1921г. Ноябрь. 
Ошкош (Висконсин)

– Слепая, такая красавица и слепая! 
– Как ты мне надоела! 
– Рыба испортится. 
– О нееет! Пол опять весь перепачкался! 
– Как же тоскливо без него… 
-- Виски – дрянь! Не то, что в Техасе. 
– Главное, что бы в Далласе она ни с кем не спуталась. 
– Интересно, настоящий камень или подделка? 
– Сколько мама сказала нужно ложек сахара класть? Точно две. 
– Бож, как она располнела. 
– Дурацкая школа! Не хочуууууууу! 
– Слепая, вот бедняжка. Красивый мальчик. 
– Как же, дождешься от тебя писем! 
– Какие ножки! Десять против одного она горяча…

Я с трудом подавил рычание. 
Ненавижу толпу. Вокзал – адское место. 
– Как ты? – Она слегка сжала мою руку. 
– Немного неприятно, но я стараюсь их блокировать. Это отличное место для таких тренировок, – храбрился я. Она так не уверена в себе, надо ее подбодрить. – Ты прекрасно справляешься с ролью. Все вокруг считают тебя слепой. 

Она покачала головой и поджала губы: «Оно и видно». Ее внимательный взгляд, спрятанный за темными стеклами очков, придирчиво скользил по лицу девушки-кассира, любезничавшей с Карлайлом, мысленно перебирая все оставшиеся предлоги с помощью, которых могла бы оттянуть выдачу билетов. Когда она в очередной раз поправила волосы, Эсми сердито фыркнула. Надо было мне идти за билетами. Отец уже несколько раз оглядывался на нас с виноватым видом. Он изнывал от желания поскорее отделаться от надоедливой девушки и отобрать у меня руку Эсми. Они такие забавные, когда ревнуют друг друга. 
«Наконец!» – Всеми силами она старалась подавить желание облегченно вздохнуть. Карлайл пробирался к нам через толпу, в немного ускоренном для обычного человека темпе. Я отпустил ее руку, но вместо, того, чтобы взять освободившуюся ладонь, он обнял стройный стан и притянул ее к себе. Эсми округлила глаза, и легонько ударила его ладошкой по плечу, но весь ее вид говорил о том, что она вовсе не хочет разрывать объятий. Они оба мучительно жаждали уединения. Нашли место и время! Ох, уж эти влюбленные... 

Легко вытащив из кармана Карлайла один билет, я устремился подальше от них, сливаясь с толпой. Они и не заметили моего исчезновения. Где-то в глубине соседнего зала раздавалась тихие звуки фортепьяно. 
Исполнитель не был искусен, играл неуверенно, но чисто. Мелодия незамысловатая и смутно знакомая. Звук красивый. Это должно быть играет рояль. Хорошо настроенный рояль. 
Завернув в сторону, откуда раздавалась мелодия, я оказался у двери ресторана. Внутри у небольшого подиума действительно стоял черный рояль, по клавишам которого неуверенно перебирал пальцами мальчик лет десяти. Вокруг суетились люди: официанты натирали столы, разносили заказы, клиенты рассаживались, усердно жевали и пробирались к выходу. 

А ему было все равно, он просто играл и наслаждался. Что-то тяжелое, позабытое всколыхнулось в груди. Как давно я вот так не сидел перед черно-белым рядом клавиш. Очень давно. 
В прошлой жизни, когда, мне не приходилось притворяться, обманывать окружающих, прятаться и убегать с обжитого места. В другой жизни, где не было жажды и вечного недоедания, не было Карлайла с его дурацкими поучениями. Как же мне хотелось снова растворится в чарующих звуках, позабыть обо всем. Как этот мальчик, который не замечает никого вокруг, а просто играет, пытаясь сочинять вариации на навязчивый мотивчик из какого-то старого мюзикла. 

– Карлайл, я знаю, что подарить ему на Рождество…

Спасибо всем, кто читал этот фик. Мне было очень приятно узнать Ваше мнение о моем скромном творении. Похвалить и поругать меня можно здесь. Хочу также предложить всем, кто заинтересуется продолжением «ДО и ПОСЛЕ», мой новый фик «Игра в Бога», повествующий о «бунтарском» периоде в жизни Эдварда. Надеюсь увидеть там всех своих прежних читателей!