Глава 41. Комната Элис. 

Белла нашарила в сумке ключи. Эдвард и Мышь выволокли Элис через пожарный выход. Казалось, вот-вот раздастся сирена, но было тихо. 
Четверо из людей Эммета разделились, чтобы дать им пройти, кивнув Мыши и Эдварду. 
Сесть в Escort стало проблемой; Эдвард с Мышью сели на заднее сиденье вместе с Элис, Белла - за руль. На полпути Элис начало тошнить. Быстро соображающий Эдвард протянул Элис пластиковый пакет, чтобы защитить сидения. Белла настаивала на том, чтобы отвезти Элис в госпиталь. 
- Мне и похуже было, - заверила ее Элис в промежутках между спазмами. 
Дома Элис растеряла немного свой боевой настрой и сникла. Она даже позволила Белле засунуть ее под душ.  Мышь отклонил приглашение Беллы и остался снаружи. 
- Кто-то из шавок пригонит мне машину. 
 Элис рухнула в кровать и отключилась. 
- Я думаю, мне нужно остаться и проследить за ней. - Белла хотела быть рядом, если Элис проснётся и захочет поговорить или начнёт давиться собственной рвотой. 
Эдвард кивнул и ослабил галстук. 
- Я составлю тебе компанию, если ты не против. 
- Не против, - Белла не скрывала восторга от возможности остаться с ним, пусть даже они были и не одни в комнате. 
Она переоделась в домашнюю одежду; Эдварду же она не предложила другой одежды из чисто эгоистических соображений. Он выглядел обворожительно с этим свободно висевшим галстуком и в чёрных брюках, сидя на полу и прислонившись спиной к стене. 
Белла скользнула к нему; их ноги соприкоснулись. 
- Эдвард... Как ты думаешь, что произошло сегодня? - она все ещё была сбита с толку. 
- Я думаю, что Джаспер появился как раз тогда, когда кто-то попытался обидеть Элис, и он решил проблему, - Эдвард пожал плечами.
- Решил проблему? - Белла при всём желании не могла понять, что мог делать священник среди этих потоков крови. 
- Предыстория Джаспера требовала от него способности драться как зверь. Его преданность церкви - на другом уровне. - Эдвард, судя по всему, не считал, что сейчас - подходящее время для того, чтобы подробно рассказать историю Джаспера.  Какое-то время они просто молчали, держась за руки. Эдвард смотрел на Беллу и улыбался, просто наслаждаясь ее видом.
В полумраке комнаты Элис Белла осмелела. 
- Эдвард, ты помнишь, когда твоя кожа засверкала впервые?
Слишком далеко? Слишком быстро?
Эдвард молчал вечность.
- Помню, - он судорожно вздохнул.
Белла ждала. Он расскажет, если сможет. И она выслушает. 
- Ты знаешь, что моя мать была алкоголичкой. Она настолько отчаялась из-за того, что не справилась со мной, что вымещала это на мне же. Физически. Когда я стал старше, мне повезло, и я смог сохранять дистанцию, отправляясь в библиотеку Покипси. Это была своего рода форма дневного присмотра, который я сам себе и назначил. Я приходил туда после школы и оставался до закрытия. На летних каникулах я был там каждый день. Волонтеры и библиотекарь делали намного больше, чем просто наводили порядок в книгах. Это был центр сообщества, и волонтёры видели мое стремление к учебе. И желание быть под опекой. И они занимались со мной, помогали с домашними заданиями, учили играть на рояле, стоявшем на первом этаже. Я был бродячим котом и считал дюжину домов своими. Эти женщины сформировали меня. Глубоко повлияли на мое поведение и манеры. Мисс Джоан всегда говорила: «Эдвард, манеры - это все. Они дороже денег». Но дома матери становилось хуже. Я взрослел, и, казалось, она боялась меня. И она порой так вела себя со мной, что я не мог уйти в библиотеку. Я не хотел, чтобы там плохо думали обо мне. Когда мне исполнилось двенадцать, я совершил самую страшную ошибку в моей жизни. Я забыл о манерах. Я не уважал свою мать. В тот день, когда я начал сверкать, она впервые использовала что-то другое, кроме своей руки. Она схватила мой ремень. Я испугался. Я боялся быть избитым ремнём. Металлическая пряжка ремня стегнула меня. 
Эдвард вытер глаза, вспоминая. 
- Я ударил ее по лицу, Белла. Мою собственную мать. Она была в ярости от боли. И я дал ей пустить ремень в ход после того, как осознал свою ошибку. Она толкнула меня, и я упал на кофейный столик. Прямо на набор ликеров в стеклянных бутылках, ее гордость. Стекло разбилось подо мной. Осколки впились в мое тело. Стол упал на меня сверху и закрылся, как гроб. 
Мать вызвала полицию, требуя забрать меня из дому. Я не знаю до сих пор, почему: оттого, что боялась меня, или потому, что весь запас ее алкоголя оказался на полу, смешанный с моей кровью и осколками. Когда полицейские и врачи вывели меня на улицу, я увидел, как сверкают на солнце эти осколки. Солнце раскрывает мою истинную сущность. Я ударил женщину. Свою мать. Стекло и алкоголь впитались в меня, и я не могу избавиться от этого. 
Белла слушала и старалась заглушить крик в собственной голове.
На хрен твою мать, Эдвард!
Она алкоголичка, позорно струсившая! Ты был ребёнком, не мужчиной, желавшим покончить с болью. 
Слушай его. 
Белла придерживалась совета доктора Лавендер. Это - катастрофа Эдварда. 
Ее молчание ободрило его. Он заговорил снова. 
- Социальные службы забрали меня из участка. Мне вручили картонную коробку с кое-какими вещами. Мне сообщили, что моя мать отказалась от всех прав на меня. Моя приемная семья жила недалеко от библиотеки. То есть и эта моя жизнь была для меня похоронена. Я все равно не смог бы вернуться туда. Там бы узнали, кто я. Что мать отказалась от меня. Что никаких манер у меня не осталось. Я был на терапии против проявлений жестокости и проводил большую часть времени в тумане от медикаментов. Но я был готов на все, чтобы вновь оправдать ожидания моей библиотечной семьи. Теперь ты знаешь, Белла. Обо всем, чем я не являюсь. 
Эдвард записал своё прошлое несмываемыми чернилами на ее душе. Многие боролись за него. Многие просто бросили его. 
Только один человек может восстановить все это. Я хочу быть им. 
Белла коснулась его колючей щеки. 
- Я знаю, кто ты. Тебе не место здесь; твоя душа так нежна. 
Она положила руку ему на грудь. 
- Ты - все для меня. Ты - мой рыцарь. Я обожаю твои манеры. Ты не можешь разочаровать меня. Это невозможно. 
Белла прислонилась к нему, поцеловала легко и сладко. 
Видишь? Видишь, сколько я могу исправить?
Эдварда, казалось, без остатка привлекли ее волосы. Он погрузил в них руки. Привлёк ее к груди и расчёсывал их пальцами, напевая ей какую-то мягкую мелодию. 
Жидкий бархат и музыка погрузили ее в мечты. В его обьятия, в стремление спасти его. Удержать его. Он был ее. 
Мой. 
Она была совершенно сбита с толку, проснувшись в своей постели, укутанная одеялом. Сев, она увидела маленькие бумажные розы среди своих мелочей. 
Эдвард. 
Даже ее мишка получил галстук-бабочку. Эдвард, похоже, использовал целую пачку салфеток. Солнце, бившее в окно, объясняло его отсутствие. Его вечерняя одежда была аккуратно сложена в ногах ее кровати. История Золушки наоборот; время принца закончилось. 
Ужас прошил Беллу. Элис! 
Белла влетела в ее комнату; огромный Мышь увлечённо вязал, сидя на принесенном снизу кухонном стуле. 
- Она в порядке, - прошептал он. - Вчера было ужасно, но ничего такого, чего бы не излечил покой. 
Видеть этого гиганта с тихим голосом в комнате Элис было странно. 
Мышь работал уже над чем-то другим. 
- Что это у тебя? 
Мышь приободрился. 
- Я вяжу лыжные маски. Должны быть под рукой на случай ограбления. А вчера я закончил перчатки для Розали. Без пальцев, так удобнее управляться с курком. 
Его спицы снова застучали в мирном ритме. 
- Очень... хм...красивый цвет. - Белла решительно не знала, как сделать комплимент подобной моде. 
- Спасибо. Я горжусь ими. Мне нравятся цвета осени, они пойдут ей, - Мышь с улыбкой взглянул в сторону огромной сумки, в которой, похоже, был весь его вязальный инвентарь. 
- Моя бабушка научила меня вязать. Всегда неплохо занять руки. 
- Хорошо. Пойду приготовлю кофе. 
- Подожди, - Мышь натянул одну из масок. - Присмотри за ней минуту. Пойду размяться. 
Его огромная фигура загородила весь дверной проем. 
Элис выглядела неплохо. Белле хотелось поговорить с ней, но в ее состоянии это произойдёт не скоро. 
Следующим в списке был Эдвард. Белле казалось, что они все же достигли чего-то. Нужно найти его. Им нужно обоим противостоять его страхам. 
Белла вынула из сумки Мыши лыжную маску. Чёрная и мягкая, с прорезями для глаз и рта. 
Идеально.
Белла тихонько спустилась по лестнице и прикрыла дверь. Скользнула в кроссовки, оставленные на лестнице. 
Она была уже далеко, когда Мышь сообразил, что он застрял здесь с Элис. 
Белла ехала прямо к станции Покипси, позволяя своему инстинкту, направленному на Эдварда, словно навигационная система, вести себя. 
Перрон не был так переполнен в субботу, как в будние дни. Она вылетела из машины, не потрудившись запереть двери. 
Когда она спустилась по лестнице, она увидела Эдварда, клавшего в карман свой рояль. 
Он был загнан в темный угол; солнечные лучи создавали решетку для его тюрьмы. 
Белла ступила в тень и поцеловала его. 
- Спасибо за розы. И мишка просто обожает свой новый галстук, - она пробежала руками по его волосам. 
- Как Элис? Я видел, Мышь присматривал за ней. 
Какой нормальный вопрос. 
- Она чувствует себя дерьмово, но это пройдёт. Я все ещё хочу услышать, что она расскажет мне. 
Белла поцеловала его подбородок. 
- Эдвард... Я прошу тебя сделать кое-что для меня. Ты можешь? 
Белла ненавидела то, что заставляла его делать что-то перед тем, как признаться ему, как много собиралась потребовать. 
- Все, что пожелаешь, - Эдвард склонил голову в торжественном жесте. 
Белла молча отправилась к машине. И вернулась с огромным зонтом, перчатками и лыжной маской Мыши. 
- Ты выйдешь на солнце в этом? - Белла протянула ему этот набор для защиты от солнца.
Эдвард взглянул на вещи. Он знал, что это было большим, нежели просто попытка увести его со станции. Он кивнул и взял маску из ее рук.

Перевод: irina_vingurt4514

Редактор: Анка72

Всем привет))) Встречайте продолжение))Эдвард рассказал свою историю, и теперь понятно почему он считал себя сверкающим))

Мы будем рады видеть вас на ФОРУМЕ. Благодарю Иришу за прекрасный перевод главы,  Танюшу за отличную редакцию и Светика за душевный форум)))