Глава 11. Мрак

Пожалуй, я слишком много думал и постоянно ругал себя. Теперь я обдумывал то, как бы благополучно вытащить нас из этой ситуации, которая была всецело моей ошибкой. Я не должен был слушать слов Розали о том, что видела Элис, не должен был делать поспешных выводов. Но ведь он сказал, что Чарли был на похоронах...

«Нет», - сказал я себе, - «Я должен был поехать туда, чтобы проверить, так ли это. Это была моя ошибка, и теперь я подверг Беллу опасности в еще большей степени, чем когда-либо И все это произошло из-за моих действий. Как я мог настолько ошибаться? Я покинул её, чтобы она жила нормальной жизнью, но, похоже, ничто, что касалось Беллы, не могло быть нормальным.

Опять из-за моих действий она была лицом к лицу перед другой опасной для её жизни ситуацией, и теперь я должен думать о том, как вытащить нас из неё. Хотелось бы услышать полную историю о том, что произошло, когда я ушёл, но зная о её склонности к опасности, можно предположить, что она столкнулась с куда большим риском, чем тот, о котором мне сообщили. Но больше всего я думал о том, сможет ли она простить меня после всего, что я сделал ей?»

Переоценка произошедших событий мне хорошо помогла. Если бы я проверил всё самостоятельно, то знал бы правду. Если бы я только позволил Элис наблюдать за ней, то она ни в коем случае не покалечилась бы. Если бы я вернулся к ней два месяца назад, как хотел сделать сначала, то многое бы предотвратил. Если бы я был достаточно мудр, то понимал бы, что прямая дорога к безопасности – не покидать Беллу. Она была права, когда сказала, что всегда будет нуждаться во мне.

И Эмметт был прав - мне действительно надо было дать хорошего пинка еще несколько месяцев назад. Если бы я только осознавал все это, то Белла бы не была сейчас в такой рискованной ситуации. Сейчас моя жизнь была полна «если только», но не было никакого способа изменить это. Моя единственная надежда была лишь в том, как бы нам с Беллой постараться выжить сегодня.

Ретроспектива не всегда хороша - я начал закипать от гнева. Ведь я подверг опасности своими действиями не только Беллу, но и Элис, но не было времени выпустить раздражение. Я оставил Беллу для её собственной защиты, а всё закончилось тем, что она окружена еще большей опасностью. Я шел по следу Виктории, вернее, так казалось, но всё же рыжая нашла её. И что там делал Лоран? Охотился на неё? Мои мысли о мести, об отвращении к самому себе кружились в моём уме как торнадо. Как я мог так ошибаться? Я даже не подумал, что Лоран может стать угрозой для неё.

И всё же, безусловно, худшей опасностью, с которой она столкнулась, были оборотни. Я пытался защитить её от своей тёмной стороны, и она ушла, но подружилась с ещё более опасной группой существ! Я оставил её абсолютно беззащитной! «Какой я дурак. Как я мог сделать ей это? Как я мог ошибаться в стольких вещах?» Моя злость во мне росла экспоненциально (прим. перев.: чем большее значение она принимает, тем быстрее растет), и при мысли о тех, кто подверг опасности Беллу, заставила яд во мне вскипеть.

И я ничего не мог высказать или сделать Белле после всего того, что я сотворил. Я причинил ей боль, страдания и муки, за что вечное истязание будет слишком малым наказанием для меня. «Я оставил её вампиру, обезумевшему от мести, и вынудил искать защиты у стаи необычных псов. А сейчас веду в логово истинных кровососущих убийц. Нет никакого достаточно жестокого наказания, способного заставить меня заплатить сполна за всё, что я причинил ей. И никто не заслуживает моих эгоистичных, бессердечных действий. Благие намерения не извиняют того, что я сделал». Внутри своей глубокой тёмной, мрачной ниши, которую по идее можно было считать моей душой, я чувствовал, что вечность в аду никогда не станет достаточным наказанием для меня, если я не смогу спасти свою хрупкую милую Беллу от ада, в который я её сопровождаю.

И я с усмешкой вспомнил, что перед тем, как я оставил Беллу, Ньютон был моей худшей проблемой!

Ярость прошла через все моё тело. Я сжал свои кисти рук и разжал, чувствуя, что гнев ищет выход. Неестественная сила ощущалась в моём теле, теперь я могу переломать кости даже самому сильному вампиру. «Феликс, теперь я могу бросить тебе вызов. Я сломаю тебя как прутик», - мысленно угрожал я ему. Теперь легче было понять, почему Эмметт, будучи разъяренным, иногда выходил на улицу, и крушил деревья. Я бы хотел сделать сейчас нечто похожее или даже хуже, но не мог позволить Белле видеть меня в такой ярости. Я не причиню ей большей боли, чем уже причинил. Я закупорю все свои чувства до тех пор, пока не станет безопасно, пока мой монстр не будет заперт на замок. Она уже сходила с ума из-за меня, и я не хочу увеличивать её злость или боль. Я должен многое наверстать. Я знал, что восстановление её доверия, и, надеюсь, любви, займёт некоторое время, но я подожду и сделаю всё, чтобы вернуть то, что потерял. Я любил её всем своим существом и надеялся, что она позволит себе любить меня. Я сделаю всё необходимое, чтобы восполнить всю боль, что причинил ей.

Я полностью углубился в свои мысли, пока не услышал то, что мысленно сказала Элис: «Эдвард, я не могла остановить её от приезда сюда». Затем я заметил, как она скрылась в дыре, в которой еще раньше исчезла Джейн, потому что ее не было видно.

Когда мы приблизились, Белла напряглась. Я знал, что она не была готова спуститься, но я мягко убедил её:

- Всё в порядке, Белла. Элис поймает тебя.

Я сделал это чтобы уменьшить её стресс, в этом наполненном страхом пути.

Я смотрел, и любовь нарастала в моём сердце, когда Белла, поверив моим словам, медленно опускалась на землю и качала ногами в дыре. Дрожащим голосом она прошептала:

- Элис?

Элис ответила снизу:

- Я прямо здесь, Белла.

Желание схватить Беллу и убежать с нею, было подавляющим, так как я знал, что с моей скоростью Феликс и Деметрий будут точно позади. Но как только Джейн поймёт, что я это сделал, она применит свою дьявольскую способность на нас с Беллой. Она не проявляла милосердия к людям, потому как рассматривала их лишь как рогатый скот для питания. В ней не было ничего человеческого.

Вместо своего надуманного безумства, я аккуратно обхватил Беллу руками, надеясь, что Элис сможет поймать её настолько мягко, насколько это возможно. Я не потеряю Беллу снова и не буду больше травмировать её. Я не вынесу эту боль во второй раз – то, что я пережил тогда, я не чувствовал за всю свою жизнь. Мое сердце внезапно дрогнуло, когда я держал Беллу на руках. Я снова заставил себя сосредоточиться на задаче. Так аккуратно, насколько это возможно, я опустил её в дыру, и перед тем, как отпустить, спросил Элис:

- Готова?

- Отпускай её, - ответила Элис с уверенностью.

Я медленно отпустил Беллу, и как только услышал, что Элис поймала её и поставила на землю, присоединился к ним. Мне не нравилось быть вдали от Беллы даже на несколько мгновений. И как только оказался на дне, я быстро шагнул навстречу Белле и аккуратно обхватил её рукой. Я заметил, какой худой она была. Я не помнил, была ли она всегда такой худой, и это заставило меня задаться вопросом, что она ещё вынесла во время моего отсутствия. Какие другие страдания я причинил ей?

Когда мы начали путь сквозь темнеющие туннели, я держал Беллу как можно ближе к себе, но мой разум продолжал заниматься самобичеванием. Удрученный голос в моём уме заявил, что я эгоистичный бессердечный камень, недостойный прощения, любви и доверия. «О Боже», - умолял я внутри себя. «Я не знал, что найдя эту любовь, сам же и уничтожу её». Я буквально испытывал смертные муки, зная, что Белла никогда не полюбит меня снова. Ведь я говорил ей, что не люблю её. В один миг я сделал её чувства использованными и никому ненужными, пока мы стояли в лесу неподалёку от её дома.

Начался внутренний диалог между сердцем, которое навсегда принадлежит Белле, и монстром, живущим в моём теле. «Как она может когда-либо простить это?» - кричало моё сердце. «Она никогда не сможет забыть и простить тебя за всё, что ты сделал» - бичевал мой внутренний демон. «Как я могу убедить её, что все мои действия были неверны?» - продолжало плакать моё сердце. Мой разум развивал мысль дальше: «Я должен изгнать монстра, иначе он может разрушить то, что уже ничего не стоит». Затем моё сердце начало спорить: «Я мог бы продолжать дружить с ней, но маловероятно, что она простит меня и ещё маловероятнее, что полюбит меня снова».

Я был слеп и глуп, не понимая прежде, что она была моей жизнью и единственной любовью. Она любила меня до того, как я бросил её. Каким же надо быть упрямым, чтобы не признавать, что человек может полюбить меня так же, как я любил Беллу, а ведь Белла испытывала именно такую любовь. Она действительно любила меня по-своему, а я бесчувственно растаптывал эту любовь, думая, что защищаю её. На самом же деле оставил её в смертельной опасности, и ко всему прочему, причинил ей боль при расставании. Каким бессердечным хамом я был! Я был нечего не стоящим существом, недостойным ходить рядом с моим совершенным ангелом. Я задался вопросом, а был ли я когда-нибудь достоин её любви, пусть даже и не такой глубокой, как моя. И затем я понял то, что должен был понять ранее, если б был чуть умнее. Её любовь была так же сильна, как и моя, просто я не доверял её эмоциям и чувствам, рождающимся глубоко в её душе. «Я недооценивал её?» - спросил я себя. В своей уверенности, что я всегда прав и всегда все знаю, я пропустил самый важную информацию, которую предложила мне Белла. Её любовь была такой же сильной, как и та, что я чувствовал к ней.

Во время поиска истины, я пришёл к одному неопровержимому выводу. Теперь, когда она со мной, я не намеревался терять её снова. Волны облегчения, любви и растущего желания затопили моё сердце, когда я держал её. Дыра, которая терзала меня в эти одинокие месяцы, полностью исчезла, моё сердце заполнилось, и снова было целым. Я потянулся, чтобы увидеть очертания губ Беллы. Я помнил их сладкий вкус, но сдерживал своё желание унести её на руках и страстно поцеловать. Я слышал и терпел вздохи за нашими спинами, но не убыстрял темп, потому что знал, что будет небезопасно для Беллы идти быстрее, чем мы уже шли. Я порадовал себя поцелуем в лоб и макушку её головы, вдыхая её божественный аромат и ругая себя за то, каким идиотом был прежде, покинув её первым.

После того, как я благополучно возвращу её домой, все мое существование будет отдано её счастью. Во-первых, я решительно сделаю всё, чтобы заслужить её прощения, а затем попытаюсь восстановить её любовь и доверие. Не важно, что потребуется для этого, я решил, что готов на все. Чего бы она ни попросила, я скажу да. Моё сердце было потерянным и несчастным без неё. Отверстия в нем больше не было, и у меня не было никакого желания его возвращать. После всего, что пришлось пережить, я, наконец, признался себе, что Белла - мое сердце, и без неё я становился пустой, жалкой ракушкой. Когда она чудесным образом оказалась у меня в руках, я тотчас почувствовал себя цельным. Это произошло оттого, что Белла вновь вошла в мой мир. Я не покину её снова. Даже если она не позволит мне вернуться в её жизнь, я буду близок к ней настолько, насколько это возможно.

Я не обращал внимания, где и куда мы идем, потому что все мои чувства и мысли были сосредоточены на Белле, но совсем скоро почувствовал, как она тихонько задрожала, и я услышал, как стучат её зубы. Мне нравилось чувствовать её тело рядом с моим, но не подумал о том, что ей станет так холодно. Чувство вины снова пронзило меня, когда я понял, что не могу её согреть своим телом. Для её пользы, последнее, что я хотел сделать, это отпустить её, я убрал руку, обнимающую Беллу за талию, и взял её за руку. Так же быстро, как я отпустил её, она обхватила меня руками и, стуча зубами, произнесла:

- Н-н-нет.

Моё сердце по-дурацки подпрыгнуло, думая, что у неё есть чувства ко мне, но мой рациональный разум знал, что она так среагировала не из-за любви ко мне, а потому что ей страшно из-за окружения, в котором она сейчас находилась. Туннель, слишком тёмный для неё, чтобы видеть, не помогал в этой ситуации. И я догадался, что она использует меня в качестве опоры, чтобы не споткнуться и не упасть. Я решил, что соглашусь с тем, что она немного нуждается во мне, и надеялся, что однажды это вырастет в нечто большее.

Чтобы согреть её, я начал потирать её руку, создать достаточное трение, которое просочится назад теплом в её дрожащее тело. Из-за этого мы замедлили шаг ещё больше, и я улыбнулся про себя, когда услышал мысли расстроено вздохнувшего Феликса. «Мы могли бы быть там уже сейчас, если бы он взял её на руки и понёс». Но следующая его мысль меня настолько разозлила, что я едва сдержался от рыка: «Кажется, человек размером в пинту создаёт слишком много проблем». (п. п.: пинта – единица объёма в системе английских мер, 1 английская пинта = 0,568 л).

Из-за беспокойства о здоровье Беллы и раздражения от вздохов Феликса, я почувствовал чуть ли не облегчение, увидев решётку, которая свидетельствовала о конце туннеля. Пройдя через решётку, мы подошли к деревянной двери. Я почувствовал, как Белла расслабилась, когда мы вошли в дверь. Но я наоборот стиснул челюсти и напрягся, когда понял, куда мы пришли.