- Конец, - прочитала Розали.

ЭТИМ УТРОМ Я ЧУВСТВОВАЛА СЕБЯ ОТВРАТИТЕЛЬНО. Спала плохо; руку жгло, голова болела. Не способствовало моему состоянию и то, что лицо Эдварда было спокойным и отчужденным, когда он поцеловал меня в лоб и нырнул в окно. Я боялась, что все то время, которое я провела в бессознательном состоянии, он продолжал размышлять над "правильным" и "ошибочным" снова и снова, глядя на то, как я спала.
Тревога нарастала, от этих мыслей уже трещала голова. Эдвард, как обычно, ждал меня у школы, но его лицо все еще было злым. В его глазах таилось нечто, о чем я не хотела знать - и это пугало меня. Я не хотела обсуждать вчерашний вечер, но вдруг, умолчав о своих тревогах, сделаю еще хуже?

- Будет хуже, - сказала Элис.
- Я не уверен, что это имело бы смысл, - вздохнул Эдвард. - Если я решился …
- Ты будешь настаивать на своем, - закончила Элис. - Не имеет значения, насколько глупым будет то, что ты делаешь.

Он открыл дверь передо мной.
- Как ты себя чувствуешь?
- Прекрасно, - солгала я, съежившись от звука хлопнувшей двери, отдавшегося в моей голове.
Мы молча шли, он сокращал свои большие шаги, чтобы они соответствовали моим. Было много вопросов, которые мне хотелось задать, но многие из них могли подождать, потому что они были для Элис: как Джаспер? О чем они говорили, когда я ушла? Что сказала Розали? И, самое главное, что она могла видеть из происходящего сейчас в ее странных, несовершенных видениях? Могла ли она видеть, о чем думает Эдвард, почему он такой мрачный?

- Да, и мне не нужно видение, чтобы знать об этом, - Элис нахмурилась.

Имел ли под собой основание тот страх, от которого я не могла не вздрагивать?

- Да, опять же, - вздохнула Элис.

Утро тянулось мучительно долго. Мне не терпелось увидеть Элис, хотя и не удастся с ней нормально поговорить из-за Эдварда. Эдвард остался в стороне. Иногда он, спрашивал о моей руке, а я лгала.
Элис обычно гнала нас на обед;

- Я не там! - ахнула Элис.
- Ты, по всей видимости, со мной, - мрачно сказал Джаспер, и она улыбнулась ему; да, она всегда была с ним, если случалось что-то похожее.
- Это ведь те только ты уходишь, не так ли? - спросила Элис, смотря на Эдварда и бледнея. - Ты заставишь всех нас уйти?
- Я не знаю, - пожал плечами Эдвард, - но, похоже, что так и будет.
- И я не там, - повторила Элис печально. - Я никогда не смогу сказать «прощай».

она просто не могла плестись так же медленно, как я. Но ее не было за столом, ждущей с полным подносом еды, которую она не собиралась есть.
Эдвард ничего не сказал об ее отсутствии. Я подумала, что ее класс задержали, пока не увидела Коннера и Бена, которые вместе с ней изучали французский язык четвертым уроком.
- Где Элис? - спросила я Эдварда с тревогой в голосе.
Он смотрел на шоколадный батончик, который медленно растирал в порошок кончиками пальцев.
- Она с Джаспером.
- С ним все в порядке?
- Он ушел на время.
- Что? Куда?
Эдвард пожал плечами: - Никуда, в частности.
- И Элис тоже, - произнесла я с отчаянием. Конечно, если Джаспер нуждается в ней, она пойдет с ним.

- Конечно, - повторила Элис, но она все еще выглядела опустошенной от того факта, что она также собирается уходить.

- Да. Она уедет на время. Она пыталась убедить его уехать в Денали.
В Денали жила еще одна группа уникальных вампиров – таких же, как Каленны. Таня и ее семья. Я слышала о них время от времени. Эдвард сбежал к ним прошлой зимой, когда я приехала в Форкс. Лоран, самый цивилизованный из банды Джеймса, пошел туда вместо того, чтобы помочь Джеймсу отомстить Каленнам.
Я сглотнула, пытаясь убрать возникший в горле ком. Под тяжестью вины моя голова опустилась, а плечи согнулись. Я заставила их бежать из дома, как Розалии и Эммета. Я была бедствием.
- Рука беспокоит? – заботливо спросил он.
- Кого волнует моя дурацкая рука? – пробормотала я с отвращением.

- Меня, - сказал Эдвард… не имеет значения, что случится, он всегда будет заботиться о таких вещах.

Он не ответил, и я опустила голову на стол.
К концу дня молчание стало нелепым. Я не хотела первой нарушать его, но это было единственной альтернативой, если я хотела, чтобы он снова разговаривал со мной.
- Придешь позже? – спросила я, когда он провожал меня – молча – к моему пикапу.
Он всегда приходил.
- Позже?
Мне показалось, что он был удивлен.
- Мне нужно на работу. Нужно отработать за вчерашнее отсутствие.
- О, - произнес он.
- Так ты придешь, когда я буду дома, да? – Я ненавидела себя за возникшее чувство неловкости.
- Если ты хочешь.
- Я всегда хочу, - напомнила я ему, чуть более настойчиво, чем обычно.
Я думала, что он засмеется, или улыбнется, или как-нибудь иначе отреагирует на мои слова.
- Хорошо, - ответил он безразлично.

- Эдвард, зачем ты заставляешь ее пройти через это? - пожурила Эсми. - Это ранит ее, быть с таким тобой.
- Думаешь, мне стоит уйти? - спросил Эдвард недоверчиво.
- Конечно, нет! - Эсми помотала головой на нелепый вопрос. – Но, если ты уже принял решение… Разве ты не видишь, как больно ранит ее твое равнодушие?
- Прости, - Эдвард опустил голову.

Перед тем, как закрыть дверь пикапа, он поцеловал меня в лоб. Затем он развернулся и изящно скользнул к своей машине. Я выехала со стоянки до того, как удариться в панику, но успела успокоиться до приезда к Ньютонам.
Ему нужно время, сказала я себе. Он переживет это. Может он был грустным из-за того, что его семья распадается. Но Элис и Джаспер скоро вернутся, и Розалии с Эмметом тоже. Если это поможет, я буду держаться от их дома подальше – я никогда больше не пойду туда. Неважно. Я виделась бы с Элис в школе. Ведь она вернется в школу. Во всяком случае, она всегда будет недалеко от меня. Она не хотела бы задеть чувства Чарли, держась подальше.
Без сомнения, я буду регулярно сталкиваться с Карлайлом – в операционной.

Эммет хмыкнул, конечно.

В конце концов, все, что произошло вчера, неважно. Ничего не случилось. В сравнении с прошлой весной, это кажется незначительным. Джеймс, бросивший меня покалеченную и умирающую от потери крови, еще Эдвард в те бесконечные недели в больнице – намного лучше, чем сейчас.

- Это потому, что я тому виной, - застонал Джаспер
- Дело не только в этом, - объяснил Эдвард. - Это напомнило мне, что, если она будет в моей жизни, она всегда будет в опасности.

Не потому ли, что, на сей раз, это был не враг, от которого он должен меня защищать? Потому что это был его брат?
Может, лучше, если он заберет меня раньше, чем его семья распадется. Я выросла менее подавленной, чем считала все это время. Если бы он остался до конца школьного года, Чарли бы не возражал. Мы бы поехали в колледж, или сделали вид, что поехали, как Розали и Эммет в этом году. Конечно, Эдвард может подождать год. Что значит год для бессмертного? Не так много, как он значит для меня.

- Смотри, что ты делаешь с ней, - вздохнула Эсми. - Она начинает строить планы…
- Она будет раздавлена, когда узнает правду, - сказала Элис.

По дороге я полностью пришла в себя, чтобы выйти из машины и дойти до склада. Майк Ньютон подгонял меня сегодня, и, когда я вошла, он улыбнулся и махнул мне. Я схватила свой жилет, невнятно кивнув на его приветствие.
Майк прервал мои фантазии.
- Как прошел твой день рождения?
- Оу, - я пробормотала, - я рада, что это закончилось.
Майк посмотрел на меня так, как будто я сумасшедшая.

- Ну, она и есть, - хмыкнул Эммет опять.

Работа медленно двигалась. Я хотела снова увидеть Эдварда, молясь, что к тому времени, как я его увижу снова, он преодолеет всех худшее, что бы это ни было.
Неважно, говорила я себе снова и снова. Все будет хорошо.
Облегчение, которое я испытала, свернув на свою улицу, когда увидела серебристый «вольво», припаркованный перед моим домом, было ошеломляющим, головокружительным.
И это беспокоило больше, чем должно было быть.
Я поспешила войти. Перед этим позвав:
- Папа? Эдвард?
Когда я говорила, я услышала звук работающего телевизора в гостиной.
- Мы здесь, - ответил Чарли.
Я повесила плащ и поспешно завернула за угол.
Эдвард сидел в кресле, а Чарли на диване. Оба смотрели телевизор. Отцу было удобно, а Эдварду не очень.

- Да, ты, как правило, не мог оторвать свой взгляд от Беллы, - сказал Эммет, слегка дразня, но даже он не мог внести немного юмора в сложившейся ситуации.

- Привет, - тихо произнесла я.
- Белла, - ответил отец, не поворачивая головы, - у нас есть холодная пицца. Думаю, она еще на столе.
- Хорошо.
Я ждала в дверях. Наконец, Эдвард поднял на меня взгляд и вежливо улыбнулся.
- Я сразу за тобой, - пообещал он. Его глаза обратились к телевизору.
Я изумленно смотрела. Какое-то чувство, может быть паника, появилось у меня в груди. Я убежала на кухню.
Меня не интересовала оставленная для меня пицца. Я села на свой стул, подтянула колени к подбородку и обхватила их руками. Что-то неправильное происходило, может быть более неправильное, чем я могла понять.

- Я не могу сделать ничего правильно, - пробормотал Эдвард с отчаянием.
- Это никогда не будет правильно, как бы ты это не делал, - сурово сказала Элис.

Звуки мужской дружбы и насмешки продолжались раздаваться с телевизора.
Я пыталась себя контролировать, рассуждая сама с собой.
Что страшного может случиться? Я вздрогнула. Это определенно неправильный вопрос. Нужно успокоиться и взять себя в руки.
Хорошо, я подумаю снова, что самое страшное я смогу пережить?

На этот раз Эдвард вздрогнул, зная, что она может придумать. И даже хуже, она теперь будет думать, что это то, что должно случиться, и пострадает еще сильнее, когда придет конец.

Этот вопрос мне тоже не понравился. Но я думала о вариантах, которые рассматривала сегодня.
Держаться подальше от семьи Эдварда. Конечно, он не ожидал, что Элис часть этого. Но если Джасперу вход запрещен, это сократит время, которое я могу провести с ней. Я кивнула – я могу с этим жить.

- Она не хочет, чтобы я уходила из ее жизни, - улыбнулась Элис.

Или уехать. Может быть, он не хочет ждать окончания школьного года, может лучше сделать это сейчас. Передо мной, на столе, мои подарки от Чарли и Рене, там, где я их оставила, фотоаппарат, который не получилось использовать у Калленов, около альбома. Я коснулась симпатичной обложки альбома для фото, который моя мать дала мне, и, вздохнув, подумала о ней. Так или иначе, жизнь вдали от нее так долго, как я захочу, не делало идею постоянной разлуки легче. И Чарли остался бы здесь один, брошенный. Это их так ранило бы…
Но мы вернулись бы, правильно? Конечно, мы бы их навещали, разве не так?
Я не была уверена в ответах на эти вопросы.

- Доказательство того, что она еще не готова стать вампиром, - пробормотал Эдвард, но его голос был далек.

Опершись щекой о колено, я смотрела на физические символы любви моих родителей.
Я знала - дорога, которую я выбрала, трудна. И, в конце концов, я думала о наихудшем варианте – худшем, который я смогу пережить.

Снова Эдвард вздрогнул на этих словах.

Я опять взяла альбом для фотографий и открыла его. Маленькие металлические уголки уже были на странице, чтобы прикрепить картинку. Это была не такая уж плохая идея - фиксировать мою жизнь здесь. Хотя она была и не такая длинная в Форксе.
Я играла с ремешком от фотоаппарата, размышляя о первой фотографии на пленке.
Возможно ли вернуть что-то в исходное состояние? Я сомневалась. Но его не волновало, что она будет пустой. Я захихикала, думая о его беззаботном смехе вчера вечером. И перестала смеяться. Так много всего изменилось и так резко. Это заставило меня почувствовать легкое головокружение, как будто я стою на краю глубокой пропасти.

- И ты собираешься столкнуть ее туда, - пробормотала Элис.
- Элис…- Эдвард застонал от отчаяния и муки.

Я не хотела больше думать об этом. Я схватила камеру и начала подниматься по лестнице.
Моя комната не сильно изменилась за прошедшие семнадцать лет, с тех пор как здесь была мама. Стены все еще были окрашены в светло-голубой цвет, на окнах пожелтевшие кружевные занавески. Была кровать, вместо колыбели, она угадывалась под чрезмерно задрапированным стеганым одеялом – подарком цыганки-бабушки.
Не обращая на это внимания, я щелкнула свою комнату. Больше ничего не было, что я могла сфотографировать, – снаружи слишком темно – чувство становилось сильнее, сейчас это было почти принуждением. Я хотела запечатлеть Форкс прежде, чем покину его.
Грядут изменения. Я чувствовала. Перспектива не из приятных, не тогда когда жизнь стала налаживаться. Я спустилась вниз, камера в руке, пытаясь игнорировать нервную дрожь в животе, думая о странной холодности, которую не хотела видеть в глазах Эдварда. Вероятно, он волновался, что я расстроюсь, если он попросит уехать с ним. Я хотела позволить ему сделать это, не вмешиваясь. И я буду готова, когда он попросит.
Камера была готова, когда я, коварно, выглянула из-за угла. Я была уверена, что у меня не было никакого шанса застать Эдварда врасплох, но он не смотрел.

«Я слышал… но не хотел реагировать», - вздохнул Эдвард.

Я почувствовала короткую дрожь, как будто что-то холодное крутится у меня в животе; я не обратила внимания на это и сделала снимок.
Тогда они оба посмотрели на меня. Чарли нахмурился. Лицо Эдварда было пустым, невыразительным.

«Серьезно, Эдвард, ты знаешь, как наблюдательна Белла… Как ты мог позволить ей увидеть тебя таким?», - спросил Эммет.
«Я не знаю», - застонал Эдвард, если даже Эммет воспитывал его, то это было действительно плохо.

- Что ты делаешь, Белла? – спросил Чарли.
- Ну же, - я изобразила подобие улыбки пока садилась на пол перед софой, на которой развалился Чарли. – Ты же знаешь, мама позвонит скоро и обязательно спросит, пользуюсь ли я своим подарком. Обижать ее не хочется, значит пора браться за роботу.

«Такие вещи могла сказать только Белла», почти засмеялся Эммет.

- Зачем ты фотографируешь меня? – проворчал он.
- Потому что ты такой красивый, - ответила я, настраивая вспышку. – И потому, что с тех пор, как ты купил камеру, ты обязан быть из моих объектов.
Он пробормотал что-то неразборчивое.
- Эй, Эдвард, - произнесла я с беззаботно, - сфотографируй нас с папой.
Я бросила ему камеру, избегая его взгляда, и становясь на колени перед подлокотником софы, где было лицо Чарли. Чарли вздохнул.
- Ты должна улыбнуться, Белла, - пробормотал Эдвард.
Я выдала свою лучшую из своих улыбок, и камера щелкнула.
- Давайте я сфотографирую вас, ребята, - предложил Чарли. Я поняла, что он пытается отвести от себя камеру.
Эдвард встал и бросил ему камеру.
Я подошла и встала рядом с Эдвардом, и поза показалась мне формальной и странной. Он положил руку мне на плечо, а я крепко обняла его за талию. Я хотела посмотреть ему в лицо, но боялась сделать это.
- Улыбнись, Белла, - снова напомнил мне Чарли.
Я вздохнула и улыбнулась. Вспышка ослепила меня.
- Достаточно фотографий на сегодня, - сказал Чарли, затем запихал камеру в щель софы между подушками и накрыл сверху.

- Я думаю, он действительно имел это в виду, - слегка улыбнулся Эммет. - Кажется, Чарли может быть очень изобретательным.

– Ты не можешь использовать всю пленку сразу.
Эдвард убрал свою руку с моего плеча и, мимоходом, мою обвившуюся руку. Он вернулся в кресло. Я помедлила, а потом снова села перед софой. Я вдруг так испугалась, что мои руки задрожали. Я прижала их к животу, чтобы скрыть дрожь, положила подбородок на колени и уставилась невидящим взглядом в экран телевизора.

- Ты можешь ее видеть?, - спросила Элис; это был бы ключ к разгадке, как страшно ей было … и как плохо ей будет когда он уйдет.
- Я не думаю, что я смотрел на нее, - Эдвард застонал.

Когда шоу закончилось, я не сдвинулась не на дюйм. Уголком глаз я увидела, что Эдвард встал.
- Лучше я пойду домой, - сказал он.
Чарли не отрывался от рекламы, - Пока.
Я неуклюже встала на ноги – они затекли от неподвижного сидения – и проводила Эдварда до входной двери. Он пошел прямо к своему автомобилю.
- Ты останешься? – спросила с безнадежностью в голосе.
Я ждала что он ответит. Его ответ не так сильно меня ранил, как я ожидала.
- Не сегодня.
Я не стала просить объяснить причину.
Он сел в машину и уехал, в то время как я стояла там, не двигаясь. Я едва заметила, что идет дождь. Я ждала, я не знала чего я жду, пока не открылась дверь позади меня.
-Белла, что ты делаешь? – спросил Чарли, удивленно глядя на меня одиноко стоящую и мокнущую под дождем.
- Ничего, - я повернулась и потащилась обратно в дом.
Это была длинная ночь, в течение которой мне удалось поспать совсем немного.
Я поднялась, как только слабый свет забрезжил в окне. Автоматически оделась в школу, ожидая, чтобы небо прояснилось. Когда я ела хлопья, я решила, что достаточно светло для фотосъемки. Я сфотографировала свой пикап и фасад дома. Я повернулась и сфотографировала лес за домом Чарли. Забавно, сейчас он не казался мне зловещим. Я поняла, что мне будет не хватать этого – зелени, чувства отсутствия времени, тайны деревьев. Всего этого.

«Значит, она начала на самом деле любить Форкс», пробормотал Карлайл.

Я положила фотоаппарат в школьный рюкзак, перед тем как выйти. Я пыталась сосредоточиться на своем новом плане, учитывая, что Эдвард вряд ли придумал что-нибудь за ночь.

«Я этого не переживу», - застонал Эдвард.

Вместе с опасением, я начала испытывать нетерпение. Как долго это может длиться?
Это длилось все утро. Он тихо шел рядом со мной ни разу, казалось, не посмотрев на меня. Я пыталась сконцентрироваться на уроках, но даже английский язык не смог завладеть моим вниманием. Мистеру Берти пришлось повторить свой вопрос о Леди Капулетти дважды, пока я не поняла, что он обращается ко мне. Эдвард шепотом произнес правильный ответ и затем продолжил игнорировать меня.
За лaнчeм тишина продолжалась. Я чувствовала, что могу закричать в любой момент, поэтому, чтобы отвлечь себя, перегнулась через невидимую линию, пересекающую стол, и заговорила с Джессикой.
- Эй, Джесс?
- Что, Белла?
- Окажи мне услугу, - попросила я, роясь в рюкзаке, - моя мама хочет, чтобы у меня в альбоме были фотографии моих друзей. Можешь сфотографировать всех?
Я передала ей камеру.
- Конечно, - сказала она, усмехнувшись, и повернувшись к Майку, чтобы успеть захватить его жующего с набитым ртом.
Я наблюдала за тем, как они передают камеру друг другу, хихикая и флиртуя, жалуясь на то, какими они попали в кадр. Это казалось удивительным ребячеством.
Возможно, сегодня только я одна не была в настроении, свойственном нормальному человеку.

- Но она никогда, ни одного дня, не вела себя по-детски, - возразил Карлайл.

- Ох, - извиняющимся тоном произнесла Джессика, возвращая мне фотоаппарат, - я думаю, мы использовали всю пленку.
- Ничего, я сфотографировала все, что мне нужно.
После школы, Эдвард молча проводил меня до стоянки автомобилей. Мне снова нужно было на работу, и на этот раз, я была рада. Время со мной, очевидно, не помогло ситуации. Может быть время, проведенное в одиночестве, все исправит.

- Не исправит, - печально сказал Эдвард.

Я сдала пленку на проявку и печать, и забрала напечатанные фотографии после работы. Дома я кратко поприветствовала Чарли, захватила из кухни шоколадный батончик, и быстро поднялась к себе в комнату с фотографиями в руках.
Я села на середину кровати и с настороженным любопытством открыла конверт.

- С любопытством? – удивился Эммет.
- Фотографии, - сказал Эдвард, его рот дрогнул в чуть заметной улыбке. - Она до сих пор не может поверить, что я буду на них.

Смешно, но я все еще ожидала, что первая фотография окажется пустой.
Вынув ее, я с шумом вдохнула. Эдвард выглядел таким же красивым, как и в жизни, уставившись на меня теплым взглядом, по которому я так скучала последние несколько дней. Было едва ли не жутко от того, что кто-либо мог выглядеть так… так… невозможно описать. Невозможно было выразить словами.
Я быстро просмотрела остальные, и выложила на кровать три из них, рядом друг с другом.
Первой была фотография Эдварда на кухне, его теплые глаза с затаенным весельем.
Второй – Эдвард и Чарли, смотрящие ESPN. Выражение лица Эдварда сильно отличалось. Здесь взгляд был осторожным, сдержанным. Спокойный, захватывающе красивый, но его лицо было более холодным, чем у скульптуры, безжизненным.
На последней фотографии были я с Эдвардом, неуклюже стоящая рядом с ним. Лицо Эдварда было таким же, как и на предыдущей фотографии, холодным и подобным статуе. Но не эта часть фотографии более всего беспокоила. Контраст между нами причинял боль. Он был похож на божество. Я смотрелась очень посредственно, даже для человека, едва ли не постыдно обыкновенной. Я перевернула фотографию с отвращением.

- Белла, ты гораздо больше, чем обыкновенная, - вздохнул Эдвард. - Очевидно, что она не видит того, что прямо перед ней.
- Ясно, что у вас одна и та же проблема, - зашипела Элис.

Вместо того, чтобы заняться домашней работой, я стала засовывать фотографии в альбом. Под фотографиями я стала делать надписи, имена и даты. Я добралась до нашей с Эдвардом фотографии, и, не задерживая взгляд, свернула пополам и вставила ее в металлические уголки той частью вверх, на которой был изображен Эдвард.
Когда я закончила, я положила в пустой конверт второй комплект фотографий и принялась сочинять благодарственное письмо Рене.
Эдвард все еще не приезжал. Я не хотела признавать, что он был причиной того, что я сижу так поздно, но причина была в нем. Я пыталась вспомнить последний раз, когда он избегал меня, как сейчас - без оправданий, телефонного звонка… Никогда.
Я снова плохо спала.
Школа вызывала чувство безмолвия, разочарования, чем приводила меня в ужас последние два дня. Я испытала облегчение, когда увидела Эдварда, ждущего меня на стоянке, но оно быстро исчезало. Ничего не изменилось, за исключением того, что, может быть, он стал еще более отдаленным.
Даже трудно вспомнить причину всего этого недоразумения. Мой день рождения казался мне далеким прошлым. Если бы только Элис могла вернуться. Поскорее. До того, как все окончательно испортится.

- Похоже, что она знает, кто может обработать Эдварда лучше других, когда он в своем мрачном настроении, - Эммет тихонько засмеялся.

Но я не рассчитывала на это. Я решила, если я не смогу с ним поговорить, по-настоящему поговорить, тогда завтра я пойду к Карлайлу. Я должна что-то сделать.
Я пообещала себе, что после школы обо всем поговорю с Эдвардом. Я не приму никаких оправданий.
Он проводил меня к пикапу, а я набралась храбрости, чтобы потребовать объяснений.
- Ты не возражаешь, если я сегодня приду? – спросил он до того, как мы подошли к машине, мое сердце забилось чаще.

- Вот и оно, - сказал Эдвард.
- Да, после того, как ты медленно пытал ее в течение последних нескольких дней, ты можешь наконец-то сделать это с ней, - сурово произнесла Элис. - Серьезно, Эдвард, почему ты оставался так долго…
- Это, должно быть, трудно для меня - уйти, - объяснил Эдвард. - И я должен был понять, насколько это причинит ей боль…

- Конечно, нет.
- Сейчас? – снова спросил он, открывая передо мной дверцу.
- Конечно, - я старалась, чтобы мой голос звучал ровно, хотя мне не понравилась настойчивость, с которой он говорил, - Я только отправлю письмо Рене по пути. Встретимся там.
Он посмотрел на пухлый конверт, лежащий на пассажирском сидении. Внезапно он потянулся ко мне и схватил его.
- Я сделаю это, - произнес он спокойно, - И я дождусь тебя там. Он улыбнулся моей любимой кривоватой улыбкой, но что-то было не так. Она не коснулась его глаз.
- Хорошо, - согласилась я, не улыбнувшись в ответ. Он закрыл дверь пикапа и пошел к своей машине.
Он дожидался меня у дома. Он припарковал машину на месте Чарли, когда я остановилась перед домом. Это было плохим признаком. Значит, он не планировал остаться. Я встряхнула головой и глубоко вздохнула, стараясь быть храброй.
Он вышел из машины, пока я выбиралась из пикапа, и пошел встречать меня. Он протянул руку, чтобы забрать мой школьный рюкзак. Это было нормально. Но он бросил его на заднее сиденье.
- Давай прогуляемся, - предложил он бесстрастно, беря меня за руку.
Я не ответила. Я не подумала протестовать, потому что это было именно то, чего я хотела. И мне это не нравилось. Это плохо, очень плохо, повторяла я про себя снова и снова.
Но он не ждал ответа. Он потянул меня к восточной стороне двора к лесу. Я шла неохотно, пытаясь думать, не обращая внимания на панику. Это то, что я хотела, говорила я себе. Возможность поговорить и все. Тогда почему я задыхаюсь от паники?

- Потому что она догадалась, что надвигается, - Элис посмотрела на Эдварда. - Даже если она не могла признаться себе.

Мы прошли всего несколько шагов по лесу, когда он остановился. Мы стояли на тропинке – я все еще могла видеть дом.

- Почему ты привел ее туда? Ты мог поговорить с ней в доме, - спросил Эммет.
- Я не знаю, - сказал Эдвард. – Наверное, я не хотел, чтобы ей было больно в ее доме … она должна чувствовать себя в безопасности там…

Эдвард прислонился к дереву и уставился на меня, его лицо было непроницаемо.
- Хорошо, давай поговорим, - сказала я, стараясь быть храброй.
Он глубоко вздохнул.
- Белла, мы уезжаем.

- Плохой выбор слов, - сказал Карлайл.
- Она будет думать, что ты и ее подразумевал, - указала Эсми, начиная рыдать, как это делают вампиры.

Я тоже глубоко вздохнула. Это была приятная неожиданность. Я думала, что готова к этому. Но у меня были вопросы.
- Почему сейчас? Следующий год…
- Белла, пришло время. Как долго мы можем оставаться в Форксе, в конце концов?
Карлайл выглядит на 30 лет, а он говорит, что ему 33. Мы бы уехали скоро в любом случае.
Его ответ смутил меня. Я думала, что решение об отъезде объединит его семью. Почему мы должны уехать, если они собирались это сделать? Я уставилась на него, пытаясь понять, что он имел в виду.
Он взглянул на меня холодно.
Я осознала, что именно неправильно поняла, и меня начало тошнить.

Эдвард застыл на месте, агония была изображена на его лице.

- Когда ты сказал мы… - прошептала я.
- Я имел в виду семью и себя, - произнес он отчетливо.
Я тряхнула головой взад-вперед, пытаясь придти в себя. Он ждал, не выказывая раздражения. Прошло некоторое время прежде, чем я смогла говорить.
- Хорошо, - произнесла я, - я поеду с тобой.
- Ты не можешь, Белла. Туда, куда мы едем… это не лучшее место для тебя.
- Мне везде хорошо, если там есть ты.
- Я не достаточно хорош для тебя, Белла.
- Не будь смешным, - я хотела, чтобы голос казался сердитым, но он звучал так, как будто я умоляла. – Ты лучшее, что есть в моей жизни.
- Мой мир не для тебя, - произнес он безжалостно.
- То, что произошло с Джаспером, это не имеет значения, Эдвард! Не имеет значения!
- Ты права, - согласился он. – Произошло то, что должно было произойти.

Джаспер вздрогнул при этих слов, он тоже, казалось, был заморожен до этого ... его агонии была почти так же сильна, как и у Эдварда.

- Ты обещал! В Финиксе, ты обещал, что останешься.
- Так долго, пока это будет хорошо для тебя, – прервал он меня, чтобы поправить.
- Нет! Речь ведь о моей душе, не правда ли? – крикнула я, взбешенная, но так или иначе, это звучало как просьба. - Карлайл говорил мне об этом, и это не волнует меня, Эдвард. Это меня не волнует! Ты забрал мою душу. Она не нужна мне без тебя – она твоя!

- Прислушайся к ней, Эдвард… пожалуйста, услышь ее, - умоляла Эсми дрожащим голосом, зная, что это бесполезно.

Он глубоко вздохнул и на некоторое время уставился невидящим взглядом в землю.
Его рот немного кривился. Когда, наконец, он поднял взгляд, его глаза смотрели по-другому, жестче, - как будто жидкое золото было заморожено.
- Белла, я не хочу, чтобы ты уезжала со мной.

- Лжец, - буркнул Эммет.
- Это не ложь, - сказал Эдвард так тихо, что даже они с трудом разобрали.
- Она, - спорил Эммет. - Ты хочешь, чтобы она была с тобой вечно … нет смысла отрицать это …
- Я хочу, чтобы она была в безопасности…- уточнил Эдвард чуть громче, чем раньше.
- Я знаю, - вздохнул Эммет. - Поэтому мы должны были уехать … мы все хотим, чтобы она была в безопасности.

Он произносил слова медленно и четко, его холодные глаза смотрели на меня так, как будто я понимала, что он говорил.
Я прокрутила его слова в уме несколько раз, пытаясь понять смысл сказанного.
- Ты… не … хочешь меня?

Эдвард вздрогнул от ее предположения.

Я пыталась произносить слова правильно, пораженная тем, как они звучали.
- Нет.

Эдвард вздрогнул опять, страдая от своей лжи… он знал, как много стоило ему сказать эти слова.

Я непонимающе уставилась на него. Он, не оправдываясь, пристально смотрел на меня. Его глаза были похожи на топаз – твердые, чистые и очень глубокие. Я чувствовала, как будто я смотрю в них и вижу далеко вперед; еще никогда они не были так бездонно глубоки, я пыталась найти в них несоответствие словам, которые он произнес, но не видела ни капли сомнений.
- Что ж, это все меняет. – Я удивилась тому, как спокойно и благоразумно прозвучал мой голос.

- Она поверила так легко, - выдохнул Эдвард; и это выглядело так, как будто агония, что убивала его прежде, удвоилась от этого одного предложения. - Неужели она не понимает, настолько сильно она изменила меня?
- Нет, она не понимает, - жестко сказала Элис, она не имела больше терпения к нему в данный момент; в конце концов, он был идиотом.

Наверное, потому, что я была ошеломлена, не могла понять, что он говорил мне. Это было бессмысленно.
Когда он снова заговорил, он отвел взгляд и стал смотреть на деревья.
- Конечно, я всегда буду любить тебя… так или иначе. Но то, что случилось прошлым вечером, заставило меня понять, что пришло время перемен. Потому, что я … устал притворяться тем, кем я не являюсь, Белла. Я не человек, – он оглянулся, и ледяное выражение его прекрасного лица не было человеческим. – Я позволил продолжаться этому слишком долго, и я сожалею об этом.
- Не надо, – прошептала я; понимание просачивалось, разъедая меня, как будто струйка кислоты текла по моим венам. – Не делай этого.
Он продолжал пристально смотреть на меня, я видела по его глазам, что мои слова не доходили до него. Он все решил.
- Ты не достаточно хороша для меня, Белла.

- Шшшш… - зашипела Элис гневно. Если был один верный способ заставить Беллу прекратить борьбу с ним, это сказать эти слова. Она не хотела заставлять его страдать.

Он перевернул ранее сказанные слова, и я не смогла возразить ему. Как хорошо я понимала, что я не достойна его.

Глаза Эдварда загорелись на мгновение от злости на этих словах, но агония была слишком сильной, чтобы злость осталась.

Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, но потом закрыла его. Он терпеливо ждал, его лицо не выражало ни одной эмоции. Я попыталась снова.
- Если… ты этого хочешь.
Он кивнул.
Я застыла. Я ничего не чувствовала ниже шеи.
- Я хотел бы попросить тебя об одолжении, если возможно? – спросил он.
Интересно, что он увидел на моем лице, так как что-то сильное промелькнуло в его лице в ответ. Но, прежде чем я успела понять, что это было, его черты снова стали невозмутимыми.
- Все, что угодно, - клятвенно заверила я, мог голос потихоньку окреп.
Под моим взглядом его глаза оттаяли. Золото его глаз снова стало жидким, расплавилось, сжигая дотла все во мне с огромной силой.
- Не совершай опрометчивых или глупых поступков, - не стремясь быть бесстрастным, почти вскричал он. – Ты понимаешь, о чем я говорю?

- Ее безопасность - это все, что важно сейчас, - пробормотал Эдвард.

Я беспомощно кивнула.
Его глаза похолодели, он снова стал далеким.
- Я думаю о Чарли, конечно. Он нуждается в тебе. Береги себя – для него.

- Как она могла не увидеть меня насквозь там? - пробормотал Эдвард, почти сердито. – После того, как сильно я заботился о ней…

Я снова кивнулa: – Обещаю.
Мне показалось, что он немного расслабился.
- В свою очередь, я тоже кое-что пообещаю, – произнес он. – Я обещаю, что это последний раз, когда ты меня видишь. Я не вернусь. Я не хочу, чтобы ты пережила это снова. Я больше не буду вмешиваться в твою жизнь. Все должно быть так, как будто я никогда не существовал.