ГЛАВА 33

От лица Эдварда

Следующие дни протекали легко и непринуждённо, хотя я и был постоянно настороже. Я ел столько, что начинал болеть живот, но меня не ругали за это. Казалось, они радовались моему отменному аппетиту. Я решил для себя, если дают, надо есть до упора, никогда не знаешь, что ждёт тебя завтра. Меня постоянно старались чем-то увлечь. Господин Джаспер читал мне очень интересную книгу, Госпожа Элис наряжала в красивую одежду. Я много времени проводил с Господином Карлайлом в его кабинете. Он каждый день давал мне лекарства, наблюдал моё состояние, попутно рассказывая интересные истории. Я действительно чувствовал себя намного лучше, хотя всё ещё был очень слаб. Ходить стало легче, и я почти не пользовался костылями. Правда, сгибать ногу было ужасно больно, и часто мне не удавалось сдержать стон. Но никто не ругал меня за это, наоборот, около меня сразу кто-то оказывался и помогал дойти. Моё тело выздоравливало, но душа... я чувствовал внутри себя какую-то пугающую, леденящую пустоту. Моё сердце вдруг ни с того, ни с сего начинало колотиться как сумасшедшее, я в панике оглядывался по сторонам, словно надеясь найти что-то не так давно потерянное, но не находил. Чем больше я приходил в себя, тем больше понимал, кого жду и ищу - мне не хватало моей Госпожи. Такое ощущение, что всё это время я вообще не знал о её существовании, она как будто затерялась на границе моего сознания, но теперь я вспоминал её, чувствовал присутствие, но она почему-то скрывалась от меня.

Легче всего мне давалось общение с Господином Эмметом. Он с самого начала стал мне ближе, чем другие и если бы он не был вампиром, я бы, наверное, мог назвать его своим другом, которого у меня никогда не было. Я почти перестал бояться его, несмотря на то, что он был таким огромным. Он всегда был весел со мной и, словно чувствуя моё душевное состояние, оказывал поддержку. Я не боялся сказать ему, что у меня на душе, он всегда внимательно слушал, объяснял и никогда не сердился, помогая освоиться в новой жизни. Последние несколько дней я ночевал в их с Госпожой Розали комнате, и мы часто разговаривали.

- Эй, чувак, как делишки? - я сидел на кровати и с увлечением рассматривал картинки в книге, когда в комнату вошёл Господин Эммет, а за ним и Господин Джаспер.

- Что за хрень ты там рассматриваешь? - он заглянул в книгу и недовольно сморщился. - Ой, да ладно, это же полная фигня! Не советую тратить на это время, парень. У меня есть кое-что получше картинок с цветами и собаками, - он хитро улыбнулся и, покопавшись в шкафу, достал оттуда какой-то журнал и бросил мне на колени.

Наверное, я выглядел забавно со стороны с выпученными глазами и открытым ртом, потому что они оба оглушительно рассмеялись. На обложке была довольно симпатичная девушка, но дело в том, что она была полностью раздета. И эта поза, в которой она сидела, блестящее, загорелое тело... у меня оборвалось дыхание и по привычке я нервно запустил пальцы в волосы и, наткнувшись на короткий ёжик, прерывисто вздохнул.

- Ну как? Я знал, что тебе понравится! - хохотал он, а я почувствовал жар на своих щеках.

- Это... не надо... мне и так... - нёс я какую-то чушь, не зная как правильно подобрать слова и не в силах оторвать глаз от соблазнительной картинки.

- Что «и так»? - не унимался он. - Твоя распрекрасная Госпожа и так тебя разогревает не на шутку?

- Она? Понимаете, она иногда... я не знаю... - мысли путались, и я совершенно растерялся, не зная как описать те невероятные эмоции, тот огонь, который разгорался во мне в присутствии моей Госпожи. Я не знал, мог ли доверить им то новое и неизведанное, что со мной происходило. Что если это будет для них слишком?

- Расслабься, Эд, - хмыкнул Господин Эммет, заметив мой испуг и не сильно хлопнув меня по плечу, - то, что ты постоянно в... хм... напряжении, - коварно подмигнул он, - здесь нечего стесняться, парень. Это нормальная реакция молодого, растущего организма в присутствии несколько раскрепощено ведущей себя девушки. И не надо краснеть, - добавил он, с улыбкой глядя на мой румянец, - мы с Джасом тоже мужики и прекрасно понимаем, что ты только и думаешь о том, как залезть в трусики Госпожи Изабеллы! - я съёжился от стыда и ужаса, от того, что они так легко прочитали все мои мысли и желания, хотя я так тщательно скрывал их. Всё дело в запахе возбуждения, который раз за разом выдавал меня с головой. И с этим я ничего не мог поделать.

- Полегче, Эмм, ты его совсем в краску вогнал, - услышал я обвиняющий голос Господина Джаспера.

- Чего смущаться-то? Я только назвал вещи своими именами! - возразил Господин Эммет, поднимаясь с кровати. - Хватит трястись, Эд. Ничего страшного, парни часто обсуждают такие вещи. Если хочешь, в следующий раз позовём на наш мальчишник и Карлайла, если в его присутствии тебе проще будет?

- Что вы, Господин! Пожалуйста... - если бы здесь был ещё и Господин Карлайл и все они обсуждали моё неприличное состояние, я бы, наверное, точно под кровать заполз.

- Да пошутил я, - прыснул он со смеху, - я сейчас вернусь, - и он скрылся в дверях.

- Послушай, Эдвард, я согласен с Эмметом, - заговорил Господин Джаспер, - он конечно иногда пошлит в своих изречениях, но всё же, я думаю, нет ничего плохого в том, что тебя возбуждает девушка.

- Она не девушка, она моя Госпожа! - с благоговением прошептал я, подняв глаза на Господина Джаспера. - Разве вы не знаете, какой это великий грех - испытывать плотские желания к своей хозяйке. Это грязно, низко, порочно, - я опустил голову, со страхом ожидая его реакции.

- Ты не прав, Эдвард, - возразил он, присаживаясь рядом со мной, - твои ощущения и эмоции, они абсолютно естественны и ничего грязного в них нет. Но мне действительно кажется странным, что ты можешь испытывать что-то к Белле... она так жестока к тебе.

- Всё совсем не так, Господин, - нахмурившись, в раздумьях возразил я, - это не жестокость, поверьте. Она борется с собой и для неё это испытание. Но я знаю, что она не хочет причинять мне боль, я это чувствую. Она очень старается быть нежной со мной, просто у неё не всегда получается, - сердце сжалось от тоски по моей Госпоже, которую я так давно не видел. - Её улыбка стоит моей боли. Я потерплю, Господин, не волнуйтесь за меня, - напряжённо вздохнул я, и мы помолчали какое-то время, думая каждый о своём.

- Ну, чего носы повесили? - я даже подскочил от голоса внезапно вошедшего Господина Эммета, в руках которого было несколько бутылок и пакеты.

- Эммет, я не думаю, что... - неуверенно начал Господин Джаспер.

- И правильно, брат, много думать вредно, - хмыкнул он, ставя на стол бутылки и сваливая пакеты.

- А что это, Господин? - робко спросил я, с подозрением косясь на стол.

- Это пиво, дружище! Напиток настоящих мужчин!

Растянувшись на кровати, я довольно допивал третью бутылку, ощущая давно забытую лёгкость в теле.

- Ну, так что насчёт Беллы, Эд? - неожиданно спросил Господин Эммет, и улыбка сползла с моего лица.

- Что я должен сказать, Господин? - прошептал я, не понимая сути вопроса.

- Да ладно, парень, мы же друзья! Нам-то с Джасом ты можешь сказать, - Господин Эммет плюхнулся рядом на кровать, обнимая брата. - Так и будешь дальше без толку слюни по ней пускать? - чуть не подавившись пивом после этих слов, я кинул испуганный взгляд на дверь.

- Не переживай, Эд, она с Розали и Элис на охоте, - успокоил меня Господин Джаспер.

- Она ведь нравится тебе, так? - моим ответом послужил мгновенно приливший к лицу жар. - Тебе пора начать смотреть на неё как на девушку, а не как на Госпожу, - подмигнул мне Господин Эммет.

- Я смотрю на неё как на девушку с тех пор, как впервые увидел, - упавшим голосом ответил я, - но она навсегда останется моей Госпожой, а я её рабом. Она выпорет меня, если узнает.

- А ты никогда не замечал, как она на тебя смотрит, Эдвард? - я удивлённо вскинул глаза на Господина Джаспера, а сердце сбилось с ритма. - Я знаю, что для тебя это серьёзный шаг - попытаться изменить свою жизнь. Я даже не представляю, что ты пережил в Вольтерре и не хочу будить в тебе эти страшные воспоминания, твои крики по ночам говорят о твоей боли. Но ты должен решить сам, Эдвард, человек ты или раб, - прошептал он, глядя мне прямо в глаза, и вдруг приложил ладонь к моей груди. - Слышишь? Я думаю, этот стук говорит сам за себя! - его глаза сверкнули, а я почему-то задрожал.

- Я никогда не смогу её опорочить, Господин, - выдавил я.

- Я и не предлагаю тебе этого, но ты можешь согреть её своим теплом, своей человечностью. Только ты можешь заставить её увидеть в тебе человека. Мне больно это говорить тебе, Эдвард... я знаю, как ты боишься её гнева, боишься, что она тебя ударит, но тебе не кажется, что больше нечего терять? Мы сами творим свою судьбу, и я уверен, что твои руки способны на это!

Этот разговор поднял во мне много страхов и волнений. Я долго думал о словах Господина Джаспера и не верил, что Госпожа смотрела на меня как-то по-особенному, но решив, что терять мне действительно нечего, хотел попытаться стать для неё чем-то большим, чем раб. Но вся моя решимость испарилась, когда я, спросив у Господина Эммета, что же значат слова «шлюха» и «проститутка», наконец-то понял, кого же видела во мне Госпожа, кем считала. Тогда я впервые узнал, что такое горечь и обида. Неужели она не понимает, что у меня не было права выбора. Я ведь не торговал своим телом, оно даже мне не принадлежит. И не в моих силах всё исправить, стать чище для неё. Единственное, что я мог в этой ситуации, это не дать Госпоже осквернить себя, прикасаясь ко мне. Я не мог стать другим как бы сильно не хотел этого.

Не выдержав больше разлуки с ней, дрожа от страха и волнения, я решил вернуться, хотя Господин Эммет уговаривал меня не торопиться. Я долго настраивал себя держаться с Госпожой как можно более почтительнее и по возможности не подходить ближе, чем положено, но почти сразу ошибся. Я слишком долго не видел её, и весь мой настрой мгновенно иссяк. Я, не отрываясь, смотрел в её глаза, впервые увидев то, чего не замечал ранее, то, о чём говорил Господин Джаспер. Страсть, похоть, жажда... всё смешалось в этом таком родном для меня взгляде. Я видел тысячу раз, как хозяева смотрят на своих рабов. Бегло, не заинтересованно, безразлично, так, как они каждый день смотрят на мебель в своих покоях. Холодные и бесчувственные взгляды, часто полные гнева и ненависти. Но в глазах моей Госпожи не было даже намёка на недовольство. Я мог поклясться чем угодно, но я был уверен, что всё это время она ждала меня и скучала. Никогда ранее я не замечал в её взгляде такой надежды, веры в собственное сердце, которое она считала безнадёжно разбитым. Я видел, как заблестели её глаза в тусклом освещении комнаты, и моё сердце с этого момента стало биться за нас двоих. Её душа, такая нежная и ранимая, почти прозрачная, вдруг засверкала для меня яркими красками. Я понял, насколько она боялась потерять её навсегда, и я поклялся себя, что никогда этого не допущу. Я сохраню её истерзанную и измученную душу даже ценой собственной души, не менее израненной и покалеченной. Ради такого взгляда стоило жить и терпеть. Я был нужен ей, так же как и она мне, ведь не зря я её певец. Возможно, это не только кровавая связь, но и непостижимое ни для кого другого родство душ, которое не каждый вампир способен сохранить, не убить в зародыше. Я всегда знал, что она особенная. Первозданная, дикая сила, необузданная в своей звериной природе, но при этом такая настоящая и всепрощающая. В любую минуту она могла притащить меня обратно в комнату, но не сделала этого, предоставив мне выбор. Я сделал свой выбор уже давно. Дрожа от холода, страха и боли в её подвале, когда звал её, уже готовясь к смерти, в операционной Господина Карлайла, когда в очередной раз протягивал ей ремень в ожидании наказания и сейчас, когда сделал то, о чём ни один раб не может даже помыслить - назвать своего хозяина по имени. Я сделал свой выбор, когда впервые назвал её Беллой.