Название: Грубое недоразумение

Рейтинг: T (PG-13)

Пейринг: Белла/Эдвард

Жанр: Family/Hurt/Comfort

Саммари: Ренесми слышит странные звуки в спальне своих родителей, и её маленькое сознание приходит к самому худшему заключению. «Одним махом, чисто для смеха», - полагал я, но все вышло куда серьезнее, хотя, отчасти, и забавно.

ГРУБОЕ НЕДОРАЗУМЕНИЕ

Это было около полуночи. Пятилетняя девочка пребывала в середине своего сна, расположившись в своей кроватке. Её откинутая голова позволяла бронзовым локонам по-змеиному подрагивать под косынкой, которая, как предполагалось, должна была препятствовать их спутыванию. Несознательно скинув с себя покрывало, Ренесми Каллен, или Рен, как её часто называли, начала дрожать. Проснувшись с затуманенным взором, она открыла и закрыла свои глазки в недоумении. Её маленькое сознание, неготовое пробудиться так поздно ночью, было дезориентировано.

Карие глаза окинули комнату. Она включила ночник, и лунный свет заструился через тонкие занавески, хотя сам собой он свет заставлял тени казаться темнее… и страшнее.

Ренесми, все ещё надеясь быть большой девочкой, закрыла глаза и попыталась уснуть. Но в испуганном состоянии долго держать глаза закрытыми было невозможно. В скором времени, бросив тщетные попытки уснуть, она сделала то, что всегда делала в этой ситуации.

На сей раз, намерено откинув свое стеганое одеяло,  она побежала так быстро, насколько маленькие ножки были способны провести её через тени детской к двери, открыть её и бежать вниз, в холл, к спальне родителей. С трепетом мельком взглянув в темный коридор справа, Рен постучала в дверь спальни мамы и папой, желая спать, уютно устроившись между ними, в большой, безопасной кровати.

Но что-то заставило её остановиться и не стучать. Шум, исходящий из комнаты, она никогда раньше такой не слышала.  Это было низкое ворчание и стоны, хотя Рен не была уверена, что слышала именно это. Голос матери она слышала лучше, чем отца. Для наивного ушка маленькой девочки это походило на то, что её маме было больно. Кто-то обидел её маму!

Рен знала, что только один человек мог быть в комнате с её мамочкой.

Эдвард Каллен лениво потянулся, когда яркий солнечный свет разбудил его раньше, чем кого-либо в доме. Держа глаза закрытыми, пока потягивался, сконцентрировавшись на напряженных мышцах, он почувствовал теплое, мягкое и обнаженное тело, лежащее рядом с ним. Мужчина медленно открыл глаза, привыкая к свету.

Как всегда – жена спала у него на груди.

Его пальцы, едва касаясь, танцевали по голой коже её спины. Он наблюдал за этим, призывая свои воспоминания вернуться к прошлой ночи, когда эти же  пальцы танцевали более сладострастно по телу Беллы, срывая горячие стоны удовольствия с её сладких губ.

Когда электронные часы замигали, извещая, что уже семь утра, Эдвард не смог больше сдерживаться и разбудил любимую поцелуем. В следующее мгновенье руки Беллы прокрались к его шее, прижав к себе так сильно, как если бы он пытался уйти.

- Доброе утро, сладкая, - хрипло прошептал он, когда они рассоединились.

Белла закрыла глаза и мягко улыбнулась.

- Доброе утро, - прошептала она, желая продлить этот момент тишины и спокойствия настолько долго, насколько возможно. Они обнимали друг друга, пока Белла, наконец, со вздохом не посмотрела на часы.

- Я думаю, пора начинать готовить завтрак, - заметила она, устало покидая кровать, ободренная лишь мыслью о приготовлении милого, неторопливого воскресного завтрака для мужа и их малышки.

Четверть часа спустя она уже стояла у плиты, выпекая блинчики. На ней была недавно ношенная одежда Эдварда, которую она любила надевать, потому что тогда та хранила больше его запаха; такой же привилегией пользовалась и одежда их дочери. Она беззвучно напевала про себя, пока Эдвард готовил для них кофе.

В самый разгар готовки, Ренесми, наконец, проснулась, спустившись вниз как обычно. Действительно, что могло быть необычного в её злости и каменном выражении лица, когда, войдя на кухню, она придвинула стул к столу и забралась на него, скрестив руки на груди?

Её родители обернулись на скрип стула по линолеуму и улыбнулись своей дочери, игнорируя выражение её лица в этот момент.

- Доброе утро, малышка, - произнесла Белла.

И Эдвард не остался в стороне, сказав: – Доброе утро, любимая.

Оторвав тяжелый взгляд от столешницы, Ренесми повернулась, впившись глазами  в отца прежде, чем встревоженно посмотрела на маму.  Её мамочка не выглядела травмированной, но это не смогло успокоить маленькую девочку.

Белла и Эдвард, нахмурив брови, обменялись недоуменными взглядами.

- Что-то произошло, Рен? – мягко спросил Эдвард, изумленный тем, что его обыкновенно сияющая маленькая девочка выглядела такой встревоженной.

Рен ответила скупым качанием головы, снова пристально вглядываясь в столешницу.

Эдвард и Белла пожали плечами и решили сейчас оставить все как есть. В конце концов, либо они выбьют из неё признание, либо она сама всё расскажет.

Завтрак по большей части прошел в гробовом молчании. Иногда Белла или Эдвард пытались сказать что-то Рен, надеясь вернуть их солнечного ребенка. Матери Рен отвечала так коротко, как могла. На отца лишь сердито смотрела и отказывалась говорить. Происшествие прошлой ночи заново воспроизводилось в её сознании. Беспокойство Беллы и Эдварда все больше росло.

В конце завтрака это стало слишком для Ренесми. Её глаза наполнились слезами возмущения,  и на лицах родителей отразилась тревога.

- Как ты мог! – зарыдала она, глядя отцу прямо в глаза.

- Как ты мог! – спрятав лицо в ладонях, она плакала от волнения и страха.

Эдвард испугался от этой безумной вспышки дочери.

- Как я мог что, Рен? – мягко спросил он, потянувшись к ней через стол и коснувшись её плеча. Зашипев на него от ярости, Рен спрыгнула со своего места и побежала к мамочке. Вскарабкавшись на её колени, она уткнулась лицом в мамину грудь.

- Рен, что не так? – тревожно спросила Белла. – Пожалуйста, скажи нам!

- Я… Я… - плакала Ренесми, - я слышала, папа обидел тебя!

Её слезы потекли сильнее. Белла посмотрела на Эдварда поверх головы дочери. Его глаза выражали заботу и замешательство.

- Милая, что ты такое говоришь? – спросила она. - Твой папа никогда не обижал меня. С чего ты взяла это?

Сказать, что она была сбита с толку – ничего не сказать. Белла и её муж никогда не ругались при дочери.

- Я слышала это! – завопила Рен, - Прошлой ночью! Мне показалось, кто-то ударил тебя, мамочка!

Эдвард похолодел, как и Белла. Он смотрел на лицо своей жены, ставшее алым, как свекла, от внезапного понимания. От его лица вся  кровь наоборот отлила. Это произошло, когда он услышал, в чем обвиняет его дочь.

Вздохнув, они посмотрели друг на друга, зная, что придется дать объяснение. Белла взглядом умоляла Эдварда начать, но он покачал головой.

- Она не будет слушать меня, - прошептал он. - Ты единственная, кому она доверяет.

Белла снова вздохнула.

- Рен, малышка, - мягко обратилась она к дочери, до сих пор плачущей на её груди, нежно касаясь её волос. – То, что ты слышала это… это не то, что ты думаешь, хорошо? Твой папа никогда бы не ударил меня. Ни разу за миллион лет. Ты можешь поверить, что все в порядке?

Ренесми шмыгнула носом и, наконец, посмотрела в глаза матери.

- Тогда… тогда что с тобой случилось? – спросила она.

Белла снова вспыхнула, пребывая в замешательстве.

- Эмм… хорошо… ты видела… в принципе, это неважно для тебя на сегодняшний день. Ты узнаешь все, когда подрастёшь. Все, что нужно знать сейчас, это то, что… твой отец и я… - она покраснела сильнее, - мы просто показывали друг другу, как сильно друг друга любим, хорошо? Все взрослые иногда делают это. И это все, что тебе нужно знать. Твой папа определенно не причинял мне вреда. 

- Угу… - прошептала Ренесми, кивнув. Она смутилась, когда все же поняла, что совершила ошибку.

- Почему бы теперь тебе не обнять папу? – прошептала Белла ей на ушко. - Я уверена, он нуждается в этом.

Ренесми обратила свои большие глаза на папочку,  который попробовал успокаивающе улыбнуться ей, хотя на его лице отражалась боль. Ему тяжело было слушать ошибочное толкование дочери.

Преодолев вину, Рен перебралась с колен мамочки на колени к папе, где он крепко прижал её к себе.

- Прости меня, папа, - прошептала она. – Это было действительно глупо. Я знаю, ты никогда не сделаешь маме больно. Мне жаль, что я так думала. Я очень сильно тебя люблю, – тихо закончила она, устроившись на его груди.

- Все в порядке, любимая, - пробормотал он в её волосы, - Ты пыталась защитить мамочку и я не осуждаю тебя за это. - Он поцеловал её в лоб. - Люблю тебя, мой человечек. Ты замечательная девочка.

Тем временем Белла тихонько выскользнула из комнаты, чтобы дать им насладиться этим моментом.