Изабелла Свон справедливо полагала, что живет в самой прекрасной стране, в лучшем доме и принадлежит к Высшему свету. И на это у нее были вполне основательные причины. Она выросла в одной из самых богатых семей, получила отличное образование, владела несколькими языками, назубок знала правила этикета, умела вести себя в обществе, а также превосходно танцевала и даже музицировала. Ее круг интересов не выходил за установленные для женщин ее времени рамки, и все-таки иногда она проявляла неуместную дерзость в кругу друзей, демонстрировала некоторое своенравие, оттачивая острый, как бритва язычок на приятелях и гостях отца, которые постоянно бывали в их доме.

Чарли Свон непозволительно баловал свое чадо. Будучи единственным ребенком в семье, ее капризы сиюминутно исполнялись, стоило только молодой девушке указать пальчиком на желаемое.  Мать Изабеллы, Рене скончалась при родах, не сохранив жизнь ни себе, ни новорожденной малютке. После этого удара, отец долго не мог прийти в себя, но когда вернулся к жизни, то полностью посвятил себя единственному человеку, напоминающему ему о  так горячо любимой Рене, то есть своей старшей дочери. Ей не было отказа ни в чем, было ли это сотое, а может тысячное платье, или новый экипаж, или великолепная лошадь, которая только что стала победителем скачек. Все, что приходило девушке на ум, мгновенно переносилось из категории «желаемое» в категорию «исполненное».

С детства она была окружена слугами, дворецкими, портными, личными учителями, парикмахерами и другими людьми, которые превращали ее жизнь в нечто удобоваримое и, безусловно, комфортное.

Когда Изабелла повзрослела, ее пристрастием  стали балы, она не пропускала ни одного более-менее значимого события в округе, обязательно появляясь на всевозможных празднествах. Всегда в самых лучших нарядах и украшениях, с великолепной прической, с улыбкой на красиво очерченных губах и неповторимым блеском в карих глазах, словно сошедшая с картины мастера. Ей завидовали, с ней дружили, ее обожали и боготворили, за ее спиной перешептывались, а в будуарах придумывали новые сплетни. Она не обращала внимания. Обращать внимание - было ниже ее достоинства.

Так размеренно протекала ее жизнь, наполненная танцами, весельем, праздными разговорами и женскими интригами. Но как свойственно всему хорошему заканчиваться, так и ее, ничем не омраченному существованию, пришел конец. Девушка была не дурна собой, считалась завидной невестой, да и к тому же являлась единственной наследницей всего состояния своего отца. Вокруг нее всегда крутились толпы поклонников. Они задаривали ее цветами, посвящали стихи, назначали тайные свидания, просили руки и сердца. Она никому не отвечала расположением, но и не спешила отталкивать. Когда дело приняло серьезный оборот, и количество влюбленных в нее мужчин превысило все допустимые пределы, отец принял решение. Однажды, позвав дочь в библиотеку, он отложил в сторону поступившую утром почту, и серьезно на нее посмотрел.

-Изабелла, - начал он. Чарли никогда не отличался красноречием. Все эти словесные перепалки и выпады, были совершенно ему не близки. Его речь отчасти звучало сухо, без лишних отступлений, коротко и по делу. - Так больше не может продолжаться. Через полгода тебе исполняется восемнадцать лет. Это уже почтенный возраст и самое время подумать о замужестве. Твоя легкомысленная жизнь рождает в обществе все больше сплетен, а мне совершенно не нравится, когда о моей дочери болтают черт знает что.  Ты постоянно отклоняешь предложения, а вместе с тем это уважаемые люди. Только сегодня я получил от некоего герцога предложение. Он просит твоей руки, и  мне не приходится сомневаться в его надежности, а значит и прекрасной партии для тебя. Ко всему прочему, он богат и идеально подходит в качестве мужа.

-Но отец, - Изабелла испугано присела на самый краешек кресла, сложив руки на коленях. В ее глазах плескалась тревога и непонимание. Меньше всего она ожидала услышать упреки от отца. - Я никого из них не люблю, ты же не хочешь, чтобы я была несчастна?

-Белла, - голос Чарли потеплел, уголки губ дрогнули в подобие улыбки. - Никто не совершает сейчас браки по любви.  А тебе пора остепениться и завести детей. Невозможно прожить всю жизнь так, как сейчас это делаешь ты.

-Но ты любил маму, - отчаянно вскрикнула она. - Почему я не могу позволить себе тоже кого-нибудь полюбить? 

-Это было исключением из правил, - отрезал он. - Но ты права, ради справедливости я дам тебе два месяца, чтобы найти мужчину по своему вкусу. Если ты в течение этого времени так и не определишься, я даю согласие герцогу Мерентери.

Всегда мягкий отец, в этом вопросе неожиданно проявил непоколебимую твердость. От поставленных условий он не отступил ни на шаг, но как назло, за отведенные два месяца, ей не поступило ни одного нового предложения, а старые она давно отклонила. Изабелла впала в отчаяние, приказать сердцу влюбиться она, конечно, не могла, но из-за отсутствия кандидатов, у нее не было даже возможности попробовать. По меньшей мере, она считала это несправедливым, но ослушаться отца, все-таки не смела и, в конце концов, согласилась выйти замуж за герцога.  Герцог Мерентери был на двадцать лет старше ее, и, смотря с высоты своего юного возраста, казался ей дряхлым стариком. Счастливая и беззаботная жизнь мигом поблекла в перспективе на будущее, если не сказать, что и вовсе утратила смысл.

В преддверии своего восемнадцатилетия и за несколько месяцев до назначенной даты свадьбы, Изабелла решила устроить прощальный бал. Едва ли он мог хоть немного скрасить предстоящее более важное событие, которое виделось ей абсолютно безрадостным и напоминало больше похороны, нежели светлое торжество. И все же, в последний раз  повеселиться на славу, отказать себе она не могла, поэтому с воодушевлением принялась за подготовку к балу.

Для сего события пригласили лучших музыкантов. Повара составили превосходное меню из полусотни разнообразных блюд, а слуги все несколько недель перед балом наводили глянец и в без того идеальном доме.  

Изабелла самолично следила за работой служащих, стараясь в бытовых заботах хоть немного утопить все сильнее подступающую грусть, а когда все было готово и доведено до совершенства, она и не заметила, как пролетело время, отведенное для приготовления приема.

Для себя она выбрала платье из нежно-розового шелка, отделанное воздушной  тафтой. Парикмахер долго колдовал над ее прической, пока не достиг результатов, которые бы ее  удовлетворили. Весь день перед балом она провела, вертясь у зеркала, внимательно изучая свое отражение, то и дело, поправляя, то платье, то замысловатую прическу, пока не пришло время спускаться вниз.

Гости начали съезжаться рано. Она выглянула в окно и увидела, что мостовая перед домом вся запружена экипажами.

Дворецкий на входе громко выкрикивал имена гостей, и в гулком бальном зале ему вторило эхо.

Изабелла с лучезарной улыбкой приветствовала каждого, протягивала руку для поцелуя, находила теплые слова. Все чаще она слышала в свой адрес поздравления с предстоящей свадьбой, и каждое такое слово больно резало ее по самому сердцу. Герцог должен был появиться с минуты на минуту, и в ожидании его, девушка успела уже хорошо пригубить шампанского, которое было заказано, специально для этого случая из Франции. Она находила утешение в непринужденных разговорах, преувеличенно громко смеялась и соглашалась на все танцы, на которые ее приглашали. Музыканты заводили  все новые и новые мелодии и, когда у нее уже не хватило сил продолжать веселье, она отошла в сторону, чтобы перевести дыхание.

И тут ее взгляд упал на загадочную гостью. Сколько бы не напрягала память Изабелла, но вспомнить, кто это такая,  так и не смогла. Более того, она могла поклясться, что раньше ее не видела ни на одном балу. Гостья сидела в одном из бархатных кресел вдалеке от шума и музыки. В ее пальцах дымилась тонкая дамская сигарета, которую она время от времени подносила к губам. Она была молода и неестественно красива. Ее глаза, так же как и многочисленные бриллианты в украшениях, сияли чистым и холодным блеском. Светлые волосы девушки были собраны в высокую прическу, но несколько локонов томно падали на белоснежную шею кокетливыми завитками. Декольте огненно-красного платья имело такой смелый вырез, что невольно привлекало внимание не только мужской части гостей, но и женской.

Она была  очаровательна и естественна так, что уже через мгновение ее окружили мужчины самых разных возрастов и рангов. В ответ на их шутки, девушка заразительно смеялась, успевала ответить каждому, и никто в ее компании не чувствовал себя забытым. И вдруг она повернулась к Изабелле, с минуту смотрела в ее сторону, а потом коротко кивнула, подзывая  подойти.

-Я в восторге от сегодняшнего бала, - нараспев произнесла она, когда Изабелла к ней приблизилась. - Это великолепно. Так трогательно и утонченно. Я так давно не была ни на чем подобном. Кстати, разрешите представиться, меня зовут Элизабет, а вас, если не ошибаюсь,  Изабелла, правильно? 

Изабелла опустилась рядом с ней в соседнее кресло, с интересом наблюдая за  гостьей. Та держалась уверенно, чуть насмешливо, ее жесты были плавными и грациозными, речь звонкой и мелодичной. И если по возрасту они были едва ли не ровесницами, то вела она себя по отношению к другим снисходительно и дерзко, что было свойственно почтенным матронам, а не молодой девушке.

-Все верно, - кивнула она. - К моему разочарованию, я совершенно не помню, откуда я могу Вас знать, и встречались ли мы раньше?  Или может быть вы пришли с кем-то, кто был приглашен  на этот бал и в этом все дело?

-Ах, - отмахнулась Элизабет. - Не забивайте себе голову пустяками. Мы раньше никогда не встречались. И пришла я совершенно одна. Давайте лучше выпьем по бокалу этого превосходного золотистого вина в честь нашего знакомства.