- Новая жизнь, - прочитала Розали.

Все было таким…четким.

- Интересный опыт, правда? – проговорил Эммет.

Ярким. Резким.
Свет, исходящий сверху, был все таким же ослепляюще ярким, но теперь я определенно могла видеть раскаленные пружины внутри лампочек. Я могла видеть каждый цвет спектра в этом белом свете, и где-то на самом его углу, я видела восьмой цвет радуги, названия которому не знала.

- Мы называем его ямон (от перев: так звучит это слово с англ., поскольку я не нашла его перевода), - сказал Эммет.
- Не называем, - закатил глаза Эдвард.
- У него же должно быть название, - обиделся Эммет.
- Но не это, - ответил Эдвард.
- Почему нет? – спросил Эммет.
- Я не желаю еще раз обсуждать это с тобой, - простонал Эдвард. – Особенно сейчас.
- Ты прав… я хочу узнать, что случится с Беллой, - пробубнил Эммет.

Где-то за этим светом я могла видеть мельчайшие элементы темного потолочного дерева наверху. А прямо перед ними я видела танцующие пылинки, с одной стороны подсвеченные светом, а с другой закрытые тенью, каждую саму по себе в отдельности.
Они двигались как маленькие планеты, кружась друг с другом в причудливом танце.
Пыль была настолько прекрасной, что я вдохнула от удивления. Воздух пронесся вниз по моему горлу, затягивая пылинки в воронку. Что-то было не так.

- Ты привыкнешь к этому, - заметил Эммет.
- Это действительно так странно? – спросила Элис. Она не помнила своего дыхания до превращения… или чего-то еще с ее человеческой жизни, так что для нее все чувства вампира были естественными.
- Да, - ответил Эдвард.

Я сосредоточилась и поняла, что это действие не принесло мне привычного облегчения. Мне не нужен был воздух. Мои легкие его не требовали. Им мой вдох был совершенно безразличен.
Мне не нужен был воздух, но он мне нравился. С его помощью я могла почувствовать всю комнату, окружавшую меня, почувствовать эти замечательные пылинки, смесь устоявшегося запаха комнаты, перемешивающегося с легким свежим ветерком, идущим из открытой двери. Почувствовать насыщенный аромат шелка. Уловить легкий намек на что-то теплое и желаемое, что должно быть мокрым, но не было…

Розали нахмурилась, ей не понравилось, как прозвучали это слова.

Этот запах тут же заставил гореть мое горло от жажды, отдаленное эхо от жжения яда, несмотря на то, что этот запах был забит запахом хлорки и нашатырного спирта.

- Хм… она почувствовала запах крови, которая заливала эту комнату раньше, - промолвил Эммет. – Кто-то не слишком хорошо убрал в комнате.

Но больше всего я чувствовала такой медово-солнечно-сиреневый аромат,

- Эдвард, - воскликнули Каллены.

который был сильнее и ближе мне, чем все остальные.
Я услышала, как рядом со мной задышали другие, и вздохнула еще раз. Их дыхания перемешивались с этим похожим на мед, солнце и сирень, принося новые ароматы. Корица, гиацинт, груша, морская вода, свежий хлеб, сосна, ваниль, кожа, яблоко, мох, лаванда, шоколад… Я перебирала в голове тысячи подходящих определений, но ничего не подходило на 100%. Они были слишком нежные и приятные.
Где-то внизу работал телевизор, и я услышала, как кто-то – Розали? – переступила на другую ногу, перенося вес, на первом этаже.

- Мне не нужно переносить вес на другую ногу, - заметила Розали.
- Но если у тебя на руках ребенок, тогда ты могла, - предположила Эсми.

Я также слышала нечеткий бьющий ритм и голос, зло оравший под эти удары.
Рэп? Я озадачилась на секунду, но звук тут же затих, исчезая вслед за машиной с открытыми окнами. Для начала я определилась, что именно так оно и было. Интересно, я теперь могу слышать все, что происходит на автостраде?

- Что ж, похоже, все ее чувства работают отлично, - ухмыльнулся Эммет.

До этого я не осознавала, что кто-то держит мою руку, пока этот самый кто-то легонько не сжал ее. Так же, как раньше оно реагировало на боль, мое тело теперь замерло от удивления. Это было не то прикосновение, которого я ждала. Кожа была безупречно гладкой, но температура ей не соответствовала. Она не была холодной.

- Для тебя я больше не холодный, - улыбнулся Эдвард.
- Но она отреагировала правильно, - бросил Джаспер. – Ведь она полагалась на свои прежние воспоминания.

После того, как первые заморозившие меня секунды шока прошли, мое тело отреагировало на незнакомое прикосновение способом, изумившим меня еще больше.
Воздух вылетел из моего горла, вырываясь через сцепленные зубы, с таким низким зловещим гудением, которое издает целый рой пчел. До того, как затих этот звук, мои мышцы сжались и спружинились, в один толчок избавляя меня от неведомого. Я развернулась с такой скоростью, что она должна была размыть комнату в расплывчатое пятно, но этого не случилось. Я точно также видела пылинки, точно также различала части обитых деревом стен, каждую мельчайшую частицу самой крошечной детали, пока мои глаза скользили по ним.
Когда примерно через шестнадцатую долю секунды я обнаружила себя прижатой к стене в поисках укрытия, я поняла, что меня так напугало, и на что вовсе не стоило так реагировать.

- Да уж… но ты не первая, кто так отреагировал в нашей семье, - усмехнулся Эммет.

Ну, конечно же, Эдвард. Теперь он не был для меня таким холодным. Теперь мы были одной с ним температуры.
Я задержалась в этой позе еще на восьмую долю секунды, осматриваясь.
Через стол – мой погребальный костер – ко мне тянулся встревоженный Эдвард…
Его лицо было самым важным из того, что я видела, но мое периферическое зрение охватывало и все остальное, так, на всякий случай. Инстинкт самозащиты был включен, и я автоматически продолжала искать признаки опасности.
Моя вампирская семья напряженно ждала у дальней стены у двери. Эммет и Джаспер стояли впереди всех. Как будто бы где-то была опасность.

- Э-э… да… но не для тебя, - ответил Джаспер.

Мои ноздри тут же раздулись, исследуя угрозу. Я ничего не почувствовала. Едва уловимый запах чего-то вкусного, но приглушенный многочисленными химикатами, вновь заставил мое горло сжаться от боли и жжения.
Элис стояла, держась за локоть Джаспера, и широко улыбалась, свет отражался на ее зубах все той же восьмицветной радугой.
Эта улыбка успокоила меня, и я наконец-то сложила все детали вместе. Джаспер и Эммет прикрывали всех остальных от опасности, это я поняла верно. Единственную вещь я не поняла сразу – той опасностью была я.

- Какая забавная мысль, - улыбнулся Эммет.
- Но это – правда… кто знает, как она будет реагировать, - Джаспер пожал плечами. – Хотя пока она справляется даже очень хорошо.

Но все это было не так важно. Основную часть моих чувств и моего рассудка занимало сейчас лицо Эдварда.
Я никогда не видела его до этой секунды по-настоящему. Как много раз я смотрела на него и любовалась его красотой? Как много часов, дней, недель своей жизни проводила я, мечтая о том, что было для меня абсолютной красотой? Я думала, что знаю его лицо лучше своего собственного. Я думала, что на свете не существует никакого другого определения для него, кроме как совершенство.

- И сейчас я увидела, сколько изъянов было в нем. Я не могла поверить, что вышла замуж за этого идиота, - ухмыльнулся Эммет.
- Ш-ш… - шикнула Эсми, посмотрев на сына.

Видимо, до этого я была просто слепой.
Вот теперь в первый раз, когда размытые тени и ограниченность моего человеческого зрения исчезли из моих глаз, я увидела его лицо. Я охнула и начала перебирать свой словарный запас, не в состоянии найти слов для описания. Мне нужны были слова получше, чем я знала.
В это же время другая часть моего внимания сфокусировалась на том, что мне не угрожало никакой опасности и это автоматически сняло напряжение. Прошла всего секунда как я уже оказалась около стола.
Я была озадачена движениями собственного тела. В тот момент, когда я только собиралась что-то сделать, оказывалось, что я это уже сделала. Невозможно было уловить, в какой период времени укладывается мое движение, изменения происходили мгновенно, будто никакого движения и не происходило.
Я смотрела на лицо Эдварда, снова неподвижно замерев.

- Ну же, Эдди… ты должен улыбнуться что ли, - поддразнил Эммет.

Он медленно обошел вокруг стола, протягивая руку ко мне. Каждый шаг длился с полсекунды, и был таким тягучим, как движение воды, омывающей большие камни.
Я смотрела, как грациозно он двигается, исследуя его своим новым зрением.
«Белла?» – произнес он тихим успокаивающим голосом, тем не менее, с ноткой тревоги.

- Он звучит не так успокаивающе, если ты волнуешься, - ухмыльнулся Эммет.

Я не смогла ответить сразу же, потерявшись в бархатных оттенках его голоса. Это была совершенная симфония, симфония одного инструмента, инструмента более идеального, чем что-либо созданное человеком…

- Что ж, похоже, она по-прежнему слишком много думает о тебе, - проговорила Элис.
- Это правда. Когда я был молод, единственное, о чем мог думать – как утолить жажду. - Джаспер самодовольно улыбнулся. – Так что, Эм, похоже, я выиграл пари.
- Еще нет, - обиделся Эммет. – Это еще не конец.

«Белла, любимая? Извини, я знаю, что ты растеряна. Но ты в порядке. Все хорошо».
Все? Мой ум тут же прокрутил назад последний час моей человеческой жизни. Конечно, в памяти все было мутно, как будто я смотрю через тонкую, темную ткань; конечно, ведь мои человеческие глаза были почти незрячими. Все было таким размытым.
Когда он сказал, что все в порядке, он подразумевал Ренесми? Где она?

- Уверен, что это включало и нашу дочь, - выдал Эдвард.

С Розали? Я пыталась вспомнить ее лицо, я помнила, что оно было прекрасным, но было почти невозможно разглядеть его через человеческие воспоминания. Ее лицо было закрыто темнотой…

Эсми нахмурилась, думая о почти утраченных воспоминаниях о своем сыне. Она сочувствовала Белле, но она хотя бы сможет еще увидеть своего ребенка.

А как же Джейкоб? Он в порядке? Мой так долго страдающий друг, ненавидит ли он меня сейчас?

- Нет, но должно быть ты будешь ненавидеть его, - ухмыльнулся Эммет.

Вернулся ли он в стаю Сэма? А Сет и Леа тоже?
Были ли Каллены в безопасности, или моя трансформация спровоцировала войну со стаей?

- Со «стаями», теперь их уже две, но не думаю, что до этого дошло, – улыбнулся Эммет.

Включает ли это все фраза Эдварда? Или он просто пытается меня успокоить?
А Чарли? Что я теперь скажу ему? Он наверняка звонил, пока я тут умирала? Что они сказали ему? Что, по его мнению, случилось со мной?
Пока я металась от одного к другому, думая, о чем мне спросить в первую очередь, Эдвард осторожно подошел ко мне и провел пальцами по щеке.
Прикосновение мягкое как атлас, легкое как перышко и абсолютно одинаковой со мной температуры.
Оно проникло сквозь кожу моего лица прямо до костей. Сквозь кости, вдоль по позвоночнику это наэлектризованное чувство проникло к моему животу и затрепетало где-то там.

- Да… она определенно хочет тебя, - засмеялся Эммет.
- Кажется, для нее я непреодолимый соблазн, - самодовольно улыбнулся Эдвард.
- Эй… ты действительно улыбнулся, Эдди, - воскликнул Эммет. – Не думал, что увижу тебя счастливым после «Сумерек».
Эдвард пожал плечами.

Стоп, подумалось мне, как только дрожь растеклась по мне волной теплого сильного желания. Разве не предполагалось, что я лишусь этого? Разве не была утрата этого чувства частью сделки?

- Похоже, что нет, - улыбнулся Эдвард. – Отличная сделка.
- Вау… нормальные реакции – у Эдди! – заметил Эммет. – Эта безумие, а не книга.

Я была новорожденным вампиром. Сухая, обжигающая боль в горле определенно это подтверждала. И по рассказам я хорошо знала, что значит быть им. Человеческие чувства и желания должны были бы вернуться ко мне в каком-то роде, но я принимала то, что этого не будет в самом начале. Только жажда. Это была та самая цена, которую я согласилась заплатить.
Но как только рука Эдварда коснулась моего лица, будто покрытая атласом сталь, желание пронеслось по моим высохшим венам, разбегаясь от макушки до пяток.
Он приподнял одну совершенную бровь, ожидая, пока я скажу хоть слово.
Я обняла его.

Эдвард ухмыльнулся.

Вот опять, это было так, будто никакого движения не было. Вот только что я стою прямо и ровно, будто статуя, и в тот же момент он уже в моих объятиях.
Теплый – ну, по крайней мере, мне так теперь казалось. С тем самым сладким вкусным запахом, который я не могла ощутить в полной мере, будучи человеком, но это был на 100% Эдвард. Я прижалась лицом к его мягкой щеке.
Он неловко переступил с ноги на ногу, чуть отпрянув. Я уставилась на его лицо, смущенная и испуганная его отступлением.
«Ух…осторожнее, Белла. Ой».

- О-о… Белла раздавила маленького Эдди? – заржал Эммет, к нему присоединилась вся семья.
- Хм… У меня такое чувство, что его еще не раз раздавят, - заметил Джаспер. – Учитывая, как Белла реагирует на него.

Я тут же убрала руки, сцепив их за спиной, как только до меня дошло. Я была слишком сильной.
«Упс», - пробормотала я.

- О-о… ее первое слово в качестве вампира, - улыбнулась Элис.

Он улыбнулся той самой улыбкой, которая остановила бы мое сердце, если бы оно еще билось.
«Ничего страшного, любимая», - промолвил он, прикасаясь рукой к моим губам, раскрытым в ужасе, - «ты просто немного сильнее меня на данный момент».
Мои брови сошлись на переносице. Я это знала, конечно, но именно это казалось самым нереальным из всего случившегося. Я была сильнее Эдварда. Я заставила сказать его «ой».

Эммет снова заржал.
- Похоже, все сильно отличается, если ты знаешь, что тебе ждет потом, - проговорил Джаспер. – Ты одновременно и знаешь, и не знаешь, чего ожидать от себя.

Он опять прикоснулся к моей щеке, и я тут же забыла свои переживания, сбитая с толку еще одной волной желания, прокатившейся по моему неподвижному телу.
Все эти эмоции были такими сильными, что я никак не могла поток каждой мысли направить в верный отдел моего мозга. Каждая новость переполняла меня. Я вспомнила, как сказал однажды Эдвард – тем голосом, что был для меня сейчас лишь тенью от того кристально чистого и музыкального, что я слышала сейчас – что его вид, наш вид, очень легко отвлекается.
Теперь я понимала почему.

- Это было не совсем правдой, когда я говорил это, - заметил Эдвард, - или, по крайней мере, не в том значении, что я подразумевал.
- Да, но ведь мы действительно легко отвлекаемся, - пробурчал Эммет.

Я приложила невероятные усилия, чтобы сконцентрироваться. Мне надо было кое-что сказать. Кое-что очень важное. Очень осторожно - так осторожно, чтобы мое движение можно было хотя бы различить - я вытащила руку из-за спины, чтобы дотронуться до его щеки. Я запретила себе отвлекаться на жемчужный цвет моей руки или на мягкий шелк его кожи, или на заряд, пробегающий через кончики моих пальцев.
Я уставилась в его глаза и в первый раз услышала свой собственный голос:
«Я люблю тебя», - сказала я, но прозвучало это так, будто пропела. Мой голос звенел и переливался как колокольчик.

- Значит, голос Беллы тоже похож на звон колокольчика, - засмеялся Эммет, на что Каллены только закатили глаза.

Его ответная улыбка ослепила меня куда больше сейчас, чем когда это было в моей человеческой жизни, ведь теперь я увидела ее по-настоящему.
«И я люблю тебя», - ответил он.
Он аккуратно взял мое лицо руками и притянул к себе, достаточно медленно, чтобы напомнить мне об осторожности. Он поцеловал меня мягко, легко, а потом вдруг сильнее, страстно. Я попыталась помнить еще, что нужно быть нежнее с ним, но очень трудно было удержать что-то в голове, будучи охваченной чувством. Сложно было удержать хоть какую-то конкретную мысль.

- Так держать, Эдди, - веселился Эммет.
- Не могу поверить, что сделал это у вас на глазах, - проворчал Эдвард.
- Должно быть, ты больше не мог сдерживать себя, когда она так близко к тебе, - усмехнулся Джаспер.
- Да еще и после всех волнений, через которые тебе пришлось пройти, - добавила Элис.

Опять было ощущение, что он никогда раньше не целовал меня, это был наш первый поцелуй. Ну и, на самом деле, он никогда раньше ТАК не целовал меня.

- Он больше не сдерживается, - хихикнул Эммет, и Эдвард почувствовал себя немного некомфортно, но в то же время он улыбался.

Это опять заставило меня чувствовать себя виноватой. Ведь я же была связана контрактом. Я никак не должна была испытывать этого тоже.

- Она чувствует себя виноватой из-за этого? – смеялся Эммет. – Чувствует себя виноватой из-за того, что счастлива?
- И ты удивлен, потому что? – спросил Джаспер.
- Даже не знаю, - пожал плечами Эммет. – Как-то глупо чувствовать вину из-за этого.

Хотя мне и не нужен был сейчас кислород, мое дыхание сбилось и стало таким частым, будто бы я опять горела. Только это был совсем другой огонь.
Кто-то кашлянул, Эммет. Я моментально распознала этот звук, шутливый и раздраженный одновременно.

- Это правда… но я бы скорее назвал его просто раздраженным, - фыркнул Эдвард.

Я забыла, что мы не одни. И поняла, что то, как я обвилась вокруг Эдварда сейчас, вряд ли можно назвать приличным для общества.

Эммет и Джаспер смеялись, Эдвард почувствовал себя еще более некомфортно.

Смущенная, я отступила на полшага тем же неуловимым движением.
Эдвард, усмехнувшись, шагнул за мной, крепко обнимая меня за талию. Его лицо сияло – будто белое пламя просвечивало через бриллиантовую кожу.
Я сделала один ненужный вдох, чтобы успокоить себя.
Насколько другим был этот поцелуй! Я посмотрела на выражение его лица, пока сравнивала свои разрозненные человеческие воспоминания с этим ясным и четким ощущением. Он выглядел… самодовольным.

- Еще бы ему не выглядеть самодовольным. Эдвард наконец-то получил то, чего всегда желал, - улыбнулась Элис.

«Ты постоянно сдерживался со мной», - обвинила я своим певучим голосом, прищурившись.

- Это же очевидно, - закатил глаза Эдвард.
- Белле только сейчас, - ухмыльнулся Эммет.

Он засмеялся, сияя от облегчения, все это – страх, боль, неопределенность, ожидание, все это было теперь позади для нас.
«Тогда это было необходимым», - напомнил он мне, - «теперь твоя очередь не сломать мне что-нибудь».
Он снова засмеялся.

- Удачи с этим, - произнес Эммет, пытаясь не засмеяться… хотя, конечно же, попытка не удалась.

Я нахмурилась, осознав, что смеется не только Эдвард.

- Полагаю, что нет, - добавил Джаспер, поскольку в этой комнате смеялись все вампиры.

Карлайл обошел Эммета и подошел ко мне, его глаза были лишь слегка тревожны, но Джаспер тенью встал за ним. Лицо Карлайла я тоже до этого никогда не видела. Мне пришлось моргнуть, было такое ощущение, что я смотрю на солнце.
«Как ты себя чувствуешь, Белла?» – спросил он.
Я думала над этим целых шестьдесят четыре секунды.
«Я потрясена. Так много всего…» - я замолкла, прислушиваясь к звуку колокольчика в моем голосе.

- Да, но если ты будешь умолкать, прислушиваясь, то больше не услышишь свой голос, - пробубнил Эммет, и все странно посмотрели на него. – Что? Это же правда.

«Да, пожалуй, все это сбивает с толку».
Я быстро кивнула: - «Но я чувствую себя собой. Очень похожей. Я не ожидала этого».
Эдвард мягко сжал мою талию: - «Я же тебе говорил».
«Ты хорошо себя контролируешь», - удивился Карлайл, - «лучше, чем я ожидал, даже с учетом того, что умственно ты была ко всему готова».

- И думаю, скоро я выясню, что Белла намного лучше контролирует себя, чем я думаю, - заметил Карлайл.
- Э-э… ты уже сейчас это понял? – спросил Эммет.
- Да, - ответил Карлайл. – Ее мысли намного… Эдвард, ты же был рядом с каждым из них… ты должен был увидеть разницу.
- Конечно, увидел, - ответил Эдвард. – Ее мысли полностью отличаются, но что самое поразительное – она не думает о крови… совсем. Или возможно, мне стоило сказать, что эта мысль не приходит ей в голову, пока кто-то не напомнит об этом… Но не могу сказать, что мне это не нравится…
- Интересно, с чего бы это, - задумался Карлайл.
- Подождите секунду… Вы оба считаете, что Джас сделал правильную ставку на Беллу? – обиделся Эммет.
- Конечно, да, - усмехнулся Джаспер.
- Никто еще не проходил через это так, как Белла, - изрек Эдвард, полностью игнорируя своих братьев. – Должно быть, это как-то повлияло на нее, и она намного легче переносит превращение.
- Возможно, - согласился Карлайл.
- Но вы также должно согласиться, что у Беллы уже были некоторые черты вампиров и до превращения, - добавил Эммет. Он не мог позволить им игнорировать себя. – Наиболее уникальная – это ее способность блокировать свои мысли от других.
Карлайл улыбнулся, размышляя, не вызван ли ее контроль новой способностью: – Но даже способность Эдварда не удержала его от переходного периода новорожденного… Не знаю насчет Джаспера и Элис, но он был… трудным.
- И он прожил так десять лет, прежде чем вернулся, - задумчиво произнес Джаспер.
- Но это не значит, что я прошел через все это, не понимая, что делаю, - проговорил Эдвард. – Я понимал, я знал, что делаю, - Эдвард показал на голову.
- Впрочем, как и я, - ответил Джаспер. – Я знал, что веду себя как и другие новообращенные.
- Да, но не похоже, чтобы у тебя был такой уж большой выбор, - молвила Элис. – Ты жил с другими новорожденными и ты чувствовал все, что испытывали они…
- А что насчет тебя? – спросила Розали.
- На самом деле я не помню… Помню, что увидела Джаспера, - ответила Элис. – Я не жила в своем воображении, нет, но я не помню, была ли я нормальным новорожденным вампиром. К тому же, я никогда и не видела новорожденного, который бы жил в такой семье, как наша… впрочем, а нормальный ли кто-то из нас?
- Нет… я бы никогда не назвал нас нормальными, - фыркнул Эммет, проговорив последнее слово так, будто оно было ругательством.
- И все же думаю, здесь нечто большее, - промолвил Карлайл, возвращаясь к исходному вопросу.
- Уверен, рано или поздно мы все узнаем, - заметил Эдвард, жестом прося Розали продолжить читать.

Я подумала о заметных колебаниях моего настроения, о трудностях с концентрацией и прошептала: - «Я не уверена насчет этого».

- Зато мы уверены, - сказал Эммет.
- Да, мы уверены, - согласился Джаспер, и Эммет простонал.
- Пари еще не закончено, - прошипел он.

Он серьезно кивнул и тут же его золотые глаза зажглись интересом: – «Похоже, что в этот раз мы совсем не зря использовали морфин. Скажи, что ты помнишь о трансформации?»

- Невозможность пошевелиться и много-много боли, - ответил Эммет.
- Не думаю, что Белла собиралась сказать именно это, - заметила Элис.

Я замешкалась, интуитивно отстраняясь от дыхания Эдварда, скользящего по моей щеке и посылающего электрические разряды по моей коже.
«Вокруг было так…темно до этого. Я помню, что ребенок не мог дышать…»
Я посмотрела на Эдварда, моментально испугавшись своих воспоминаний.
«Ренесми здорова и в полном порядке», - уверил он меня с блеском в глазах, который я никогда раньше не видела. Он произнес ее имя с придыханием. С благоговением. Так верующие люди говорят о своих богах.

- Говорил же вам… мы все будем у ее ног, - ухмыльнулся Эммет.
- Ох, как же я хочу ее увидеть, - сказала Эсми, и Розали кивнула, соглашаясь.

«А что ты помнишь после этого?»
Мне пришлось сосредоточиться на выражении своего лица, я никогда не была хорошим лжецом.
«Сложно вспомнить. Было очень темно. А потом… потом я открыла глаза и увидела все».

- Какой провал в памяти… звучит как-то придумано для меня, - заметил Эммет.

«Удивительно», - выдохнул Карлайл, его глаза сияли.

- Но очевидно, что Карлайл с тобой не согласен, - дразнил Джаспер.
- Надеюсь, однажды она таки признается, что все было не так, как она сказала, - нахмурился Карлайл.

Жар пробежал по мне, и я ждала, когда он доберется до моих щек и выдаст меня с головой. А потом я вспомнила, что никогда больше не смогу покраснеть. Может быть, это защитит Эдварда от правды.

- Может, защитило бы, а может, и нет, но сейчас мы уже не узнаем, - бросил Эммет.

Хотя Карлайлу лучше все-таки как-нибудь рассказать правду. Когда-нибудь. Если вдруг он снова соберется сделать кого-то вампиром. Эта вероятность была очень мала и позволяла мне не переживать так сильно по поводу своей лжи.
«Я хочу, чтобы ты подумала и рассказала мне все, что помнишь», - возбужденно сказал Карлайл, и я не могла удержать гримасу, появившуюся на моем лице. Я не хотела больше врать, потому что в любой момент могла проколоться.
И я не хотела вспоминать о своей агонии. В отличие от человеческих воспоминаний, эта часть была для меня абсолютно четкой, и я поняла, что помню все в мельчайших деталях.

- Да… разве это не хреново? – спросил Эммет.
- Не совсем, - довольно улыбнулась Элис.

«Ох, прости, Белла», - тут же извинился Карлайл, - «конечно, твоя жажда сейчас досаждает тебе. Этот разговор может подождать».

- Э-э… она ведь думала не об этом, - фыркнул Эммет.
- Должна была, - заметил Эдвард.

До того, как он упомянул об этом, мне не казалось, что жажда неконтролируема. В голове было слишком много разных отделов. И отдельная часть моего мозга контролировала жажду, это было своего рода рефлексом. Также как раньше мой мозг контролировал моргание и дыхание.
Но упоминание Карлайла заставило жажду вырваться на первый план.

- Прости меня, - смущенно промолвил Карлайл. – Она невероятна.

Вдруг сухая боль в горле стала единственным, о чем я могла думать, она стала сильнее. Я обхватила горло рукой, как будто можно было смягчить снаружи горевшее внутри пламя. Кожа шеи под моими пальцами была странной. Гладкой, даже можно сказать, мягкой, но в то же время твердой, как камень.
Эдвард взял меня за другую руку и сказал: – «Давай поохотимся, Белла».
Мои глаза расширились, и боль в горле уступила место изумлению.
Я? Охотиться? С Эдвардом? Но… как? Я совершенно не знала, что делать.

- Это придет изнутри, - ответил Джаспер. – Хотя понадобится время, чтобы делать это так же грациозно, как и мы.
- К тому же, ты пойдешь на охоту со мной, - улыбнулся Эдвард.

Он увидел мою тревогу и ободряюще улыбнулся: – «Это легко, милая. Инстинктивно. Не переживай, я покажу тебе».
Когда я не пошевелилась, он хмыкнул, и его брови поползли вверх: – «Странно, а я ведь был уверен, что ты всегда очень хотела увидеть, как я охочусь».

- Она еще была удивлена, почему это ей опасно находиться рядом с тобой, когда ты охотишься, - вспомнила Элис. – Похоже, ей еще трудно понять, что теперь она вампир.

Я засмеялась той доле юмора в его словах, что напомнила мне о наших туманных человеческих разговорах (часть меня в этот момент с удивлением слушала звучащие колокольчики). И тут же у меня отняло целую секунду времени, чтобы вспомнить все первые дни общения с Эдвардом, чтобы убедиться, что я еще помню их и никогда не забуду. Я не ожидала, что вспоминать будет так трудно. Как будто разглядываешь что-то в мутной воде. Я знала, со слов Розали, что если буду достаточно часто вспоминать свое прошлое, то я не потеряю его со временем.

Розали подумала, что воспоминания Беллы намного лучше ее собственных. Но она ни за что не согласилась бы их поменять.

Я не хотела бы забыть ни одной минуты, проведенной с Эдвардом, даже сейчас, когда перед нами была открыта вечность. Я хотела убедиться, что мои человеческие воспоминания нашли себе место в моем безупречном разуме вампира.
«Ну, так как?» – спросил Эдвард. Он потянулся, чтобы убрать руку, все еще сжимавшую мое горло. Его пальцы погладили меня по шее. – «Я не хочу, чтобы тебе было больно».
Он это сказал так тихо, что раньше я ни за что не услышала бы его.