<<< Начало

Пять дней до свадьбы. Сто двадцать часов. Семь тысяч двести минут. Всего лишь четыреста тридцать две тысячи кратких секунды. С каждым мгновением мое тело становилось напряженнее, а мысли тяжелее. Как будто я знал, что время мое отмерено, и ждал приближения фактической смерти.

Боль, боль, боль, непрестанная, остро режущая сердце, выжигающая сердце кислотой, разрывающая сердце на части, выжигающая каждую часть отдельно, выворачивающая душу наизнанку. Такие сильные эмоции я не привык испытывать. Карлайл предупреждал, что вампиры все чувствуют иначе, но я никак не ожидал, насколько трудно будет совладать с такой болью – ни отвлечься невозможно, ни терпеть нельзя. Мой мозг вмещал в себя не что-то одно, как раньше, позволяя на время забыть о боли. Теперь в голове было слишком много пространства. БОльшая его часть была занята Беллой, Беллой и еще раз Беллой. И только крошечная часть отводилась всему остальному. И не было просвета. Вампиры действительно ничего не умеют забывать… Легче не становится… Это как кружение по спирали, одно и то же снова и снова, все хуже и все быстрее, и конца у этой спирали нет.

От накатывающего черного настроения, злости на себя и отчаяния я прятался в городе. Не дожидаясь Элис, уезжал, как только братья и сестры отправлялись на учебу. Фактически, я бывал дома только в течения часа утром, когда Элис необходимо было переодеться к университету.

Джасперу это не нравилось. Я все свободное время проводил с его женой. Несколько раз он отправлялся с нами, но не смог оценить прелести спасения человеческой жизни. Джаспер из нашей семьи больше всего напоминал традиционного вампира: ему было трудно сдерживать жажду, он так долго жил убийствами, что не видел никакого смысла в том, чтобы тратить свое время на спасение никчемных, ничего не значащих для него людей. Поэтому его мрачное настроение росло пропорционально моему. Он пытался относиться ко мне с пониманием, но я видел: не за горами время, когда он отнимет у меня Элис. И будет совершенно прав.

Не все в наших ночных вылазках проходило гладко. Иногда Элис видела, что мое вмешательство не поможет спасти ситуацию, или даже ухудшит ее, иногда видела преступления слишком поздно, и мы не успевали на подмогу. Мне стоило огромного труда сдержаться и оставить все как есть, в такие моменты я жалел, что Элис рядом. Она мешала мне рискнуть и все равно попытаться спасти человека. Я злился, потому что она всегда находила убедительные слова, отговаривая от безрассудства. Подсовывала другие видения, показывая, что на обратной стороне города еще один человек в беде, и я мгновенно переключался, понимая, что, пока буду тратить время в этом месте, в другом непременно произойдет что-то страшное, и я пропущу оба события. Моя рациональная сторона делала правильный выбор: помочь тому, кому можно помочь.

Были и несчастные случаи. Однажды, спасая престарелого пешехода от нападения, я столкнул преступника с пути. Элис не успела предупредить меня, все произошло очень быстро. Воришка оказался совсем юным, и я не рассчитал силу. Он пролетел почти три метра и ударился о стену, и тотчас страшное видение Элис настигло меня: мальчик лежит в больничной палате, не приходя в сознание; его окружает семья.

Я в ужасе уставился на тело, распростертое на земле.

- Давай, больница рядом. – Элис вырвала меня из оцепенения, осторожно поднимая парнишку, - его руки безвольно свесились, голова запрокинулась. Если бы не сердцебиение, я бы решил, что убил его. – Позвони Карлайлу, предупреди, что мы сейчас будем.

От шока я не знал, что сказать, когда Карлайл встретил нас, принимая раненого. Несмотря на то, что юноша был преступником, вором, и хотел даже ударить старика тяжелым предметом по голове, чтобы обчистить его карманы, я искренне переживал за его жизнь. Если бы он умер, я бы никогда не простил себя за это. Чувство вины расползалось внутри, будто ядовитая змея. Я был спасателем, а не убийцей. Я впервые ранил человека.

- У него внутреннее кровоизлияние от сильного удара головой, - сообщил Карлайл спустя несколько часов, которые провел в операционной; было удивительно слышать, что он мной гордится, вместо того, чтобы осуждать. Но Карлайл искренне полагал, что я совершил героический поступок: спас двух людей, одного от нападения, другого от преступления. А контроль над силой – дело наживное. – А еще серьезный ушиб позвоночника, некоторых органов, и сломано несколько ребер. Мы подержим его в искусственной коме несколько дней, чтобы уменьшить количество обезболивающего. Но в целом его жизнь вне опасности, все будет хорошо. – Он потрепал меня по плечу, обнадеживающе улыбнулся и ушел работать.

- Все будет хорошо, - подтвердила Элис, когда я стоял, подавленно смотря сквозь прозрачное окно реанимации на парнишку, лежащего на высокой реанимационной кровати. Я с облегчением увидел в ее голове будущее, в котором этот сияющий улыбкой пацан семнадцати лет бегает по полю, гоняя с другими подростками мяч. Затем – как он вырастает и учится, работает в небольшом отеле клэрком, и даже встречается с девушкой. С ним действительно все будет в порядке. Более того, возможно, мое вмешательство улучшило его будущее – он не станет вором.

Но этот случай научил меня некоторым вещам. Во-первых, люди очень слабые, с ними нужно – крайне необходимо – быть осторожным. Во-вторых, я совершенно не знаю пределов собственной силы. Если поначалу, когда я только обратился, новые физические возможности привели меня в восхищение, то теперь они меня напугали.

С тех пор я больше не брался за спасение тех людей, где требовался физический контакт. Такие сложные случаи брала на себя Элис, как более опытная и старшая.

Постепенно информация о том, чем мы с Элис занимаемся ночами, дошла до остальных. Розали отнеслась к моей идее даже хуже, чем Джаспер. А вот Эммет проявил интерес. Ему понравилась роль супергероя, к тому же охотиться на преступников вместе с ним было огромным удовольствием из-за его веселого, легкого нрава: он шутил, отлично отвлекал меня от мрачных мыслей, с ним дело спорилось быстрее. Но Эммет оказался почти таким же безрассудным, как и я, и Элис стала нервничать, а Розали злиться. В конце концов, ради сохранения дружбы с Роуз, да и ради самого Эммета, я заявил, что не хочу иметь еще одного компаньона, и отправил его домой.

Эсми заметно волновалась из-за моей безопасности, каждый раз просила быть осторожным. А Карлайл оказался на моей стороне:
- Ты не хочешь устроиться на работу официально? – предложил он, когда я занес в его библиотеку прочитанную книгу, чтобы взять другую. – Мне кажется, ты готов пойти дальше, чем просто невидимкой слоняться по городу.

Я задумался, а потом покачал головой:
- Это ограничит мои возможности. Мне нравится та доля риска, которая присутствует. – Ладонью я остановил готовые сорваться с его уст предупреждения о безопасности, закончив свою мысль: - Поймите, риск – это часть моей натуры. Не потому, что я теперь бессмертен. Я всегда был таким. Вам придется принять это, потому что я не собираюсь менять свое поведение.
- В таком случае я хочу попросить тебя позволить другим тоже участвовать. – Теперь настала очередь Карлайла останавливать мои возражения поднятием ладони. – Не только потому, что так будет безопаснее для тебя, хотя и это немаловажно. Все мы умеем отлично скрывать последствия своих ошибок. В ипостаси вампира ты молод и неопытен. Тебе необходима поддержка.
- Мне хватает Элис.
- Элис нужна Джасперу, - поправил Карлайл. – Ты не можешь постоянно пользоваться ее способностями. Она забыла о муже. И даже вампиры иногда нуждаются в отдыхе. Пожалей ее немного. Розали и Эммет, и даже Джаспер, я убежден, не хуже Элис справятся с задачей.

Я замотал головой.
- Розали и Джасперу не нравится выбранный мной образ жизни.

Карлайл задумчиво прищурился, поджав губы.
- Что ж, - сказал тогда он. – Им не помешает поучиться чуть-чуть ответственнее относиться к человеческой жизни, взять с тебя хороший пример. Все мы стали вампирами не потому, что этого хотели. Все мы пытаемся оставаться людьми. Но некоторый риск сорваться всегда присутствует. До сих пор только ты и я проявили максимальное сострадание к людям, никого не убили, даже случайно, хотя по своей природе должны. А мы, напротив, занимаемся спасением. Это то, чего я всегда желал – использовать свои повышенные способности в добрых целях. За четыреста лет я много достиг. У тебя это тоже впереди. Но остальные члены семьи… не имеют подобных убеждений и целей. Их существование стало пресным, и мне кажется, твой опыт помог бы им расширить горизонты. Им тоже будет полезно почувствовать себя супергероями. Так они научатся бережнее относиться к человеческой жизни. Так наши принципы, наша семья будут сильнее защищены.

Я был поражен ходом его мыслей, с любопытством впитывая все, что он говорит. Карлайл был удивительным. Он так все повернул, что у меня не осталось ни единого возражения. И в его мыслях не было желания меня контролировать – он доверял моему чутью и искренне верил, что даже без Элис я останусь осторожным и не подставлю себя. Однако его в самом деле заинтересовала моя жизненная идеология. Он считал, что Розали перестанет ненавидеть свое бессмертие, когда увидит, какую огромную оно приносит пользу. Думал, что опыт супергеройства поможет Джасперу укрепить контроль. А Эммета научит быть серьезнее. Он размышлял о том, что даже Эсми было бы любопытно получить этот опыт, как наиболее сострадательной из всех нас.

- Также я хотел бы напомнить тебе об обещании учиться, - добавил Карлайл. – Я все еще надеюсь, что ты не передумал стать врачом.
- Все остальные опередили меня на год, - напомнил я; перспектива сидеть за партой в одиночестве показалась мне совсем непривлекательной. Я жаждал свершений, действий, а не зубрения в данный момент.
- Эммет мог бы остаться на первом курсе ради тебя, - предложил Карлайл. – Или мы все можем переехать на новое место и начать с нуля. В Англию, например? У нас есть там дом, который пустует почти столетие.
- Я… не уверен, что хочу уезжать. – Неужели я все еще цепляюсь за несуществующую надежду, где-то в глубине души? Почему это место держит меня, если я твердо решил оставить Беллу в покое?

Я нахмурился, раздвигая книги, чтобы убрать на место Кафку и взять что-то поинтереснее. И снова удивленно вздрогнул, почуяв запах Беллы – слабый, едва уловимый, но это точно был он. Я бы не спутал его ни с каким другим.

- Давай обсудим этот вопрос за общим столом. Уверен, вместе мы придумаем приемлемый выход. Ночи останутся в полном твоем распоряжении, а днем, когда количество преступлений снижается, ты будешь учиться. Твое рвение похвально, но ты не можешь спасти всех.

Я не слушал. Наклонившись, я втягивал носом воздух рядом с переплетами книг. Затем, когда не почуял ничего необычного, стал наклонять корешки, надеясь понять, где спрятан секрет. Карлайл все еще что-то говорил, когда я снова почувствовал запах Беллы.
- Говорите, Мелиссы не было здесь? – спросил я удивленно; мое острое зрение зацепилось за кусочек смятой коричневой бумаги, небрежно засунутой поверх корешков книг.
- Не было, - не менее удивленно, чем я, ответил Карлайл и замолк в ожидании моих разъяснений.
- А это что? – потянул я бумагу. Старый бумажный пакет, в уголочке стоит штамп больницы Гановера. Название больницы мне знакомо.
- О… - растерянно произнес Карлайл, когда я показал ему пакет, жадно втягивая носом воздух. Аромат Беллы шел изнутри и приманивал, словно наживка. – Это твои вещи. Забыл о них совсем. Старые права, ключи…
- Её вещи? – уточнил я, распрямляя края и с осторожностью вываливая содержимое на ладонь.
- Только твои. – Карлайл внезапно оказался рядом, так же, как и я, с удивлением принюхиваясь. Добавил тихо, когда я взглянул в его глаза: - Она была в палате. Может, прикасалась из любопытства?

На моей руке оказались права на имя Джонатана Гордона, с вклеенной фотографией, на которой я себя едва узнал – как серая, невзрачная копия меня настоящего. Сверху упали ключи – должно быть, от моей Гановерской квартиры. А затем, призрачно звякнув о металл, на ключи упал серебристый крошечный ободок с незамысловатым рисунком.

- О-ох… - Карлайл тихо выдохнул, потрясенно глядя на кольцо вместе со мной. А затем пояснил, от волнения шепотом: - Наверное, она положила? Когда я вышел из палаты… Я даже не знал…

Мое сердце съежилось от внезапного, подавляющего напряжения. Волнение и боль тисками сдавили грудь. Все предметы, кроме кольца, упали на пол: металлически лязгнули ключи, тихонько шлепнулись о ковровое покрытие права, защищенные пластиком, и с мягким шуршанием сверху приземлился пакет. Наступила гробовая тишина: мы с Карлайлом, затаив дыхание, смотрели на кольцо в моей руке, и даже Элис, на первом этаже собирающаяся на учебу, замерла, и Джаспер вместе с ней. Только Розали и Эммет негромко переговаривались в гараже.

Я повернул колечко на свет, рассматривая узоры. Видел их прежде, и воспоминания тотчас начали пробуждаться в моей голове. Образ Мелиссы в простом светлом платье, идущей со мной к алтарю, вспыхнул в памяти, разрушая последние остатки моего забвения. Будто в адовом калейдоскопе, закружились кадры прожитых забытых лет: мое чувство триумфа и счастья, когда в ювелирном магазине Белла сказала мне «да» на мое предложение руки и сердца; еще одно «да», которое она произнесла в церкви перед Богом. Вот я надеваю на ее тонкий пальчик кольцо – платиновое с россыпью сверкающих бриллиантов. А она надевает на мой палец кольцо с простым узором и победно улыбается.

Автоматически я примерил кольцо на себя – оно в точности подошло к безымянному пальцу левой руки. Мы с Карлайлом оба резко выдохнули, только я восторженно и растроганно, позабыв на время о потерях и боли, а он – испуганно, переживая за мое душевное состояние.

«Я еще не объявил вас мужем и женой», - говорит священник.
«Так объявляйте!»
Ее губы, такие сладкие, касаются моих. Я ощущаю привкус соли от счастливых слез своей возлюбленной, еще совсем юной, иногда чрезмерно наивной, зато доброй, открытой и искренне любящей, неспособной на предательство и жестокость…

Вот огромный отель, номер для новобрачных, в который я вношу свою новоиспеченную супругу. Помню на низеньком столике шампанское и клубнику. В ванной комнате я кладу обе руки на живот любимой, прислушиваясь к растущей внутри жизни, уверенный, что там сын…

Вот темная комната, по стенам прыгают мрачные ночные тени. Я подхожу к кровати и замираю в ужасе: на белоснежной простыне под телом любимой расплылось кровавое пятно…

Вот мы на берегу озера, дурачимся и брызгаемся водой, как дети. Лицо любимой, и особенно ее глаза, несмотря на улыбку и смех, отражают глубокий след потери и разочарования: уголки губ немного опущены вниз, глаза больше не наивные и не доверчивые, в них затаился страх ошибки, ожидание расплаты. Я так хочу снова видеть ее беззаботной и счастливой, так хочу, чтобы она избежала боли и осталась такой, как была, когда я только встретил ее: чистым нежным цветком, не испорченным злыми, порочными монстрами в человеческом обличии. Но эти счастливые времена нами безвозвратно утеряны. Все, что я могу, это попытаться вновь вернуть на ее щеки румянец, а в глаза смех, с помощью терпения и понимания постепенно стереть страшные воспоминания, заменив их новыми, счастливыми…

Вот я вхожу в пустой дом, и ужас сковывает мое тело: Беллы здесь больше нет. Я вижу следы борьбы: перевернутый стул, сдвинутый стол со следами ногтей, которые отчаянно царапали столешницу.
- Не трогай ее! – рычу я в трубку, ненавидя ее отца.
- Попробуй, останови, - слышу холодный, беспощадный голос с той стороны…

Вот мы стоим посреди дороги, и каждое ее слово режет меня, словно нож:
- Разве ты не любишь меня больше? Скажи мне это. Я должен знать. - Она неспособна произнести это вслух. Никогда.
- Нет, - убийственно ровно отвечает она, разрушая последнюю мою надежду.
- Не верю…
- Я не люблю тебя, - повторяет она равнодушно. – Прощай.
Яростно срываю обручальное кольцо со своего пальца и бросаю его на землю. Это моя растоптанная любовь, которая уже никому не нужна. Это моя поруганная преданность. Сажусь на байк и, больше не оглядываясь, уезжаю в свое бесконечное одиночество…

Вот здание банка в огне. Белла кричит, надрывая голос, и я понимаю, что внутри горит ее отец. Она рыдает. Она не сможет пережить его смерть. И, по жестокой иронии судьбы, я – единственный, кто может рискнуть собой ради другого человека. Я ей больше не нужен, она выбрала его. И я могу спасти его для нее, чтобы снова сделать ее счастливой, вернуть в ее глаза свет.
- Не-ет! – слышу я надрывный крик, когда исчезаю в клубах дыма.
- Остановите его! - В голосе уже нет безразличия. Там чувства, такие сильные, что их нельзя понять иначе: это любовь. Она любит меня! Всегда любила!

И теперь, когда в моих руках было кольцо, все недостающие части головоломки, как и тогда, сошлись, давая мне ответы на волнующие вопросы. Белла вовсе не перестала бороться, покорившись отцу. Не опустила руки. Не бросила меня, потому что разлюбила. Отец вынудил ее сделать это.

Она боролась. Все это время она боролась за меня, продав себя в рабство чудовищу-отцу…

Она спасла меня от смерти, выкупив мою жизнь ценой своей свободы…

- Борись. Любовь сильнее смерти, - повторил я свои же слова, которые в день нашей свадьбы выгравировал на кольце. Мое пожелание, которое, я хотел бы, стало девизом ее жизни. Оно и стало.
- Что? – переспросил Карлайл растеряно.
- На кольце надпись… - ответил я рассеянно, все еще пребывая в своем, внутреннем мире. Мои слова сейчас звучали девизом и для меня, буквально подталкивая изменить решение, броситься в Гановер и поговорить с Беллой, наплевав на все свои предыдущие догадки и выводы. Это желание еще не сформировалось, лишь зарождалось. Моя душа все еще была переполнена сомнениями. Не слишком ли поздно? Не ошибаюсь ли я, не обманываю ли самого себя? Не выдаю ли желаемое за действительное?
- Там другая надпись, - поправил Карлайл, его голос был немного удивленным.

Я нахмурился, нетерпеливо стянул кольцо и поднес его к свету. Я точно помнил, - теперь вспомнил, - что Белла так и не успела придумать гравировку к моему кольцу. Когда же она сделала надпись? Пока я был в коме? И подложила кольцо в мой пакет? Зачем, если она стремилась оборвать все связи?!

Не потому ли, что она хотела оставить ниточку? Это как сигнал мне: когда ничего уже не осталось, во что можно верить, я нахожу кольцо, которое буквально переворачивает все мои убеждения. Тот самый недостающий элемент, без которого головоломка не могла быть решена. Белла меня любит. Все другое не имеет значения.

На тонком ободке платины с внутренней стороны теперь была надпись.

- Even death won’t tear us apart, - прочитал я недоуменно. - И даже смерть не разлучит нас…

Карлайл снова шокировано выдохнул, но наши выводы от увиденного сейчас, я уверен, не совпадали.

Мой разум словно бы расширился, заново вмещая в себя годы, которые я забыл, расставляя элементы формулы моей жизни в нужных местах. Я отчетливо увидел все свои достижения, промахи и ошибки, нашел ответы на вопросы яснее, чем это могла бы подсказать мне Элис с ее даром ясновидения.

И даже смерть не разлучит нас… Вот я вхожу в горящее здание, и Белла надрывно кричит «Нет!», умоляя вернуться, не погибать ради ее отца…

Вот я лежу в больничной палате, по одну руку от меня стоит смерть, дожидаясь своего звездного часа, по другую – Белла, умоляя не покидать ее, и любит так сильно, что даже обещает уйти вслед за мной, если я умру…

И даже смерть не разлучит нас… Это послание озарило мое мрачное до этого мгновения будущее ярчайшим светом. Если даже смерти не под силу разлучить нас, то все остальное – сущий пустяк. Ее замужество – фарс. Я должен остановить, спасти ее!

- Ах!.. – вскрикнула внизу Элис, и что-то со звоном разбилось об пол.

Я испуганно остановил свои размышления и проник в ее голову. Что я сделал не так?!

- О чем бы ты сейчас не подумал, Эдвард Каллен, ты должен сделать это! – отчаянно вскричала она, через мгновение влетая в библиотеку и хватая меня за руки. Ее глаза были круглыми и шокированными, но в них, тем не менее, горела интенсивная, сумасшедшая надежда.

Открыв рот, я смотрел ее видение: я и Белла стоим рядом, держа друг друга за руки и глядя в глаза. Мы улыбаемся. Ее кожа такая же белая, как у меня…

Воздух с шумом ворвался в мои легкие, тесня грудь.
- Вспомни, о чем ты подумал, когда нашел кольцо? – быстро подключился Карлайл, сжимая мое плечо. - Твое решение изменило будущее!

Джаспер, и Эсми, и Эммет с Розали тоже неожиданно оказались здесь, поддерживая и беспокоясь, не понимая, что происходит, переводя взгляд с меня на Элис, и других членов семьи, ища ответ. Их руки, словно бы я мог упасть, касались меня, мешая сосредоточиться, и в то же время оказывая поддержку.

- Я… - от большого количества внимания я растерялся, от видения Элис не мог прийти в себя. - На секунду у меня мелькнула мысль прямо сейчас направиться к Белле. Не ждать ее свадьбы…

Карлайл решительно, уверенно кивнул, сжав мое плечо так сильно, словно собирается сломать его. Он волновался – так искренне, будто бы от моего решения зависела и его жизнь тоже.
- Беги. Прямо сейчас, Эдвард. Не теряй времени.

Его призыв укрепил мою уверенность, я ощутил в себе силы для новых свершений. А может, это Джаспер обеспечил мне прилив решимости. И видение Элис тут же стало четким.

Я потрясенно ахнул…

Мой разум раскрылся, впуская всю семью, чтобы они могли сами на это посмотреть…

Белла стоит у алтаря в скромном приталенном платье белого цвета. Огромная зала, люстры в виде множества свечей. Да только под руку она больше не держит мужчину с белокурыми локонами, разделенными на пробор… теперь, в этом новом, созданном только что будущем, рядом с ней стою я…

Восхищенные, удивленные возгласы раздались вокруг; одобрение¸ потрясение, сопереживание, непонимание, надежда слились воедино. Общая боль всей семьи сплела своеобразный узор – все слышали мысли друг друга, все были открыты, честны. Не нужно было слов, чтобы понять, как все взволнованы…

Но я все еще смотрел… В голове Элис было не одно видение!

Все обрывки, которые она видела за последний год, теперь обретали свое продолжение, обрастали подробностями: вот Джаспер в лесу, его волосы развивает ветер. Элис рядом, держит его за руку. Они рассматривают поляну: там будет стоять наш новый с Беллой дом…

Вот Эммет и Розали несут строительные материалы, а Эсми рисует эскизы комнат…

Вот я стою на берегу, пенный прибой омывает мои обнаженные ступни. Кто-то подходит ко мне со спины, но теперь я вижу ее лицо – и это моя Белла. Она улыбается открытой, счастливой улыбкой и кладет руку мне на талию. Мы смотрим на закат…

- Это наш с Эсми остров, - теперь уверенно заявляет Карлайл; это видение мы смотрели раньше, но тогда Элис не смогла рассмотреть лицо рядом со мной. Нужные решения еще не были приняты.

Вот Белла бежит впереди меня, скрывается среди зеленой растительности. Ее кожа сверкает, как бриллиант… Она смеется, и я стремлюсь на звук ее прекрасного голоса…

- Ты должен пойти за ней, - просит Эсми; я чувствую ее нежные пальцы на своей руке.
- Забери ее из этого змеиного логова, - басит Эммет.
- Все будет хорошо? – слышу я удивленный голос Розали. Она не может поверить, пять минут назад все было настолько по-другому…
- Все будет отлично! – радостно восклицает Элис.
- Замечательно! – улыбается Карлайл, в его мыслях я слышу нетерпение, он так давно мечтал увидеть меня счастливым, что сейчас, как и Розали, не может поверить в это.
- Слава богу, - тихо выдыхает Джаспер, и я физически чувствую то облегчение, которое он испытывает в этот момент. Он находится в эпицентре эйфории.
- Беги! Сейчас! – почти требует Карлайл, боясь того, что даже минута промедления может испортить так неожиданно улучшившееся будущее.
- Мы все пойдем! – предлагает Эммет.
- Я пойду! – с удивлением слышу я голос Эсми, даже она не хочет оставаться в стороне.
- Наша помощь может оказаться кстати, - соглашается Карлайл.
- Мои способности тоже пригодятся, - кивает Джаспер.

- Нет, стойте! – умоляет Элис, сжимая руками голову, и все замолкают, смотрят на нее. Она несколько раз моргает, качает головой в мучении. В ее разуме все перемешивается. – Если вы все пойдете, я ничего не смогу разглядеть. Вы мне все видения путаете!
- Пойду один, - решаю я, ведь это именно то, чего я хотел с самого начала. Никогда не любил, чтобы со мной нянчились. Предпочитал работать в одиночку.
- Пусть идет! – Элис поднимает вверх указательный палец, призывая к вниманию. – Не стоит испытывать судьбу и вводить в уравнение новые производные. Он пойдет один, так я вижу четче, да и лучше бы им поговорить наедине. Оставим все, как есть. И Эдвард будет на связи.
- Ладно, - разочарованно бурчит Эммет, уже раскатавший губу на большое приключение.
- Будь осторожен, - шепчет Эсми, с улыбкой обнимая меня. – И удачи.

Рукопожатия и объятия сливаются в бесконечную череду, до тех пор, пока нетерпеливый голос Элис не прерывает их:
- Ну хватит вам, как будто отправляете на войну!

Я пожимаю руку Карлайлу, читая его последние мысленные наставления, салютую всем и стремительно выбегаю за дверь. Я мчусь вперед, по лесу, так быстро, что листва превращается в сплошное зеленое полотно по обе стороны от меня. Я перелетаю шоссе одним прыжком, и гул автомобилей затихает позади. Мои мысли уже там, в комнате Беллы. Скоро я увижу ее улыбку. Скоро она вернется ко мне. Я иду к тебе, любимая!

_________________________

От автора: Передаю всем пламенный привет и уже пишу следующую главу, в которой будет – та-да-да-дам!!! – встреча героев! Глава почти написана, вернусь я примерно двадцать пятого августа, значит, выложу ее в начале сентября, скорее всего (нужно сына в школу собрать успеть).
Если у вас есть желание прокомментировать эти две главы (а мне интересно ваше мнение), то жду вас на форуме! Прочитаю я, конечно, не сейчас, но прочитаю обязательно, и обязательно забегу!

Источник: http://robsten.ru/forum/20-773-1