Глава 17
Тяжелые.

Легкое дуновение приятно щекотало слипшиеся веки. Как жарко, как хочется пить. С усилием распахнув глаза, я уперся взглядом в серый потолок, тускло освещенный маленькой лампочкой. Рядом послышались быстрые шаги. Потолок переходил в такую же серую стену. Темно, не хватает света и воздуха. Нос не дышит.
– Очнулся! – тихий женский голос.
– Я же говорила, что зеленые, у рыжих всегда такие! – ответил другой женский голос.
– Отнюдь не всегда, – прошипел первый в ответ.

Скользнув глазами со стены на бортик спинки кровати, я натолкнулся на двух молоденьких сестер милосердия, с любопытством разглядывающих меня. Я их не знаю. Я вообще ничего не знаю о том, что происходит.
– Где я? – этот еле слышный хрип недавно был моим голосом.
Тихий смешок и быстрый ответ хором: «В больнице».
Вот оно что. Значит из дома меня привезли в больницу, видимо, потерял сознание. И давно я здесь? Какой сейчас день? Как мама?

– А ну вон отсюда, лентяйки. Все койки заняты, дел по горло, все с ног сбились, а они стоят на пациентов глазеют! – откуда-то слева послышался ворчливый, но приглушенный женский голос.
Сестры быстро переглянулись, удалились из моего поля зрения. Повернув голову, увидел по соседству со мной и напротив у стены по две койки со спящими больными. Заканчивалась стена стеклянной дверью с непонятной надписью. Яркий свет лампы в коридоре резанул по глазам, они тут же начали слезиться.
Пожилая женщина, стоявшая за дверью, гневно смотрела на приближавшихся к ней девушек, как только они оказались в коридоре, она перешла на крик:
– Еще и респираторы сняли, сумасшедшие! На тот свет не терпится? Кто же входит в палату к «тяжелым» просто так, да еще и без повязки?!

Тяжелым? Что это значит? Медленно перекатил свою свинцовую голову в другую сторону, стараясь лучше осмотреться в моем новом месте обитания. Параллельно моей стояли еще две кровати и одна у стены. Итого: восемь человек в одной палате. Все вокруг спали, кажется сейчас ночь. Крики в коридоре прекратились, и только тяжелые хлюпающие вдохи и выдохи нарушали мертвую тишину.

Дверь тихо скрипнула, и в палату вошла та самая пожилая сестра со стаканом и полотенцем. Пододвинула стул, прятавшийся за спинкой моей кровати, поближе ко мне и, присев, зашептала сквозь повязку:
– Очнулся? Пить хочешь?
– Очень, – опять хрип.
Он приподняла мою горячую, мокрую, тяжелую голову за затылок и поднесла стакан к губам. Напиток был горячим, но не обжигающим. Глотать было больно, но я пил с жадностью, прерываясь, чтобы сделать вдох. Когда, я закончил, она снова помогла мне улечься обратно. Все тело ломило, будто кто-то дробил мои кости. Очень жарко лежать под одеялом, похоже, я потел не раз, мокрая пижама неприятно липнет к телу. Достав из кармана градусник, сестра привычным жестом сунула мне его подмышку.

Мысли очень медленно рождаются в голове, должно быть у меня сильный жар. Надо спросить у нее про все. Я постарался глубоко вдохнуть, но не успел. Страшная боль в грудной клетке, рвущийся наружу горячий поток воздуха и жидкости, заставили меня задохнуться. Громкий звук собственного кашля просто оглушил меня, в ушах зазвенело, глаза продолжали слезиться, мир вокруг резко потемнел. Неприятный, чуть солоноватый вкус во рту, и все закончилось. Я хватал ртом воздух, как рыба, брошенная на берег. Дышал часто и неглубоко. Как только я попытался вдохнуть глубже, боль в груди резким ударом напоминала о себе. Надо прикрыть рот, чтобы не расплескать.

Сестра приложила полотенце к моим губам. На светлой ткани проступили темные пятна. Те же пятна я успел заметить на своей пижамной рубашке, и на одеяле, и на пододеяльниках моих соседей. Сестра смотрела на меня с какой-то усталой обреченностью и качала головой.

Дыхание, наконец, выровнялось, но воздух входил внутрь с противным свистом, а при выдохе слышались отвратительные хлюпающие звуки. Теперь я дышу как все, все тяжелые…
На соседней кровати послышался шорох, мой кашель, вероятно, разбудил кого-то. Сестра быстро вытащила градусник и, сунув его обратно в карман, вложила полотенце мне в руку, встала и пошла к двери. Потянув на себя ручку, она обернулась и тихо сказала, глядя мне в глаза все с той же обреченностью: «Спи, завтра все спросишь, сейчас ночь, надо спать. Сон – лучшее лекарство». Щелкнул выключатель, и палата погрузилась в темноту. Сестра ушла, а я позволил векам слипнуться вновь и моментально заснул.

Спасибо, что уделили внимание моему мальнькому творению. Надеюсь, на комментарий или отзыв на форуме. Мне очень дороги Ваши слова и мысли по поводу этого фика.

Источник: http://robsten.ru/forum/20-452-1