Глава 37: Первое «Мамочка»

Это вырезанная сцена, показывающая ситуацию с точки зрения Беллы. Действие происходит за несколько недель до Рождества – между главами 28 и 29. Надеюсь, вам понравится!

Белла

Когда Эдвард проснулся в обед после своей последней ночной смены на этой неделе, я находилась в гостиной и раздумывала над идеей подарков для Софии, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Рождество будет всего лишь через три недели, а мы только начали делать покупки.

- Кроха сосет свой большой палец, – сказал Эдвард, садясь рядом со мной: - Я достал его, но думаю, что она все еще злиться, что у нее забрали пустышку.

Я кивнула, продолжая поиски, и улыбнулась:

- Я уверена, что выглядела она мило.

- Чертовски мило, – засмеялся Эдвард, наклоняя свои губы ко мне. - Итак, как дела? Такое ощущение, будто я не видел тебя несколько дней.

- Ты видел меня сегодня утром и вчера вечером, – сказала я. - Но я тоже соскучилась по тебе. Игра скоро закончится, и затем у меня будут выходные, прежде чем школа снова начнет работу после Рождества. Кстати, говоря о Рождестве, нам нужно пойти по магазинам и купить кое-что для Софии. Я накидала список идей.

Эдварда засмеялся, когда я повернула к нему свой ноутбук, показывая файл.

- Давай просто купим все. Я хочу подарить ей всё, что она могла бы захотеть. В конце концов, это ее первое Рождество.

- Почему у меня такое чувство, что Софи станет испорченной маленькой папочкиной девочкой? – ухмыльнулась я.

- Потому что это и есть моя цель. Я имею в виду, папочкина девочка, – заулыбался Эдвард.

Перемена, которая произошла в Эдварде с момента, когда я встретила его, и до настоящего момента… поразительна, на самом деле. Иногда я задумываюсь, действительно ли это один и тот же мужчина. Он прошел путь от ловеласа к потрясающему мужчине и отцу. Когда я впервые увидела Эдварда, я была…ошеломлена. Он был убийственно мужественным. Высокий, поджарый, с легкой щетиной на лице - и эти красивые зеленые глаза. Он заставил мое сердце ускориться…Но затем я поняла, каков он на самом деле, и он потерял для меня всю свою ослепительность.

Конечно же, на тот момент он все еще был красив для меня, но не его личность. Эдвард приводил домой новую девушку каждые несколько ночей. Иногда девушки уходили посреди ночи, знаете, после того, как Эдварда наразвлекается с ними, а иногда, я видела, как девушки выскальзывают из квартиры Эдварда в то время, когда я уходила на работу. Каждая женщина была великолепной: худенькая, длинные ноги и крошечное платье. У него был конкретный тип женщин. Легкодоступный.

Но затем  появилась другая женщина. Она выглядела так, как и остальные, но с одним огромным отличием. У нее был ребенок. Маленькая девочка, которая, клянусь Богом, была самым красивым человечком на земле. Она пленила мое сердце в первый момент, как только я увидела ее.

Я наблюдала за тем, как Эдвард боролся изо всех сил, в конце концов, он даже не знал, как поменять подгузник, я наблюдала за тем, как он влюбился в эту маленькую девочку, и я наблюдала за тем, как он превратился в мужчину, каким он и является сегодня. Больше не было женщин в тесных платьях, Эдвард сократил употребление слов-проклятий, и он стал хорошим человеком. Эдварду потребовалось время, чтобы признаться себе в любви к дочери, но, как только он это сделал, как будто открылся шлюз. Он обожал эту маленькую девочку. То, как он светился изнутри…он стал еще более великолепным и умопомрачительно мужественным, чем был раньше.

Отцовство шло ему.

Эдвард так кардинально поменялся для своей дочери…и для меня. Я не могу отрицать, что я была влюблена в него те несколько первых месяцев, но я никогда и не мечтала, что все так сложится. Мы жили вместе, и я была абсолютно влюблена. Это, кажется, случилось так быстро, и, поверьте, в самом начале у меня были сомнения, но ощущение правильности всего происходящего не покидало меня.

Я никогда действительно не верила, что могу быть так счастлива с кем-то. Я хотела этого, но желание и вера были двумя абсолютно разными вещами. Эдвард смешил меня так, как не мог никто. Будь то его фраза или действие, я иногда смеялась так сильно, что у меня начинал болеть живот. И, поверьте, смотреть за тем, как Эдвард учиться заботиться о Софии, было самой веселой вещью на земле, но также и самой приятной. 

Софи изменила его. Черт, она изменила меня. Эта маленькая девочка не понимала этого, но она была наимилейшей и самой особенной девочкой в мире. И теперь она была моей. Не официально пока, но Эдварда называл меня мамочкой. Он хотел, чтобы его дочь стала и моей, и это был самый ценный подарок из тех, которые я когда-либо получала.

Эдвард включил документальный фильм, а я вернулась к своему списку, но вскоре я услышала по монитору, что София начала плакать. Я быстро остановила начавшего вставать Эдварда, желая самостоятельно заняться нашей маленькой девочкой. Она была в таком очаровательном возрасте, когда я лелеяла каждый момент, который могла провести с малышкой. Когда я вошла в детскую, София сидела и плакала. 

- О, сладкая девочка, – сказала я и взяла Софию. – Что тебя расстроило? Время сменить подгузник?

Запах подтвердил мои подозрения, поэтому я положила малышку на стол, фиксируя ее, прежде чем сменить памперс.

Я просто ворковала над малышкой, улыбаясь, а ее плач стих, и она залепетала. Как только все было сделано, я снова взяла Софию и поцеловала ее в щеку.

- Полагаю, что больше ты спать не будешь, да? – спросила я. - Папочка пришел, поэтому пойдем и проведаем его.

- Папочка! – завопила малышка.

- Ага, я уверена, что он хочет свою Кроху также сильно, как и ты хочешь к нему, – мягко засмеялась я.

Ее восторг от общения с Эдвардом был невероятным. Он правда был всем миром для нее. Когда Эдварда приходил домой с работы, малышка ползла прямиком к нему. Когда Эдвард щекотал и целовал ее снова и снова, Софи смеялась как-то по-другому. Она любила его, и я надеялась, что меня она тоже любит. Казалось, что это так. Малышка всегда радовалась, когда видела меня, если я забирала ее из садика -  и сразу же тянулась ко мне, когда кто-то из персонала приносил ее. В течение нескольких часов днем, когда мы были вместе, малышка была везде со мной.

Когда я вернулась в гостиную, Эдвард поднял взгляд, улыбаясь и подставляя руки - и я передала Софию ему.

- Привет, малышка, – сказала Эдвард. - Ты хорошо спала?

- Я собираюсь приготовить ей что-нибудь поесть, – сказала я, наклоняясь, чтобы поцеловать Эдварда.

- Спасибо, Белла. Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю.

После того как я покормила Софию, я подогрела остатки еды от Дня Благодарения для нас с Эдвардом. На днях мы ездили в дом родителей Эдварда на праздник, но нам пришлось рано уехать, так как у Эдварда была ночная смена. Индейка, которую приготовила его мама, была потрясающей и огромной, поэтому мы до сих пор доедали ее.

- Чем хочешь сегодня заняться? – спросил Эдвард, когда я села на полу с Софией.

- Ничем, – засмеялась я. - Я думаю, что ты заслужил день отдыха.

Эдвард улыбнулся, слезая с дивана и садясь с нами. София подползла к нему, а Эдвард посадил ее на свое колено.

- Я считаю, что день с тобой и Крохой звучит гораздо лучше. Не так ли, София? Я скучал по тебе.

Я смотрела и улыбалась, пока Эдвард целовал щечку малышки снова и снова, а та хихикала. Это, правда, было самое приятное зрелище. Я считаю, что она сделала Эдварда цельным. Возможно, он мог быть счастлив и до Софии, но я уверенна, что это было несравнимо с тем, что он имел сейчас. То же самое произошло и со мной. Каждый день я просыпалась, зная, что у меня есть удивительные мужчина и дочь, которые любят меня. Это было чувство, которое я не могла понять в течение нескольких месяцев, и я всегда буду благодарна за него.

Когда Эдвард притащил сумку с мягкими кубиками, мы составляли слова и произносили их, стараясь, чтобы Софи повторила. Хотя малышка была более увлечена собиранием кубиков и их разбрасыванием.

- Давай попробуем составить «мамочка», – сказал Эдвард, произнося слово. - Ты можешь сказать «мамочка», Кроха?

Софи захлопала в ладоши, хихикая и лепеча нечто непонятное. Теперь я точно знала, что чувствовал Эдвард, когда хотел, чтобы она сказала «папочка». Я, как минимум, хотела, чтобы малышка хотя бы попуталась произнести это, но максимум, что мы получили, было «ма», и теперь она снова и снова повторяла это слово. Меня немного расстраивал тот факт, что она не произнесла «мамочка», но я постаралась не думать об этом, зная, что скоро это и так случится.

Когда стало очевидным, что Софии надоело играть в игрушки, мы сели обратно на диван и включили Рождественский мультфильм. Честно говоря, мне они до сих пор нравились, хотя я уже давно не была ребенком. Но сейчас хотя бы у меня была София, с которой я могла вспомнить детство. Малышка была однозначно очарована телевизором, указывая на него и хихикая без причины.

С другой стороны, Эдвард выглядел так, как будто хотел застрелиться.

Я слегка подтолкнула его локтем и улыбнулась.

- Такова и будет вся твоя жизнь, поэтому привыкай, – подразнила я.

- Мне совершенно неинтересен говорящий снеговик, – засмеялся Эдвард. - Хотя вам обеим, кажется, он по душе.

- Конечно! В этом вся магия, понимаешь? Я люблю рождественское время. Нам нужно скорее поставить елку.

Эдварда кивнул:

- Может, завтра? Я уверен, что Софии понравятся огоньки.

- Могу представить ее лицо! – засмеялась я. - Это будет очаровательно!

Пока шел мультфильм, мы с Эдвардом решили съездить за елкой и рождественскими украшениями. У меня было немного, но достаточно на маленькую елку. Пока Эдвард ходил в душ, мы с Софией закончили просмотр мультфильма. В общем, я закончила. Малышка уснула у меня на руках.

Как только Эдвард оделся, он забрал дочку у меня, чтобы я могла собраться. К тому времени, когда мы были готовы выезжать, София проснулась, а она сама захлопала в ладоши, когда Эдвард объяснил ей, что мы идем покупать. И затем, Софии повторила свое новое слово.

- Покупать, – сказала она, пока я пристегивала ее. - Покупать, покупать, покупать!

Я засмеялась, потянулась к ней и поцеловала:

- Да, сладкая девочка, мы идем покупать-покупать.

Малышка не могла перестать повторять новое слово, пока мы забирались во внедорожник и ехали к одному из мест продажи елей. Я продолжала смотреть в зеркало, видя ее улыбающееся личико на заднем сидении. Малышка играла с одним из своих маленьких игрушечных животных, махая им до тех пор, пока  неожиданно не выронила его. Затем начались слезы.

Я была уверена, что Эдвард никогда не позволит Софии беспричинно плакать, поэтому, когда он заехал на заправочную станцию, чтобы достать маленькую зверушку, я была ни капли не удивлена. Я обернулась, наблюдая, как Эдвард потянулся под мое сидение за игрушкой. Как только малышка увидела, что игрушка в руках у папочки, рыдания стихли.

- Вот она, Кроха, – сказал Эдвард, целуя дочку в лобик, когда она прижала игрушечного животного к своей груди.

- Папочка, – сказала Софи, снова улыбаясь.

После возвращения в машину и поездки на рынок, я надела рюкзак-кенгуру себе на грудь, а Эдвард разместил там малышку. Лично я любила эту переноску, но Эдвард отказывался носить ее, вместо этого предпочитая держать Софию на руках. Так как было холодно, Эдвард сначала убедился, что шапка, перчатки и  ботинки на месте, а лишь потом мы пошли дальше.

Наша квартира была не слишком большой, поэтому мы договорились смотреть только маленькие елки. К счастью, нужное дерево мы выбрали достаточно быстро. Эдвард торопился, желая унести Софию с холода как можно скорее. Пока он вместе с работником привязывал елку к крыше внедорожника, мы с Софией залезла в машину, и я дала ей немного воды.

- У нас будет такая красивая елка, сладкая, – сказала я, помогая малышке держать бутылку.

Я ей совсем немного, поэтому Софи быстро закончила пить.

- На ней будут огоньки и яркие украшения, которые я знаю, что ты очень любишь.

Малышка выпустила соску из ротика, смыкая губки. Я надела крышку обратно на ее бутылочку и убрала ее обратно в сумку для подгузников, а затем потянулась и  поцеловать малышку в щечку.

- Мамочка любит тебя, – сказала я. - А знаешь, что было бы замечательно? Если бы ты назвала меня мамочкой – даже попыталась.

- Еее наа, – пролепетала Софи. - Покупать!

Я засмеялась. Целуя ее снова:

- Мне кажется, даже звук твоего голоса радует меня.

После того, как мы зашли в несколько магазинов и нашли достаточно украшений для ели, мы направились домой. София была однозначно измотана нашей послеобеденной вылазкой и снова уснула в машине. Когда мы приехали домой, я должна была помочь Эдварду достать дерево с машины. Оно, возможно, не было слишком большим, но доставило ему чертову тучу проблем.

Я просто радовалась, что София все еще в машине, пока ругательства лились изо рта Эдварда. Его перчатки были покрыты смолой, и я не могла ничего поделать, кроме как смеяться, когда Эдвард, не подумав, ударил рукой себе по лицу.

- Сукин сын, – сказал Эдвард, поддерживая дерево одной рукой. - Просто чтобы ты знала, на следующий год мы возьмем искусственную елку.

Я кивнула, посмеиваясь:

- Конечно, Эдвард.

- Ты смеешься надо мной, – сказал Эдвард, хмуря лоб и прищуриваясь.

Я подняла свою руку, близко соединяя между собой свой указательный и большой пальцы:

- Совсем немножко.

Без предупреждения, Эдвард провел своей рукой мне по лицу, заставляя меня отпрыгнуть и плюхнуться на задницу.

- Грубиян! – сказала я, подбирая снежок, пока Эдвард смеялся надо мной. Я кинула снежок, не попадая в Эдварда, так как он увернулся. Я отряхнулась от снега, собрала еще один снежок в руку, постаралась подойти достаточно близко и залепила снежок Эдварду в лицо. Зрелище было стоящим, и, прежде чем Эдвард смог отомстить, я открыла заднюю дверь и достала кресло с Софией.

- Использовать в качестве защиты нашу дочь нечестно, – сказал Эдвард, ухмыляясь.  - Я отплачу тебе.

- Это ты начал, – засмеялась я, вешая сумку с подгузниками на плечо. - Встретимся наверху.

Я ушла, оставив Эдварда бороться с елкой. Когда я занесла Софию в дом и положила ее в колыбельку, чтобы она доспала, Эдвард только заходил с улицы с деревом. Я быстро остановила его, чтобы он оставил елку в коридоре, пока я не поставлю крестовину. К тому времени, когда мы занесли елку в дом и сняли с нее веревки, на полу был бардак, и мы также были в беспорядке. Но это так мило выглядело. Елка была всего четыре фута, но очень пушистая. Я не могла дождаться, когда мы нарядим ее.

- Нам обязательно ждать до завтра? – спросила я, когда Эдвард поставил остальные сумки на столешницу. - Она такая голая.

Эдвард засмеялся и подошел ближе, обнимая меня:

- Если ты хочешь сделать это сегодня вечером, то я не против.

Я приподнялась на носочках, прислоняя свои губы к его.

- Спасибо, – сказала я. - Я собираюсь принять душ, а затем начну готовить ужин. Спагетти сойдут?

Эдвард кивнул:

- Звучит чертовски аппетитно.

Эдвард снова прислонил свои губы к моим, нежно касаясь того самого места рядом с ухом. Как только мы разъединились, я поспешила в душ, а затем приступила к ужину. София проснулась к тому моменту, когда я начала готовить, поэтому Эдвард взял и покормил ее, составляя мне компанию на кухне.

- Кроха, ты сегодня такая молодец, – сказал Эдвард, протягивая ложку к губам дочки. - Ты капризничала только в машине, поэтому спасибо.

- Конечно, она не капризничает на людях, – сказал я. - Ей нравится внимание, которое они к ней проявляют.

Ей действительно нравилось, а люди любили малышку. Куда бы мы ни пошли все вместе, нам всегда говорили, какая она милая, и сегодняшний день не был исключением. Один из владельцев магазина даже дал Софии ленту, чтобы она поиграла – и дочка пришла в востог.

- Ты прям как твой папочка, малышка, – засмеялся Эдвард. - У меня плохое предчувствие насчет того, чем это обернется, когда ты станешь старше. Мне придется попросить Чарли, чтобы тот научил меня стрелять, не так ли? Ни один парень тогда не попытается ничего сделать.

Я закатила глаза, улыбаясь:

- Я думаю, что у тебя есть несколько лет, прежде чем тебе придется беспокоиться об этом.

Эдвард поднял на меня взгляд и пожал плечами:

- Я знаю мальчиков-подростков, поэтому я готовлюсь заранее.

Когда ужин был готов, София закончила кушать. Эдвард оставил ее в высоком стульчике, пододвигая его к столу, когда мы ели. Когда мы закончили, я вымыла кухню, а Эдвард стал доставать вещи из сумок. София, юный исследователь, хотела играть со всем.

К тому времени, как я пришла, чтобы помочь Эдварду, он прекратил все попытки удержать малышку от вещей, и она играла с гирляндой на полу. Украшать нашу первую елку всем вместе было весело – и всё благодаря Софии. Это заняло больше времени, чем должна было, но малышка отлично провела время со всеми этими яркими вещами.  Я постаралась сделать множество фотографий Софии и Эдварда вместе, потому что они были просто очаровательны. В общем, это было очаровательно до тех пор, пока София не решила, что шары нужно бросать. К счастью, они не разбились.

- Готова увидеть огоньки, Кроха, – сказал Эдвард, пока я держала ее.

Я поцеловала малышку в щечку и выключила свет, а Эдвард включил елку. Разноцветные огоньки выглядели прекрасно, а София от этого затрепетала. Ее маленькая ручка была вытянута с желанием потрогать, даже несмотря на расстояние.

- Мамочка выбрала хорошие украшения, не так ли? – сказал Эдвард, обнимая и целуя меня в щеку. - Скажи мамочке, что они красивые.

- Мамочка, – сказала малышка, смотря на Эдварда.

Мое сердце, казалось, выросло после слов Софии, хотя она смотрела не на меня. Она сказала это. У меня в горле перехватило дыхание, а слезы навернулись на глазах. Это было такое простое слово, но значило оно для меня больше, даже чем я могу объяснить.

Эдвард улыбнулся, поворачивая ее подбородок ко мне.

- Это мамочка, – сказал он.

- Мамочка! – захихикала София.

Я кивнула, стараясь не заплакать.

- Да, сладкая девочка, – сказала я. - Я твоя мамочка, и я так сильно тебя люблю.

Малышка вытянула руку, дотрагиваясь до моей щеки, а Эдвард сказал это снова. София повторяла за ним каждый раз, когда он это говорил, и я, должно быть, была самой счастливой женщиной на земле в этот момент.

Моя дочь назвала меня «мамочкой».