Глава 15. Ожидание

- Не уезжайте до темноты, - предостерёг нас Деметрий прежде, чем помчаться назад к дьявольскому пиршеству, происходящему в комнате, из которой мы недавно вышли.

Дженна посмотрела на нас, но не сказала ни слова. В её мыслях, однако, было беспокойство о Белле, потому что та была очень бледна после предложения стать частью клана Вольтури. Я заметил, как её взгляд сконцентрировался на плаще, который был на мне.

Я быстро заблокировал себя от мыслей Дженны и сосредоточил всё своё внимание на Белле. Она действительно была бледнее, чем обычно. Неприятная встреча в коридоре, должно быть, произвела на неё эффект. Как забыть испуганные крики, которые мы услышали прежде, чем выйти из коридора.

Я мог лишь представить, какие видения проносились в голове Беллы о происходящем в комнате, которую мы недавно покинули. Также она начала осознавать то, что только что избежала кровавого банкета. Тот, что закричал, видимо, увидел, как присутствующие мужчины и женщины разрывают их шеи и начинают пировать. С первыми жертвами поступили более милосердно, для них всё произойдёт настолько быстро, что не будет времени отреагировать. Но другие… Другие увидят, что происходит и поймут, что они – следующие.

В уме Белла наверняка представляла лужи крови и полные ужаса взгляды на лицах людей в комнате. Она наверняка прочувствовала их безнадёжность, отчаяние, когда они поняли, что нет ни малейшего шанса на спасение и выживание. Из-за своего бесконечного сострадания она бы хотела защитить каждого из них, рискнув своей жизнью. Но лишилась бы ее наряду с ними, попробовав это сделать. В её разуме наверняка возникли картинки кровавых сцен фильмов, которые так популярны у подростков.

Всё её картинки - об ужасе, безвыходности и потери жизней может и были бы верны, но не про кровь. Эти вампиры выпьют всю кровь до последней капли, в этом отношении они очень экономны. Эта жидкость помогала им утолять свою пожизненную жажду, и они не упустят ни капли.

Будучи одним из этих кровопийц, я знал, насколько дорога для них человеческая кровь. Было очень сложно доставить людей сюда, сделав их присутствие незамеченным. Поэтому каждая капля человеческой крови была так же дорога, как драгоценный камень. Позволив пропасть хоть одной капле, они словно небрежно бросали горсть алмазов, думая, что это лишь красивые камешки. Кровь животных сильно отличалась. Если кто-то впадал в безумство во время еды, это было не так уж плохо, потому что было множество других животных по соседству. Одна наша предосторожность, о которой я рассказывал Белле, состояла в том, чтобы не нарушить экологический баланс в этой области. В целом, мы были осторожны. Никто не замечал потери нескольких животных, как кто-то бы заметил пропажу нескольких людей.

Я предпочитал питаться животными и по другой причине. Было гораздо легче избавиться от тела животного в лесу, чем думать о том, как избавиться от человеческого тела, особенно когда нужно отвезти его в другое место. В этом случае это была проблема, на которой мне не хотелось заострять внимание, потому что я не хотел знать, как Вольтури избавляются от останков.

Тихо, чтобы только Белла услышала меня, я спросил с тревогой:

- Всё хорошо?

Внезапно она задрожала ещё сильнее, чем раньше, и я отчётливо слышал, как стучат её зубы. Я встревожился за её здоровье и состояние духа.

Элис тоже заметила, что что-то не так, потому что она предложила:

- Посади её прежде, чем она упадёт. Она еле на ногах стоит.

Элис была дважды права, потому что когда я посадил её на софу, то услышал рыдания, которые выворачивали её на изнанку и заставляли маленькое тонкое тело Беллы неудержимо дрожать. «Прекрасно, Эдвард. Ты не мог оградить её глаза и уши от монстров, она всё видела и слышала». Плач, вырывающий сердце из груди, не прекращался и я ещё больше обеспокоился её состоянием. Её трясло так сильно, что надо было как-то успокоить её. Но больше всего я боялся другого момента. Она узнала, каким монстром я на самом деле являюсь, и наверняка не захочет иметь ко мне какое-то отношение, а возможно будет всячески противиться помощи, которую я попытаюсь ей предложить.

Боясь, что она оттолкнёт меня, но, всё ещё чувствуя отчаянную необходимость помочь ей, я тихо и мягко сказал:

-Тш-ш, Белла, тш-ш.

Элис хотела быть любезной, когда предложила:

- Я думаю у неё истерика. Может тебе следует пошлёпать по щекам?

Я бросил на неё сердитый взгляд, не потому что не верил ей, а потому что знал признаки истерики. Но так же я думал: «Как могло произойти такое? Белла в большой беде, мой удар ей не поможет, а лишь может навредить». Нет, решил я, Беллу необходимо успокоить, и если она позволит, то я с радостью смягчу боль и прогоню все страхи.

- Всё хорошо, ты в безопасности, всё хорошо, - напевал я вполголоса, а затем рискнул посадить её к себе на колени, чтобы ей было ещё комфортнее. Но страх того, что она оттолкнёт меня, снова появился. Чтобы помочь её согреться, я укутал её плащом так, чтобы она не соприкасалась с моей холодной кожей.

Она рыдала.

- Все эти люди!

- Я знаю, - мягко ответил я.

- Это так ужасно…

У Беллы наконец сформировалась полная картина всего происходящего. Хорошо, что мы не увидели эту картину непосредственно сами – а ведь именно в этом то и была наша реальная натура. Если бы она не чувствовала малейшего страха или отвращения к нам прежде, то сейчас, увидев, на что мы способны, страх бы вселился в неё. Она должна понять, что всё, о чём я говорил – правда. Мы действительно были монстрами, монстрами, которые должны были бы существовать лишь в страшных снах и на больших экранах, но не в реальной жизни. «Как же она должна ненавидеть нас всех после всего, что произошло», - думал я.

- Да, действительно. Мне очень жаль, что ты увидела всё это.

Я пытался успокоить её. Если бы это было в моих силах, я бы сделал так, чтобы она забыла обо всём, что произошло.

- Могу ли я вам чем-нибудь помочь? – спросила Дженна. Теперь все её мысли сосредоточились на больном виде Беллы. Я знал, что она учтива, но предпочёл сам заботиться о ней. Я планировал защищать её до тех пор, пока она мне позволит это делать.

Она хотела лишь лучшего, но гнев вспыхнул во мне из-за того, что Белла услышала Дженну. Поэтому мой ответ отразил все испытываемое мной неудовольствие, и был настолько холодным, что заставил бы любого человека задрожать.

- Нет.

- Она знает о том, что происходит здесь?

Вопрос требовал ответа. Голос Беллы был хриплым и слабым, но, наконец, темп её дыхания пришёл в норму, что чуть ослабило моё беспокойство, но ненамного.

Я не хотел врать ей, поэтому сказал правду:

- Да, она знает всё, - и про себя добавил: «И даже о том, что происходит в той комнате. На самом деле она и поприветствовала туристов, и улыбнулась им, потому что они точно проходили через эту комнату».

Её голос стал ещё тише, когда она спросила:

- Она знает, что и её когда-нибудь убьют?

Белла продолжала меня удивлять своими вопросами. Я не ожидал, что она спросит в этот момент, но пытался ответить без злобы, поэтому смягчил свой ответ, насколько это было возможно:

- Она знает, что это вероятно. Она надеется, что они решат оставить её здесь.

Мне хотелось добавить: «Также как и я хочу оберегать тебя всегда» Я решил, что больше никогда не оставлю её и не позволю уйти от меня, но не хочу изменять её. Теперь, принимая во внимание увиденное, она, вероятно, не будет хотеть этого. Но больше всего я боялся, что это также будет означать, что она против моего присутствия рядом с ней, зная теперь, каким монстром я на самом деле являюсь.

Я заметил, что Белла побледнела ещё больше, чем раньше, когда спросила:

- Она хочет быть одной из них?

Она тоже этого хотела когда-то. Я спросил себя, не убежит ли она наконец от меня из-за этого с криками. В ответ я лишь кивнул головой, внимательно всматриваясь в её лицо в ожидании реакции.

Я чувствовал, как она немного дрожала, когда тихо проговорила:

- Как она только может хотеть этого?

Прежде, чем я смог ответить, она спокойно продолжила, словно говорила сама с собой.

- Как она может смотреть вслед этим людям, идущим друг за другом в ту омерзительную комнату и желать быть частью этого?

Сердце сделало кульбит в моей груди, ожидая толчка, что отбросит меня от неё, из-за понимания того, что я ничуть не лучше их. Я ожидал того, что она будет думать, какое я отвратительное чудовище, и как далеко от меня ей хотелось бы быть в этот момент, но то, что произошло позже, до глубины души удивило меня.

- О Эдвард!, - заплакала она так сильно, что слёзы потекли ручьем.

«Да, вот оно», - думал я. «Сейчас она вскочит на ноги и убежит от меня так далеко, насколько это возможно, или скажет, как сильно ненавидит меня и не хочет никогда видеть». Казалось, будто кто-то зажал моё сердце в тиски, всё больше сжимая и пытаясь раздробить его. Я потерял надежду исправить все между нами и веру, что я когда-либо заслужу её благосклонность. Всё это казалось абсолютно безнадёжным в тот момент.

Осторожно, с беспокойством в голосе я спросил:

- Что случилось?

По правде говоря, я просто боялся услышать то, что она сейчас скажет, и в то же время пытался хоть немного успокоить, нежно массируя её спину.

Я был крайне потрясён, когда она, вместо того чтобы оттолкнуть, обняла меня своими мягкими тонкими руками за шею. В это мгновение я осознал, что она выбрала меня, чтобы успокоиться. Моё сердце раздулось от любви, от настолько большой любви к Белле, что я не мог себе и вообразить.

Лишь только я подумал, что мне никогда не было так хорошо, как она обняла меня ещё сильнее.

Потом срывающимся голосом она спросила:

- То, что я сейчас счастлива, лишь подтверждает то, что я ненормальная?

Я почти засмеялся, потому что мое счастье лишь возрастало, от того как она обвивала меня руками и плотно прижимала к себе. В ответ я ещё крепче прижал её к своей груди. В этот момент мне лишь хотелось признаться в вечной любви, обнять её и никогда не отпускать, а также объявить миру, что Белла держит моё жалкое существование в своих бледных нежных руках. Но вместо этого я мягко прошептал:

- На самом деле я знаю, что ты имеешь в виду.

Я действительно знал, что она имеет в виду, и не думал, что испытаю большее счастье, чем испытывал сейчас.

- И у нас множество поводов для счастья. Во-первых, мы живы.

Это была не менее интересная правда. В этот момент я почувствовал себя очень живым. Чувствуя её прикосновения, чувствуя её дыхание и сердцебиение, согревало мои чувства.

- Да, и это хорошо, - прошептала она, дыханием лаская мою кожу.

От её теплого дыхания на своей холодной, как гранит, коже, волны электрических импульсов прошли по всему моему телу. Было такое ощущение, как будто я испытываю сенсорную перегрузку, но я любил каждый её момент. Осознав, что все это время задерживал дыхание, я выдохнул и тихо добавил:

- И вместе.

Мне понравилось, как звучит это слово – вместе. Я думал, что это наибольшее, что я мог пожелать, но близость человека, которого любил и буду любить так долго, насколько это возможно, перевернула всё сверху на голову. Я лишь помнил о том, где мы находимся и что единственное, чего нам не достаёт, это безопасность. Дом.

Я почувствовал, как Белла кивнула головой в знак согласия, а затем произнёс:

- И если нам повезёт, мы будем живы завтра.

А в мыслях крутилось следующее: «Всё, что нам нужно сделать: выбраться отсюда на самолёте, доехать до дома. И сейчас моим домом будет Форкс. Я не покину её снова. Я не смогу покинуть её, даже если она не захочет, чтобы я был рядом. Тогда я буду оставаться поблизости, и смогу видеть её, пусть и с большого расстояния».

На мою реплику о том, что мы останемся живы, Белла ответила:

- Надеюсь,- но она не была уверена в этом.

«Она всё ещё боится, что Аро передумает? Или нам что-то помешает уехать отсюда?» Заверить её было бы гораздо проще, если бы я знал, о чём она думала, и мог бы исправить всё, руководствуясь собственными знаниями и опытом.

Элис вступила в нашу беседу, уверяя:

- Перспективы хорошие.

Она думала не об отъезде, а о Джаспере, о том, как они встретятся сразу после нашего прилета в Вашингтон. Фактически, Джаспер – единственное, о чём она думала, дожидаясь темноты.

Удовлетворённо вздохнув, она добавила:

- Я увижу Джаспера менее чем через двадцать четыре часа.

Белла пристально смотрела на меня. Она напоминала мне умирающего от жажды, которому наконец, позволили выпить стакан холодной воды. Я чувствовал, что она как будто пытается впитать меня, продолжая смотреть. И внезапно понял, что чувствую то же самое. Она была моим стаканом холодной освежающей воды. Она оживляла моё сердце способами, о которых я не знал и представления не имел. Я был всё еще поражён тем, что лишь этим утром я чувствовал себя таким разбитым и одиноким из-за её потери, и что мне не хотелось ничего, кроме смерти, в смысле, полного прекращения моего существования. Я бы поблагодарил Деметрия и Феликса, прекративших моё существование, но теперь я не чувствовал ничего этого. Сейчас для меня не было лучшего занятия, чем сидеть здесь с Беллой на коленях, прижимая её к себе настолько крепко, насколько это было возможно. Я бы никогда не позволил ей уйти. Я хочу, чтобы она была рядом всегда.

Мне хотелось изучить и запомнить каждый дюйм её лица, поэтому я продолжал смотреть на неё. И чем больше я смотрел, тем яснее видел, как изменилось её лицо с тех пор, как я бросил её в сентябре. Сейчас оно стало гораздо более худым, чем раньше, появилось больше печали в её глазах. Теперь мне казалось, что не было никаких весомых аргументов для нашего отъезда. В глазах Беллы было много горя, и я знал, что оно вызвано не только недавним массовым убийством людей в зале. Я не мог сказать точно, чем оно вызвано, лишь глядя на неё, и чувствовал, что сейчас неподходящие время и место, чтобы начать спрашивать её о том, что я видел. Придвинувшись ближе, чтобы детально рассмотреть её лицо, я разглядел следы усталости вокруг глаз.

Я любил цвет её глаз и их глубину, но меня беспокоило то, что они потускнели, а под ними появились новые линии, по которым я осторожно провёл пальцем и сказал:

- Ты выглядишь такой усталой…

- А ты – голодным, - тихо ответила она. О, конечно, Белла думала о других, а не о себе.

- Это – ничто.

Удивительно, но сейчас жажда меня совсем не беспокоила. В этот момент я думал лишь о здоровье Беллы и её душевном состоянии, но не своих потребностях.

- Ты уверен? Я могу посидеть с Элис.

Сейчас был один из тех редких моментов, когда Беллу можно было легко прочитать. Я мог с уверенностью сказать, что она врёт по нескольким причинам. И с такой же уверенностью я мог сказать, что она не хотела, чтобы я уходил. Возможно, это означает, что есть какая-то надежда на НАС, но возможно она просто боялась остаться под защитой одной лишь Элис. Я вернулся туда, откуда начал, запутанный теми чувствами, которые испытывала Белла. Я вздохнул, когда наконец сказал:

- Я никогда так хорошо не контролировал эту сторону своей натуры, чем сейчас, - и, к счастью, это была правда, потому что я не хотел причинять боль Белле.

Белла свернулась калачиком, как будто пытаясь согреться, найти какое-то тепло, но явно не физическое. Ей было всё еще немного холодно, но всё же не так холодно, как прежде. Я знал, что плащ помог ей немного согреться, но казалось, что она ищет вовсе не это тепло. Когда я посмотрел на неё, то еще раз поразился, какой хрупкой и маленькой она казалась. По каким-то причинам она оказалась гораздо миниатюрнее, чем мне помнилось, но так как я обладаю прекрасной памятью, то задался вопросом, как такое может быть. Также я отметил, какой ранимой казалась Белла, с её широко распахнутыми глазами, смотрящими на меня, и губами, казалось, молящими о поцелуе. Я хотел поцеловать её. Все внутри горело от желания поцеловать её, но как и с её кровью, я воздерживался даже от одного маленького поцелуя, при том, что её губы манили куда сильнее, чем кровь, но совсем по-другому. Если Белла знает, как сильно я люблю её, важно ли насколько глубокие чувства она испытывает ко мне? Возможно ли воскресить те отношения, что были между нами прежде?

Я должен прекратить пытать себя. Нужно сосредоточиться на возвращении домой. В то время как я прижимал свернувшуюся в клубочек Беллу к груди, мы с Элис быстро начали обсуждать наш путь домой, нарушая окружающую нас тишину.

- В то время как вы с Беллой будете уходить отсюда, я опережу вас и найду подходящую машину, чтобы доехать до Флоренции.

- А билеты? Вы покупали их в один конец или туда и обратно, когда добирались сюда?

- В один конец, - немного робко ответила Элис. - Вспомни, Эдвард, никто из нас не знал, что будет дальше, а когда мы их покупали, я знала куда меньше. Билеты достать не так уж и трудно. Меня больше беспокоит Белла. Она выглядит не очень хорошо.

- У неё был большой шок, поэтому рискую предположить, что она очень устала. Когда она спала в последний раз? – это помогло бы мне точнее знать, насколько сильно она устала.

- Я не думаю, что она спала, с тех пор, как мы покинули Сиэтл. Думаю, ты должен её уговорить поспать после того, как мы займём свои места в самолёте, - предложила Элис. Она тоже была обеспокоена истощенным видом Беллы.

- А когда она ела? – это то, о чём забывала наша семья, и в чём Белла нуждалась постоянно. Она должна есть куда чаще, чем мы.

- Она поела в самолёте, после этого ничего. Мне жаль, Эдвард, я не подумала об этом и она не ела ничего весь день. Я удивляюсь, как она стоит, не говоря о том, что она еще и активна.

- Посмотри, какая она худая, Элис. Я обеспокоен её здоровьем. Это может пагубно сказаться на ней. Не только стресс, но и неудовлетворение её человеческих потребностей плохо повлияют на неё.

- Она будет в порядке, Эдвард. Она сильнее, чем ты думаешь. Намного сильнее, чем ты иногда надеешься.

На мгновение она задумалась, вспоминая разговор с Чарли, но не уточняя деталей. Всё, что я понял, это лишь её беспокойство о том, как Чарли воспримет известие о том, что Белла убежала за мной. Её мысли сосредоточились на главной проблеме:

- Для того, чтобы уехать отсюда, я найду самый быстрый автомобиль, который только смогу найти, а когда мы прибудем во Флоренцию, я позвоню и найду билеты. Мы доставим Беллу домой так скоро, как только это возможно, то же касается и еды для неё.

Я неодобрительно посмотрел на неё, когда она упомянула еду.

- Не волнуйся, Эдвард, с ней всё будет хорошо, - уверяла меня Элис.

- Мы благополучно доставим её домой, и ты примешь решение.

- Нет, Элис, я уже принял своё решение, - я видел, что она пытается что-то сказать, но опередил её:

- Не здесь, не рядом с Беллой. Нужно раздобыть автомобиль, а об этом мы поговорим позже.

Пока мы разговаривали, я постоянно смотрел на Беллу, пытаясь заметить какие-то признаки шока, истерики или ухудшения состояния. Я пытался разговаривать как можно тише и быстрее, чтобы ни Дженна, ни Белла не услышали нас. Но я подозревал, что Белла слышала конец нашего разговора. Она уже научилась улавливать наши разговоры. Точнее она делала это лучше, чем возможно для человека, и чем Белла снова отличалась от обычных людей. Нет, моя Белла уникальна настолько, что я больше никогда не хочу потерять её.