Глава 34. часть 2.

Обеденные ножи

* * *

Я провела в доме Эдварда около пяти минут, когда поняла, насколько относительно может быть слово «нормальный». Джон Карлайл Каллен III и его жена, Кэтрин, не имели вообще ничего общего с родителями Эдварда, несмотря на его утверждение об обратном. На самом деле, если бы Карлайл не был копией своего отца, я бы серьезно усомнилась в его происхождении. Оказалось, человек, которого я узнала, как Карлайла, на самом деле был Джоном Карлайлом Калленом IV. Элис и я, бывало, шутили, что чем больше римская цифра, тем меньше пенис. Наш способ прийти к такому заключению был далеко не научным, и ради Эсме я надеялась, что мы ошибались.

Светлые волосы Китти были затянуты в шиньон так же туго, как было подтянуто её лицо. Её макияж был безупречен. Одеты они оба были дорого, но консервативно.

- Джек, Китти, – Эдвард кивнул каждому, когда обратился к ним, – это Белла.

Я была немного расстроена тем, что он не представил меня, как свою девушку, и задалась вопросом, были ли они осведомлены о характере наших отношений.

Я улыбнулась и пожала руку сначала дедушке, а затем бабушке. Её рука была очень костлявая, как и она сама. Я сомневалась, что эта женщина употребляла углеводы с 60-х годов прошлого века.

- Эдвард рассказывал, что вы учитель в средней школе, – Джек отхлебнул скотч, пока говорил. – Мы всегда благодарны отважным молодым людям, которые готовы работать в окопах ради лучшего будущего наших детей.

- Я ценю ваши чувства, но я преподаю в районе, где учился Эдвард. Вряд ли это зона боевых действий. Это не похоже на то, как если бы я обучала в Камдене.

- Есть разница? – Джек выглядел искренне озадаченным. – Разве государственные школы не должны принять всех студентов, которые живут в пределах географических границ района?

- Более или менее.

- Вы же не можете выбирать. Всегда есть риск угрозы, которую таит доступность таких учреждений. Послушайте, я бы никогда не стал умалять достоинства экономически неимущих, так как они, конечно, не без своих проблем. Они в равной степени заслуживают качественного образования, как и мы, но даже самые лучшие государственные школы по-прежнему немного... несовершенны.

Иными словами, массы заслуживают того, чтобы быть образованными, до тех пор, пока их обучает кто-то другой.

- Я другого мнения на этот счет.

- Ну, кто бы сомневался.

К счастью, появился Карлайл и протянул своей матери пустой бокал для мартини. Она вытащила пластиковую фляжку из винтажной сумочки Шанель, наливая прозрачную жидкость в бокал, и выпивая её залпом.

- Эдвард говорил мне, что вы были активными участниками движения за гражданские права.

- Да, были. Это такая трагедия, когда личности подвергаются дискриминации за то, над чем они не имеют никакого контроля. Я была достаточно удачлива, чтобы встретить покойного доктора Кинга [прим. переводчика: Ма́ртин Лю́тер Кинг  – самый  известный  афроамериканский  баптистский  проповедник, яркий оратор, лидер Движения за гражданские права чернокожих в США. Также активно выступал против колониальной агрессии США, в частности, во Вьетнаме. За важный вклад в демократизацию американского общества в 1964 году Мартину была присуждена Нобелевская премия мира. Убит в Мемфисе, штат Теннесси, предположительно Джеймсом Эрлом Реем]. Он был таким великим человеком.

Я улыбнулась и кивнула, но решила не указывать, что дискриминация в отношении кого-то из-за его происхождения была столь же несправедлива, как и дискриминация из-за расовой принадлежности.

Когда разговор продолжился, я поняла, что Карлайл пришёл из стана либералов. Теперь многое для меня имело больший смысл – деньги, противоречивые политические взгляды, невероятный апломб выпускника частной школы и снисходительность.

- Извините меня, я должна пойти посмотреть, не нужна ли Эсме помощь.

Я пробралась на кухню, где Эсме готовила салат.

- Решила, что тебе нужно спрятаться? – рассмеялась она.

- Джек очень занятный малый.

- Ты так думаешь?

- Ваш отец такой же, Эсме?

Она покачала головой.

- Черт, нет. И моя мать не имеет ничего общего с Китти.

- Какое странное прозвище.

- Когда мы с Карлайлом только поженились, он не позволял мне выпивать рядом с ней. Это было ужасно, потому что она пила всегда. У него была паранойя, что я ошибусь и назову её «киска».

Я рассмеялась так сильно, что содовая полилась через нос.

- Вы когда-нибудь так сделали?

- Не в лицо, – призналась она. – Но подожди, станет ещё лучше. По-видимому, её детское прозвище  было «Бобёр» [прим. переводчика: груб. – наружные женские половые органы].

Я в недоумении захлопнула рот рукой.

- Достань свой разум из сточной канавы, Белла. Это было из-за её неправильного прикуса. Независимо от того, как ты смотришь на это, Китти – определенно шаг вперед, по сравнению с Бобром.

Я не знала, как долго я сидела там и смеялась. Мои щеки всё ещё горели, когда я услышала Эдварда через всю комнату.

- Я пропустил что-то очень смешное? – Он сел рядом со мной на кухонном островке.

- Почему твоя бабушка носит фляжку с предварительно смешанным мартини в своей сумочке? – спросила я его.

Эдвард рассмеялся.

- Ты познакомилась с моим дедом. Если бы ты была за ним замужем, ты обошлась бы без фляжки?

- Возможно. Но не до такой степени, чтобы иметь постоянный запас Grey Goose [прим. переводчика: марка водки] и вермута.

- Скажу тебе больше: она вообще не добавляет вермут в свой мартини. Она открывает бутылку, ставит её напротив водки и заявляет, что этого «достаточно».

- Так во флаконе ... ­– пробормотала я в недоумении.

Он улыбнулся.

- Чистая водка.

- Она будет пьяна, прежде чем мы даже сядем за стол.

- Что заставляет тебя думать, что она уже не пьяна? – спросила Эсме.

Она поспешила с салатницей в столовую, а Эдвард встал и обнял меня.

- Спасибо, – прошептал он.

- За что?

- За то, что не дала втянуть себя в дискуссию о классизме [прим. переводчика: предрассудок о принадлежности людей к какому-то конкретному классу] с моим дедом. – Он поцеловал меня в щеку. – Он не со зла, ты же понимаешь.

Полчаса спустя мы расселись за обеденным столом. Карлайл произнес молитву, а потом попросил Китти начать.

Она повернулась ко мне и объяснила:

- У нас есть традиция. Каждый год мы озвучиваем что-то одно, за что мы благодарны. Я благодарна, что, несмотря на суровую экономику, благотворительные учреждения, которые я поддерживаю, не потеряли много средств.

Удивительно, но Китти произнесла свои слова достаточно внятно.

- Я благодарен за Беллу. – Эдвард внимательно посмотрел на меня, и в его глазах я безошибочно увидела только одно чувство – любовь.

________________

Перевод: dolce_vikki
Редакция: bliss_