13 июня.

— Так чем ты занимаешься целыми днями? ― спросил Дрю [Эдвард], собирая последние капли супа коркой хлеба. — Кроме того, что кормишь голодных мужчин.

Нора [Белла] улыбнулась.

— Я работаю, занимаюсь садом… смотрю кулинарные шоу. — Она помешала ложкой суп и пожала плечами, осознавая, как невероятно обыденно это звучит.

— И над чем конкретно ты работаешь, немного-сумасшедшая-соседка? — поддразнил он, опустив подбородок, чтоб встретиться с ней взглядом.

 Нора [Белла] не могла удержаться от улыбки.

— Я внештатный редактор, — начала она, положив ложку на тарелку. — Чем занимаешься ты?

— Я помогаю людям, — просто заявил он, как если бы это было самой очевидной вещью в мире.

— Играя на барабанах?

Он вытер рот, положил салфетку на стол, затем облокотился на руки, на губах проскальзывала ухмылка.

— Иногда.

— Почему ты это делаешь? — спросила Нора [Белла], наблюдая за ним, прищурившись.

Улыбка Дрю [Эдварда] стала шире.

— Делаю что?

— Никогда прямо не отвечаешь на вопросы?

Положив руки на стол, он наклонился вперед, встречаясь с ней взглядом.

— Я отвечу на любой вопрос, —  сказал он мягко и потянулся, чтоб убрать прядь  волос с ее глаз. Заправив непослушный локон ей за ухо, он указательным пальцем скользнул по ее подбородку, прежде чем снова откинулся назад. — Ты просто должна спросить.

Благодаря его близости пульс Норы [Беллы] участился, и она сделала глубокий вдох, чтоб успокоиться.

— Хорошо, — сказала она, стараясь унять дрожь в голосе. — Чем конкретно ты занимаешься?

Усаживаясь обратно, он какое-то время рассматривал ее перед тем, как провел рукой по волосам.

— Я много путешествую, — начал он, жестом показывая на инструменты. — И я врач.

— Врач? Как такое возможно? В смысле… разве для данной профессии не нужно оставаться на одном месте?

— Ну, я езжу туда, где нужен. Если это гуманитарный кризис в Таиланде, то я еду в Таиланд. После землетрясения в Вэнчуаке в Китае, я несколько месяцев провел там. И когда у меня есть такая возможность, я езжу в Африку, где для меня всегда есть работа. Там ее так много, и иногда, кажется, что я никогда не смогу ее закончить.

Понимая, что ее молчание является следствием потрясения, Дрю [Эдвард], положив ладони на свои колени, снова наклонился вперед.

— Как давно ты здесь живешь? — с искренним интересом спросил он.

Нора [Белла] растерянно покачала головой.

— В этом городе ― всю жизнь. А через улицу – три года.

Брови Дрю [Эдварда] удивленно поползли вверх.

— Что? — спросила она.

— Это…— он замолчал и пожал плечами. — Не знаю, просто мне трудно это понять. Разве ты никогда не хотела уехать? Узнать что-то новое?

Нора [Белла] обдумывала это, пока ее глаза рассматривали яркое голубое тату, которое было выведено на его предплечье и исчезало под рукавом футболки. По всей видимости, это была река. Из того, что она успела увидеть, все татуировки Дрю [Эдвард] были такого рода. Не шаблоны и не рисунки из книг, а воспоминания. Пейзажи гор и рек, пышные ели и широкие виноградные лозы. Искусство, которое раскрывает историю.

— Здесь моя жизнь, ― наконец ответила она, снова встречаясь с ним взглядом.

— Но разве жизнь – это какое-то определенное место? Или жизнь состоит из тех немногих важных для тебя вещей, которые ты можешь упаковать и увезти с собой?

Нора [Белла] села назад, откидываясь на коробку, позади нее.

— Я никогда не думала об этом с такой точки зрения. Полагаю, мой мир состоит из того, что я знаю – этот город, мой дом. Я никогда не позволяла себе что-то за его пределами.

— Может ты просто не нашла то, что хотела бы у себя сохранить.

16 июня.

— Тушеная свинина… — улыбнулась Нора [Белла], ставя перед Дрю [Эдвардом]  тарелку. — Но осторожно: я добавила хабанеро (п.б.: самый острых среди стручковых перцев, обладающий сильным жгучим вкусом) в кипящий соус.

— Остренькое, — сказал он с глупым акцентом и улыбнулся, наклоняясь, чтоб глубоко вдохнуть. — Ты меня балуешь.

— В последнее время у меня не было возможности так готовить. Я скучаю по этому. — Она пожала плечами и села на пол напротив него, положив свою салфетку на колени.

— Дома в этом районе довольно большие. Ты всегда жила в своем доме одна? — спросил он, ребром вилкой отрезав кусочек мяса и избегая ее взгляда.

— Мы купили этот дом вместе с моим парнем.

Он резко поднял голову, и их глаза встретились.

— Оу, я… ―  он обвел взглядом комнату, будто не мог понять, почему она – здесь, а не у себя дома.

— Он выехал несколько месяцев назад, — объяснила Нора [Белла], делая глоток вина.

— Мне жаль. — Дрю [Эдвард] провел рукой по волосам и облокотился локтями на низкий столик, подмигнув в знак извинения.

Она поставила свой бокал и улыбнулась в ответ.

— А мне нет. Мы не подходили друг другу, —  она засмеялась, вспоминая, — абсолютно.

— Как ты это поняла?

— Мы были вместе восемь лет, — пробормотала Нора [Белла]. — Начали встречаться еще в старшей школе. Первая любовь не всегда лучшая любовь.

— Так, что?..  Вы отдалились друг от друга, или, в конце концов, поняли, что не подходите друг  другу, или?..

— Ему нравилось ходить в бар и играть в дартс каждую пятницу. Ему нравилось смотреть один и тот же канал с новостями каждый вечер, и он за все время прочел книги только двух авторов. Ему нравился предсказуемый секс. —  Нора [Белла] осторожно наблюдала за Дрю [Эдвардом], добавляя это важное признание в свой список, и увидела, как его челюсть дернулась. — Ему нравилось заказывать еду на дом каждую среду, и во время каждой поездке в машине слушать один и тот же альбом. А мне нет.

— Ты не производишь впечатления человека, питающего отвращение к постоянству или привычкам, —  подразнил он, кивая на их ужин, намекая на их новую рутину.

— Я люблю постоянство. Все дело в самих привычках. Мне так же нравится включать что-то новое в рутину.

— Ах да. Ты начала с черники и абрикосов и дошла до хабанеро, —  улыбнулся Дрю [Эдвард], дотягиваясь до своего бокала. — Ты точно безрассудна, когда это касается  привычек.

— Точно, — захихикала Нора [Белла].

Они ненадолго замолчали.  Неожиданно взгляд Дрю [Эдварда] оторвался от созерцания содержимого его бокала и встретился с взглядом Норы [Беллы]. Он бессознательно провел запирсингованным языком по верхней губе, а затем вспышка страсти в его глазах сменилось теплой улыбкой.

— Что на счет тебя? — тихо спросила она.

— Что на счет меня? —  его голос был мягким, и ее сердце заколотилось.

— Что на счет тебя и… девушек? У тебя была подруга?

— Ни одной, — пожал он плечами.

— Что? Даже в колледже?

— Ну, по крайней мере, не в том смысле, который ты вкладываешь в это слово. Я встречался с женщинами, Нора [Белла], — улыбнулся он, почти извиняясь. — Но только встречался, ничего более. В колледже я был сфокусирован на учебе и музыке, а теперь  много путешествую… Еще никто не повлиял на меня настолько сильно, чтобы я захотел остаться. — Дрю [Эдвард] пожал плечами, делая большой глоток вина. — Тяжело строить отношения, когда часто переезжаешь, и еще тяжелее раскрываться для кого-то снова и снова. Это утомляет. Мне нравится то, чем я занимаюсь, даже несмотря на то, что временами я чувствую себя одиноко. К сожалению, я не расположен к постоянству. — Он немного поморщился и принялся за свой ужин.

Нора [Белла] смотрела, как он жевал, смотрела, как он наслаждался ужином, который она приготовила для них, наблюдала, как он расслабился в знакомой атмосфере, рядом с ней.

— В твоей жизни есть постоянство, — заявила она, призывая его отреагировать. — Ты привержен своему непостоянному образу жизни.

Он кивнул и быстро проглотил, чтоб ответить.

— Если ты думаешь, что я знаю, что такое обязательства, то ошибаешься. Мое непостоянство географического, а не романтического рода.

В воцарившейся тишине их взгляды встретились на самый длительный промежуток времени, чем когда-либо до этого момента. Казалось, сердце Норы [Беллы] было готово пробить себе путь через ее горло и выпорхнуть наружу, за пределы ее тела.

— Ты такая красивая? — сказал Дрю [Эдвард]. — Я не могу перестать смотреть на тебя.

Норе [Белле] понадобилось несколько секунд на то чтобы ответить, а когда она это сделала, ее голос, казалось, звучал так, будто шел с другой части комнаты.

— Я знаю, что ты имеешь в виду.

Дрю [Эдвард]  наклонился вперед, удерживая ее взгляд, а она была не в силах отвести глаза.

— Я раньше никому этого не говорил, — прошептал он с маленькой счастливой улыбкой.

Она, наконец, сумела разорвать визуальный контакт и сесть прямо, схватив свой бокал вина.

— Ты разобьешь мне сердце, — легонько рассмеялась Нора [Белла], стараясь сделать так, чтобы это выглядело шуткой.

— Я не хочу.

Они уставились друг на друга на секунду, после чего она поставила свой бокал и начала нервно теребить салфетку.

— Ух, стало неловко, — посмеялся Дрю [Эдвард], проводя рукой по волосам.

17 июня.

На следующий вечер Нора [Белла] приготовила салат из пасты со свежей моцареллой и помидорами.

— Боже, я люблю твою стряпню, — промычал Дрю [Эдвард], пробуя еду. Он всегда мычал и закрывал глаза, когда кушал что-то вкусное. Ей было интересно, знал ли он сам, что делает так.

— Помидоры с моего сада. Также и базилик.

— Помидоры – изумительны, — вздохнул он. — Как они называются? Они такие цветастые, должно быть у них какое-то сумасшедшее название, типа Дикая Женщина или Большая Пташка.

Нора [Белла] засмеялась и кивнула.

— Фиолетовые называются Чероки. Желтые – Ножки банана. Зеленые – мои любимые – Зеленая зебра.

Дрю [Эдвард] беззвучно проговорил «ножки банана» и ухмыльнулся, качая головой, так если бы это действительно было так.

Заметив, что Нора [Белла] наблюдает за ним, он улыбнулся перед тем, как  наклонится, чтобы сделать еще один укус. Она почувствовала, как в груди заворочалась  тревога, смешанная с предвкушением, и не знала, как могла ощущать нечто подобное к тому, кого только недавно встретила. Казалось, Дрю [Эдвард] с легкостью принимал все происходящее. Его желание видеть ее каждый вечер было для него чем-то обычным, незамысловатым. Он любил проводить с ней время, так же, как любил этот ужин: что-то, чем он наслаждался, пока это было рядом.

Он взглянул на Нору [Беллу] снова и увидел, как она смотрит на его губы.

— Что? — улыбнулся он, но глаза его загорелись чем-то сильным и теплым. Он медленно, дразня, облизал свои губы. — Ты смотришь, как я ем?

Она чувствовала, что Дрю [Эдвард] играет с ней, бросая вызов признать существование прослойки между ними, которая уплотнялась с каждым вечером, проведенным вместе.

Она опустила глаза на свои руки и засмеялась, но прозвучало это принужденно. Норе [Белле] хотелось рассеять напряжение между ними. Хотелось признать, что они оба чувствовали эту тягу, это необъяснимое притяжение, но ей было страшно узнать, значило ли это что-нибудь для него. А еще ей было интересно, как много женщин Дрю [Эдвард]  оставил по всему миру, чувствовавших себя так же, как и она. Она моргнула, желая очистить голову от этих мыслей.

― Что подтолкнуло тебя к выбору именно таких татуировок и пирсингов? ― тихо спросила Нора [Белла].

Подняв свою руку, он осмотрел ее.

— Я люблю каждый дом, в котором когда-то жил, независимо от того, как долго я там находился. Мне нравится держать напоминание о некоторых из них при себе.

Тату на его плече изображало маленькое деревце с желтым фруктом. Тату на внутренней стороне предплечья ― лицо мужчины, старого, сморщенного и спокойного.

— Кто это? ― спросила она, когда Дрю [Эдвард]  провел по нему длинным указательным пальцем.

— Мой дедушка.

Не осознавая, что делает, Нора [Белла] потянулась и погладила его пирсинг в брови. Вместо того чтоб вздрогнуть или отклониться, Дрю [Эдвард] склонился к ее руке и закрыл  глаза. Тепло пронеслось от ее пальчиков вниз по всей руке, а сердце заколотилось, как один из барабанов под его руками.  Нора [Белла] задержала дыхание, сопротивляясь порыву провести пальцами по его лицу, его шее и голому плечу, вдоль плеча к его рукам.

Она смотрела, как лицо Дрю [Эдвард] расслабилось от ее прикосновений, и медленно убрала свою руку.

— А это?

Когда он заговорил после продолжительной паузы, его голос звучал сонно и расслабленно.

— Думаю, этот пирсинг меня красит. — Он открыл глаза и взглянул на нее. — А ты, с другой стороны, хороша и без подобных украшений.

Судя по теплоте, сквозившей в словах Дрю [Эдварда], эти татуировки значили для него больше, чем просто украшения.

 Между ними снова возникло напряжение, и Норе [Белле] захотелось еще раз дотронуться до него. Возможно, это казалось ей безопасным благодаря знанию, что он, в конце концов,  уедет. Или возможно из-за того, что она осознала, что влюбляется в него, и ей хотелось, чтобы он узнал ее, действительно узнал  так, как никто другой не знал.

 Глаза Дрю [Эдварда] двинулись вниз по ее шее к плечу и обратно. Освободив от салфетки его руку, она потянула ее к себе и положила на свою грудь, а затем сжала сосок его указательным и средним пальцами, позволяя  почувствовать метал в этом месте.

Дрю [Эдвард] резко вздохнул, сильнее прижимая ладонью ее пирсинг. Его большой палец скользил туда и обратно по бокам ее груди. Она же, держала свою руку на его, наблюдая, как лице мужчины застыло, выражая страстное желание. Медленно отстранившись, Нора [Белла] вручила Дрю [Эдварду] его салфетку, но он тут же ее уронил, поскольку его ладонь все еще была изогнута в форме округлости ее груди. Он посмотрел на свою руку перед тем, как поднять взгляд на ее лицо.

— Нора [Белла]? — хрипло прошептал Дрю [Эдвард], и она представила, что видит, как учащённо бьется жилка под татуировкой горы на его шее.

Она хотела забраться к нему на колени и прижаться губами к этой жилке, но вместо этого опустила голову.

— Я уберу, ― произнесла Нора [Белла] и начала собирать посуду.

Материал предоставлен  исключительно в целях ознакомления и не преследует коммерческой выгоды.

Дорогие читатели, ждем вас на Форуме.