Глава 7

Эдвард

Я остановился перед домом моих родителей. Он был украшен со сдержанной элегантностью, которая говорила о деньгах и классе. И все это сделала компания по найму. Все дело было во внешности, а не в любви к сезону. Я даже представить себе не мог, как мой отец на стремянке развешивает гирлянды или как мама помогает ему.

Человек с фамилией Мейсен просто не занимался физическим трудом.

Он нанимал людей.

Неудивительно, что они разочаровались во мне.

Я любил физический труд.

Я покачал головой, пытаясь избавиться от меланхолии, поселившейся в моем теле с тех пор, как я покинул Беллу. Она была права - мне нужно было приехать повидаться с семьей и попытаться восстановить с ними отношения – хоть с кем-то из них. Учитывая тот факт, что у моей сестры теперь есть ребенок, возможно, она будет более открыта для общения. Может быть, она будет рада меня видеть, и мы сможем наладить какую-то связь.

Я проигнорировал тихий голос в голове, который сообщил мне, что быстрее свиньи научатся летать.

Я вышел из машины, схватил сумку с подарками из багажника, расправил плечи и подошел к входной двери. Я не знал, кто был более потрясен, когда я позвонил в дверь и она открылась - моя мать, увидевшая меня на пороге, или я, увидевший, как она открыла дверь. У нее были люди, которые делали это за нее.

Ее приветствие, однако, не разочаровало.

- Эдвард, - сказала она, нахмурившись. - Что ты здесь делаешь? Мы тебя не ждали.

Я выдавил из себя улыбку.

- Счастливого Рождества, Мама. Сюрприз!

Она раздраженно подняла брови. Не было ни улыбки, ни ответного приветствия, ни объятий.

Мама отступила назад.

- Что ж, ты можешь войти. Я не хочу впускать слишком много холодного воздуха внутрь.

Я подавил свое разочарование. В доме, возможно, было теплее, но атмосфера была такой же морозной, как и зимняя погода, которую я оставил позади, когда дверь закрылась.

- Что значит, у тебя нет смокинга? – потрясенно спросила моя мать. Я заметил, что выражение ее лица не сильно изменилось, и это навело меня на мысль, что ботокс работает под ее кожей сверхурочно.

Я заерзал на стуле, чувствуя себя неловко и напряженно.

- Как я уже говорил, мой образ жизни не требует особых нарядов, мама.

- У тебя нет костюма? - Ее голос повысился в конце фразы, как будто отсутствие костюма было преступлением.

- Нет. Но, как я уже говорил, это решение было принято в последнюю минуту, и я не подумал его упаковать. Я просто пытался приехать сюда, чтобы провести с тобой каникулы. Мысль о том, чтобы взять костюм, никогда не приходила мне в голову.

Она фыркнула.

- Если ты появляешься на Рождество, то это довольно очевидно. Ты мог бы придумать что-нибудь получше, Эдвард. Ты всегда плохо управлял временем.

Я досчитал до десяти.

- Я же говорил, что у меня были проблемы с машиной.

Кейт посмотрела в окно.

- Какого года этот Вольво? Может быть, тебе нужна новая машина, получше. - Ее голос сочился сарказмом. - Конечно, ты можешь себе это позволить.

Я сдержал вздох. Мое неожиданное появление было встречено только раздражением и едва скрываемым презрением. Как я и подозревал, мои подарки были открыты, а затем выброшены. В какой-то момент они исчезли, и я понятия не имел, куда они делись.

Хотя я ожидал этого, но все же был ошеломлен уровнем безразличия к вещам, которые я выбрал для них. Уверен, что Белла была бы опустошена, если бы увидела, как их приняли.

Мои надежды на то, что Кейт смягчилась с материнством, быстро развеялись. За моей племянницей Мией присматривала няня, и после нескольких постановочных фотографий семьи у рождественского дерева ее унесли в другую часть дома. Мне разрешили подержать ее, но недолго. Я сидел, держа ее на руках, восхищаясь ее нежностью, и тихо разговаривал с ней, пока ее не забрали. Не было никаких сомнений, что они не хотели, чтобы ее странный дядя много общался с ней.

- Моей машине два года, Кейт, и мне пока не нужно ее менять. Для перевозки мебели мне нужен автомобиль побольше, поэтому я чаще использую грузовик.

Они с мамой поморщились, услышав мое заявление. Не уверен, что больше им не понравилось - мысль о том, что я управляю рабочим грузовиком или сама работа, которую я выполняю. Ни то ни другое не соответствовало их стандартам.

- Тебе придется надеть один из пиджаков твоего отца к обеду, - объявила мама и встала. - А теперь мне нужно посмотреть, как рассадят гостей. Твое присутствие делает количество мест за столом нечетным, Эдвард. Это очень неудобно.

Она вышла из комнаты, качая головой и что-то бормоча себе под нос. Кейт смерила меня холодным взглядом и последовала за ней.

Я потер лицо руками.

Неудобство – вот кем я был для них. Если не считать краткого приветствия, отец игнорировал меня, лишь еще раз напомнив, что я трачу свою жизнь впустую. Мой брат сидел в углу с бокалом в руке, наблюдая за всем этим разгромом с ухмылкой на лице. Интересно, кто-нибудь еще заметил, сколько алкоголя он пьет? Удивительно, но мой шурин, Эммет, казался вполне приличным парнем, но Кейт перебивала его каждый раз, когда мы начинали разговор. Он продолжал пытаться, но когда сестра рассердилась, он сдался и с покорным видом вышел из комнаты. Я не видел его до самого ужина, и мы сидели на противоположных концах стола. Я на мгновение задумался, почему такой хороший парень, как он, женат на Кейт, но знал, что на этот вопрос у меня никогда не будет ответа. По крайней мере, он, казалось, заботился о своей дочери. Он был единственным, кроме меня, кто держал ее и выглядел расстроенным, когда ее унесли из комнаты. У меня было такое чувство, что там была какая-то история.

Отец с братом исчезли в кабинете отца, как только они обменялись подарками. Меня не пригласили присоединиться к ним. Я сидел только как наблюдатель и смотрел, как они открывают свои подарки, с интересом отмечая, что Эммет тоже не участвует. Для меня, конечно, ничего не было, так как меня никто не ждал, и меня проигнорировали, когда они открывали свои чрезмерно дорогие подарки, восклицая над круизными билетами, сшитыми на заказ костюмами, дорогим ликером и драгоценностями, в которых никто из них не нуждался, но хотел иметь - просто для галочки. Я старался не чувствовать себя обиженным, думая о том, что все, что я получал на Рождество каждый год, включая это, было открыткой - даже не подписанной лично.

Я потер рукой усталые глаза.

Это была ошибка эпических масштабов.

Я встал и поднялся по ступенькам в отведенную мне комнату для гостей, хотя и неохотно. Мне нужно было поспать и принять душ. В своей комнате я проверил телефон, а затем написал Белле, что приехал, и надеялся получить от нее весточку. Через мгновение пришел ответ.

Рада, что ты в безопасности. Помни, что я сказала, Эдвард. Покажи им, кто ты такой.

Я покачал головой. Они не хотели меня знать, и им было наплевать на то, кем я был. Я никогда не вписывался в их мир, а мой заставлял их чувствовать себя неуютно.

Я лег, не в силах совладать с печалью, охватившей меня. В груди сдавило от желания оказаться рядом с Беллой. Мысль о ней наполнила меня тоской, которую я никогда не испытывал. Мне не следовало оставлять ее одну.

Ужин был неловким, если не сказать больше. Я сидел в одолженном пиджаке, слушая разговоры, которые кружились вокруг меня в комнате, полной незнакомых людей. Я редко включался в разговор, вместо этого все думал об огромном отличии ужина с семьей и их друзьями от того, что я разделил с Беллой накануне вечером в ее крошечной кухне. Та маленькая комната была наполнена теплом и смехом. Большой роскошный зал моих родителей, освещенный свечами и смердящими сильно-пахнущими комнатными цветами, был таким же холодным и лживым, как и люди в нем. Здесь я был никем, всего лишь сыном, которого постоянно нет дома, но с присутствием которого приходится мириться. Прошлой ночью с Беллой я был центром ее маленького мира.

Я предпочел бы это место.

Но я сдержал свое обещание, данное Белле и самому себе. Я попытался прорваться к ним, но мне это не удалось. Следующий день был напряженным, и независимо от того, насколько невинно начался разговор, он быстро стал враждебным и превратился в спор. В итоге мы с отцом обменялись бранными словами за мой выбор жизни, и впервые я противостоял ему. Я использовал слова Беллы, сообщив ему, что это моя жизнь, не его. Я был счастлив, наслаждаясь своей работой и спокойной жизнью. Он позаботился о том, чтобы я точно понял, что он чувствует, и каким полнейшим ничтожеством я был в его глазах.

После того, как они устроились на ночь, я схватил свои вещи и вышел через кухню на задний двор, где они просили меня припарковать машину. Что-то яркое привлекло мое внимание, и я с ужасом обнаружил пакет с моими подарками рядом с мусорным баком. Символизм не ускользнул от меня. Мои подарки ничего не стоили для них. Я взял их с собой, зная, что дома найдется много людей, которые оценят их по достоинству.

Потому что мой дом теперь был в Новой Шотландии, а не здесь. На самом деле он никогда не был домом.

Выйдя из дома, я почувствовал только облегчение, и знал, что они будут чувствовать то же самое, когда проснутся и обнаружат, что меня нет. Мне больше не нужно было пытаться или думать о них. Единственное, что меня огорчало - это то, что Миа будет расти среди таких холодных людей. Я боялся, что она станет такой же, как они, и это беспокоило меня, хотя я ничего не мог сделать, чтобы предотвратить это. Я знал, что ей не позволят общаться со мной. Мысленно пожелав ей удачи, про себя решил, что если ей когда-нибудь понадобится моя помощь, я буду рядом.

Я поехал прямо домой, без перерыва. Мне потребовалось все мое мужество, чтобы не свернуть с шоссе, когда я проезжал мимо города, где жила Белла. Мне пришлось крепко обхватить руками руль и не смотреть в зеркало заднего вида. Я подавил в себе отчаянное желание поехать к ней.

Белла не просила меня остаться, поэтому не уверен, что она захотела бы, чтобы через пару дней я снова появился у нее на пороге, желая поделиться своей печальной историей. Я не думал, что смогу выдержать еще один отказ - особенно от нее. Мне нужно было признать, что она была права - время, проведенное с ней, было лишь моментом в моей жизни. Не будущим.

Так или иначе, с этой реальностью было гораздо труднее справиться, чем с катастрофическим финалом с моей семьей.

Белла постоянно была в моих мыслях, словно выжжена в моей голове. Я сравнивал с ней все, что происходило с моими родителями. Ее тепло и их холод. Ее щедрая, великодушная натура против их осуждающих жестких взглядов. Ее сладкое принятие. Их полный отказ.

Устало вздохнув, я въехал на подъездную дорожку, ведущую к моему дому. Свет манил меня, его теплое сияние представляло райскую картинку после долгой дороги. Машина Карлайла была припаркована возле дома, и я знал, что они с Эсме ждут меня там. Я печально улыбнулся. В отличие от моей семьи, они всегда рады меня видеть. Я с облегчением открыл дверцу автомобиля и направился домой.

Я тут же оказался в материнских объятиях Эсме, в которых нуждался больше, чем думал. Окруженный ее ароматом ванили и печенья, я обнял ее в ответ и позволил ей вести меня в мой дом, где меня ждали кофе, бутерброды и теплый огонь.

Как и их терпение и понимание.

- Эдвард, мне так жаль. Я надеялась, что все пройдет гораздо легче для тебя, - голос Эсме был пропитан болью. Боль, которую, я точно знал, она испытывала за меня.

Я положил голову обратно на диван, наслаждаясь чувством простого комфорта в окружении моих вещей.

- Практически с самого начала это было катастрофой. Может быть, моя машина сломалась не случайно. Я думаю, надо было лучше прислушиваться к божественным знакам, - я улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку, в то время как мой мозг осмысливал, как просто мне было поделиться всем с Карлайлом и Эсме.

Я рассказал им все о времени, проведенном с родителями, ничего не скрывая об их неудовольствии или о том, как я пытался быть тем, что они хотели. Двигаясь вперед, я жил так, как хотел - без всяких извинений.

- Ты в порядке, Эдвард? - голос Эсме прорвался сквозь мои размышления.

Я кивнул.

- Я просто устал.

- Тебе следовало остановиться где-нибудь. Это была долгая дорога.

Я покачал головой. Если бы я это сделал, то развернулся бы и поехал искать Беллу. Желание было слишком сильным.

- Я хотел вернуться домой.

- Мы рады, что ты вернулся, - Карлайл улыбнулся мне. - Эсме запланировала для тебя большой ужин. Мы дадим тебе завтра отдохнуть и придем на следующий день. Это будет наше собственное маленькое Рождество.

- Я с нетерпением жду этого.

Эсме подалась вперед, сложив руки на коленях.

- Ты собираешься с ней связаться? С Беллой?

- Эсме, - мягко пожурил Карлайл. - Это не наше дело.

- Тише! - она повернулась ко мне. - Ну?

Я рассказал им о Белле. Эсме была очарована историей о том, как мы встретились и провели время вместе. Я показал Эсме крылья, которые мне подарила Белла, и инструменты для резьбы по дереву. Было таким облегчением иметь возможность рассказать кому-то о ней. Я не поднимал эту тему при родителях, позволяя им думать, что ехал меньше, чем на самом деле. Было бы кощунством произносить там ее имя. Я могу только представить себе едкие комментарии, которые бы непременно последовали, и я не хотел делить с ними память об этом, только чтобы она была замарана.

Я пожал плечами.

- И что мне ей сказать, Эсме? Хэй, спасибо за интерлюдию (п.п.: небольшой промежуточный эпизод). Я заеду к тебе в следующий раз? Это была, как она сказала, «остановка» в моей жизни. То, в чем мы оба нуждались в то время.

- Чушь собачья, Эдвард. - Эсме нахмурилась. – Это полная херня.

Моя челюсть упала. Эсме никогда не ругалась.

- Она не просила меня остаться, - настаивал я тихо.

- А ты и не спрашивал.

Я уставился на нее, не зная, что сказать.

Карлайл усмехнулся и встал.

- Я думаю, нам пора идти. Не забудь про ужин. Приходи во второй половине дня, - он вытащил Эсме со стула. - Мы уходим сейчас. Поспи, Эдвард.

Эсме остановилась рядом с моим креслом.

- Когда ты будешь готов поговорить, я буду рядом.

Карлайл потянул ее за руку.

- Оставь его в покое, ради Бога.

Она покачала головой.

- Упрямый дурак.

Я наблюдал за тем, как они уходят, не двигаясь с дивана.

Она говорила о Карлайле или обо мне?