Сломанный трон

От переводчика: во второй части в каждой главе будут флешбеки, важные для понимания основного сюжета. Следите за датами.

Глава 1

5 сентября 1453 г

Поздним летом в небе ярко светило солнце. Его лучи просачивались сквозь густую листву деревьев Чащи Ворона. В пустом лесу была приятная тишина. Животные паслись, тревожно поводя ушами в ожидании возможных нападений.

Вдруг длинные уши кролика напряглись. Он услышал свист стрелы, летящей между деревьев. Стальной наконечник вонзился в землю в нескольких дюймах от животного. Кролик, не раздумывая, бросился бежать по опавшей листве, мху и траве лесной подстилки. Мимо пролетела еще одна стрела, и он поскакал еще быстрее.

Два всадника бросились ловить его. Стук копыт их лошадей встревожил других обитателей леса. Один всадник натянул лук, кладя на тетиву последнюю стрелу, в середине галопа отпуская поводья. Он не боялся упасть, крепко сжимая бока жеребца сильными бедрами. Стрела по красивой дуге ушла вперед и вонзилась в кролика. Он умер, как только наконечник воткнулся в его кожу и плоть, разрывая внутренности.

Всадники подъехали к мертвому зверьку. Один из мужчин спешился и бросил его в сумку, гордый своим достижением.

- Ты видел мой выстрел, Магнус? – воскликнул он, довольно показывая на лук, который держал в руке.

Второй мужчина, намного моложе, фыркнул, но не смог сдержать улыбки, видя гордость в глазах брата.

- Филипп, я видел, как ты безрассудно отпустил поводья, чтобы поймать простого кролика, - поддразнил он. Его темные глаза озорно блеснули, когда его брат вздохнул и вспрыгнул на коня.

- Смеешься, да? Полагаю, ты будешь издеваться, пока я не подстрелю оленя? – защищаясь, ответил Филипп. Несмотря на серьезное выражение лица, его зеленые глаза по-прежнему смеялись. Филипп поднял бровь. Этот жест стал уже традиционным для короля.

- Или оленя, или кабана, - предложил Магнус. – Но боюсь, твой тупой конь распугал всех своим постоянным ржанием.

Словно бы послушав его, черный жеребец вытянул шею и громко заржал. Хозяин похлопал его по боку. Несколько секунд Филипп переводил взгляд с него на Магнуса, прежде чем разразился взрывным смехом. Черные волосы упали ему на глаза, заслонив от дневного света.

- Думаю, Ганнибал не согласен с твоей характеристикой, Магнус, - хмыкнул он, направляя жеребца вперед.

Они продолжили охотиться. Где-то вдалеке выпустили гончих, чтобы помочь другим участникам охоты найти добычу. Но никто не пытался стрелять в крупных животных, попавшихся им. Дворяне посылали к королю слугу, сообщая ему о находке. Но Филипп не отвечал на их сообщения. Он предпочитал найти собственную жертву.

День двигался к вечеру. Верхушки деревьев волновал легкий ветер. Лесные жители улавливали запах проникших к ним людей и удирали подальше вглубь леса. Убив еще фазана, Филипп решил, что на сегодня достаточно. Молодой монарх мечтал вернуться в Адельтон-холл.

Король и его брат выехали из густого леса, сопровождаемые дворянами, гончими и слугами. До белого сверкающего замка на горе Филипп и Магнус продолжали болтать и шутить друг с другом.

Филипп Фелл любовался Адельтон Холлом. Сказочный замок выделялся на фоне гор Дурун, чьи вершины через несколько месяцев покроет снег. Его окружали зеленые леса. Только перед фасадом расстилался изумрудно-зеленый луг, с мягкой травой и белыми цветами. По нему пролегала узкая дорога, которая вела в город Хейс. Желто-оранжевые лучи заходящего солнца придавали замку золотой отблеск.

- Я всегда восхищаюсь красотой этого места, - выдохнул Магнус, глядя на невероятный пейзаж.

Филипп смотрел на земли перед собой. Это чудесное место для того, чтобы жить тут. Англоа стала свободной страной и расцветала как майский цветок. Медленно, но верно она становилась самой собой, переставая быть английской колонией.

- Это место не похоже ни на что, что я знал прежде. Горы, лес, холмы – все имеет власть надо мной, от которой я не могу избавиться. Здесь мне спокойно на душе, - сказал Филипп, поворачиваясь к брату, который был на пятнадцать лет младше. Он объяснил то, что чувствовал и сам Магнус.

- Тебя короновали четыре года назад, брат. В таком месте время течет быстрее.

- Время течет быстрее тогда, когда ты счастлив, - протянул Филипп. Его губы раздвинулись в улыбке, в глазах зажглось озорство, и красивые черты лица слегка исказились от веселья. Он пристально смотрел на замок вдали. Глаза опасно блеснули, когда он повернулся к брату.

- Кто первый до сторожки? – выкрикнул он и, не дав Магнусу времени ответить, погнал Ганнибала в диком галопе. Магнус быстро последовал за ним, громко ругая старшего брата. Оба хохотали.

23 февраля, 1520 г

Жутко воняло рыбой и помоями. Усталая Изабелла лежала на грязной кровати. У нее не было сил встать с нее. Грязные простыни окутывали ее как душный кокон. Она пустым взглядом смотрела на темную внутреннюю перегородку корабля.

Ее голова отяжелела и отупела. Девушка слишком много плакала, и у нее кончились слезы. Внутри нее осталась только пустота. Волны Средиземного моря сотрясали галеон, как мать качает колыбель ребенка.

Браун запер ее в каюте. Несколько раз он уверял ее, что ей никто не причинит вреда. Он отправил всех своих людей в трюм. Но Изабелла не верила ему, особенно увидев, ка кон выстрелил в миссис Рочестер. Ей хотелось убить всех мужчин, насиловавших девушек в ее доме. Закрывая глаза, она слышала их душераздирающие крики, застрявшие в ее голове.

Изабелла не верила Брауну и из-за того, что тот убедил одного купца взять их на борт, чтобы отвезти в Кадис. Торговец заплатил за доверие собственной жизнью. Ночью люди Брауна захватили корабль и убили большинство моряков. Правда, наиболее опытным они предложили остаться в живых и вступить в ряды герцога-предателя.

Изабелла окончательно прокляла его, когда в первую ночь один из его людей нашел ее запертой в маленькой каюте.

Браун спас ее прежде, чем ее успели изнасиловать. Но Изабелла все равно пострадала, и физически, и морально. Еще одна часть ее израненной души, казалось, умерла, скрылась в глубине ее существа.

Конечно, насильника убили. Но то, что он успел сделать, уже невозможно было исправить. Браун принес девушке самые глубокие извинения, но она не приняла их.  он запер ее  и пообещал, что подобного больше не повторится.

Первые часы после прикосновений этого отвратительного мужчины Изабелла плакала, придя в ужас от того, что с ней произошло. Она чувствовала, как грязные руки лапают ее, рвут платье и прижимают к полу. Она чувствовала, как щепки от досок пола впиваются в ее спину, когда насильник оседлал ее, стаскивая с себя штаны. Ей было больно. Боль сидела не только в теле, но и в душе. Ее конечности все еще дрожали. Изабелла плакала и плакала, чувствуя себя грязной, испачканной и сломленной. Ему не удалось завершить задуманное, но он подошел достаточно близко, чтобы девушка чувствовала себя изнасилованной.

Она мало что знала о занятиях любовью, кроме того, что это нужно для зачатия. Но теперь, близко столкнувшись с этой частью жизни, она возненавидела это.

Несколько дней рыданий измотали девушку. У нее не осталось слез, только пустота внутри. На ней все еще было порванное платье, а в исцарапанной спине все еще торчали занозы.

Такой нашел ее Браун. Ее уже не волновала скромность. Когда он вошел, Изабелла даже не прикрыла голые ноги и спину. Браун закрыл за собой дверь, чувствуя вину за содеянное при виде сломленной девушки. Изабелла пошевелилась только тогда, когда он подошел к постели.

Девушка расширенными глазами уставилась на него. Боль и отчаяние заполняли ее, но злость и ненависть вскоре преодолели страх. Браун поднял руки в знак добрых намерений.

- Я не прикоснусь к тебе и не причиню вреда. Клянусь своей жизнью, - сказал он так искренне, как только мог. Изабелла усмехнулась. Она убрала грязные пряди со своего лица.

- Твои слова мало что значат для меня, - прорычала она. Ее голос все еще дрожал. Она проигнорировала боль в спине. Щепки, попавшие в спину, вызвали воспаление, и Браун с беспокойством посмотрел на ранки. – Как и твое честное слово. Я бы никогда не поверила предателю, - она влила в каждое слово яд, стараясь не обращать внимания на боль в спине. Браун не обратил внимания на ее слова, рассматривая ее воспаленную спину.

- По крайней мере, позволь мне дать указания кому-нибудь позаботиться о твоей спине, пока не стало еще хуже, - предложил он, видя, что Изабелле больно. Но она отвернулась от него.

- И позаботится о ней такой же человек, какой приходил ко мне несколько дней назад? – Изабелла прикусила губу, пытаясь загнать назад воспоминания и надеясь, что Браун не увидит момент ее слабости. Он ничего не сказал, понимая, что случившееся никому не принесло пользы, и его вторично охватило чувство вины. Но он не опустился бы так низко, чтобы по-настоящему извиниться перед Изабеллой.

- Я пришлю кого-нибудь, и неважно, нравится тебе это или нет, - высокомерно сказал Браун, снова пытаясь занять главенствующее положение.

Он повернулся, собираясь уходить. Ему не хотелось долго находиться в обществе Изабеллы. Он понимал, что принял опрометчивое решение, взяв девушку с собой. В тот  момент ему хотелось только причинить боль Каллену, и от ярости он не совладал с собой. Но теперь понимал, что совершил грубую ошибку. Так мог поступить Алистер, но никак не он сам.

- Эдвард найдет меня. – Слова Изабеллы укололи его сильнее, чем должны бы. Брауна удивил огонь, которым были они пропитаны. Он всегда считал Изабеллу хрупкой безобидной девушкой, но теперь в ее глазах горел бушующий огонь, заставляющий его нервничать.

- Надеюсь, он убьет вас всех. – Изабелла не обращала внимание на лицемерие в своих словах. Подумать только, всего неделю назад она просила Эдварда не убивать Алистера, а теперь сама не желала ничего иного, кроме как пролить кровь. В ней росло желание мстить и убивать.

Браун не скрывал ухмылки, поворачиваясь  к ней. Ему пришлось наклониться, так как дверной проем был слишком низок.

- Каллен мертв. Я сам убил его, - сказал он, удовлетворенно усмехаясь.

Наступила тишина.

Браун ничего не мог разобрать на лице Изабеллы. На нем застыла непроницаемая маска. Рот девушки пересох.

- Это невозможно, - недоверчиво прошептала она. Но все же небольшая часть девушки сомневалась. – Если ты убил его, то тебе удалось свергнуть короля… - она замолчала. – И тогда бы тебе не пришлось убегать из Англоа. – Она пыталась найти логику в поведении Брауна, не желая принимать смерть Эдварда.

- Он послал Карлайла Челда привести к воротам Уэсспорта армию. Мне пришлось бежать, но я успел пронзить Каллена мечом, - соврал Браун. Изабелла не могла найти слов. Надежда на спасение медленно таяла.

- Не знаю, видела ли ты когда-нибудь его лицо. Но если нет, то радуйся. Под его маской был не человек, а чудовище. Я понимаю, почему он носил ее, - продолжал Браун. Изабелла вздрогнула – такой холод содержался в его словах. Она постепенно примирялась с новой реальностью.

22 февраля – Малага

В испанском порту, принявшем множество кораблей со всей Европы, царило бодрое утро. Несмотря на февраль, небо было ясным, температура – приятной прохладой, а солнце – теплым. Оно повсюду простирало свои лучи, обогревая шумные улицы и причалы. Карлайл и Джейкоб, стоя на палубе торгового корабля, с благоговением наблюдали, как перед ними раскрывается алькасаба. Дворцовое укрепление казалось им странным и экзотическим. Оно стояло на холме, в центре города, с видом на гавань и само было видно отовсюду. Величественное мавританское здание окружали деревья, и оно выделялось среди остальных как редкая жемчужина среди голышей.

Кричали чайки, таская рыбу, выброшенную рыбаками. Иногда они рывком кидались вниз и таскали рыбу у продавцов, когда те отвлекались.

Торговое судно пришвартовалось к причалу. Карлайл и Джейкоб во все глаза смотрели на незнакомое окружение и впитывали экзотические запахи. Корабли выгружали свои товары, чтобы продать их по самой выгодной цене. Травы, специи, металлы, драгоценные камни, ткани, меха – все можно было встретить здесь. Все вытаскивалось на землю, проверялось, укладывалось на тележки и развозилось по лавкам и рынкам.

Мужчины спустились в свою каюту, где провели последнюю неделю, пока корабль плыл из Уэсспорта на Пиренейский полуостров. Карлайл тихо постучал в дверь, а Джейкоб ждал снаружи.

- Входите, - с казал слабый голос. Карлайл зашел в крохотное помещение, закрыв за собой дверь.

На небольшой кровати лежал Эдвард Каллен, одетый в тонкую белую рубашку и темные штаны. Он обильно потел, несмотря на довольно прохладную погоду, хотя и теплее, чем ледяные безжалостные ветры Англоа.

- Мы прибыли, - сообщил Карлайл, садясь рядом с кроватью. Эдвард повернулся к нему. Белки его глаз покраснели. Маска скрывала цвет его лица, но по коже вокруг глаз и рта Карлайл видел, что генерал бледен. Его губы приняли фиолетовый оттенок, и кожа стала липкой. Дыхание Эдварда было более частым и неглубоким, чем ему бы хотелось.

- Хорошо, - с трудом произнес человек в маске. У него не было даже сил, чтобы поднять голову с подушки, чтобы посмотреть в крохотное окно на испанский порт. Карлайл молча смотрел на него, сжав губы.

- Как рана, - наконец, спросил он, показывая на перевязанное плечо Эдварда. Несмотря на то, что кинжал Брауна был тонким и небольшим, он оставил глубокую рану. У Эдварда, сбежавшего после битвы за дворец, не нашлось времени промыть и перевязать ее, и за время поездки она воспалилась. Уже на вторую ночь она покраснела и набухла. Несмотря на то, что Эдвард старался промывать ее и держать в чистоте, грязная каюта и затхлый воздух не способствовали выздоровлению. На третий день плечо опухло и сильно болело. На четвертый день Эдвард не мог пошевелить рукой, а на шестой из раны начал вытекать гной. Джейкоб и Карлайл были сильно обеспокоены. Если Эдвард не начнет лечение, то инфекция просто убьет его.

- Все хорошо, - соврал Каллен. Его звучный и ясный голос превратился в шепот. Он не приложил усилий, чтобы подтвердить свои слова. Его рука все еще лежала неподвижно, и жар не спал.

- Это плохо, Эдвард, - озабоченно сказал Карлайл. Его баритон звучал серьезно. Он видел, как страдает друг. – Как только мы пришвартуемся, то найдем тебе врача. Он…

- У нас нет времени, Карлайл. Просто купи травки у какого-нибудь торговца, и я приму их, - заспорил Эдвард. Но у него не хватало сил протестовать. Карлайл не мог видеть генерала в таком состоянии.

- Ни за что. Я сам отведу тебя к кому-нибудь, - твердо заявил он. Он не мог позволить Эдварду умереть. Не сейчас. Не в каком-то чужом городе.

- Я не доверяю местным врачам, - проворчал Эдвард. – И мы должны найти корабль до Рима, чтобы не потерять след Изабеллы и Брауна! – воскликнул он, невольно шевельнув рукой. Он душераздирающе вскрикнул. Через повязку просочился гной. Карлайл ничего не сказал, но в его глазах читалось: «Будет так, как я сказал».

- Мы поможем тебе сойти с корабля и найдем место, где можно отдохнуть. Ты не можешь в таком состоянии искать Изабеллу. Нам потребуется весь твой ум и силы, чтобы перехитрить предателя, - спокойно произнес Карлайл. Он не получил ответа. Глаза Эдварда вспыхнули от несдерживаемой ярости, но у него не было сил спорить.

Вскоре с корабля спустили трапы. Джейкоб и Карлайл под руки вели Эдварда. Они надели на него длинный плащ с глубоким капюшоном, чтобы скрыть маску от непрошеных зрителей.

Спустившись, они встали в центре причала. Вокруг суетились люди, занятые своими делами. Ни Карлайл, ни Джейкоб не говорили по-испански и ни разу не были за пределами Англоа, и оказались совершенно потерянными в чужом городе.

- Нам нужно найти гостиницу, - сказал Джейкоб, оглядываясь как потерянный щенок.

- Я не вижу ее поблизости, - сказал Карлайл, поддерживая Эдварда и сам чуть не падая под весом его тела. Эдвард был почти без сознания.

- Спросим кого-нибудь, - бодро проговорил Джейкоб, но сам был серьезен, понимая, что с каждой секундой ситуация становится все более ужасной.

- Спрашивайте посаду или таверну, - донесся тихий шепот из-под капюшона. Их друг преодолел боль, усталость и головокружение.

Джейкоб набрался смелости и пошел расспрашивать местных жителей. Конечно, он не понимал их ответы, но терпеливо запоминал их жесты. Вскоре они успешно нашли в центре города гостиницу.

Посада была расположена  на оживленной узкой улочке с побеленными домами. Внутри, в крохотных двориках, сидели люди, ели, пили вино и громко разговаривали. Джейкоб и Карлайл большими глазами смотрели вокруг, поражаясь всему новому, увиденному ими. Их встретил управляющий и так быстро заговорил по-испански, что их мысли закружились в водовороте. Они абсолютно не понимали того, что он произносил с пугающей скоростью. Испанец был ниже их по росту, с черными вьющимися волосами и бородой, обрамляющей его круглое лицо. Нос был крупным и заметным – типичный римский нос. Он был гордым, страстным и высокомерным – именно так оба англоанца воспринимали испанцев.

Эдвард смог сказать несколько слов по-испански. Хозяин гостиницы провел их в комнату с двумя кроватями и тонким матрасом на полу, забросанным сеном. Он потребовал немедленной оплаты и пристально смотрел, как человека в плаще опускали на кровать. Когда хозяин ушел, Джейкоб и Карлайл остались такими же потерянными, как и раньше.

- И что теперь? – прошептал Джейкоб Карлайлу, уверенный, что его более взрослый друг знает, что делать.

Они осмотрелись. В комнате было темно. Крышу подпирали старые балки из потемневшего дерева. В углу стоял маленький стул и стол с металлическим тазом. Было слышно, как снаружи ходят люди. Грудь Эдварда поднималась с трудом. Его дыхание становилось все более поверхностным.

- Мы должны найти кого-нибудь, кто поможет ему, - прошептал Джейкоб. Карлайл согласился с ним кивком. Но какой медик может излечить такую рану? Даже королевский доктор мог не справиться с ней. Карлайл по опыту знал, что зачастую от врачей больше вреда, чем пользы.

- Здесь есть семья, которую я когда-то знал, - нарушил тишину слабый голос Эдварда. Мужчины прислушались к нему.

- Ты жил здесь? – недоверчиво уточнил Карлайл. Эдвард проигнорировал вопрос и продолжил: - Отец имел отношение к медицине. Я доверял ему.

- Где он?

- На окраине города, - голос Эдварда оборвался. Он с трудом глотал воздух. Голова и рука пульсировали от боли. Пот пропитал его рубашку. Мужчины, стоя рядом с ним, чувствовали жар от его большого тела. Не было никаких сомнений, что переход с корабля в гостиницу ухудшил его состояние. Если он не получит помощи до вечера, им придется искать кладбище вместо врача.

- Я пошел. Приглядывай за ним, - сказал Карлайл, хлопая Джейкоба по плечу. Молодой человек снял плащ и накинул его на дрожащего Эдварда.

Карлайл, подойдя к двери, оглянулся. Указания, которые он получил, были неясны и расплывчаты. Эдвард вновь потерял сознание. Ему придется постараться изо всех сил.

Карлайл двинулся по дороге, ведущей на окраину города, в старую его часть. Это заняло много времени. Он терпеливо выслушивал все, что ему говорили, запоминал жесты и даже говорил на латыни, которую немного знал. Испанцы, казалось, понимали ее.

Белокурый англоанин прибыл в менее населенную часть города. Здесь был другой, более тяжелый воздух. Между домами было меньше пространства, видимо, для того чтобы не пропускать летом солнечные лучи. Карлайл начал бродить по улицам и спрашивать, не знает ли кто Эдварда Каллена. Казалось, прошло уже много часов, и он начал терять надежду.

Он вышел на маленькую площадь с фонтаном и сел возле него. Зазвонил церковный колокол. Казалось, город вымер – пришло время для ужина.

Карлайл опустил голову на руки и мрачно смотрел на булыжники. Как они могут искать Изабеллу, если Эдвард лежит на смертном одре? Он боялся худшего. Карлайл проигрывал самые худшие сценарии в голове. Он всегда был пессимистичен, и положение дел сейчас казалось ужасным.