Джеймс

Пролетело ещё полгода. Начался июнь, лето потихоньку вступило в свои права. В мае порой случались солнечные дни, так что я и Каллены частенько прогуливали школу, и Белла с нами заодно. Проблем мне это не доставляло: когда у тебя абсолютная память и возможность думать одновременно о нескольких вещах, не отставать в школьной программе не составляло большого труда.

А уж как моя девочка радовалась, когда сдала все экзамены, и ей вручили аттестат… казалось, Изабелла просто светилась изнутри!

— С этого момента у меня начинается новая жизнь! — со смехом восклицала она. — Прощай, мой личный Ад, под названием «Средняя школа Форкса»!

На выпускном мы с Калленами побыли чисто ради приличия, после чего плавно и незаметно переместились в их дом, где у нас была вечеринка «только для своих». Хорошо провели время. Младшие Каллены вспоминали кучу забавных и весёлых случаев из своей школьной и студенческой жизни. Разговор зашёл об алкоголе — Эммет сетовал, что не может бухнуть, как в старые-добрые времена человеческой жизни. Я тоже вспоминал, правда, очень смутно, как напивался. Однако моей основной страстью всегда была охота, и выпивка с ней даже рядом не стояла. Чуть задумавшись, я не уловил момента, когда все, как один, уставились на Беллу.

— Ей, сестрёнка! — с какой-то странной ухмылочкой произнёс здоровяк. — А ты ведь единственная из нас, кто может напиться… ведь ешь же обычную для людей пищу!

Моя девочка только рассмеялась: — Совсем нет, Мишка! В этом смысле я от вас мало отличаюсь. Как я уже рассказывала, мои клетки адаптируются ко всему, что может им навредить. Спирт исключением не будет — он даже глотку мне не обожжёт. Нет, чисто теоретически, он, может, на меня и подействует — если я буду почти при смерти от истощения, и у меня не хватит энергии на адаптацию, — она невесело вздохнула. Неужели любимая хотела бы напиться?.. Однако дальнейшие её слова отмели такую вероятность. — И хорошо! Я даже представить боюсь, что могла бы натворить, будучи пьяной. Я же сквозь бетонную стену пройти могу, почти не почувствовав этого! Нет, даже если бы я могла напиться, никогда не стала бы этого делать добровольно… — после этого остальные тактично перевели разговор на другое — для Изабеллы вопрос держания силы под контролем был больной темой. К моей радости, она быстро вновь повеселела.

К слову, о веселье… и вообще об эмоциях моей девочки. Начать нужно с того, что для любого более-менее опытного вампира читать эмоции людей было лёгкой задачей. Даже если этот человек умел очень хорошо «держать лицо». Всё дело было в запахе — человеческое тело меняло его в зависимости от испытываемых чувств, и уловить эти изменения с вампирским нюхом не составляло труда. С моим же, острым даже по вампирским меркам, обаянием, я мог в чтении эмоций сравниться Джаспером (мы как-то раз в этом соревновались, ага). С вампирами, правда, я так не мог, ибо наш запах от эмоций не меняется. Белла же была вообще отдельной темой. Её запах менялся в зависимости от чувств… однако он слишком отличался от человеческого, чтобы я мог пользоваться знаниями о людях в её отношении. При этом актрисой она была превосходной. Благодаря этому Изабелле легко удалось обмануть меня в студии. И первое время после сближения с ней я не мог с уверенностью ответить — играет она со мной или нет. Через свою охотничью интуицию же я мог чувствовать только сильные изменения её внутреннего состояния. Однако после того случая с кошмаром любимая, кажется, что-то для себя решила — и перестала от меня как-либо закрываться. Благодаря этому, буквально через пару недель анализа изменений её запаха и сопоставления этих изменений с её же поведением, я мог определять малейшее изменение эмоций моей девочки, даже если она пыталась их скрыть, случайно или намеренно.

И, чёрт возьми, это были самые счастливые полгода за обе мои жизни! Если бы мне раньше кто сказал, что можно получать столько радости и удовольствия просто от факта нахождения рядом с одной конкретной личностью, я бы в ответ пальцем у виска покрутил. И, тем не менее, это было так — я вообще не мог оторваться от любимой. И это было взаимно. Чем бы мы ни занимались, всегда старались быть рядом друг с другом. Моя девочка даже на охоту со мной напросилась! Я сперва был против — не очень хотелось, чтобы Белла видела меня… таким — теряющим человеческий облик, отдавшимся инстинктам. На что она заметила, что меня, вообще-то, таким уже видела, и это для неё не такое и уж пугающее зрелище (сказано это было тоном, подразумевающим, что вообще ни разу не пугающее). Так что за следующей охотой моя любопытная девочка наблюдала издалека. Когда я закончил и вернулся к ней, Изабелла посмотрела на меня с лукавой улыбкой и попросила смыть с себя кровь снегом (я охотился аккуратно, но всё же не идеально, и, чтобы не портить одежду, делал это голым по пояс). После чего, прошептав: «Иди ко мне, мой хищник», — впилась в мои губы страстным поцелуем. Мы с ней, кажется, тогда распугали всю лесную живность, которую я не успел шугнуть во время охоты, в радиусе нескольких километров моим рычанием и её стонами… Этим любимая в который раз подтвердила, что ей нравится, когда я веду себя слегка нагловато и диковато. Всегда с забавой вспоминаю наш подъём после того, самого первого, нашего секса. Мы уже оделись, и я сидел на стуле у компьютера, наблюдая, как Белла заправляет постель, мелькая своей аппетитной попкой, упакованной в узкие серые спортивные штаны. В какой-то момент мне надоело просто смотреть, и я, рывком преодолев не такое уж и большое, на самом деле, расстояние, легонько шлёпнул любимую ладонью по правому полушарию. Белла резко развернулась, и с нечитаемым лицом уставилась на меня.

— Думаешь, — выгнула она бровь, — если я тебе отдалась, то теперь тебе всё можно?

— Думаю… — я сделал вид, что задумался, видя в её шоколадных глазах лукавые искорки, затем ухмыльнулся. — Да! — и прижал её к себе, ухватившись уже за оба нижних полушария. — Сама ведь сказала, что я тебя привлекаю ещё со студии… а я прекрасно помню, как там себя вёл! Сама виновата, теперь терпи.

— А знаешь… — протянула моя девочка, склонив голову чуть набок, и на её лицо медленно выползла такая же лукавая, как и взгляд, улыбка. — Я не буду терпеть… — её ладошки легли мне на грудь, будто она хотела меня оттолкнуть… вот только делать этого, кажется, не собиралась. — А буду наслаждаться! — и, поднявшись на цыпочках, быстро чмокнула меня в губы. Ну и отлично! Впрочем, если ей надоест такое моё поведение — я легко перестану. Мне не трудно. Лишь бы Белле было со мной комфортно.

Что интересно, сексуальный опыт с Беллой для меня был совершенно не похож ни на что, испытанное мной ранее (хотя с Ней для меня всё было новым, так или иначе). Никогда ещё я не получал такого удовольствия от прелюдии, просто даря ласку женщине. Да я вообще был к этому не склонен, хотя и знал, как доставлять удовольствие. Но мне редко этого хотелось, почти никогда. Я просто брал то, что хотел. А поскольку большинство из них были, разумеется, человечками, особых усилий для их соблазнения и не нужно было — человеку перед вампиром устоять почти нереально, особенно, когда последний этого хочет. А порой я случайно или специально даже доставлял им боль. Всё равно все они в итоге становились едой. Сейчас даже вспоминать противно… Вампирш же у меня было не так уж и много, и в основном они тоже были целями моих игр. Виктория, по большому счёту, являлась единственным исключением. Что уж говорить, мы с ней были очень похожи. Два бескомпромиссных доминанта. Как мы умудрились пробыть столетие вместе и не убить друг друга, понятия не имею. Наш секс был похож на борьбу двух диких зверей — с рычанием, царапаньем, тычками и укусами (правда, без яда, иначе бы мы были с ног до головы в шрамах от зубов друг друга). Порой я или она, под настроение, могли уступить друг другу, но в основном так. Тем не менее, могу с уверенностью сказать, что это нравилось и мне, и ей.

С Изабеллой всё было совершенно иначе. В первую очередь я хотел доставить удовольствие ей, а уж потом — себе. И нежным с ней я был не потому, что в этом была какая-то необходимость — мне просто так хотелось. Это даже было, можно сказать, потребностью — касаться любимой так, чтобы её тело не твердело под моими губами и руками, а оставалось по-человечески мягким. Возможно даже, что дело было в рефлексах — я далеко не всегда хотел доставлять боль человечкам, иногда мне нравилось полностью усыпить их природный страх, а потом внезапно изменить своё поведение. Так что я умел обращаться с ними так, чтобы не сломать случайно раньше времени. Делать больно Белле у меня, естественно, и в мыслях не было, а умом я понимал, что, даже не сдерживая себя так сильно, и не смогу этого сделать, но… рефлексы воспринимали её, такую тёплую и мягкую, уязвимым человеком. По крайней мере, поначалу. А потом — по-другому просто и не хотелось.

Сама же Белла… Первые несколько раз были чем-то вроде обучающего курса. Не то, чтобы Изабелла была совсем невежественна в этом смысле, наоборот — она была любопытна от природы, так что много чего об этом читала… и не только. Но никакие материалы не заменят личного опыта, да и мы не были людьми, к тому же, представителями разных видов, что вносило в процесс свои коррективы. А вот чуть поздней, когда мы слегка… хм… приноровились друг к другу… у любимой включилась фантазия. Даже не знаю, как это и описать. Каждый раз она придумывала что-то новое. И в позициях, и в местах. Как вам, к примеру, секс на крыше дома в безлунную ночь (чтоб любопытные не увидели)? Или в лесу, вися на ветке дерева (причём, я висел на ветке, а Изабелла, в свою очередь, на мне)? Или на дне кристально-чистого горного озера, прихваченного льдом (да, как оказалось, Белла способна не дышать очень долго, используя свою энергию для синтеза всего необходимого прямо внутри организма)?.. Честное слово, я никогда не знал, что моей девочке придёт в голову в следующий раз! Когда на её лицо выползла хитрая улыбка, а глаза чуть прищуривались с непередаваемо хитрым же выражением — всё внутри меня замирало в предвкушении…

Вообще, я даже сдал свой съёмный домик владельцам и перебрался в дом Свонов. А что? Ночи я всё равно проводил с моей девочкой, потому что без меня она не могла спать спокойно. Так что я работал таким себе снотворным и подушкой по совместительству. И это, несмотря на то, что я не спал, было охрененно приятной работой. Почему? Да просто любимая, спящая, доверчиво прижавшись к моей груди, переполняла меня каким-то совершенно запредельным душевным теплом… А ещё — стук её сердца. Я, вампир, даже представить себе не мог, что у меня когда-нибудь будут близкие отношение с кем-то, у кого есть пульс… Моя девочка спала, а я прислушивался к мерному «бу-туп», едва заметной вибрацией отдающемуся во всём моём теле. Я закрывал глаза, сосредотачивался на этом звуке… и постепенно впадал в какой-то транс. Это будоражило мои инстинкты вампира — стук сердца означал близость источника пищи, однако в диссонанс с этим вступал аромат Беллы, который почти не трогал меня в гастрономическом смысле, зато был при этом запахом любимой женщины. Будто весь мир вокруг при этом исчезал, оставляя только ровный ритм двойных ударов. Даже ощущение времени пропадало… Но не стоит думать, что я переставал воспринимать всё, кроме пульса… Нет! Я был готов отреагировать на любое изменение в окружающем пространстве, уничтожить любую угрозу спокойствию моего сокровища…

Ну и ещё, охрана её сна — одна из немногих возможностей проявить настоящую, а не видимую заботу о Белле. Мне ведь, по большому счёту, не нужно было особо беспокоиться о чём-то, кроме её душевного состояния — о болезнях, травмах или чём-то подобном в отношении неё говорить вообще смешно, как и каком-то умышленном нанесении ей вреда со стороны людей… да и вампиров. Да, Феликсу, чтоб ублюдок в Аду или ещё где вечно горел, это удалось. Но сейчас это, на самом деле, только снизило риск, потому что любимая на полном серьёзе сказала, что вампирам, которые попытаются на неё напасть, она будет просто без всяких игр и изысков отрывать бошки. В качестве превентивной меры, так сказать. И я уверен, что у неё это без проблем получится, если противников не будет, по меньшей мере, пять.

К слову, спарринги со мной и Калленами-парнями, а также с Вики, являются одним из самых любимых развлечений моей девочки. Вот хлебом не корми — дай кулаками помахать. Хотя, стоит отметить, это было далеко не просто развлечением — спарринги были в полный контакт, от реального боя они отличались только тем, что проигрыш не означал смерть. Когда я дрался с любимой, приходилось усилием воли оттеснять чувства на второй план. Успокаивал я себя тем, что это лучший способ её защитить — дать ей как можно больше опыта в боях. К тому же, Изабеллу, с её физическим преимуществом во всех аспектах и криптонским стилем боя, превзойти было задачей почти непосильной, поэтому я не особо рисковал нанести ей реальный вред, даже не сдерживаясь. Остальные также согласились, что более жёсткая боевая подготовка лишней не будет.

Самое же любопытное, что позже к нашим занятиям присоединились и остальные Каллены. «Первой ласточкой» была Розали — полагаю, ей очень не понравилась оторванная у неё в бою с Феликсом рука, так что она решила поучиться драться лучше. Потом остальные подтянулись — даже Карлайл с Эсми. Причём в последней паре инициатором была именно мать семейства. Она сказала, что семью готова защищать любыми способами и, если драки будет не избежать, хочет максимально повысить шансы на победу своим участием, а не отсиживаться в тылу. Знаете, в тот момент миссис Каллен напомнила мне тигрицу — бесконечно любящую своих детёнышей… и готовую разорвать любого, кто будет им угрожать. Глава Калленов явно был не в восторге от этого, но, после последних событий, справедливость утверждений супруги не мог не признать.

В общем же обучать вампира рукопашному бою — это совсем не то же самое, что обучать человека. Во многом это проще. Во-первых, мы всегда находимся на пике своей физической формы — можем быть ослаблены длительной жаждой, но и только. Бойцу-вампиру не нужны постоянные изнурительные физические упражнения для поддержания себя в боеготовом состоянии. Но у этого есть и обратная сторона — вампир не может стать сильнее, быстрее или ловчее, чем он есть. Единственное, что он может улучшить, это своё мастерство, стиль — способность понимать и предугадывать своего противника, его ходы, а также использовать свои сильные стороны и не обнажать слабые, использовать в бою не только инстинкты, но и разум. С этим связан второй положительный аспект — идеальная память. Если вампир чему-то научился, регресс уже невозможен, да и скорость обучения увеличивается на порядок. К примеру, научу я ту же Эсми более-менее сносно драться — она и через тысячу лет мирной жизни будет таким же опасным бойцом. Хотя, если будет практиковаться, станет ещё опасней. Но хуже от отсутствия практики не станет. Ну и в-третьих, вампира невозможно изувечить ничем, кроме огня. Мы можем колотить друг друга, не жалея, как в реальном бою, ведь потом всё равно полностью восстановимся. Правда, при спаррингах со своими половинками были некоторые психологические барьеры, больше у парней, а особенно сильно — у Карлайла. Но, спустя некоторое время и усилия, все это более-менее преодолели, смогли настроиться на то, что во время тренировок они — противники. И, главное, что они делают это ради своих близких. Тем более, что никто никого не заставлял, и каждый из них мог прекратить усиленную подготовку в любой момент.

Кроме того, Белле нравится всячески соревноваться с нами в различных состязаниях — на силу, скорость, ловкость и тому подобное. Разнообразные спортивные игры тоже имели место быть, и весьма часто. Как она сказала тогда, на мою попытку извинится за произошедшее в балетной студии — ей очень нравится не сдерживать свои возможности с нами. Да и вообще, некоторые её черты характера были скорее мужскими, нежели женскими. К примеру, она была равнодушна к шмоткам и украшениям. У неё был скромный по размеру гардероб, который включал несколько со вкусом, на мой взгляд, подобранных комплектов из разнообразных штанов, свитеров, футболок и блузок, выгодно подчёркивающих достоинства её спортивной фигурки, но при этом не слишком вызывающих. И ни одного платья или юбки. Вместе с тем она не стремилась следовать за какими-то «модными тенденциями», и ей не надоедала одежда, которую она носила достаточно долго. Такое типично женское времяпровождение, как шопинг, также не входило в круг интересов Изабеллы. Помню, как Элис с Розали, ценой долгих уговоров, вытащили её на это, с позволения сказать, занятие, ну и я с парнями и Рыжиком прицепом пошли. Так вот, если Виктория вполне себе втянулась в это занятие, то Белла явно получала удовольствие от общения, но не от хождения между бесконечными рядами вешалок и полок с одеждой. Да, прикупила несколько понравившихся вещей, но не более. А на попытки Элис, как та выразилась, подобрать ей новый стиль, любимая мягко, но решительно возразила, что не имеет желания его менять, по крайней мере, сейчас. Тогда неугомонная предсказательница решила зайти с другой стороны, попытавшись убедить Изабеллу купить немного (с полтора десятка… всего-то…) вещичек впрок, которые по её — Элис, то есть — мнению, должны безумно (она именно так и выразилась) пойти, на её экспертный взгляд, моей девочке. И сходу добавила, что, если дело в деньгах, то она всё оплатит! На что Белла, явно чувствуя себя неловко, объяснила, дело не в деньгах — просто она не видит в этом смысла, и, к тому же, когда в её личном пространстве — в данном случае, комнате — находятся ненужные, на её взгляд, вещи, это вызывает у неё дискомфорт.

— У меня, со временем, от таких ненужных вещей появляется чувство… зуда, что ли, но не знаешь, где почесаться, — немного смущённо сказала она, — так что через пару дней я не выдержу и просто выкину всё, что ты мне предлагаешь…

Коротышка несколько секунд стояла с каким-то потерянным лицом, после чего снова засияла энтузиазмом и сказала, что тогда купит эти вещи и сложит у себя, а как Белла надумает сменить стиль, пусть сообщит. Изабелла на это только с какой-то обречённой улыбкой махнула рукой — мол, делай что хочешь.

А ещё любимая не переставала меня шокировать. Вот пришёл я с охоты — это было через пару дней после нашей первой совместной ночи — и услышал разговор любимой с отцом по телефону. Я застал уже конец, однако понял, что она обсуждала с ним… наш первый половой акт. Свой. Собственный. Половой акт. С, чёрт возьми, отцом! У меня чуть глаза из орбит не вылезли…

Изабелла, стоящая у окна, повернулась ко мне, застывшему в дверях её спальни, и мило улыбнулась.

— Пап, тут Джеймс с охоты вернулся.

— Вот как… что ж, мы уже всё обсудили, — послышался из динамика голос бывшего шерифа. — Пока, Беллз.

— Пока! — ответила Белла и бросила телефон на кровать. Затем обратилась уже ко мне. — Ну и что ты смотришь, будто у меня, как минимум, хвост на голове вырос?

— Прости, — я вообще не был уверен, что именно сейчас чувствую, и голос мой звучал так же неопределённо, — может, мне, конечно, показалось… что маловероятно, и я всё же склоняюсь считать, что нет. Так вот — какого хрена ты обсуждала наш секс с собственным отцом?! — под конец я сбился на тихий рык. Изабелла хихикнула. — Что смешного?!! — теперь я откровенно зарычал. Свои чувства я мог описать, как… растерянную злость. Вроде и злился, но на что конкретно — мне самому не вполне было ясно. Но равнодушным меня эта ситуация оставить не могла.

Любимая закатила глаза и села на кресло у компьютера, закинув ногу на ногу.

— Реакция твоя смешная, — она явно пыталась сдержать смех, это злило меня ещё сильней. — Ох, давай ты успокоишься, и я всё тебе объясню.

— Уж потрудись, — я усилием воли немного охладился, разжал кулаки, которые даже не заметил, как сжал, и сложил руки на груди.

— Начну немного издалека. Как ты знаешь, до недавнего времени папа был моим единственным близким существом. На протяжении моей жизни он был для меня всем, что мне бы, так или иначе, ни понадобилось: отцом, наставником, единственным другом и, заостряю на этом внимание, личным врачом, — Изабелла подняла вверх указательный палец. — Ясное дело, что в случае проблем со здоровьем я могла рассчитывать исключительно на него и медмодуль его корабля.

— Логично… но я всё ещё не понимаю, к чему ты клонишь, — я был слишком шокирован (в который уж раз) и соображал сейчас туго.

— К тому, что при таких обстоятельствах у нас с ним, с самого моего детства, сложилось полное доверие абсолютно во всём, в том числе — в медицинских вопросах. И именно с медицинской точки зрения я и обсуждала с папой нашу с тобой близость. В частности — отсутствие у меня девственной плевы. Понял? — и улыбнулась так снисходительно.

— Кажется, да, — пробормотал я. У меня в голове наконец сложился этот… пазл. — Но это всё равно чертовски странно.

— Я понимаю, что для других это странно, — снова хихикнула моя девочка, — поэтому и выбрала момент, когда ты отсутствовал. Но малость заговорилась с папой…

— Да уж, — немного устало усмехнулся я. И тут мне в голову пришла другая мысль, заставившая меня заволноваться. — Подожди… ты сказала «в случае проблем со здоровьем»? Ты что, болеешь? Ну, не сейчас, а вообще?

— Так, как люди — точно нет. Помимо… Феликса, — любимая скривилась, — единственный раз в жизни я чувствовала недомогание, как папа вам рассказывал, в пять лет — из-за недостатка солнечного света, и пришлось мне год пожить в Финиксе, с мамой. Там я ходила в ту балетную студию, где мы… познакомились поближе, — любимая игриво улыбнулась, будто у нас там свидание было, а не драка. — К слову, я рада была устроить там погром! Как же я не любила это место… особенно тогдашнюю преподавательницу — чопорную унылую стерву, — Белла скривилась почти так же, как когда вспомнила об ублюдке-Вольтури, и уже это мне о многом сказало. — Но я ведь уникальное существо, и со мной могли быть всякие сюрпризы… да и сейчас могут быть. И на этой планете хоть как-то с чем-то подобным мне может помочь только папа. А в целом — травмировать меня очень трудно, сам знаешь, а на счёт бактерий и вирусов… — она задумалась. — Ты ведь помнишь, что в человеческих организмах живёт куча разных микроорганизмов, которые находятся с ними в симбиозе? — я кивнул. Да, проходили мы это по школьной программе. — Так вот — это, в целом, снижает возможности людей по защите от вредоносных бактерий и вирусов, так как иммунная система не может действовать слишком радикально — есть риск уничтожить полезную микрофлору с микрофауной и тем самым навредить организму больше, чем потенциальная угроза, — Изабелла сделал театральную паузу. — Криптонцы, и я также, этим в корне отличаются от людей — наши организмы никогда и ни с кем не идут на симбиоз. Это особенность криптонской биосферы — каждая жизненная форма сама за себя. Наша иммунная система уничтожает всё, что попадает в организм извне любым путём. На Криптоне было всего несколько микроорганизмов, способных с ней справиться, но там давно нашли от них лекарства. А хиленькие земные микробы имеют столько же шансов на выживание в наших организмах, сколько человек — на поверхности звезды.

— Это не может не радовать! — искренне улыбнулся я тогда любимой.

Как-то раз я вдруг задумался — и чем я заслужил её любовь? Она настолько легко и естественно отвечала мне взаимностью, при этом моё прошлое любимую, казалось, нисколько не заботит… А ведь Изабелла на меня-прошлого нисколько не похожа — она ненавидела быть причиной чужой боли! Я же… да что тут говорить, до недавнего времени был монстром.

Хотел бы я иметь оправдание своей жестокости… однако не находил такого. Сострадание не было мне свойственно ещё в человеческой жизни. Может, смерть родителей сказалась… но сейчас я затруднялся определить, какие эмоции вызвало то событие — даже лиц их не помнил. Да и вообще, всё детство и юность почти стёрлись из памяти, не вызывая внутри какого-либо отклика, будто статьи в старых, пожелтевших газетах. После же обращения в вампира я был попросту опьянён силой. Делал, что хотел, просто потому, что мог…

Сейчас, однако, внезапно проснувшиеся чувства дали мне понять, что есть нечто гораздо лучшее. Неожиданно оказалось, что в жизни не только для себя, в заботе о ком-то куда больше смысла, чем в опасности, в победе над кем-либо и в чужих страданиях. Как ни странно, мне было искренне жаль, что я потратил на эти бессмысленные гонки столько лет, что не встретил эту невероятную девушку раньше! И как же всё-таки прекрасно, что я не успел как-либо навредить ей! А я ведь мог… скажем, попытаться выманить Беллу, действительно взяв её мать в заложники. И даже что-нибудь сделать ей для, так сказать, стимуляции. Был буквально в шаге от того, чтобы потерять нечто бесценное, даже не догадываясь об этом…

На этой мысли я вдруг успокоился. История не терпит сослагательного наклонения! Да, эта история не раз могла печально закончиться по моей вине — но я смог вовремя опомниться, осознать свои новые чувства и не противиться им, хоть поначалу мне и было, честно признаться, до чёртиков страшно. А раз моя девочка считает, что я достоин её доверия и любви — кто я такой, чтобы в этом сомневаться? Тем более, что я отнюдь не собираюсь останавливаться на достигнутом! И счастье в шоколадных глазах любимой будет мне самым точным компасом на этом пути…
 

Так вот, сейчас, как я уже упомянул, начался июнь. И у Калленов ударными темпами шла подготовка к свадьбе Виктории и Эдварда. Они бы и раньше поженились, но решили, что светить обручальными кольцами в старшей школе через пару месяцев после знакомства — излишний эпатаж даже для них. Элис развела до жути кипучую деятельность по этому поводу, задействуя при этом всех, кто попадался в её поле зрения. Мы с Беллой даже стали реже бывать в их доме, ибо энтузиазм провидицы утомлял даже меня, не говоря уже о моей девочке.

И вот, в очередной раз, Изабелла решила, что достаточно передохнула и соскучилась по друзьям, и мы направились в логово Калленов. Однако этот визит обернулся несколько иначе, чем я ожидал.

— О, вот и вы. Привет, — встретил нас на пороге Джаспер.

— Привет, Джас, — улыбнулась ему Изабелла. Я же поприветствовал его кивком. Вид у эмпата был какой-то… измождённый, с оттенком неудовлетворённости. Точнее даже не вид — от него исходили эти эмоции. Похоже, он их непроизвольно проецировал. Думаю, за предсвадебными хлопотами жена совсем не уделяла ему внимания…

— Карлайл как раз хотел с вами поговорить, особенно с Беллой, — сказал он.

— Да, хотел, — послышалось с третьего этажа. — Поднимитесь ко мне в кабинет, пожалуйста.

В секунду мы оказались на месте. Карлайл встал из-за стола, за которым явно до этого работал, судя по каким-то документам, разложенным на нем.

— Начну с того, — заговорил док, когда мы обменялись приветственными кивками, и вид у него при этом был серьёзный, — что до свадьбы осталось около двух недель, — он ненадолго замолчал, будто подбирая слова. — В другое время мы бы пригласили на неё несколько других кланов, с которыми мы в хороших отношениях. Однако я подозреваю, что они сейчас слишком потрясены недавними событиями (ведь мне самому до сих пор странна мысль, что во главе Вольтури теперь стоят не Аро, Кай и Марк), чтобы им было дело до нашего скромного торжества, — со «скромным» я бы поспорил, ну да ладно. — Так что единственными гостями на свадьбе будут Денали, которых не пригласить мы не можем — у нас слишком близкие отношения, мы считаем их частью нашей семьи.

— О… — протянула Изабелла и мягко улыбнулась главе Калленов, — кажется, я поняла. Вы не знаете, куда деть при этом меня. Не переживайте, я совсем не обижусь, если вы не пригласите меня на праздник… хотя, вообще говоря, мне было бы интересно познакомится с вампирами, которых вы считаете настолько близкими друзьями.

— Приятно знать, — улыбнулся Карлайл в ответ. — И я предполагал последнее. Но все не так однозначно, и немного сложнее. Если ты решишь познакомиться с ними — без раскрытия тебя, по крайней мере, частичного, сделать этого не выйдет. Денали были на собрании кланов, они видели твоего отца и слышали его запах, так что связь между вами они увидят сразу же. В таком случае мы будем вынуждены посвятить их в подоплёку всего произошедшего.

Лично я бы предпочёл, чтобы любимая обошлась без знакомств со всякими Денали, какими бы их близкими ни считали Каллены… но пока молчал.

— Я понимаю, — кивнула Белла. — Хорошо, спрошу так: насколько сильно вы им доверяете?

— Я бы сказал, что абсолютно. Мы знаем друг друга не первое десятилетие, и много раз оказывали друг другу немалую помощь в очень трудных ситуациях. Могу с уверенностью сказать, что если бы во время твоего похищения у нас было время позвать Таню и её клан на помощь и всё им объяснить, они бы не отказали нам, — Карлайл чуть задумался. — Однако с недавних пор у них появился новенький, и с ним большинство из нас имеет лишь шапочное знакомство. Я понятия не имею, насколько ему можно доверять, — он посмотрел на меня. — Это Лоран.

— Лоран? — искренне удивился я. Вот, значит, куда он запропастился… — Денали же «вегетарианцы»? Хочешь сказать, он тоже перешёл на животных?

— Как рассказывала Таня — да, — ответил док. — И у него, похоже, роман с Ириной, одной из сестёр. Диета поначалу давалась ему с трудом, было несколько срывов. Однако, видимо, быть частью Денали ему хочется достаточно сильно — он смог перебороть себя. Пока, по крайней мере — почти пять месяцев уже держится.

— Не ожидал от него, — усмехнулся я. — Хотя, если уж мы с Викторией это сделали, то он и подавно мог. Если ты спрашиваешь меня, можно ли ему доверять, отвечу — понятия не имею. Он увязался за нами лет сорок пять назад, просто от одиночества, насколько я понимаю. Могу сказать, что он был куда менее жестоким, чем мы, и наши… кхм… игры были ему не по вкусу. Ещё он… осторожный. Раньше я бы назвал его трусом, однако сейчас смотрю на вещи немного иначе и понимаю, что это я был без тормозов, — со стороны Беллы послышался тихий смешок. — Но это и всё. В душу мы друг другу не лезли.

Карлайл кивнул — мол, принял к сведению. Затем снова обратился к Белле: — Проблема ещё и в том, что Лоран мог слышать твой запах на поле, и он был на собрании кланов, так что запах Чарли ему тоже знаком — значит, он мог их сопоставить. Правда, твой он мог и не уловить — нас было много, и твой запах там едва ощущался.

— Ты прав, даже я почувствовал запах Беллы настолько мимолётно, что не осознал, насколько он необычен, — подтвердил я.

— Кроме того, я не знаю, рассказал ли Денали Лоран о нашей подозрительной дружбе с «человеком». Могу лишь предположить, что нет, так как Таня, когда советовалась со мной по поводу срывов Лорана (никто из них не адаптировался к диете с таким трудом), ни о чём таком не спрашивала. А она бы почти наверняка поинтересовалась, если бы услышала подобное.

— Мда, запутанная ситуация… — прокомментировал я. Вот угораздило же Лорана прибиться именно к друзьям Калленов!

Карлайл едва заметно вздохнул и перевёл взгляд с меня обратно на Изабеллу: — С другой стороны, если ты решишь не знакомится с ними, нам придётся принять определённые меры по сокрытию твоего присутствия. В этом случае, с сегодня и до момента отъезда наших гостей, тебе придётся не контактировать с нами, чтобы здесь и на нас не было твоего запаха, мы же позаботимся о ликвидации его остатков в доме и окрестностях, — и снова посмотрел на меня. — В таком случае это и тебя касается, Джеймс, — я кивнул. Да, мой запах в доме Калленов вызвал бы у Лорана слишком много вопросов. Да и Денали бы стали интересоваться, что это за неизвестный хрен в доме их друзей околачивается. — В общем, Белла, как я уже сказал, всё слишком неоднозначно. Решение за тобой. Пару дней на обдумывание у тебя есть, но дольше нельзя ждать — запах должен быть достаточно старым, чтобы наши усилия по заметанию следов были действенны.

— Ясно… — задумчиво протянула любимая. — Я подумаю, посоветуюсь с папой.

На этом разговор был окончен.

На выходе из кабинета поджидала Вики. И она сразу же кинулась к моей девочке.

— Белла! Ну наконец-то, ты здесь! Прошу, спаси меня от этого монстра! — быстро шептала она.

— Я не совсем понимаю, от кого тебя надо спасать… — также шёпотом осторожно поинтересовалась Изабелла.

— Элис! — взгляд Рыжика был… умоляющим. — Отвлеки её на себя, хоть на несколько часов! Я уже просто не могу просматривать эти тысячи вариантов платьев, декораций для дома и двора, свадебных тортов… кто-нибудь может объяснить, на кой-хрен вообще на свадьбе вампиров нужен торт, если никто из нас, кроме тебя разве что, его даже есть не будет?! А ещё, представь себе, она отгоняет от меня Эдварда, потому что есть какая-то там традиция! Какая нахрен разница, если мы до этого больше полугода перманентно спали друг с другом?! Я подозреваю, что она эту «традицию» придумала сама, чтобы полностью занять моё время подготовкой!..

— То есть ты хочешь, чтобы я отвлекла Элис, пока ты… что? — с ухмылкой прищурилась Белла.

— Ну… Эдвард ушёл на охоту… — Виктория облизнулась, — а я собираюсь поохотиться на него. Пока ты будешь рядом с Элис, она не сможет увидеть моих намерений. Белла, умоляю! Я для тебя что угодно за это сделаю! Мне нужен перерыв, но переспорить этого свадебного маньяка невозможно! Её сейчас отвлёк Эммет — сделал какое-то замечание в своём стиле, и она на него набросилась… но это ненадолго.

— Ох, ладно, невестушка, — махнула рукой Изабелла. — Как-нибудь потом придумаю это твоё «что угодно». Веди.

— Фух! Спасибо! — Вики порывисто обняла Беллу. Я только усмехнулся. Как бы там ни было, всё же Рыжик здесь явно на своём месте…