ВЕС КОРОНЫ
Глава 1
7 июня 1520 г. - Роща Ворона

Лорд Томас Атар чувствовал себя старым и усталым. Он пытался игнорировать боль в его негнущихся конечностях. Боль в его сердце и душе. Он размышлял, что бы сказал Филипп, увидев, во что превратилась Англоа.
Старик поежился.
Англоа его детства была мертва. От нее осталось только сгнившее ядро, отчаянно старающееся избежать заволакивающей ее тьмы.
На плечах Атара лежал вес страны, ее будущее. Он и Энтони Фоукс осознавали опасность и уводили своих сторонников в глубь Рощи Ворона. Они старались скрыться от той, кто покончил бы не только с ними, но и с теми, кто был им верен.
Томас Атар вел партизанскую войну против злобной королевы Англоа, отказываясь признавать ее владычество. Он пал так низко, что отбросил все представления о чести и забыл про гордость перед лицом опасности.
Ему приходилось скрывать свои мысли от соратников. Он понимал, что начал войну, которую не сможет выиграть. Подобные мысли били в его голове ударами набата. Атар только усмехнулся. Раньше ему казалось, что его старость пройдет в покое и безмятежности.
Теперь его будущее стало темным и непроглядным.
Недели превращались в месяцы. Атар не ожидал, что он вернется. И тем более не ожидал, что он вернется в Уэсспорт. Когда известия о возвращении Эдварда Каллена в столицу добрались до их лагеря, некоторые решили, что пора бежать, считая, что только вопрос времени, когда их вышвырнут из Рощи. Если Каллен встал на сторону королевы, у них не будет и шанса. Многие знатные лорды держались в стороне от происходящих событий, не желая пачкать руки в феодальном конфликте.
Атар понимал: эгоистично думать, что Эдвард Каллен перейдет на его сторону, если ему предложат комфортную жизнь рядом с любимой женщиной, неважно, в качестве мужа или любовника. Но его постоянно захлестывали волны разочарования. Атар всегда считал, что Каллен – нечто большее.
Возможно, на него оказывали воздействие истории, которые рассказывали солдаты у вечерних костров. Он видел страх и уважение в их глазах, когда они пересказывали его действия на поле битвы и надеялись, что рано или поздно он присоединится к ним. Они возвели его почти в ранг бога на Земле. По крайней мере, так казалось Атару.
До того самого дня.
Становясь старше и мудрее, Атар множество раз размышлял о жизни. Он обдумывал поступки людей, окружавших его, игры, в которые они играли. Он видел многих: плохих, хороших и никаких. Серую массу, выстроившую себе кодексы морали, жадности и жажды власти.
Человек, который может влиять на жизнь сотен, или даже тысяч людей, обладает великой силой, и неважно, известно ему об этом или нет. И только от него зависит, что он сделает с этой силой. Он может использовать ее для своих эгоистичных целей или же для блага своих сограждан.
Атар задумался еще сильнее.
Он сидел у самодельного стола под открытым небом, вдыхая запах земли и леса. Летний день неторопливо двигался к закату, пока старик философствовал. Вопрос, который занимал его со времени встречи с Филиппом Феллом, теперь мучил его еще больше.
Что создает героя?
Самозабвенная отвага? Набор навыков? Умение собраться, умение владеть оружием или же решительность перед неопределенностью? Старик только покачал головой.
Нет.
Герой – подлинный герой – это нечто большее. Атару еще не встречался подлинный герой. До этого дня, когда он сидел перед палаткой, просматривая карты и бумаги, демонстрирующие его неизбежное поражение. До того момента, когда один из солдат вызвал его на луг, чтобы показать приближающуюся к ним группу.
Едва перевалило за полдень, когда прозвучал предупреждающий звуковой сигнал, сообщавший о приближении группы всадников. Все быстро заняли свои позиции, готовясь к обороне.
Атака так и не наступила. Всадники скрылись в густой чаще, будто бы сам лес посчитал нужным спрятать и защитить их. Даже лучшие разведчики Сакстона не могли их найти. Атар ушел в свою палатку, пока его не вызвал оттуда голос солдата:
- Милорд, вы должны это видеть!
Атар сорвался со своего места и последовал за молодым мужчиной. И вот тогда его глаза расширились, а на лице появилась улыбка.
«Что создает героя?» - спрашивал он себя. Казалось, судьба сама дала ему ответ. Не глупая храбрость. Не просто подвиги, за которые потом присваивают высокие звания. Такое может совершить любой. Настоящий герой – тот, кто жертвует собой ради других. Тот, кто отбрасывает собственные желания и нужды, безопасность своих близких и присоединяется к проигравшей стороне, потому что знает, что это правильно.
Так, как поступил Эдвард Каллен. Когда он въехал в лагерь, гордо подняв голову, верхом на сером жеребце, у всех появилась надежда. Атар оглядел лагерь – у всех солдат и офицеров блестели глаза. Все думали об одном – битва еще не проиграна.
Но он приехал не один. Позади него ехала усталая Розали Фелл, принцесса Англоа. Атар бросил взгляд на стоявшего рядом солдата. Они оба почувствовали, как их сердце начинает согреваться.
Группа всадников полностью въехала на луг.

***

Эдвард с тех пор, как надел маску, постоянно ощущал на себе посторонние взгляды. Но он уже давно привык к ним. Однако, в прошлом эти взгляды содержали в себе страх и опаску. Только при возвращении в Уэсспорт после победы толпа радостно поддерживала его.
Но теперь все было иначе.
Он бесстрашно вошел в Рощу Ворона, хорошо зная, что именно здесь Атар будет прятать остатки своей армии. Деревья дадут им хорошую защиту. Лес спрячет их от любопытных глаз злой королевы Англоа. Эдвард спокойно ехал, зная, что разведчики вскоре обнаружат их. Чем дальше они продвигались в глубину леса, тем больше тревожились их лошади.
Но, наконец, они увидели знакомое лицо.
Он вместе со своими разбойниками спрыгнул с дерева и удовлетворенно свистнул, разглядев фигуру на жеребце. Бровь высоко приподнялась, и на губах появилась ухмылка.
- И в час нужды он прибыл, - усмехнулся Сакстон. Эдвард остановился перед ним и его людьми. Теперь лесные братья были одеты не в белые меха, скрывающие их на снегу. Роща Ворона превратилась из белого ада в зеленый рай. Люди надели потрепанную одежду в коричневых и зеленых тонах. Эммет Сакстон выглядел более одичавшим, чем раньше. Его прежде аккуратно подстриженная борода и волосы теперь торчали в разные стороны. Когда-то безупречная одежда порвалась и загрязнилась, будто бы у ее владельца не было времени привести ее в порядок. Круги под широко раскрытыми глазами свидетельствовали о полной усталости.
Деревья лениво покачивали ветками, шевелясь под легким летним ветром. Людей овевали запахи мокрой земли и цветов.
Эдварду было не до веселья. Новости, которые он вез, были весьма далеки от хороших.
- Мне нужно увидеть лорда Атара, - глухо сказал он. Его жеребец переступил с ноги на ногу, топча нетронутый зеленый мох, и фыркнул.
- Смотря для чего, - ответил Сакстон. Впервые в его голосе прозвучала настороженность.
Розали выехала вперед, чтобы ее присутствие было замечено всеми. Она надеялась, что этого будет достаточно для того, чтобы их пропустили. Сакстон понимал это, но не изменил мнение.
- Мне тоже нужно поговорить с Атаром, - произнесла Розали. Она устала и нуждалась в отдыхе и покое. Ей нужно было подумать о будущем. Теперь многое должно было измениться, и Розали, как и остальным, еще предстояло осознать это.
Впервые со дня их встречи Эдвард почувствовал, что Сакстону неловко. Он переступил с ноги на ногу, словно бы предпочитал сейчас находиться где-нибудь в другом месте.
- Откуда мы знать – может быть, вы прибыли по приказу королевы? – наконец, сказал он.
По идее, они должны были обидеться. Но в такие тяжелые времена любая предосторожность нелишняя. Розали промолчала. Эдвард спешился и уверенно направился к Сакстону. Его люди напряглись, вынимая мечи и взводя пистолеты. Но, как только Сакстон посмотрел в зеленые глаза Эдварда, то тут же поднял руку, останавливая их.
Каллен подошел к нему и, не колеблясь, отстегнул меч и кинжал на бедре. Еще один нож он вынул из сапога и протянул оружие Сакстону.
- Мы пойдем за вами безоружными и со связанными руками, если так будет спокойнее. Но мы должны поговорить с лордом Атаром. – Он кивком показал на леди Рене. – Леди очень больна. Ей нужна помощь целителя.
По лицу Сакстона мелькнула тень улыбки. Но его красивые черты лица не исказились. Он посмотрел на Изабеллу, поддерживающую больную мать, остановил взгляд на Розали и лорде Гловендейле, прежде чем снова посмотреть на Эдварда.
- Следуйте за нами, - произнес он, возвращая оружие Эдварду. Он доверял Каллену так же, как и Эдвард – Сакстону. Это был знак добрых отношений между мужчинами. Эдвард взял оружие и сел в седло. Вскоре они вновь ехали по лесу, следуя за разбойниками и их главарем.
Они ехали часы, или, может, даже дни. В чаще леса не было видно солнца, только его рассеянный свет, пробивавшийся сквозь листву. Чем глубже они заходили, тем гуще становилось море мхов и кустарников. Эдвард уверенно следовал за Сакстоном.
Вскоре тропа расширилась, открывая луг, который можно было назвать сердцем леса. На его дальней части, у небольшого холма, стояли палатки. Им пришлось пересечь небольшой ручей, и его журчание сливалось с негромкими разговорами остатков армии Атара и Фоукса. Эдвард насчитал всего около пятисот человек. В открытом бою этого не хватило бы даже на защиту одного фланга.
Солдаты спали под открытым небом, так как они не нашли ни палаток, ни постельных принадлежностей. Пока было тепло, и их не особенно заботило это. Они сидели группами и разговаривали целыми днями. Больше им нечего было делать в промежутках между набегами на склады с оружием и обозы, уходящие в столицу. Это были последние люди, верные Англоа. Большая их часть осталась только из-за чувства долга. Им не платили, и еду они добывали себе сами. Оставшиеся люди находились здесь из-за преданности Атару, Сакстону и Фоуксу.
Большая часть этих людей никогда не была в армии, всю жизнь проработав в поле. Только небольшая их часть пришла из личных армий Фоукса и Атара, решив следовать за своими лордами.
Движение в кустах насторожило их. Кое-кто вскочил, но тут появились Сакстон и его люди.
Солдаты вернулись к своим разговорам, но тут из кустов выехал серый жеребец, на котором ехал человек в темной одежде и маске. Челюсти видевших это отвалились. Кое-кто посчитал его призраком. Некоторые побежали предупредить Атара. Группа продолжала ехать вперед. Солдаты не отводили от нее глаз, не уверенные в том, что они видели нечто реальное.
Но Эдвард был реален. Рядом с ним ехала Розали Фелл. Она сжимала поводья сильнее, чем требовалось, и учащенно дышала. Их привели к ряду белых палаток. Из одной, стоявшей рядом с грубым столом, вышел Атар.
Его седые волосы и бороду развевал ветер. Старик, не веря своим глазам, смотрел на пятерых всадников. На нем был потрепанный дублет в приглушенных коричневых тонах с черными рукавами. На бедре висел старый меч, который уже несколько десятилетий не доставался из ножен. Он был скорее пережитком прошлого, чем оружием. Но Атар настаивал на том, что должен носить его. Может быть, он уже старик, но всегда будет вооружен и готов к битве. Его серые глаза с бесконечным удивлением смотрели на группу.
- Я не поверил, когда услышал, - наконец, произнес он, когда все спешились. Теодор Гловендейл едва сдержал стон боли. Все его тело ныло.
- Тео? – воскликнул Атар.
- Привет, кузен, - ответил Теодор. Мужчины пристально смотрели друг на друга. – Нам нужен врач для леди Рене, - наконец, произнес Теодор, показывая на женщину, которую поддерживала Изабелла.
- Джеймсон, помоги им, - приказал Атар одному из солдат, высокому мужчине с длинными черными волосами. – Остальные, пожалуйста, следуйте за мной. – Атар все еще смотрел на них, пытаясь понять, что все это значит.
Все молча вошли за ним в палатку. Ветер трепал ее стены. На землю бросили старые пыльные ковры, посередине стоял стол с картами и пергаментами. Красная ширма отделяла небольшую часть палатки, вероятно, Атар спал там. Эдвард словно бы вернулся на несколько лет назад, когда он воевал с англичанами.
Атар показал на несколько стульев. Кто-то убрал карты со стола, пока все рассаживались. Атар попросил вызвать сюда Фоукса, и, пока все ждали старого генерала, рассматривал приехавших.
Он впервые посмотрел на Эдварда. Человек, которого он называл высокомерным, гордым и страшным, казалось, изменился. Темная аура, некогда окружавшая его, сменилась чем-то непонятным и странным. Внезапно он стал не высоким, наводящим страх гигантом. Он казался более простым, более человечным, чем раньше. Эдвард смотрел в пространство перед собой. События предыдущих дней давили на него, и, без сомнения, на всех его спутников.
Розали едва сказала и слово. Ее взгляд был таким же пустым, как и у Каллена. Она крепко сжимала четки, а второй рукой цеплялась за стол, не обращая внимания, что ее пальцы побелели от усилий.
Теодор Гловендейл не мог смотреть на своего родственника. Когда Виктория заняла трон, он ответил на ее призыв, а не на просьбу кузена присоединиться к нему. Он посчитал, что клятва короне сильнее призыва крови. И теперь его мучило чувство вины. Атар восстал против Виктории, и все отвернулись от него.
Единственный человек в палатке, который, кажется, был готов поговорить – Изабелла Свон. Она так же была поглощена своими мыслями, но была искренне рада видеть лорда Атара. За ними стоял Эммет, наблюдая за происходящим. В палатку ворвался, задыхаясь, Фоукс, но его дыхание застряло в горле, когда он увидел группу людей за столом.
- Я… пришел так… быстро… как мог, - вздохнул он и наклонился, уперев руки на колени. – Я уже… не так молод… как когда-то.
В комнате было все так же тихо. Энтони Фоукс выпрямился и, обретя достоинство, сел рядом с Атаром.
И опять была тишина. Приехавшие не могли собраться с духом, чтобы рассказать последние новости. Как можно вообще сказать такое?
Наконец, все взгляды упали на человека в маске, ожидая, что он возьмет на себя ответственность.
- Мы пришли как союзники, а не враги, лорд Атар, - начал он, полагая, что нужно предварительно подготовить стариков, а не обрушивать новости им на голову.
- Мы не отправим тебя прочь, Каллен, несмотря на то, что говорила про тебя королева, - отозвался Фоукс. – Мы всегда будем рады тебя видеть, Эдвард, - добавил он. Атар молча согласился с ним.
- Ты видишь, что нас мало, но мы способны на многое. Теперь, когда и ее высочество с нами, моральный дух, несомненно, повысится, - сверкнул глазами Атар.
- Благодарю вас, лорд Атар, - смущенно ответила Розали.
- Это я должен поблагодарить вас, ваше высочество. Без ваших сообщений мы давно бы погибли. – Розали отвернулась к стене палатки, словно эти слова причинили ей боль. Ее взгляд упал на изумрудную траву, которую омывало солнце за белой тканью. Атар заметил боль в глазах принцессы, внутреннюю битву, которую она вела. – И вы были правы в своем решении, - добавил он, подумав, что она ставит под сомнения свои решения.
- Знаю, - отрезала принцесса. Ее глаза заблестели от слез. Но она старалась не показать всем свою слабость, с которой так боролась. – Но я боюсь, что теперь моя сестра отправит на нас свою армию. – Она перевела взгляд с травы на мужчин, сидящих за столом. – Вы должны быть готовы ко всему, что может нас ждать.
- Мы пытались призвать к нам большее число сторонников, но они не ответили на наш призыв, ваше высочество. – Розали перебила его. Наконец, ею овладело чувство долга, и она точно знала, что должна делать и говорить. Она всегда была принцессой и частью семьи. Ее жизнь никогда не принадлежала ей самой, и Розали хорошо понимала, что ее ждет. Ей не убежать от конфликта. Ей придется столкнуться с ним лицом к лицу. Принцесса поймала взгляды Атара и Фоукса и тихо вздохнула, разглаживая складки на платье.
- Вам придется позвать их второй раз, лорд Атар.
- Ваше высочество? – спросил Сакстон, впервые подавая голос.
- В течение последних десятилетий, после смерти моего отца, Англоа несколько раз была на грани хаоса. Голод, война и жадность убивали ее. Я думала, что после того, как мой кузен взошел на трон, все закончилось, - начала Розали. Все жадно ловили каждое ее слово. – Теперь я считаю, что приближается последняя война. Война, которая была неизбежна с тех пор, как мой отец испустил дух. Война, которая стала результатом его гордости. Лорды и жители нашей страны будут вынуждены сделать свой выбор. И мы должны заставить их принять нашу сторону.
- Это все благородно и честолюбиво, ваше высочество. Но не думаю, что люди придут под наши знамена лишь потому, что вы сбежали из дворца, - горько произнес Сакстон. – Я буду говорить откровенно. Мы последние люди, стоящие между Викторией и ее полной властью над островом.
- Они придут, чтобы бороться против нее, - проговорил Эдвард. Его голос усилил напряжение в палатке. Ничего не было слышно, кроме их учащенного дыхания и слабого пения птиц снаружи.
- Мы не настолько наивны, чтобы так считать, лорд Каллен. Нам бы хотелось этого, но многие будут слишком напуганы, чтобы бояться поднять и палец, если после этого на них низвергнется гнев королевы. Я спрятался в лесах, потому что меня ждала темница. Я подозревал, что Виктория связана с Брауном, - сказал Атар, совсем забыв, что Каллен перестал быть лордом.
- Вы еще многого не знаете, лорд Атар, - возразила Розали. – И оно удивит вас. – Она обвела взглядом людей за столом. Розали приняла решение, и она будет придерживаться его. После ее побега из дворца иного выбора у нее не осталось. Она никогда не сможет вернуться и надеяться на прощение.
- Никто не будет сражаться с Викторией, зная, что она в любой момент может нанести вред Джасперу Феллу. Именно по этой причине мы не можем ударить по ней.
Услышав имя Джаспера, Розали закрыла глаза. Печаль вновь нахлынула на нее. Она сильнее вцепилась пальцами в стол, не обращая внимания на то, что щепка врезалась ей в кожу. Ужасные воспоминания о казни всплыли у нее в голове. Звуки вокруг стали тише, и принцесса боялась открыть глаза, чтобы не потерять контроль над собой. Она начала молиться – единственный способ успокоиться, который знала Розали. Она полностью доверяла свои страхи и свою жизнь высшим силам. Розали надеялась, что кто-нибудь выслушает ее молитвы и укажет ей путь. Она должна быть сильной. Она должна овладеть собой, чтобы выиграть войну.
- Джаспер мертв, - сказала она, наконец, когда звуки внешнего мира вновь начали иметь для нее значение. Принцесса открыла глаза и сморгнула слезы. – Моя сестра казнила его.
После смерти Джаспера и отсутствия его наследников первой в очереди на трон стала Виктория. Казалось, все уже решено. Но Виктория могла потерять часть своих сторонников, если бы вышло наружу то, что знали о ней Розали и Эдвард. Может быть, только небольшую часть, но этого могло хватить для изменения ситуации. К сожалению, Розали не могла пойти на такую низость по отношению к сестре.
Атар застыл, осознав слова принцессы. Он присматривал за мальчиком со времени смерти Магнуса Фелла. Атар видел, как Джаспер рос, стараясь стать лучше родителей. Он видел, как Джаспер стремился ввысь – пытался стать настоящим королем, но не достиг своей цели. Молодой монарх, которого Атар воспитывал после смерти Магнуса, был для него как сын. И теперь он был мертв – убит своей собственной семьей. Атар не мог объяснить, почему его накрыла пустота. Та самая пустота, которая пронзила его после смерти жены и сына. Не такая сильная, но дыра в его груди, заросшая со временем, снова открылась.
Но самое худшее – то, что у них не было времени оплакивать короля. У них не было времени подумать о Джаспере, поскольку силы Виктории уже наверняка шли из Уэсспорта, чтобы потребовать капитуляции.
Фоукс и Сакстон быстро обменялись взглядами. Трое лидеров небольшой армии в лесу не знали, что делать дальше. Смерть Джаспера дала право Виктории носить корону – она стала настоящей королевой Англоа во всех смыслах и целях.
- Ваше высочество, - начал Фоукс хриплым голосом, потянувшись к Розали через стол. – Я не хочу, чтобы вы думали, что я не уважаю вас. Но я никогда не приму вашу сестру как королеву. – Он огляделся в поисках сочувствующих его словам. Сакстон кивнул, пристально глядя на Розали. Он хмурился, представляя, через что ей придется пройти.
- Люди должны были возмутиться раньше, когда трон заняли Магнус и Ребекка. Возможно, тогда мы бы оказались в другой Англоа, - добавил Сакстон.
- Прошлое – это прошлое, - вставил Теодор Гловендейл. – И его нельзя изменить. – Он начал понимать, в каком направлении они движутся. У него почти не было сомнений. Он понимал, что это будет сложная и длинная кампания. Но это был их единственный вариант.
- Мы будем сражаться против вашей сестры, ваше высочество. Она не будет править Англоа – но только с вашего разрешения, - с чувством сказал Фоукс.
Впервые после побега из дворца Розали затопили растерянность и испуг. Она не знала, что делать, и ее внутренняя битва забушевала с новой силой. Эдвард напряженно сидел рядом с сестрой, хорошо понимая, что с ней происходит. Однако больше всего его расстраивало, что он не мог утешить ее или выразить поддержку.
Атар наклонился вперед на своем стуле. Волосы упали ему на лицо, а морщины вокруг глаз стали глубже. Казалось, он одномоментно постарел на десять лет.
- Только от вас, ваше высочество зависит, будем мы продолжать или нет. Мы боролись за Джаспера. А теперь его нет, - прошептал старый лорд. Его голос затих в приятном летнем воздухе. – Он умер, - тем же душераздирающим шепотом произнес он.
Розали собрала все имеющиеся у нее силы. Она обвела взглядом всех, сидящих за столом, и остановила его на Эдварде.
- Я знаю, кем стала моя сестра. – Принцесса убрала четки и стиснула руки. – Я знаю, что повлечет за собой мое появление здесь, - сказала она, вставая со стула, и подошла к главе стола. Она повернулась ко всем лицом, выпрямив спину. Ее воля превратилась в железо, поведение изменилось. Неуверенная принцесса исчезла. Теперь Розали двигало чувство долга.
- Я буду сражаться со своей сестрой. – Все вздрогнули от тяжести упавших слов. – Ради Англоа, - добавила Розали. – И ради Джаспера.
- И кто тогда наденет корону? – тихий голос Изабеллы преодолел всеобщее напряжение. Девушка подошла к принцессе. Обе женщины смотрели друг на друга. Младшая из них задала самый разумный и важный вопрос. На лице Изабеллы не было ни сожаления, ни стыда. Она терпеливо ожидала ответа. Это был вопрос, которого Розали хотела бы избежать.
- Я не имею права, леди Свон, - прошептала она в ответ. – Это восприняли бы как узурпацию. Я буду не лучше, чем мой дядя.
Изабелла только покачала головой.
- Вы уже знаете, что это не так, - проговорила она. Изабелла повернулась к лорду Томасу Атару.
- Лорд Атар, напомните всем клятву, которую дают короли этой земли, возлагая на себя корону.
Глаза Атара загорелись. Он понял, куда клонит Изабелла. Он церемонно вышел вперед, чтобы все могли ясно слышать его.
- Монарх торжественно клянется всеми силами управлять островами Англоа и Кантабриа в соответствии с законами и обычаями. Монарх обещает следовать и поддерживать законы Бога, праведно, честно и справедливо заботиться о своем народе.
Атару больше не нужно было ничего говорить.
- Несправедливая казнь Джаспера – вопиющий акт цареубийства, предательские действия против своего народа, подвергающие опасности Англоа ради собственной выгоды Виктории, заговор – все это идет против клятвы, которой поклялась ваша сестра, возлагая на себя корону, - сказала Изабелла. – Я полагаю, что вы имеете больше прав на корону, но только в том случае, если вы реализуете свое право и заявите о нем, ваше королевское высочество. – Девушка низко поклонилась.
Изабелла осмелилась посмотреть на женщину перед собой и наткнулась на широко раскрытые глаза, за которыми скрывалась та, кто никогда не показывал своих истинных эмоций.
- Вы берете корону не за власть или богатство, которыми она обладает, ваше высочество, но только из чувства долга, который содержится в вашей родословной, - добавил Атар, взяв руки Розали в свои. – Пожалуйста, - попросил он слабым голосом. Розали испуганно огляделась. На ее плечи упала тяжелая обязанность, которую она не хотела брать.
Она не хотела корону – не хотела того, что она означала. Но все видели в ней луч света – надежду. Если кто-то и был пригоден для власти – это она, Розали Фелл. Она осталась одна.
Принцесса помрачнела. Она приняла на себя тяжкое бремя и кивнула, решив тем самым свою судьбу.
Остальные встали. Ножки стульев царапнули пыльные ковры и утоптанную землю. Розали не шевельнула ни мускулом лица, когда все мужчины и Изабелла опустились перед ней на колено, принимая ее как свою королеву, суверенного и истинного монарха.
Все хором произнесли слова, которые казались пустыми, мощными и внушающими уважение для ушей молодой королевы:
- Долгой жизни королеве.