- Белла, ужин был потрясающим. Но ты приготовила слишком много.

- Я подумала, что ты мог бы доесть позже.

- Отлично, - он наклонился, целуя меня в щеку. - Спасибо, Спрайт.

Я хихикнула.

Я хихикала каждый чертов раз, когда он называл меня Спрайт или дразнил или целовал мне руку, щеку или висок. Я была похожа на школьницу, но ничего не могла с собой поделать.

Эдвард откинулся на спинку стула, пригубив вино. Он полностью наслаждался своим ужином, съев две полные тарелки спагетти плюс салат и пугающее количество чесночного хлеба.

- Твоя мама учила тебя готовить?

- Нет. Мама умела готовить, но это не было ее сильной стороной. Моя бабушка научила меня. После смерти деда она стала жить с нами. Родители беспокоились, что она жила одна. Мне было около шести, когда она переехала. Она любила готовить и печь. Именно так она проявляла свою любовь ко всем.

Он улыбнулся поверх своего бокала, прищурив глаза.

- И сейчас ты так же проявляешь свою?

Я кивнула в знак согласия.

- Мы проводили часы на кухне. Бабушка всегда ждала, когда я вернусь домой из школы и буду делать домашнее задание, а она готовить. Когда с уроками было покончено, я должна была помочь. Это была моя любимая часть - тогда и сейчас.

- Твоя мама тоже работала?

- Она занималась финансовым планированием, работала из дома. Я любила сидеть и слушать ее разговоры о тенденциях рынка, процентных ставках и инвестициях. Я находила это увлекательным. Думаю, с этого началась моя любовь к цифрам.

- Так ты стала бухгалтером.

- Да.

- Ты была очень близка с твоей бабушкой.

Я вздохнула, думая о ней и обо всем, что мы делали вместе.

- Она была сильной. Не припомню, что она чего-то не могла. Если не умела, она училась. Она была маленькой, энергичной и всегда в движении. У нее было доброе слово для всех, и каждый, кто встречался с ней, любил ее, - я указала на родинку на своей щеке. - У нее была такая же родинка, светлый цвет волос и бледная кожа. Она называла меня своим близнецом - кроме того, что она была открытой и прекрасной.

Эдвард нахмурился.

- Ты тоже.

Я оставила его замечание без комментария. Подняв ногу, заставила подвески на браслете заиграть.

- Это было ее. Она носила его задолго до того, как браслеты для ног стали популярны. Я никогда его не снимаю.

Он наклонился, перебирая серебро, от его прикосновения тепло распространялось по моей коже.

- Он подходит тебе, - он поднял глаза, нежно глядя на меня. - Ты очень сентиментальна.

- Да.

Его хватка на моей лодыжке усилилась.

- Мне нравится это, Белла. Это соответствует мне.

Я уставилась на свою тарелку, краснея.

Мне нравилось соответствовать Эдварду.

Декс свернулся калачиком в той же корзине, где спала Люси, наблюдая за ней. Она чувствовала себя гораздо лучше, и Эдвард расслабился.

Мы вместе убрали со стола, и я сварила кофе, который принесла в гостиную вместе с кексами.

Его глаза загорелись, когда он увидел маленькие лакомства и жадно потянулся к одному, запихивая его в рот. Оказалось, что Эдвард был большим поклонником кексов – особенно ему приглянулся «Красный бархат» с глазурью из сливочного сыра.

Я была хорошо вознаграждена за мои усилия.

Он привлек меня к себе, основательно целуя. Сладость кексов усилила его вкус, заставляя меня стонать от желания.

Он целовал меня безрассудно.

Как результат, я была одурманена желанием.

Я хотела его.

Мы двигались так быстро, что голова закружилась.

Он застонал и сместил меня со своих колен.

- Я обещал вести себя как джентльмен, а не заниматься такими чертовски горячими вещами, да?

Я пожала плечами и подмигнула.

- Я не знаю. Я чувствую себя довольно жарко.

Он рассмеялся.

- Я буду хорошим. Я хочу узнать о тебе. Я хочу, чтобы ты узнала меня, – он нежно провел пальцами по моей щеке. - Давай поговорим.

Мы провели остаток вечера разговаривая или целуясь. Иногда все вместе. Он задал больше вопросов о том, что я делала в качестве бухгалтера, и об офисе, где я работала. Он признался, что цифры и таблицы были за гранью его понимания. И улыбнулся чересчур широко, когда невинно заявил, что может быть ему нужен совет по ведению бухгалтерской отчетности в его клинике. Проигнорировав его маленький намек, я спросила его о практике. Мне не терпелось узнать, как он решил стать ветеринаром.

Его лицо засветилось, когда он пояснил, что с семи лет знал о своем желании работать с животными. С десятилетнего возраста он проводил каждые выходные и лето, работая волонтером в приютах для животных и клиниках, впитывая все, что мог узнать от персонала или самих ветеринаров, когда у них было свободное время. Смущаясь, он признался, что всегда был любимчиком в тех местах, где добровольно работал, это позволяло ему свободно учиться. Он был первым в своем классе в ветеринарной школе и ни разу не колебался в выборе профессии.

Я видела, как сильно он любил свою клинику и всех своих пациентов. Его лицо светилось, когда он говорил о своей практике.

- Ты проводил все свободное время в клиниках? – дразнила я. - Не было времени для знакомств? Девушки, должно быть, были убиты горем.

Он покачал головой на мои подшучивания.

- Я был слишком высок и неуклюж для девочек, пока был подростком. Я был длинноруким и длинноногим, все время спотыкался. Носил очки и слишком много учился.

- Держу пари, ты был привлекательнее, чем думаешь.

- Мое тело поздно созрело, в старших классах. Тогда я открыл для себя тренажерный зал и полюбил заниматься. Свиданий не было, пока мне не исполнилось почти семнадцать.

- Ого.

- А что насчет тебя? Расскажи мне больше о подростке Белле.

- Мне не разрешали встречаться, пока не исполнилось шестнадцать. Я была маленьким сюрпризом для моих родителей, и мой отец был довольно строгим.

- Сюрпризом?

- Родители много лет пытались завести детей, но безуспешно. Они как бы сдались, и мама забеременела мной, когда ей было сорок четыре.

- Действительно, сюрприз.

- Она думала, что у нее ранняя менопауза, но в итоге получила меня.

- Хороший сюрприз.

- Думаю, да. Они прекрасные родители - пожилые, но очень активные.

- Они живут здесь?

- Нет, они на пенсии и сейчас живут в Британской Колумбии. Там зимы помягче. Я их вижу пару раз в год, - я замолчала, задумавшись. - Я сильно скучаю по ним.

- Имена?

- Мама и папа.

Он хмыкнул.

- Рене и Чарли.

- Рене и Чарли были очень защищающими? - он расслабился, скрестив ноги в лодыжках.

- Особенно папа. Он был директором в местной школе и довольно жестким. Все дети боялись его. Мама была более мягкой. Но они были справедливыми и любящими, даже если папа иногда перегибал палку.

Эдвард усмехнулся.

- Директор, ха? Полагаю, это было довольно устрашающе для любого мальчика, который был заинтересован.

- Я могла ходить на групповые встречи и тому подобное, но никаких свиданий. Он всегда должен был знать, где я и с кем была, - я захихикала от воспоминаний. - Томми Форсайт был первым мальчиком, с которым я ходила на свидание. Он так боялся моего отца и допроса, что когда это произошло, он даже не пытался держать меня за руку. Он проводил меня до двери ровно в десять часов и, буквально махнув на прощание, убежал.

- Никакого второго свидания?

- Нет. Я не очень часто ходила на свидания до окончания школы. Я родом из маленького городка на севере, так что все знали моего отца. Полагаю, это было слишком для мальчиков, – я пожала плечами. - У меня были хорошие друзья, и мы все тусовались вместе.

- А свидания в университете?

- Тогда тоже было немного, никогда на самом деле.

- Мне трудно в это поверить.

- Мне сложно находить общий язык с новыми людьми, – я подобрала небольшую нитку, свисающую с моей юбки. – Я… я немного застенчива и, как правило, держусь в стороне. Это отталкивает некоторых парней, я думаю.

- Как так?

- Я чувствую слабость и нервозность. Некоторые люди видят во мне сноба, но иногда я просто не знаю, что сказать.

- Я заметил застенчивую часть, - он понизил голос. – Но если быть честным, нахожу это привлекательным.

- О.

- Все, что нужно было сделать, это заглянуть в глубину твоих глаз, и они знали бы, что ты не сноб.

Я уставилась на него.

- Может быть, никто не заглядывал достаточно глубоко.

- Твоя душа в твоих глазах, Белла. Когда я смотрю в них, я вижу тепло.

Я покачала головой в изумлении. Кто этот человек?

Он усмехнулся.

- Ты не кажешься застенчивой со мной.

Он был прав. С Эдвардом я не чувствовала такой же подавляющей робости.

- Ты заставляешь меня чувствовать… иначе. Мне очень комфортно с тобой.

Он поднял мою руку, целуя костяшки пальцев.

- Хорошо.

- Расскажи мне о своей семье.

Он немного нахмурился на смену темы, но уступил.

- Ну, ты познакомилась с моей сестрой Элис. Она на два года моложе меня, – должно быть, ему в голову пришла мысль. - Сколько тебе лет, Белла?

- Ты не знаешь?

- Нет, мне не предоставили никакой личной информации о моей партнерше.

- Двадцать семь.

- Мне тридцать два.

- Роуз сказала мне твой возраст, когда просила поучаствовать, - призналась я. Затем я подвигала бровями. - Пожилой человек. Я люблю мужчин постарше.

Он рассмеялся над моим поддразниванием. Наклонившись вперед, поцеловал меня в кончик носа.

- Ты очаровательна.

Я закатила глаза.

Откинувшись на спинку кресла и скрестив ноги, он посмотрел на меня с забавным выражением лица.

- Мои родители живут примерно в двадцати минутах езды отсюда. Мой отец, Карлайл, дипломированный адвокат, а мама, Эсми, управляет собственным детским садом.

- Ты близок с ними?

- Да. Семья играет большую роль в моей жизни.

- Это мило.

Он поднял мою руку и поцеловал костяшки пальцев, его взгляд был напряженным.

- Они полюбят тебя.

Затем он продолжил, как будто то, что он только что сказал, не было таким глубоким и многозначительным, как казалось.

- У меня было вполне нормальное детство и подростковые годы. В любом случае, я не был совершенным, и мы часто спорили, но они были и остаются отличными родителями, - он помолчал. - Я не всегда был так близок с отцом, как сейчас. Когда я был моложе, он не часто находился рядом, и я был импульсивным.

- О?

- Он был футболистом в КФЛ (п.п. - Канадская Футбольная Лига). Так что он часто был в отъезде на играх, а когда не играл, тренировался или был на сборах, а также часто участвовал в каких-либо мероприятиях для СМИ. Даже в межсезонье он был занят. Он играл плюс ходил на учебу и работал.

- Ух ты. Это выглядит впечатляюще. Хотя я немного знаю о спорте. Я должна была слышать имя Каллен?

Он рассмеялся.

- Нет, все нормально. Это было много лет назад. Твой отец может знать его имя, если он любил футбол.

- Надо спросить у него. Зачем ему работать, если он играл профессионально?

- Игроки в КФЛ не получают так же, как в НФЛ. Вы должны работать и играть, чтобы заработать на жизнь, особенно тогда. Плюс он учился, поэтому всегда был занят. Моя мама была тем клеем, который держал нас вместе, - он немного поерзал в кресле. - Я очень скучал по нему и выплескивал все наружу.

- Я думаю, что это, наверное, нормально.

- Наверно. Мне до сих пор плохо, когда я думаю о том, как порой вел себя.

- Я уверена, что твои родители все понимают.

- Они, особенно мама, были очень терпеливы. Она всегда была рядом со мной. Когда мне было восемь лет, в конце сезона мой отец получил сильную травму. Он повредил колено и был вынужден уйти в отставку - это была завершающая карьеру травма.

- Как ужасно!

- И да, и нет. Некоторое время он был расстроен, но ему нравилось быть дома. Он нашел хорошую работу в уважаемой фирме и работает там с тех пор. Мне нравилось, что он был рядом, ну, всем нам, но я действительно любил это. Я успокоился и вскоре нашел свое место в жизни.

- Твой отец никогда не хотел, чтобы ты стал спортсменом, как он?

Он покачал головой.

- Нет. Я люблю спорт и с удовольствием играл в школе, но у меня никогда не было такого драйва, как у него. Позже он признался, что рад этому.

- Почему?

Эдвард помолчал, выглядя печальным.

- Его тело старше своих лет. Он немного прихрамывает из-за колена, бедра причиняют ему боль и мизинец на левой руке так часто был сломан, что торчит под прямым углом. Профессиональный спорт - это тяжело для организма.

- О Боже.

- Мы вместе над этим работаем, и он посещает терапевтов. Он пытается двигаться дальше и заботиться о себе. Некоторые новые технологии хорошо ему помогают. Видя, как это повлияло на него, я рад, что застрял с животными, - он подмигнул мне. – Поднимать кошек, собак и случайных лесных Спрайтов гораздо легче для тела, чем трехсотфунтовый человек, постоянно пытающийся повалить вас на твердую землю (п.п. - речь идет об американском футболе).

Я засмеялась над его аналогией.

- Как твои родители познакомились?

- Мама пошла на футбол с друзьями. Она немного знала о спорте, и после того, как игра закончилась, они столкнулись с игроками в баре. Она понятия не имела, кто он, и не обращала на него внимания. Но отец заметил ее, и к концу вечера они были парой.

- Похоже, в твоей семье спонтанность - частое явление.

Он улыбнулся.

- Мой папа всегда говорит: «Ты знаешь, когда знаешь», - его улыбка стала шире. – Теперь я должен признаться ему, что он был прав.

Не в силах сопротивляться, я заражаюсь его энтузиазмом.

- Расскажи мне о своей практике?

- Мы с моим зятем управляем клиникой. Он специализируется на сельскохозяйственных животных, в то время как я занимаюсь домашними.

- Это делает вашу практику разнообразной.

Он кивнул, делая последний глоток бренди, который потягивал.

- Я познакомился с Джаспером в школе. Мы быстро подружились, и я пригласил его домой на очередных выходных, - он усмехнулся при этом воспоминании. - Моим родителям он понравился сразу, но с Элис они не поладили.

- Правда?

- Они оба, похоже, не соглашались во всем - все выходные. После обеда в субботу вечером они вступили в жаркие дебаты по некоторым вопросам экологии. Со стороны, казалось, их спор напоминал пинг-понг. Это было хуже, чем борьба двух кошек, и в какой-то момент я думал, что мне придется их разнимать. Я был уверен, что это его единственный визит ко мне домой.

- Очевидно, они справились с этим.

- На обратном пути на учебу я извинился, но он посмотрел на меня так, будто я сошел с ума, и сказал мне, что он еще никогда не проводил выходные так хорошо. Ему нравилось не соглашаться с Элис. Когда мы вернулись в кампус, он отправился в библиотеку и откопал еще больше информации. Они писали друг другу несколько недель, доказывая. Наконец, Элис призналась, что он был прав, а он сообщил ей, что она должна ему свидание. С тех пор они вместе.

- Вау. Какая история.

- Они дополняют друг друга. Она очень общительная, а он очень спокойный. Во время спора, который у них случился первый раз, я впервые видел Джаспера взбешенным, - Эдвард усмехнулся. - Она - единственный человек по сей день, кто может это сделать.

- Таким образом, между ними сразу возникла некая связь.

- Я полагаю, - он погладил мою щеку своими длинными пальцами, легким прикосновением принося с собой столько тепла. - Не такая, как у нас.

Ранее за ужином мы поделились своими историями, как мы оказались в этой студии сегодня. Я сделала это в качестве одолжения Роуз, в то время как он должен был сделать это, потому что проиграл пари. Я рассмеялась, когда Эдвард рассказал о пари, которые они с Элис заключают все время. Он скривил лицо, описывая поедание им кровяной колбасы, и как смешно было смотреть на пьющую острый соус Элис, а потом она бегала по кругу, обдувая лицо руками, и хватала ртом воздух в попытке охладить рот. Я фыркнула, когда он рассказал мне, что однажды вынужден был носить платье в клинике, включая туфли на каблуках. Над своими проигрышами он смеялся так же сильно, как и над ее. Они явно были очень близки.

- Думаю, что вечно буду благодарен за это проигранное пари, - сказал он. – На самом деле я выиграл, очень сильно. Я познакомился с тобой.

Я не была уверена, как описать нашу связь, но она была там, живая, дышащая между нами - пульсировала и окружала нас.

Эдвард поцеловал меня, его губы были мягкими и нежными. Мы, не отрываясь, смотрели друг на друга, и я почувствовала, как мои щеки краснеют под его взглядом. С ухмылкой он схватил последний кекс с тарелки и откинулся на спинку кресла.

Он продолжил рассказывать, как сейчас Элис управляет клиникой, занимается документами, и вместе они содержат конюшню. Втроем они создали отличную команду, и каждый из них привносит в дело свою силу.

Наблюдение за ним, рассказывающим о своих родителях, сестре и пациентах, было вдохновляющим. Когда он говорил о своей любимой племяннице Хлое, дочери Элис и Джаспера, его глаза и голос были наполнены нежностью. Любовь буквально волнами исходила от него, когда он обсуждал самых дорогих людей.

Его голос был спокойным, когда он спросил:

- Ты хочешь детей?

- Да.

Он обернул свою руку вокруг моей и сжал ее.

- Хорошо. Это хорошо.

Еще одна из тех странных, молчаливых бесед протекала между нами.

Я хочу их с тобой.

Я сделала глубокий вдох.

- Я не могу поверить… - я запнулась.

Он притянул меня к себе на колени, заправляя пряди волос мне за ухо ласковым жестом.

- Спроси меня, - умолял он.

- Почему ты все еще не занят? Нет жены и полного дома детишек? Ты слишком хорош, чтобы этого не было.

Не говоря уже о том, как офигительно сексуален.

Я фыркнула и вздохнула.

- А как ты целуешься? Я имею в виду, действительно, почему ты все еще один? - потом, поняв, что ляпнула, захлопнула рот.

Эдвард обхватил мое лицо, притягивая ближе, и поцеловал. Крошечные, легкие прикосновения его губ.

- Я могу спросить тебя о том же, - пробормотал он. - Как, черт возьми, мне так повезло встретиться с тобой сегодня? Я знаю, ты сказала, что редко ходишь на свидания, но я все еще не могу поверить.

- У меня никогда не было серьезных отношений или даже особенно долгих, - я пожала плечами. - Помимо очевидного, я думаю, что может быть слишком скучна. Я всегда была застенчивой, прилежной девочкой, легко пройти мимо.

- Очевидного? Что это значит?

Я играла со своими волосами, держа прядь для его осмотра.

- Я странно выгляжу. Мои глаза и волосы настолько светлые, что я почти похожа на альбиноса. Единственный цвет на моем лице - это адские веснушки, от которых я не могу избавиться. Я всегда знала, что не красавица или даже не нормально выгляжу, так мне говорили, но…

Он опустил руки и сжал мои бедра.

- Подожди. Странно выглядишь? Кто тебе такое сказал?

Я пожала плечами.

- Я слышала это всю свою жизнь.

- Откуда? Не от родителей, конечно.

- Нет. Они всегда говорили мне, что я прекрасна. Я выделялась в школе своими белыми волосами и светлыми глазами. Дети, ты знаешь. Они любили дразнить. Мои волосы, если в это можно поверить, в школе были еще светлее. Одноклассники называли меня призраком. И учителя... Однажды я услышала, как учительница называла меня старухой с детским лицом. Все это засело в моей голове.

- Она не должна была так говорить, и ты не можешь зацикливаться на том, что говорят дети. Маленькие засранцы полны этого. Они изливают свое дерьмо, чтобы чувствовать себя лучше.

Я горестно вздохнула.

- Я знаю, но другие тоже так думают.

- Кто?

- Это не имеет значения. Он был прав. Я…

Он снова прервал меня.

- Кто?

- Мой последний парень, Грант. Когда мы расстались, он сказал мне, что всегда находил мою необычную внешность отвлекающей - и не в хорошем смысле, - призналась я смущенно.

Он скользнул руками вверх по моим рукам и наклонил мой подбородок пальцем, вынуждая посмотреть на него.

- Твое лицо, - начал он медленно, его глаза ни на секунду не отрывались от моих, - красивое. Все в тебе прекрасно. Ты ни в коем случае не странная. Уникальная, да. Совершенная, да. Я подумал так в тот же миг, как тебя увидел. Красавица, - повторил он твердым голосом. - Поняла? Игнорируй любые глупые комментарии от лузеров. Он явно был на всю голову ебанутый.

Его последнее предложение заставило меня улыбнуться. Я начала хихикать, и он присоединился ко мне, его широкие плечи тряслись от смеха. Его пальцы выводили маленькие круги на моих щеках.

- Не слушай его, ладно?

- Я должна слушать тебя?

- Я врач. Значит, я умный – так что, да. Слушай меня.

- Хорошо, - выдохнула я. - Постараюсь.

Озорная улыбка изогнула его губы, когда он приблизился к моему лицу. Его дурманящий запах окружил меня, пока его губы парили над моими.

- Хорошо. И спасибо, Спрайт. Я думаю, что ты тоже офигительно сексуальна.

Я ахнула, когда он прижал меня к своей груди.

Проклятые бормотания.

Не забывайте благодарить Танюшу за редакцию главы.