Глава 10

Несколько недель до Рождественского бала были одними из самых счастливых в жизни Беллы. Эдвард господствовал в ее мыслях и снах. Она не могла понять, как жила до появления в ее жизни Эдварда.

Единственной ложкой дегтя стал появляющийся и быстро распространяющийся по больнице шепот о Белле и Эдварде. Белла понимала, что это неизбежно, но надеялась как можно дольше сохранять их отношения в тайне. Она знала, что после Рождественского бала, где они появятся вместе, кошку в мешке не спрячешь.

Все заняло совсем немного времени, когда Беллу спросили про Эдварда. В среду, когда она пришла на работу, то едва смогла сдержать улыбку, когда увидела его. Ей еле удалось подавить желание прикоснуться к нему. Кроме краткого рукопожатия они действовали крайне профессионально, как бы тяжело не было сдерживаться.

К радости Беллы им удалось вместе пообедать, сидя в углу кафетерия. И хотя своими действиями они никак не показывали, что их связывает нечто большее, чем профессия, язык тела выдавал их с поличным.

   — Как спалось прошлой ночью? — спросил Эдвард, а его зеленые глаза зажглись от воспоминаний.
   — Кое-как. Ты вымотал меня, — ответила Белла.
   — О, а разве я не понравился?

Белла улыбнулась, и Эдвард с трудом сдержался, чтобы не перегнуться через стол и не поцеловать ее.

В тот же день, когда Белла собиралась домой, она была буквально загнана в угол любопытством Сью.

   — Между тобой и доктором Калленом что-то происходит? — спросила Сью.
Белла вздохнула и развернулась. — Что ты имеешь в виду? — уклонилась от ответа Белла. Проклятье, она любила Сью и совершенно не хотела ей лгать. Тем более и бессмысленно.
   — Я услышала, как об этом говорили кое-кто из медсестер за ланчем. Они думают, что вы больше, чем просто коллеги.
   — Собираешь сплетни, Сью?
   — Мне жаль, но я ничего не могу с собой поделать. Но надеюсь, что они все же верны. Вы бы были прекрасной парой.

И что ответить? Белла знала, что Сью не сплетница и не болтушка, и могла рассказать ей правду. Убедившись, что они одни, Белла подтвердила подозрения Сью.

   — Тебе я могу сказать. Мы откроем все на Рождественском балу. Да, я и Эдвард, мы встречаемся.

Сью широко улыбнулась.

 — Это здорово. Он прекрасен. И такой статный. Я почти ревную.
Белла рассмеялась и обняла женщину. — Спасибо, Сью. Это только начало, но я счастлива. И далеко не воодушевлена всякими сплетнями.
   — Только первое время, Белла. До следующей новости. А когда вы станете старой новостью, о вас никто и не вспомнит, — сказала Сью, — Так вы с Эдвардом собираетесь на Бал?
   — Да, его сестра Элис помогает мне готовиться.
   — Уже нашла платье?
   — Скорее да. Я в нем еще не уверена и могу передумать. А ты идешь?
   — Несомненно. Мы с Биллом так редко куда-то выбираемся, так что это единственный шанс в году, когда я могу принарядиться. Билл жалуется, что придется всю ночь провести в костюме, но я убеждаю, что он выглядит настолько красиво, что, несомненно, станет невероятно везучим ночью.

Белла рассмеялась.

 — А ты хитра, Сью.
   — Это работает. По его словам, это единственная причина, по которой он и идет. Эдвард будет выглядеть, как воплотившаяся мечта, согласна?
   — О да. У меня мурашки от одной только мысли о нем в костюме, — пылко согласилась Белла.
   — Уверена, он и глаз отвести от тебя не сможет. Я заметила химию между вами, как только он появился.

Белла улыбнулась, стоило только подумать о той сумасшедшей химии. Чем больше узнавала его, тем сильнее становилось желание.

Эдвард приехал той ночью, как и делал каждую ночь, если они не дежурили. Теперь они старались проводить каждую минуту вместе. Белла чувствовала себя почти потерянной, когда нужно было идти на работу. Она скучала по его присутствию, его прикосновениям, его поцелуям. Она знала, что он чувствовал то же самое. Он признался ей.

*** *** ***

Утром, когда Джейкоб и его отец отправлялись на рыбалку, Белла приехала к Чарли перед работой, чтобы попрощаться с ними. Джейкоб, Квил и Билли были уже там. Джейкоб собирался сесть за руль, меняясь с Чарли. Белла видела волнение Билли и была рада за него.

Когда Джейк спросил про Эдварда и когда она познакомит их, Чарли услышал.

   — Да, Белла. Я хочу встретиться с этим мальчиком. Когда ты планируешь нас познакомить?
   — Папа, этому «мальчику» тридцать лет. Я познакомлю его с тобой, когда вы вернетесь, хорошо? И с тобой, Джейк. Так что езжайте и повеселитесь, идет? — ответила она, немного раздраженно.
   — Договорились, — согласился Чарли.
   — Будьте осторожны на льду, хорошо? Джейк, на тебя возлагается вся ответственность, и на тебя, Квил, — строго напомнила она.

Поцеловав и обняв на прощание каждого, Белла отправилась на работу. Заверив отца, что будет приглядывать за домом.

За то время, что она провела с Эдвардом, она рассказала ему о Джейкобе и его отце, пояснив, что Джейк был ее лучшим другом, с тех пор как она вернулась в Форкс.

   — И между вами никогда ничего не было? — спросил Эдвард, сомневаясь, должен ли был он это спросить. Если ему действительно хотелось знать.

Белла посмотрела на него, споря сама с собой, должна ли она рассказать ему всю правду. Решив, что не хочет, чтобы между ними были недомолвки и недосказанности, она все рассказала ему.

   — Когда мне было двадцать, и жила я еще тогда в Сиэтле, Джейкоб приехал и остался со мной на один уик-энд. Он часто приезжал, и мы встречались с друзьями из колледжа. Это давало ему возможность сбегать на время из Форкса. Мы единственные были свободные и по той или иной причине сыты по горло любыми отношениями. Однажды, когда мы сетовали, как тяжело сейчас найти подходящего человека, Джейкоб и предложил, абсолютно внезапно, что, возможно, мы должны быть вместе. Это имело смысл. Нам было настолько комфортно рядом, мы знали друг друга целую вечность. Я подумала, а почему бы и нет?
   — И? — спросил Эдвард.
   — И очень скоро мы поняли, что совершили ошибку. Мы не могли перейти черту, где мы лучшие друзья. Словно встречаешься с братом. Мы оба согласились все забыть и общаться, как и прежде.

Эдвард ничего не мог поделать. Он должен знать.

 — Вы спали?

Белла кивнула.

 — Да. Один раз. После того как решили встречаться. И после этого мы поняли, что совершили ошибку. Было приятно, но не было страсти. Просто два старых друга, притворившиеся, что между ними есть что-то большее.

Эдвард разжал зубы. Ему претила мысль о его Белле в объятиях другого. Он не должен был спрашивать. Он не имел права. Это прошлое Беллы. Прошлое. Сейчас она была с ним и хотела его.

   — И вы нормально общаетесь с тех пор? — задал он вопрос.
   — Да. Даже отлично. И он очень хочет с тобой познакомиться. Он счастлив за меня. После него я не уделяла особого внимания отношениям. Сосредоточилась на учебе и работе. Пока не приехал ты.
   — У него есть кто-нибудь? — полюбопытствовал Эдвард.
   — Нет. Он еще не нашел «ту единственную». Я предлагала подключить Элис, но он отказался, — сказала Белла, смеясь.
   — Ты коварна, — заявил Эдвард и потянулся к Белле. Когда они начали целоваться, все мысли о Джейкобе резко покинули их головы.

*** *** ***

В следующие выходные Беллы Элис настояла на встрече, чтобы подобрать соответствующую платью пару туфель.

   — Мне необходимо подогнуть края, а я не могу этого сделать, пока ты не наденешь туфли, в которых пойдешь, — несмотря на менее восторженный ответ Беллы, Элис протащила подругу по всем обувным магазинам Порт-Анджелеса.
   — Они идеальны, — заявила Элис, когда Белла примерила энную пару обуви.

Белла осторожно скосила на них глаза. Это были переливающиеся серебром туфли на тонкой шпильке, значительно выше тех, которые Белла надевала раньше.

 — Эли, я не хочу сломать шею.
   — Не глупи. Все будет хорошо. Они сказочно будут смотреться с платьем.

Белла позволила себя уговорить купить их. Она еле смогла уговорить Элис присесть в кафе пообедать.

   — Так, осталось купить нижнее белье, — сказала Элис.
   — У меня есть белье, Элис.
   — Белла, ты же не хочешь, чтобы оно просвечивало? У тебя есть стринги?
   — Стринги! Я не надену их под платье, — запротестовала Белла.
   — Конечно, наденешь. Это единственное решение, — настаивала Элис.
   — Словно кто-то сомневался. Я ненавижу стринги, — скривилась Белла, — Такое ощущение, что нужно постоянно проверять, на месте ли эти веревочки.

Элис рассмеялась.

 — Они требуют привыкания, да, признаю. Но, честно говоря, это лучшее решение, — несмотря на нахмурившуюся Беллу, Элис продолжила, — Мы можем найти что-нибудь бесшовное, если ты так противишься. Но вот если не найдем, то только стринги и останутся.

После обеда они пришли в магазин женского белья, и, к облегчению Беллы, Элис удалось найти пару кружевных бесшовных шортиков. Они даже подходили по цвету к платью.

   — В первую очередь нам необходимо его протестировать. И если я увижу хоть намек на линии...
   — Знаю, знаю, знаю, будут стринги, — закончила за нее Белла.

Закончив покупки, они вернулись в магазин, где Элис заставила подругу облачиться в платье, туфли и нижнее белье. И снова Белла была шокирована степенью обнаженности.
Когда она вышла, Элис и ее помощница, Нина, восторженно воскликнули.

   — Ты великолепно выглядишь, Белла, — сказала Нина, обойдя вокруг Беллу, чтобы увидеть со всех сторон, — Прекрасная работа, Элис.
   — Я знаю. Я знаю, что лучше, когда берусь за работу, — сказала Элис, показав язык.

Оставалось всего десять дней до Бала, и Элис хотела убедиться, что платье сидело идеально. С помощью Нины она подкалывала подол.

   — Я дам тебе кое-что из украшений, — проговорила Элис с полным ртом булавок.
   — Хорошо. Знаешь, а я ведь с нетерпением этого жду, — призналась Белла.
   — Если бы Эдвард увидел это платье, он от нетерпения и дверь бы снес. Когда вы свободны? Я хочу пригласить вас на ужин.
   — Я работаю в пятницу, но субботу и воскресенье полностью свободна. И Эдвард на вызовах все выходные, — бывает так тяжело скоординировать свободное время.
   — Не важно. Что-нибудь придумаю. Возможно, в обеденное время.

Этой ночью Белла дежурила и знала, что не увидится с Эдвардом, потому что на вызовах был доктор Хаас. Она пришла немного раньше и была рада узнать, что Эдвард еще не ушел.

Убедившись, что ее никто не видит, Белла вошла в офис и заперла за собой дверь. С радостной улыбкой Эдвард притянул ее к себе, а она обвила руками его шею.

С негромким стоном удовольствия губы Эдварда встретились с губами Беллы. Они жадно целовали друг друга, что время словно остановилось, когда губы Эдварда стали прокладывать дорожку вниз по ее щеке к шее. Белла задохнулась, когда Эдвард поцеловал особо чувствительное местечко чуть ниже ушка, ее пальцы запутались в его непослушных волосах.

   — Ммм... ты так вкусно пахнешь, что я бы тебя съел, — пробормотал Эдвард, нежно покусывая ее шею.
   — Мне нравится эта идея, — ответила Белла с легкой улыбкой. Эдвард поднял голову и улыбнулся. Она повернула голову, чтобы захватить мочку его уха и легонько пососать, наслаждаясь участившимся дыханием Эдварда.

Прежде чем они увлеклись, Эдвард немного отодвинулся. — Это может и подождать, мне нужно идти, отложим до следующей встречи.

   — Да. Я работаю в ближайшие три ночи. И мне вряд ли удастся с тобой увидеться, — прелестно надулась Белла.
   — Я буду скучать по тебе. В эти выходные работаешь не ты? — спросил он.

Белла покачала головой.

 — Нет, у нас будет немного времени побыть наедине, по крайней мере.
   — Хорошо. Мама интересовалась, придем ли мы на воскресный ужин, вместе?
   — О, так мило с ее стороны. Я хотела бы пойти. Не хочу упустить шанс попробовать блюда, приготовленные Эсми, — ответила Белла.

Эдвард рассмеялся и крепко ее обнял.

 — Я передам ей твои слова.

С легким сожалением Белла оставила Эдварду последний, сладкий поцелуй и отступила.

   — Я лучше пойду. Мы же не хотим, чтобы слухов стало еще больше, чем уже есть.
   — Согласен. Уже слышал парочку комментариев, — согласился Эдвард.
   — Сочувствую, — поморщилась Белла, — Понимаю, что после Тани они тебе неприятны.

Эдвард заключил ее лицо в свои ладони и большими пальцами нежно провел по коже.

 — Эй, все нормально. Мы оба понимали, что так и будет. По крайней мере, на этот раз они сплетничают о настоящем. И, если они означают возможность сделать так... — Эдвард наклонился и глубоко поцеловал Беллу, заставляя ее пульс ускориться, — Это стоит каждой сплетни и каждого комментария.

Неохотно Белла попрощалась с ним и принялась за работу. Ночью состоялся прием. Около двух часов ночи поступила Ли Клируотер, беременная четвертым ребенком. Первое сокращение было час назад, но исходя из личного опыта, она знала, что добраться до больницы нужно как можно скорее.

   — Привет, Ли, — поприветствовала она беременную женщину, помогая забраться на постель, — А ты не тратишь время впустую, — пошутила она.
   — Нет, мне кажется, он самый нетерпеливый, — сказала она, а затем охнула от боли новой схватки.
   — Как часто происходят сокращения? — спросила Белла у мужа, Джареда, как только подготовили оборудование. Включив машину, все тут же услышали быстрое сердцебиение, раздавшееся эхом по всей комнате.
   — Через несколько минут, я думаю, — ответил Джаред, беря жену за руку.
   — Хорошо, ты уже опытный. Ли, а как для тебя? — задала вопрос Белла, в то время как надевала перчатки, чтобы сделать внутренний осмотр.
   — Не долго, Белла. Сейчас они почти непрерывны, — она снова застонала.
   — Да, ты права. Почти полностью раскрыта, — девушка сняла перчатки и вызвала акушерку. — К сожалению, сейчас уже поздно для какого-либо другого болеутоляющего, кроме газа.
   — Не беспокойся, — выдохнула Ли, — Я никогда раньше, кажется, не просила обезболивающее.

Мелани, дежурная акушерка, вошла в палату и вместе с Беллой. Они переместились родильный бокс. Через десять минут Ли закричала, когда почувствовала движение плода.
Ли пожелала рожать, сидя на кровати, и Белла отрегулировала спинку, для того чтобы женщина могла на нее опереться, так же Белла сняла другую спинку для облегчения доступа.

Женщина теперь громко стонала, ее лицо стало красным и потным. Во время одного особенно болезненного сокращения она закричала на своего мужа.

 — Будь ты проклят, Джаред! Это все из-за тебя! Я кастрирую тебя, как только все закончится! Чтобы больше такого не было! Оххххх!!

Белла прикусила губы, чтобы не рассмеяться от огорченного лица бедного Джареда на вспышку жены. Она слышала вещи и пострашнее, когда женщины рожали.

   — Парочка кирпичей помогут в этом, — простонала Ли. Джаред побледнел от одной только мысли.

Белла вместе с Мелани расхохотались. И ничего не могли поделать. — Не волнуйся, она простит тебя, как только увидит малыша, — шепотом утешила Белла мужчину.
   — И не надейся! — прокричала Ли.

В течение следующих нескольких минут Ли начала тужится сильнее. И уже после трех сильных толчков Белла увидела головку малыша.

   — Хорошо, Ли, я его вижу. Один толчок и головка появится, — подбадривала Белла.
   — Аххх... — закричала Ли, кровь прилила к лицу от усилий. Медленно появилась головка ребенка. Белла увидела, что пуповина обмоталась вокруг его шейки.
   — Так, теперь не двигайся, Ли. Мне нужно убрать пуповину с шеи. — Осторожно Белла стала убирать пуповину, чтобы ребенок не задохнулся, когда появится его тельце. Ли часто дышала в ожидании, когда все уладится, и она снова сможет тужиться. Белла развернула головку и приготовилась принять малыша. — Отлично, тужься при следующем сокращении, Ли.

С громким криком Ли последний раз «вытолкнула» ребенка, и малыш пронзительно закричал, выражая свой протест, что его вытащили из его теплого и уютного кокона.

   — Это мальчик, Ли, — с улыбкой сообщила Белла, глядя на извивающегося младенца.

Тяжело дыша, Ли повернулась и поцеловала мужа, видимо, все ему прощая.

 — Это хорошо. Теперь у нас все по парам.

Белла быстро осмотрела малыша, отметив, что он выглядит абсолютно здоровым, а затем предложила Джареду перерезать пуповину. Когда она отдала малыша родителям, те, казалось, забыли абсолютно обо всех и всем, кроме новорожденного сына. Белла не торопясь вытащила плаценту, и вместе с Мелани обтерли Ли.

   — Отличная работа, Ли, — сказала Белла, — Если бы все были такими быстрыми, как ты, у меня бы почти не было работы, — Белла посмотрела на часы. Было только три утра, у Ли ушел всего час на рождение малыша, — Если вы не устали, то, наверное, тебе придется ночевать под открытым небом перед больницей, иначе ты очень скоро сюда вернешься.
   — Если считаешь, что я сделаю это снова, то только в твоих снах, — сказала Ли, крепче прижимая к себе сына, — Нет. На этом все. У нас теперь четное число — два мальчика и две девочки. Больше не надо. Правда, Джаред? — она многозначительно посмотрела на мужа.
   — Да, хорошо. Пойду и отрежу, — сказал Джаред, весь его вид выражал отрешенность.
   — Отличная идея, если хочешь что-нибудь получить, — согласилась Ли.

Белла улыбнулась.

 — Это не так уж и плохо. Я обещаю.
   — Да уж, если я могу вытащить из себя четыре головы, то и у тебя может быть один мааленький надрез.

Джаред вздрогнул и забрал сына, пока Белла очищала Ли.

   — Я оставлю вас, ребята, на некоторое время, — сказала Белла, — Если вам что-то понадобится, просто позвоните.

«Это были веселые роды», — подумала про себя Белла, когда делала примечания. Будучи опытной мамой, Ли относительно спокойной и отлично знала, что надо делать. Бедный Джаред. Белла почти почувствовала к нему жалость.

Белла вспомнила роды девочки Челси Джонсон, которые были почти две недели назад. Такие абсолютно непохожие эмоции. Ребенка Челси забрали два дня назад. На данный момент ребенок находился в приемной семье. Власти надеялись, что Челси и ее мать решат оставить малыша. Белла знала, что с ними прошла объяснительная беседа. До нее дошли слухи, что отца ребенка арестовала полиция Порт-Анджелеса, но затем выпустила под залог. Она задавалась вопросом, как справляется миссис Джонсон, ведь мальчик был их соседом. Хотелось верить, что он оставался в другом месте.

Остаток ночи прошел спокойно, и Белла была рада на следующее утро вернуться домой и отправиться сразу в кровать. Последние мысли, конечно, были об Эдварде.

*** *** ***

Была вторая половина субботы, когда Эдвард постучал в дверь Беллы. После очередного ночного дежурства, ей было необходимо отдохнуть. Белла открыла дверь и, встретив сексуальную улыбку Эдварда, набросилась на него.

Эдвард подкинул ее на руках, следом накинувшись на ее рот. Разлука в течение трех дней оправдывала скорость и силу их поцелуя. В нем не было и намека на нежность, только чистая, еле сдерживаемая страсть.

Не думая, Белла обернула свои ноги вокруг талии Эдварда, руки вплелись в его волосы, когда она притянула его как можно ближе для поцелуя. Его руки сжались крепче, и Белла не смогла удержать стона, когда одна его рука двинулась вниз по ее пояснице. Она вся горела. Когда она извивалась в его объятиях, почувствовала его твердость, и поняла, что больше не может ждать. Она так хотела его, что становилось больно.

   — Белла, — выдохнул он ей в шею.
   — Эдвард. Я скучала, — прошептала она ему в волосы. Ее рука проникла под воротник рубашки и принялась ласкать гладкую кожу его плеча.
   — О, Белла. Я хочу тебя. Ты даже не представляешь, как сильно, — пробормотал Эдвард ей в плечо, приподнимая выше ее тело, позволяя ей почувствовать всю силу его желания.

Эдвард сделал несколько шагов по направлению к гостиной, но Белла остановила его. На безмолвный вопрос в его глазах Белла покачала головой и кивком указала на другую дверь. Ее спальню.

   — Белла?
   — Да, Эдвард. Я тоже тебя хочу, — Зажав ладонями его лицо, она глубоко его поцеловала, ее язык вторгся в его рот, вступая в противоборство с его языком.

Со стоном облегчения, Эдвард подошел к двери и открыл ее. Он никогда не был здесь раньше, но сейчас не было времени, чтобы полюбоваться декором. Дойдя до постели, он аккуратно положил Беллу, а затем опустился рядом. Чистое наслаждение от близости ее тела на мгновение остановило его.

Руки Беллы бродили по его спине, выдергивая рубашку из штанов. От необходимости почувствовать ее руки на своем теле, Эдвард отстранился и принялся расстегивать пуговицы на рубашке. Когда он избавился от нее, Белла от нетерпения облизнула пересохшие губы.

Он был совершенством. Стройный, но с явно выступающей мускулатурой, грудь покрыта тонкими волосками. Тело постепенно от широких плеч сужалось к бедрам, на которых низко сидели брюки. Дорожка волос шла от пупка и пряталась в штанах, словно указывая дорогу к невыразимому наслаждению.

Белла прикоснулась к его груди, восхищаясь ощущением мышц под рукой, которые дрогнули от ее прикосновений. Нетерпеливо она потянула его вниз, чтобы снова слиться в поцелуях, их уста выражали всю силу обоюдного желания. На его гладкой, теплой коже она оставляла царапины, и улыбнулась, услышав его резкий выдох.

Его губы оставили поцелуи на всем ее лице, прежде чем перейти на горло. Она стонала, когда он нежно зажал зубами ее кожу, а затем успокаивающе приласкал языком, покалывание наслаждения прошлось вверх-вниз по ее спине. Постепенно губы Эдварда переместились к ложбинке ее груди. Дыхание с каждым мгновением становилось все более рваным. Рука Эдварда двинулась выше и начала массировать ее грудь через материал кофточки.

Белле необходимо было почувствовать его рот на себе.

 — Сними ее. Пожалуйста.

Эдвард поднял голову и внимательно посмотрел ей в глаза.

 — Ты уверена, Белла? — Белла только кивнула. Он нужен ей, прямо сейчас.

Слегка дрожащими пальцами Эдвард медленно расстегивал пуговки на кофте, отбросив ее в сторону. На Белле был нежно-розовый кружевной лифчик, и Эдвард не мог сопротивляться и провел губами и щекой по груди, ощутив напряженные горошины сосков под материалом.

   — Ох, Эдвард. Пожалуйста, — умоляла Белла.

В ответ на ее слова, он расстегнул находящуюся впереди застежку, предоставляя ее грудь своему пристальному взгляду.

   — О Боже, Белла, — выдохнул он, — Ты само совершенство. За пределами слов, за гранями моей мечты, — с этими словами он опустил голову и нетерпеливо взял ее сосок в рот.

Белла закричала от удовольствия, когда он облизал, слегка прикусил зубами и пососал сосок, прежде чем перейти на другой. Каждое движение посылало волну вожделения к сосредоточию ее желания, и она не могла не сжимать ноги вместе, стараясь хоть немного облегчить боль между ними. Это не срабатывало. Только Эдвард мог облегчить эту особую боль.

Спустя некоторое время Эдвард остановился и прижался голой грудью к ее, они оба задохнулись от ощущения кожи, соприкасающейся так близко. Белла шире раздвинула ноги, чтобы Эдвард опустился между ними, а его твердость упиралась в нее. Он настолько сильно завел Беллу, что она чувствовала, будто готова рассыпаться в любой момент.

Эдвард поднялся на колени между ее ног и стал покрывать ее тело поцелуями, начиная от губ и спускаясь ниже. Ее пульс ускорился, и она изо всех сил следила за поступлением воздуха в легкие. Эдвард снова возвратил свое внимание к груди, прослеживая своими губами и языком. В конце концов, его губы стали прокладывать дорожку вниз по ее телу, усиливая возбуждение.

«С чего я стал таким счастливчиком?», — подумал Эдвард, пока изучал тайны тела Беллы. Она обладала всеми качествами, которые, по его мнению, должны быть в идеальной женщине. Умная, сексуальная, добрая, красивая. В его глазах она была совершенством.

Ее кожа подобна шелку, прозрачному шелку. Он с восторгом мог провести с ней вечность, просто прикасаясь к ее коже. Своими руками, губами, телом. Когда ее грудь предстала во всем великолепии перед ним, Эдвард вынужден был на мгновение закрыть глаза для того, чтобы вернуть над собой контроль. Он лишь желал погрузиться в это тело, забыв обо всем и всех, упиваться его теплотой.

Он глубоко вдыхал ее запах, губы и язык пировали на ней, вздохи от удовольствия распаляли его собственное возбуждение. Он продлевал ее удовольствие экстравагантно и чувственно. Он безумно хотел ее.

Никто и никогда не значил для него там много, как Белла. Никто больше. Она заполняла все мысли не только днем, но и ночью, во снах. Он не чувствовал себя целым без нее. Она проникла в его кровь, и лечение было бессмысленным. А он и не желал излечиваться. Было ли это любовью? Вся та страсть, что он испытывал к ней? Потребность быть с ней? Радость, что чувствовал он от одной только ее улыбки? Гордость, когда наблюдал за ее работой? Если нет, то все походило на очень искусную имитацию.

Его руки опустились на кнопку ее джинс и остановились. Он хотел, чтобы она была абсолютно уверена в своих желаниях. Он не выдержит, если потом она пожалеет об этом.

   — Белла, любимая, ты уверена? Я остановлюсь, если ты не готова.

Глаза Беллы практически черны от переполнявшего желания, когда она посмотрела на него.

 — Ах, да, Эдвард. Я уверена. Займись со мной любовью.

Прикрыв глаза, чтобы удержать ускользающий контроль, Эдвард расстегнул пуговицу и потянул язычок молнии вниз. Увидев под джинсами соответствующие розовые трусики, сглотнул. Небеса мне в помощь, — подумал он. Он так сильно был возбужден, что фактически боялся опозориться раньше, чем сможет доставить удовольствие. Белла была его.

Он наклонился и поцеловал мягкую кожу ее живота, услышав в ответ стон удовольствия.

   — О Господи, Эдвард, — простонала она, — Я так сильно тебя хочу.

Медленно он начал стаскивать мешавшие ему джинсы, покрывая открывающиеся участки кожи поцелуями. Он был настолько поглощенным в процесс, что сначала не замечал постороннего звука.

Белла открыла наполненные желанием глаза и нахмурилась.

 — Что это?

Эдвард неохотно оторвался от ее кожи и прислушался. Про себя послал проклятья.

 — Это мой телефон. Я же на вызовах, помнишь?

Белла только простонала, ей внезапно стало холодно, когда он не прикасался к ней.

«Умоляю, только не по работе», — молча молила она.

Эдвард порылся в кармане пальто и увидел высветившийся незнакомый номер.

 — Эдвард Каллен, — рявкнул он, в его голосе было неприкрытое разочарование. Он вслушивался несколько минут, прежде чем ответить. — Хорошо, я буду через несколько минут.

В тот момент Белла хотела зареветь. Черт, черт, черт. Почему именно сейчас?
Она почувствовала прикосновения губ Эдварда к щеке и открыла глаза, чтобы встретиться с его опечаленными зелеными.

 — Мне так жаль, Белла, но я должен идти.

Белла покорно вздохнула. Она, лучше остальных, знала, что за собой влекла их работа, поэтому не должна удивляться случившемуся. Это часть их профессии, что они выбрали сами.

Заключив его лицо в ладони, Белла приподнялась и оставила на его губах поцелуй понимания.

 — Я понимаю. Это не твоя вина. Я, как никто другой, знаю все плюсы и минусы нашей работы. Это не означает, что я не разочарована. И разбита.

Эдвард улыбнулся.

 — Мы оба, детка. Господи, я хочу тебя, — пробормотал он и, подарив прощальный поцелуй, надел рубашку.

Белла села и тоже стала одеваться. Она проводила до двери и обняла его. — Возвращайся, когда закончишь.

Эдвард кивнул и уехал в больницу.

*** *** ***

Получилось так, что в больнице Эдвард провел до самого утра, борясь за жизнь матери и ее ребенка, попавших в аварию. В следующий раз Белла увидела Эдварда, когда он приехал за ней на следующий день, чтобы отвезти на обед к Эсми и Карлайлу.

По дороге Эдвард рассказал, как он вместе с доктором Хаасом и другими хирургами пытались сохранить жизнь женщины и ее ребенка. К сожалению, ребенка спасти не удалось, да и жизнь матери по-прежнему висела на волоске. Белла видела страдания Эдварда, его лицо осунулось. Взяв его за руку, Белла сжала ее, а затем поднесла к губам, целуя ладонь. Она не отпускала его весь остаток пути.

Дом Калленов находился на окраине города, на краю леса. Эдвард съехал с главного шоссе на неприметную дорожку из гравия через древние деревья. Глаза Беллы расширились от восторга, как только дом попал в доме зрения. Он был великолепен.
Это был величественный, двухэтажный дом, который, казалось, органично смотрелся на фоне зеленых деревьев. Большая веранда приветствовала гостей своими перилами, обвитыми вьющимися растениями. Покрашенный в белый дом выглядел так, словно всегда был здесь, словно вырос посреди леса.

   — Он прекрасен, Эдвард, — сказала Белла, в это время входная дверь дома распахнулась и Эсми с Карлайлом вышли их встречать.
   — Да, это так, — согласился он. Он вышел, обошел машину и, открыв дверцу, помог ей выйти. Он не отпустил ее руку, пока не подошли поздороваться с улыбающейся Эсми.
   — Здравствуй, дорогой, — поприветствовала Эсми, заключая Эдварда в теплые объятия и целуя его. Повернувшись к Белле, она широко улыбнулась. — Белла! Как ты, дорогая? Я так рада, что вы смогли приехать, — сказала Эсми, поцеловав девушку.
   — Здравствуй, Эсми. Спасибо за приглашение, — ответила Белла.
   — Не глупи. Проходи и чувствуй себя, как дома, — улыбнулась Эсми.
Белла развернулась и поздоровалась с Карлайлом. — Здравствуй, Карлайл.
   — Привет, Белла. Ты не поверишь, с каким волнением Эсми ждала вашего с Эдвардом приезда, — сообщил он, нежно улыбнувшись жене, а затем наклонился и поцеловал Беллу в щеку.
   — Ну, я, конечно, не настолько глупа, чтобы отказаться от ужина, приготовленного Эсми, — призналась Белла.
   — Спасибо, дорогая, — поблагодарила Эсми, подхватывая Беллу под руку, и повела в сторону дома. Эдвард отстал немного с Карлайлом, заведя разговор о чрезвычайной ситуации, произошедшей накануне ночью.
   — Белла, я не могу передать, как я счастлива за вас с Эдвардом, — сказала Эсми, — Я всегда надеялась, что он встретит женщину, которая сделает его счастливым. И кто понравится мне, — добавила она.
   — Спасибо, Эсми. Я очень ценю это. И Эдвард делает меня счастливой. Очень счастливой. Он особенный человек.

Эсми с теплотой посмотрела на девушку прежде, чем обнять.

 — Я думаю, что он нашел свою особенную леди. У вас очень много общего.

Белла чувствовала себя недостойной быть так тепло принятой в семью Эдварда. Конечно, она знала Карлайла и Эсми, как только они переехали в Форкс, но только как коллегу. Теперь они принимали ее как... подругу Эдварда, за неимением иного слова. Семья Эдварда хотела лучшего для него, и Белла была очень благодарна, что они сочли ее достаточно подходящей для их сына.

Поскольку Эсми провела ее в дом, Белла осмотрелась вокруг, наслаждаясь прекрасной обстановкой. Светлая и просторная гостиная, но теплая и уютная, повсюду стояли свежие цветы, на стенах висели фотографии. Отполированные полы украшали красивые ковры, в то время как открытый камин излучал теплоту.

   — Эсми, ваш дом прекрасен, — воскликнула Белла.
   — Спасибо, Белла. Должна признаться, мне он нравится. Было так забавно его декорировать. Пойдем я тебе все покажу. Пусть мальчики посекретничают, — сказала она, и они перешли в другую комнату.

Эсми провела Беллу по всему дому, останавливаясь перед любимыми предметами и рассказывая истории, связанные с некоторыми фотографиями. В одной комнате стоял красивый рояль, так же в зале находился камин. Он был полностью увешан фотографиями.

   — Вы играете, Эсми? — спросила Белла, пока подошла к камину.
   — О, нет. Эдвард играет.

Белла изумленно развернулась к Эсми.

 — Эдвард играет на рояле? Он никогда не говорил мне об этом.
   — Ах, да. Он очень хорош. К сожалению, он жил в небольших квартирах, где некуда было его поставить, но каждый раз, когда ему нужно, он садится играть. Во время лечения он часто играл, — спокойно сказала Эсми, вспоминая. — В любом случае, ты должна уговорить сыграть тебе.

Эсми показала оставшуюся часть дома, а затем вывела на задний двор.

 — Сейчас все спит, но весной и летом здесь очень красочно и красиво.
   — Должно быть, прекрасно сидеть здесь летними вечерами, — восхитилась Белла, смотря на большой, покрытый снегом двор. Он был окружен кромкой леса.
   — Согласна. Я люблю завтракать здесь летом, наслаждаясь пением птиц. Ты сама увидишь все следующей весной, — сказала Эсми, в это время из дома вышли Карлайл и Эдвард.
   — Мама устроила тебе экскурсию? — спросил он, глядя с улыбкой на мать.
   — Да. Это великолепный дом. Я завидую, — призналась Белла.

Они прошли обратно в дом и, пока Эсми заканчивала приготовления к обеду, увлеклись беседой. Эсми настояла на обеде в большой деревянной кухне, сказав, что столовая слишком формальна для семейного обеда.

Белле нравилось наблюдать за взаимодействиями между Эдвардом и его родителями, связь между ними была налицо. Они поговорили немного о делах больницы, но не хотели, чтобы Эсми чувствовала себя неудобно, поэтому перевели разговор на более общие темы. Эсми заваливала Беллу рассказами о детстве Эдварда, и тех хулиганствах, на которые обычно его подстрекала, как правило, Элис.

   — Это Элис во всем виновата, — заявил Эдвард, — Она вводила меня в заблуждение.
   — А кто старше? — смеялась Белла.

После обеда Карлайл извинился и ушел к себе в кабинет, чтобы поработать с документами. Эсми сообщила, что собиралась позвонить Элис, не слишком тонко оставляя Беллу с Эдвардом наедине.

Эдвард провел Беллу в гостиную, где стоял рояль. Белла подошла к фотографиям и улыбнулась, глядя на Элис и Эдварда в разном возрасте. На одной из них Эдварду было около трех лет, и он держал свою сестренку, на лице сияла ангельская улыбка. На другой — Эдвард в бейсбольной форме гордо держал кубок. Ему было приблизительно десять.

   — Ты играл в бейсбол? — спросила Белла.
   — Да, мне нравилось. Это наш кубок за первое место. Мама до сих пор его где-то хранит.

Были и другие, включая фотографии его выпускного средней школы и университета. Белла могла проследить переход от милого, пухлощекого малыша в долговязого подростка, а затем в потрясающе красивого мужчину.

Пока она рассматривала фотографии, Эдвард стоял позади нее, обнимая за талию, крепко прижимая к себе. Белла положила руки на его, а он опустил голову, чтобы поцеловать нежную кожу, где шея переводит в плечо.

   — Ты был очень милым ребенком, — сказала Белла, откидываясь назад.
   — Ты все еще думаешь, что я милый?
   — Ммм... раньше ты был намного симпатичнее, — пошутила Белла, заработав тем самым щекотку.
   — Перестань! — она попыталась вырваться. — Хорошо, хорошо. Я беру слова назад. Сейчас ты безумно красив!
   — Вот так-то лучше, — засмеялся Эдвард и, развернув ее к себе, оставил быстрый, но страстный поцелуй.
   — Сыграй для меня, — попросила Белла.
Эдвард взял ее за руку и подвел к роялю. Посадив на стул рядом собой, Эдвард поднял крышку и пробежал пальцами по клавишам, проверяя настройку.
   — Что хочешь, чтобы я сыграл? — спросил он.
   — Что хочешь. Я не против.

Эдвард начал играть, его пальцы, казалось, порхают по клавишам. Белла была поражена тем, насколько хорошо он играл. Она посмотрела на его лицо, когда он играл, было видно, что музыка расслабляла и успокаивала его. Фрагмент, что он играл, был красив, темп постоянно менялся. Белла настолько потерялась в мелодии, что потребовалось несколько минут на то, чтобы понять, что мелодия закончилась, и Эдвард неотрывно смотрел на нее с нежностью в глазах.

   — Она изумительна, Эдвард, — произнесла она удивленным низким голосом. — Что это было?
   — Шопен. Одна из его «баллад», песня о любви.

Белла просто смотрела на него, не произнося ни слова. Они понимали, что что-то изменилось.

И уже нельзя повернуть обратно.