и отговаривал её как мог. Но она умела быть настойчивой, и я сдался. Месяц перед нашей свадьбой прошел в моих попытках сохранять контроль над ситуацией, находясь с Беллой настолько близко, что до нарушения моих моральных принципов оставался один маленький шажок. Хотя благодаря настойчивости моей возлюбленной порой мы их нарушали».
Мои губы тронула легкая улыбка, когда я вспомнил хитрости, на которые пускалась моя невеста, чтобы, как она говорила «прорепетировать некоторые сцены».
«- Ты уверен, что сможешь дотронуться до моего тела, если я буду обнажена? Мы обязательно должны это освоить.
Я провел рукой по ее маечке в том месте, где под ней скрывалась крупная горошина, и отдернул руку. И хотя я давно уже не обращал внимания на обжигающий огонь ее кожи, мне казалось, что холод моих ладоней доставит ей дискомфорт. Она стянула бретельки маечки вниз и обнажила восхитительные холмики с нежными розовыми вершинками.
- Молодец, у тебя получается. Теперь давай попробуем не через ткань.
Я, как семнадцатилетний юнец, уставился на неприкрытые части тела Беллы. Мне очень хотелось дотронуться до них, накрыть своими ладонями, поиграть губами с горошинами сосков. Но я сидел и не двигался. Еще мгновенье и я бы отпрыгнул к противоположной стене или трусливо сбежал в окно. Белла это увидела или почувствовала в моем взгляде и потянулась к моим рукам. Она взяла их и, растирая ладонями, поднесла к своим губам, чтобы согреть дыханием.
- Не паникуй, Эдвард. Все нормально.
Словно завороженный, я превратился в воск в ее нежных руках. А она сделала сама то, в чем я не проявлял инициативы: положила мои руки сверху на чудные выпуклости на своей груди. Ее нежная кожа от соприкосновения с моим холодным телом покрылась пупырышками, соски затвердели. Я попытался убрать свои руки, но она их держала. И мне расхотелось сопротивляться.
«Она – моя невеста, через несколько дней станет женой. Так почему я должен ограничивать себя в выражении своей любви? Если я буду осторожен, то не растлю ее душу».
Белла пахла так аппетитно - сексуально, что я уже не мог сдерживать потребность обладания, рвавшуюся из глубины моего эго. Я переместил одну руку под ее шею, потом медленно и нежно опустил мою возлюбленную на постель. Она, приняв правила игры, отпустила мои руки и откинула голову на подушку. Глядя в ее наполненные доверием глаза, я приблизился к ее лицу и прильнул в нежном поцелуе к мягким устам. Но это бы не была Белла, если бы она не требовала большего. Через мгновенье ее язык, проникнув между моими едва приоткрытыми губами, начал заигрывать с моим. Она вела себя как агрессор, и ее совершенно не смущала моя «комнатная» температура. Но поскольку мой мозг еще не был полностью затуманен похотью, я решил не потворствовать ее желаниям. При этом я прекрасно понимал, что отстранившись сейчас, нанесу ей обиду, поэтому решил поступить иначе. Я вытолкнул язык моей малышки из своего рта и проник своим языком в рот к ней. Она определенно опешила, ибо раньше я себе подобного не позволял. Воспользовавшись минутным замешательством, я оторвался от ее губ и начал осыпать легкими поцелуями шею, плечи, ключицы. Рука, не подвластная контролю моего мозга, скользнула на ее маленький животик и начала кончиками пальцев нежно поглаживать шелковистую кожу. Мои губы плавно переместились к цели моего вожделения, и я впервые поцеловал ее грудь. Это вызвало у меня легкий озноб и головокружение. На краткий миг я почувствовал себя младенцем, ищущим материнского молока, и мне это показалось чрезвычайно забавным. Но мне удалось сдержать смешок. На губах отразилась лишь легкая тень улыбки, которую, я уверен, моя возлюбленная не заметила. Я исследовал языком каждый дюйм ее груди, лаская и посасывая по очереди оба соска, а она лежала, закрыв глаза. Ее неровное дыхание перемежалось тихими стонами. Вполне удовлетворенный проведенным исследованием, я решил уделить свое внимание другим частям тела моей малышки, и переместился еще ниже. Когда мои губы коснулись ее животика, а язык оставил влажную дорожку вокруг пупка, она непроизвольно вздрогнула и простонала чуть громче прежнего:
- Эдвард.
Но меня это уже не могло остановить...
Из сладкой неги нас вырвал громкий голос отца моей малышки, стучавшего в дверь ее комнаты.
- Белла! Ты стонешь. Тебе плохо?
- Пап, я спала, пока ты не постучал, - ответила она голосом, очень похожим на сонный. - Наверное, мне что-то снилось. Но я не помню. Иди к себе.
- Я буду собираться на работу. Ложиться спать уже не имеет смысла - будильник зазвонит через 15 минут.
Я откинулся на спину и зашелся беззвучным хохотом.
- Что? – прошептала Белла, удивленно глядя на меня.
- Чарли чуть было не ворвался в твою комнату, а я даже не услышал его шагов, не то что, мыслей, - продолжал смеяться я. – Ты плохо влияешь на мою бдительность.
- Ты думаешь, что он не догадывается, что мы спим вместе?
- Думаю, что нет. Я копался в его мозгах.
- Тогда, скажи мне, почему он каждый раз, когда выходит утром из дома, косится на мое окно?
- Наблюдательность шерифа или подозрительность отца? Может, он просто беспокоится о безопасности своей любимой дочери и подсознательно чувствует, что я – самое опасное, что может тебе встретиться в жизни?
- Прекрати говорить глупости, - прошипела Белла. – Ты – самое лучшее, что случилось в моей жизни.
Я обнял ее плечи и поцеловал в лоб, стараясь не обращать внимания на ее наготу. Потом встал с кровати и, подняв рубашку, лежавшую на полу, одел ее на себя.
- Тебя сегодня ждет Элис. В ее планах выбор обуви и прически. Я приеду за тобой через три часа. Поспи. Иначе она меня покусает, увидев темные круги у тебя под глазами».
На моих губах блуждала легкая улыбка, пока я живо представлял себе картины прошлого.
Я тяжело вздохнул, возвращаясь в ужасную реальность.
___________________________________________
* 1 марта 1932 года был похищен полуторагодовалый сын Линдберга. Родителям поступило требование о выкупе в 50 тысяч долларов, Трагедия стала сенсацией. Репортёры, фотографы, лжепосредники, предлагавшие услуги по передаче выкупа похитителям, и просто любопытные досаждали Линдбергам постоянно. Туристы круглые сутки осаждали дом Линдбергов. Пилоты предлагали зевакам за три доллара пролететь над их участком. Выкуп был выплачен, однако ребёнок домой не вернулся. Около десяти недель спустя было найдено тело мальчика: ребенок на самом деле был убит спустя несколько часов после похищения. В 1934 году удалось обнаружить предполагаемого убийцу — Бруно Хауптманна. Кончилось тем, что после суда в 1935 году Линдберг с женой и старшим сыном Джоном переехали в Европу.

Источник: http://robsten.ru/forum/20-964-1