От счастья не умирают! mp3

Мы с Джейком почти успели пробежать половину празднично украшенной гостиной и направлялись к выходу из дома, чтобы наконец улизнуть ото всех, когда меня за руку поймали твердые холодные пальцы Элис.
- Стоп, ты что, так и собираешься уехать в свадебном платье?! – прозвенел ее серебристый голосок.
Я опешила:
- Элис, да какая разница…
- Нет, ну ты просто невозможна. Мужа-то своего хоть пожалей. Ты помнишь, сколько у тебя на спине пуговиц? А какие они маленькие? Я не думаю, что у бедняги Джейка хватит терпения расстегнуть их все. С его-то ручищами. А платье потерять я тоже не хочу. Собираюсь сохранить его для потомков.
- Каких потомков, Элис?!
- Каких-каких… - пробурчала моя тетушка, - обычных, ну или не очень обычных. Какая сейчас разница! Быстро наверх, я тебя из платья вытряхну и переодену!
Джейкоб издал сдержанное рычание.
- И нечего на меня рычать, - невозмутимо заявила Элис, - о тебе же забочусь.
Мой бедный волк только развел руками. Это удивительно создание вертело всеми, как только ей было угодно!
Элис практически волоком снова притащила меня в свою комнату. Ловко расстегнув пресловутые пуговки на платье, она одним движением сдернула его к моим ногам. Я снова поежилась от холода, но Элис так же быстро натянула на меня элегантное трикотажное платье из кашемира нежно-сиреневого цвета. Мягкая ткань платья окутала меня, словно теплое облако. Полюбовавшись секунду моим отражением и убедившись, что платье сидит, как всегда, идеально, она сняла у меня с головы диадему и вынула из прически скреплявшие ее шпильки и заколки. Освобожденные кудри рассыпались по моим плечам живописными бронзовыми волнами.
- Какая ты у меня красавица! – нежно пропела Элис и поцеловала меня в щеку. – Все, иди, а то твой муженек перевоплотится от нетерпения и испортит смокинг.
Потом, хлопнув себя по лбу, тетушка вспомнила про замшевые серые полусапожки почти без каблука, которые и заставила меня надеть взамен белых атласных лодочек с высоченными шпильками, в них я героически провела всю церемонию. Освободившись от огромных каблуков, я испытала неземное блаженство.
- Спасибо, Элис, ты мой ангел! - я расцеловала свою потрясающую тетушку в обе щеки и, схватив свою куртку, опрометью выскочила из комнаты.
Вихрем слетев с лестницы и чуть не запутавшись в свисавших лентах, я упала прямо в обжигавшие руки моего супруга. Он схватил меня на руки и выбежал из дома, пока кто-нибудь еще не успел нас остановить. Оглянувшись из-за плеча любимого, я увидела на крыльце своих родителей. Они стояли, обнявшись, отец, вслушиваясь в наши с Джейком мысли, то улыбался, то хмурился, то снова улыбался. Я с нежностью подумала о том, как люблю его и маму. Отец, услышав меня, посмотрел нежно и грустно и вдруг неосознанным жестом прижал руку к груди. Там, где было его безмолвное, но такое любящее сердце. Мама взволнованно помахала мне рукой и спрятала лицо на груди любимого.
Наконец, добравшись до машины, Джейк одной рукой открыл дверцу джипа, а другой бережно усадил меня на пассажирское сиденье. Резким движением открыв свою дверь, а через секунду оказавшись уже за рулем, он быстро повернул ключ, предусмотрительно оставленный в замке зажигания, и рванул с места.
Мы молчали. Я просто положила голову на любимое горячее плечо своего волка и мечтала. Джейк, с лица которого не сходила улыбка, кусал губы от нетерпения, казалось, он жалел, что машина не может ехать быстрее по узенькой, едва заметной лесной дороге, спрятавшейся среди густых зарослей. Наконец деревья расступились, и джип выехал на полянку перед довольно большим двухэтажным домом со стрельчатыми башенками. Я даже испытала некоторое разочарование. Этот слегка вычурный дом совершенно не был похож на ту бревенчатую избушку с красной крышей, что привиделась мне в ванне. Джейк, выйдя из машины и открыв мне дверцу, тоже пробурчал что-то типа «вампирские штучки». Видно было, что этот «замок» был и не в его вкусе.
Потом он сгреб меня в объятия и на руках понес к крыльцу. Прижавшись всем телом к его горячей груди и слыша частые от волнения удары его сердца, я тут же забыла свое разочарование. Господи, какая разница. Мне вдруг вспомнилась наша первая близость. Лесная чаща и влажный холодный мох, запах прелой листвы и мокрой земли… Меня затопила горячая волна счастья и возбуждения. Я обняла своего любимого за шею и прижалась к его губам страстным поцелуем. Он тут же ответил, да так, что я чуть не лишилась чувств. Оторвавшись на секунду от моих губ, чтобы отдышаться и дать возможность отпереть дверь, Джейк поставил меня на ноги. Я рассмеялась своей неловкости, когда трясущимися от нетерпения руками никак не могла попасть в замочную скважину. Наконец последняя преграда была пройдена, Джейкоб рывком открыл дверь и, снова схватив меня на руки, буквально ввалился в темноту. Свет зажигать было некогда, мы словно боялись упустить хотя бы одно мгновение нашего счастья. Мой волк взлетел по лестнице на второй этаж, интуитивно определив расположение комнат, плечом почти вышиб дверь и наконец отпустил меня.
Потом он взял мое лицо в свои горячие ладони и, наклонившись, прошептал мне в самые губы, дразня близостью поцелуя.
- Ты моя. Наконец. Несс… Только моя…
Разговаривать я сейчас хотела меньше всего. Меня буквально накрыло волной трепещущего горячечного возбуждения, нежности и желания. Прорычав что-то маловразумительное, я дрожащими руками начала расстегивать пуговицы на рубашке моего волка. В висках бешено стучал пульс, дыхание сбивалось. Джейк провел руками по моей спине, расстегивая молнию, потом по моим плечам, освобождая их от мягкого кашемира платья. Его горячие ладони очертили контуры моего тела, спуская платье все ниже и рождая волны обжигающих мурашек под кожей. Наконец платье упало на пол, я переступила через него, одновременно освобождаясь от обуви. Джейкоб уже успел сбросить на пол смокинг с рубашкой и избавиться от брюк. Он посмотрел на меня с таким восхищением и нежностью, что меня бросило в жар. И тут я ощутила всем своим существом, что его страсть, так долго сдерживаемая чувством долга, всевозможными запретами и обещаниями, как многоводная река плотиной, вырвалась наконец наружу.
Мой волк, издав стон, больше похожий на рычание, сжав как в тисках, и попутно срывая последние остатки одежды, бросил меня на кровать и начал исступленно, до боли целовать все, что попадалось на пути его обезумевших от страсти губ. Моя кожа вспыхнула от этих сумасшедших ласк, я даже немного испугалась такого напора. Я не узнавала своего любимого. Так привыкнув к его нежности, всепрощению и заботе, я считала его своим ровесником, милым, добрым и домашним рубахой-парнем. Теперь же я ощущала каждой клеточкой трепещущего от этой безумной страсти тела всю его силу и мощь. Выпустив наконец себя на свободу, мой знакомый до боли, простоватый, как мне казалось до этой минуты, Джейкоб внезапно преобразился. Я словно заглянула в клокочущее огнем жерло вулкана. Неожиданно почувствовала себя в его сильных горячих руках такой маленькой и хрупкой. Я часто видела его в обличье огромного волка, но и тогда он не вызывал во мне такой робости и гордости оттого, что этот удивительный и могучий мужчина теперь навсегда мой. От этих незнакомых сильных чувств я затрепетала всем телом. Джейк, ощутив мою дрожь, тут же остановился и глухим от страсти голосом спросил:
- Я сделал тебе больно, малышка, я тебя напугал?
Я чуть не заплакала от обиды и почти закричала ему в ответ.
- Глупый, не останавливайся! Не смей…
И сама впилась в его губы поцелуем, в который постаралась вложить всю свою страсть. Не отрываясь от моих губ, Джейк провел по ним языком, заставив мой рот приоткрыться, и его горячее дыхание ворвалось внутрь. Наш поцелуй был таким глубоким и жгучим. Его нежные сильные руки гладили, сжимали, обжигали мое трепещущее тело, заставляя взрываться в голове фонтанчики огня. Я задыхалась, растворялась в любимом, почти умирала от затопившего всю мою душу наслаждения, такого сильного и мощного, что оно граничило с болью.
Когда я почувствовала его у себя внутри, такого большого и горячего, мне на одну секунду снова стало страшно. Но, справившись с робостью, я в страстном порыве двинулась вверх, прижимаясь теснее к любимому. Мы исступленно рвались навстречу друг другу, ускоряя ритм и задыхаясь от сжигавшей нас страсти. На мои глаза наворачивались слезы, мне казалось, что мое сердце просто не выдержит и разорвется.
От счастья не умирают. А кто это сказал? А если счастье больше, чем может вместить мое, пусть даже наполовину нечеловеческое сердце? То из моих, то из губ любимого вырывались безумные стоны и хрипы. Мои руки то судорожно царапали спину моего волка, то до треска сжимали ни в чем не повинные простыни на кровати. В тот момент, когда мы достигли вершины, мне показалось, что в моей голове взорвалась сверхновая звезда. Ее сияние выжгло, испепелило в моем мозгу все сомнения и страхи, и во мне осталось только одно светлое и чистое, как солнечный свет, чувство нежности к моему большому, сильному и любимому волку, моему Джейкобу, моему мужу.
Мы лежали на смятой постели, пропитавшейся запахом нашей страсти. Затылком я ощущала горячее плечо любимого, его обжигающая рука лежала поверх моего живота, отчего внутри опять начинала подниматься щекочущая волна. Я несколько раз мысленно произнесла слово «муж», как бы приучая себя к нему. Потом, повернувшись на живот, нежно прижалась своими распухшими от безумных поцелуев губами к полураскрытым губам Джейка и вслух произнесла:
- Мой муж. Мой любимый муж…
Мое сокровище заулыбалось своей широченной белозубой улыбкой.
- Моя, моя маленькая женушка.
Одно мгновение – и я снова оказалась на спине. Джейк начал медленно и нежно целовать мои закрытые веки, щеки, губы, потом горячие нежные прикосновения спустились на шею, прогулялись от одной мочки уха до другой. Дорожка из трепещущих огненных бабочек продолжилась по моей груди. Я сладко застонала и выгнулась дугой. Но мой любимый не остановился и продолжил свои сладостные пытки. Его язык очертил мой сосок на правой груди, потом то же проделал с левой. Мое дыхание участилось, я хотела обнять широкую спину своего «мучителя», но он мягко раскинул мои руки в стороны, делая меня совершенно беспомощной в его сильных руках. От этого чувства беспомощности мое возбуждение только возросло. Мягкие горячие губы спустились ниже, к животу, влажный язык скользнул в ямку пупка. Мой стон уже больше походил на рычание. Но на этом Джейк не остановился, и его горячее дыхание обожгло внутреннюю поверхность моих бедер, а язык нашел тот самый бугорок. Я закричала от невыносимого желания и в сладких конвульсиях забилась в его руках. Но, не дав мне достигнуть вершины, его губы тут же накрыли мои таким нежным поцелуем, что мне показалось, будто я растекаюсь расплавленным металлом под его руками. Он вошел в меня очень медленно и нежно, как бы извиняясь за безумную страсть предыдущего раза, контролируя каждое свое движение и пытаясь угадать все мои самые потаенные желания. Балансируя на краю новой вспышки, я выгнулась ему навстречу, как будто хотела вобрать его в себя целиком.
Я не понимала, какое сейчас время суток. Я забыла, где мы находимся. Мы были одни в целом мире. Больше не существовало ничего и никого. Только я и Он. Мой центр мироздания. Мой Джейкоб. Моя любовь, моя судьба, моя жизнь. Мой муж.
****
Не знаю, сколько времени мы провели в горячечном исступлении страсти. Мы, словно нашедшие в голой пустыне родник путники, упивались друг другом, растворялись друг в друге, снова и снова поднимались в сияющие небеса наслаждения, взрываясь огненными вспышками новорожденных звезд.
Но увы, даже наши нечеловеческие силы были не беспредельны. Обессиленные, мы просто лежали рядом на влажных от пота, смятых и местами растерзанных простынях, едва касаясь друг друга, и смотрели друг другу в глаза.
Окунувшись с головой в черную глубину любимых глаз, я пыталась угадать мысли своего волка. Я ничего не показывала ему, мы оба, улыбаясь друг другу, устало и нежно играли в эту удивительную игру. Я слушала, как пульсирует сердце моего любимого, и знала, что оно бьется только для меня. И я надеялась, что мой милый волк знает обо мне то же самое. Мне и правда хотелось, чтобы он слышал мои мысли, потому что в глубине его темных глаз я видела какое-то странное выражение. Казалось, будто он не может до конца поверить в то, что я полностью и бесповоротно принадлежу ему. Вся. Без остатка.
Я погладила Джейка по щеке, а потом стала рассматривать его татуировку на плече, водя по контурам рисунка пальцем. Внезапно он спросил меня каким-то странно глухим голосом.
- Скажи, Несс. Ты и вправду меня любишь?
Я резко села на кровати и чуть не расплакалась от обиды.
- Почему ты об этом спрашиваешь? Ты мне не веришь? Не доверяешь?
Лицо моего волка стало виноватым и несчастным. Он отвел глаза и прошептал одними губами.
- Я все еще не могу поверить. Ты такая… такая… необыкновенная. И могла бы получить любого, кого захотела. И ты… ты свободна. Это вся моя жизнь с того самого первого взгляда на тебя, новорожденную, сосредоточена на тебе. И я над этим не властен. Но ты совсем другое дело. А вдруг ты встретишь кого-то, кого полюбишь больше меня? Ты так молода и прекрасна.
Хриплый голос любимого задрожал и прервался, он отвернулся от меня, видимо, пряча скупые мужские слезы.
Мое безоблачное счастье померкло в один миг, и мою душу затопила волна обиды и отчаяния. Как он мог такое подумать?
Я рывком вскочила с кровати и, зло дернув на себя простыню, завернулась в нее и опрометью выскочила из комнаты.
Спустившись по лестнице в просторный холл, я увидела большой кожаный диван, не раздумывая, бросилась на него и разрыдалась. Не зная, на чем сорвать разрывавшую меня злость, сглатывая горькие злые слезы, я запустила попавшейся под руку подушкой в сторону лестницы, но, с удивлением, не услышала звука ее падения. Подняв голову, я увидела Джейка, который виновато переминался с ноги на ногу, сжимая и терзая в руках бедную подушку. Я отвернулась от него, всем своим видом показывая, что не желаю с ним говорить.
Но через минуту я почувствовала на своей обнажившейся из-под сползшей простыни спине горячие нежные губы.
Мои ярость и обида тут же испарились, как роса на траве под жаркими лучами солнца. Я мужественно продолжала делать вид, что обижена, но внизу живота уже поднималась, смывая злость и боль, горячая будоражащая волна. Горячие губы продолжали путешествовать по моей спине, дойдя до лопаток. Я капризно дернула плечом, как бы прогоняя с себя этих обжигающих мотыльков. Но они не послушались и проследовали вниз по позвоночнику к пояснице, ниже… Больше терпеть я не смогла. Перевернувшись на спину, я прижалась к горячей груди моего любимого, который тут же начал осушать слезы на моем лице поцелуями, покрывая ими щеки, лоб, подбородок, губы. Потом Джейк поднял меня на руки и бережно понес наверх. Целуя меня, он шептал мне на ухо какие-то глупые и ненужные извинения, но по тому, как я дрожала от нетерпения в его сильных и нежных руках, конечно же, знал, что давно был прощен.
И опять безумный бред страсти накрыл нас с головой. Растворяясь в своем любимом, тая от его нетерпеливых губ и сильных, но таких нежных рук, я пыталась вложить в свои поцелуи и прикосновения всю свою страсть к моему могучему и нежному волку, заставить его забыть раз и навсегда его глупые сомнения.
****
Первым, что пришло мне в голову после пробуждения, была мысль о времени. «Интересно все же, сколько мы провели в постели? – подумалось мне. - День, два, три?» Судя по звериному голоду, проснувшемуся вместе с моим сознанием, легкому головокружению и слабости во всем теле, мне казалось, что мы занимались любовью не меньше недели. Полюбовавшись минутку на спящего как ребенок любимого и осторожно погладив его кончиками пальцев по щеке, я встала с кровати, постояла немного, пытаясь справиться с головокружением, и стала оглядывать спальню в поисках двери в ванную комнату и одежды. Дверь в ванную нашлась сразу, а в ней обнаружился и красивый шелковый пеньюар. «Элис», - с благодарной улыбкой подумала я. Наскоро приняв душ и одевшись в бодряще холодящий кожу шелк, я спустилась по лестнице, чтобы найти кухню и приготовить себе и своему любимому мужу завтрак. Или обед. Или ужин. Хотя какая разница?
В холле над камином висели часы, которые показывали три часа дня. Значит, обед. Кухня оказалась смежным с холлом помещением и судя по всему была устроена специально для нас. Ну, конечно, предыдущим хозяевам этого дома кухня была без надобности. Кстати, и воздух в доме был теплым. Значит, моя предусмотрительная бабушка позаботилась и об отоплении! Открыв огромный сверкающий холодильник, я обомлела от количества продуктов, которыми он был забит. Моя бабушка Эсми, наверное, решила, что мы будем есть, как вся волчья стая вместе взятая! Выбрав что попроще (кулинар из меня никакой!) – яйца и бекон, я приготовила яичницу, поджарила тосты, обнаружив кофеварку, сварила кофе, достала из холодильника сок. Потом, порыскав по шкафам, я нашла поднос, посуду и принялась, напевая какую-то нелепую песенку, сервировать завтрак для своего мужа. Первый завтрак, который я приготовила собственными руками для своего любимого. Уставив поднос чашками и тарелками, я уже собралась нести его в спальню, когда попала в плен горячих сильных рук. Джейкоб обнял меня сзади за плечи и поцеловал в макушку, обжигая дыханием.
- Джейк, перестань немедленно, я сейчас это всю уроню на пол! И будешь готовить сам!
Горячие тиски разжались.
- Все, все. А то, если я сейчас же не поем, съем тебя.
Он выразительно щелкнул зубами и облизнулся.
- Кто кого еще съест! - возмутилась я. - Ты забыл, волк, что я вампир!
Поставив поднос на стол, я сделала страшное лицо и хищно потянулась к его шее, как будто намереваясь укусить, но вместо этого прильнула к его горячей коже поцелуем. Джейкоб снова прижал меня к себе. Но я мужественно уперлась в его грудь руками и попыталась (правда безуспешно) высвободиться из его объятий.
- Нет уж, сначала поешь. А то ты умрешь от истощения, и стая придет мстить за своего альфу, уморенного мной голодом.
Мой волк расплылся в своей удивительной белозубой улыбке, но объятий не разжал. Он медленно наклонился к моему лицу и прошептал в самые губы.
- Ты – самое вкусное лакомство на свете.
От близости любимых губ у меня помутилось в глазах, дыхание остановилось, я закрыла глаза, ожидая поцелуя. Но мой коварный волк внезапно разжал объятия и оставил меня, стоящей посреди кухни с закрытыми глазами и млеющей от предвкушения. Я распахнула глаза и с рычанием бросилась за Джейком. Догнав, я обхватила его за шею и снова потянулась губами.
И тут мое горло вспыхнуло от нестерпимой жажды. Желудок предательски сжался, поднялась тошнота, перед глазами поплыл красный туман. Я схватилась за горло и попыталась было убежать. Но пол бросился мне в лицо. Я потеряла сознание.
*****
Придя в себя, перед глазами я увидела встревоженное лицо Карлайла. Он что-то говорил, обращаясь к невидимому для меня собеседнику. Смысл его слов дошел до меня не сразу, я различила только слова «истощение» и «кровь». Расслышав это слово, я попыталась поднять голову и возразить, но глаза снова заволокло красным липким туманом.
Дедушка почувствовал, что я очнулась, и приложил свою прохладную руку к моему лбу.
- Несс, милая, не двигайся. Лежи спокойно.
- Что со мной? - прошелестела я, не узнавая собственного голоса. Он был слабым, как будто звучал из-под земли.
Карлайл смущенно улыбнулся.
- Ну как ты думаешь. Нельзя так издеваться над своим организмом. Ты не ела и не пила трое суток. И все это время, - он выразительно посмотрел на Джейкоба, которого я наконец разглядела за его спиной, - вы, похоже, почти не спали. Тебе срочно нужна кровь.
- Нет! Я не буду пить кровь! – я попыталась закричать, но вышел только шепот.
Лицо дедушки стало серьезным и грустным. Я увидела в нем врача, который готовится сообщить пациенту неутешительный диагноз.
- Девочка моя, пойми. У тебя очень странный, совершенно особенный организм. Если он не получает достаточно пищи, то начинает перерабатывать собственную кровь. Если ты сейчас просто поешь человеческой пищи, тебе станет немного легче, но состав крови не восстановится. Ты сейчас на грани малокровия, твоя система кроветворения не справляется с быстрой кровопотерей. Это как если бы у тебя было сильное внутренне кровотечение. Ты же сама врач, хоть и будущий, и должна понимать. Я мог бы сделать тебе переливание, но не знаю, как твой организм отреагирует на вливание человеческой крови. А в твоем состоянии это может быть опасно. Если начнется отторжение, продукты распада тебя отравят. Я уважаю твое решение, но выхода нет.
Я беспомощно с отчаянием посмотрела на Джейка. На его лице я увидела мученическое выражение. Господи, ну почему. Мы были так счастливы. А теперь он опять страдает. Опять… из-за меня.
По щекам потекли слезы. Джейк бросился на колени перед кроватью, прижался щекой к моей руке и горячо зашептал:
- Малышка, делай, как он говорит. Ты так меня напугала. Какой же я идиот. Я чуть не убил тебя.
Я попыталась привстать, чтобы его утешить, возразить, сказать, что он не виноват и это я сама. Но сил не было. Я просто лежала неподвижно, и по моим щекам текли слезы от обиды на саму себя.
***
К вечеру следующего дня после нескольких пакетов донорской крови мне стало гораздо лучше. Я смогла встать и даже спуститься на кухню, где Эсми уже приготовила нам с Джейком обед. Мой волк, скорее, почувствовал, чем увидел мое появление, и тут же метнулся ко мне, чтобы подхватить, если я покачнусь. Взявшись для подстраховки за его сильную руку, я осторожно, по шажочку спустилась по лестнице. Эсми крепко меня обняла и погладила по щеке, не говоря ни слова. Ее лицо было взволнованным и тревожным. Но меня удивило не это. За весь день, что я провела в постели, ко мне не пришли мои родители. Не было их в доме и сейчас. Это было очень странно.
- А где мама и папа? - спросила я Эсми, после того как Джейк бережно усадил меня на диван в гостиной перед пылающим камином.
Она, поставив передо мной поднос с едой, грустно и тревожно улыбнулась мне, и я поняла, что ее тревога была вызвана не только моим здоровьем.
- Им пришлось срочно уехать.
- Уехать?! - моему изумлению не было предела. – Куда?! Зачем?!
- В Вольтерру.
Сердце болезненно сжалось от тяжкого предчувствия беды.
- Но почему? Что заставило их туда поехать?!
Прекрасное лицо моей вечно молодой бабушки стало еще печальнее.
- Элис увидела что-то очень тревожное и страшное, касающееся всех нас. Что-то, связанное с румынскими вампирами. Она не стала рассказывать нам, как мы ее ни пытали. Знает только Эдвард, но она и ему запретила рассказывать. Ты знаешь ее упрямство. Она заявила, что едет в Вольтерру, так как обязана показать свое видение Аро. Естественно, одну ее никто бы не отпустил. Эдвард убедил эту упрямицу в том, что ехать одной просто глупо, она ведь может и не вернуться. Он и Белла отправились вместе с Элис. Эдвард – чтобы узнать тайные мысли этого итальянского интригана, Белла – прикрыть их щитом. Ну а Джаспер, естественно, свое участие в этой поездке даже отказался обсуждать. Тем более что Рене уже улетела домой. Кстати, она передавала тебе привет и пожелания счастья. Она такая умница, выдержала это потрясение с честью. Перед отъездом она взяла с меня обещание, что как только у нее появятся правнуки, она приедет их нянчить.
Лицо Эсми чуть посветлело после этих слов. Но видно было, что на сердце ее тяжким грузом лежит тревога за своих детей.
- А Роуз и Эммет? – не унималась я, собираясь выяснить у бабушки все подробности тех дней, в которые мы с Джейкобом совсем выпали из жизни.
- Они уехали в Рио. Сразу же после твоей свадьбы. Знаешь, я за них тоже очень волнуюсь. Розали вела себя очень странно. Она всячески избегала общения с Эдвардом, как будто боялась, что он увидит в ее мыслях что-то, скрываемое ею от всех нас. Я попыталась с ней поговорить, так как видела, что ее что-то тревожит. Но она отшутилась, а на следующий день после твоей свадьбы они с Эмметом уехали. Так поспешно, как будто там они оставили что-то очень-очень важное.
- А Элис? Она не видела ничего, связанного с Роуз?
- Не знаю. Она была так потрясена своим видением, что ни о чем больше и думать не могла. Ладно, милая, не тревожься ни о чем. Тебе нужно выздоравливать. К тому времени, когда вернутся Эдвард и Белла, ты должна быть в форме. Не стоит волновать их еще больше.
Мне стало стыдно. Из-за моего глупого поведения я снова причиняла беспокойство и боль своим любимым. Отец, с трудом смирившийся и принявший нашу с Джейкобом любовь, снова стал бы винить его во всем.
- Эсми, я прошу, не рассказывайте отцу о том, что со мной случилось. Пожалуйста! И попроси дедушку об этом же. Такого больше не повторится. Я не хочу, чтобы папа возненавидел моего мужа. Я не хочу…
Горло мое сжалось. Я снова всхлипнула и спрятала лицо на груди Эсми. Джейкоб, сидевший рядом, молча гладил меня по спине.
- Ладно, вы ешьте. Я наготовила вам всякой еды, Карлайл сказал, что тебе нужно есть понемногу, но часто. И он оставил там какие-то лекарства вместе с инструкцией. Надеюсь, разберешься сама. Не буду вам мешать. Отдыхайте!
Ласково потрепав меня по щеке, моя изумительная бабушка удалилась, оставив нас вдвоем.
Я прижалась к Джейку всем телом, дрожа и всхлипывая. Он молча обнял меня, не зная, как утешить. Но постепенно тепло, исходившее от его сильного тела, подействовало на меня, как и всегда, успокаивающе, и понемногу слезы мои высохли. Мне неудержимо захотелось, как в детстве, спрятаться от всего мира в теплых надежных руках моего любимого мужа. Я прижалась к нему теснее, а Джейк, угадав мое желание, укрыл меня руками словно в кокон, баюкая и шепча на ухо какие-то ласковые и глупые слова. Когда я уже почти уплывала, покачиваясь на теплых спокойных волнах сна, я почувствовала, как он бережно поднял меня на руки и понес наверх, в спальню. Не открывая глаз, я наугад прикоснулась губами к его плечу. Положив меня на кровать, Джейк лег рядом и, прижав меня к себе, словно хотел заслонить своим телом от надвигающейся беды, снова стал шептать мне что-то ласковое и убаюкивающее. Мне стало так тепло и уютно, тревога растворилась в солнечном сиянии, затопившем мою душу. Я и не заметила, как уснула.

Большое спасибо нашей бете Тане tatyana-gr за редактирование главы.

ФОРУМ

Источник: http://robsten.ru/forum/20-2934-1#1460218