Глава 24. Голосование

Она встретилась со мной взглядом и просто спросила:

- Хочешь ли ты, чтобы я присоединилась к твоей семье?

Понимала она это или нет, но она уже была частью моей семьи. У меня не было никаких проблем в связи с этим, но я имел проблемы с лишением ее жизни, ведь она действительно просила этого, она просила смерти.

Я не уверен, что Белла полностью осознавала последствия становления вампиром. Это не просто укус, это всё, что ей придется принести в жертву. Это больше, чем какое-то старение. Она должна будет бросить семью, друзей и никогда не видеть их больше, потому что они не должны знать о том, кем она стала. Эта информация могла стоить им жизней. Также, в течение первого года, она могла просто убить их без сожалений из-за крови, и наверняка их нельзя будет спасти.

Контроль был самым тяжелым уроком, которому мы научились, а Джаспер всё еще старается себя контролировать, даже после стольких лет. Она также будет вынуждена смириться с тем фактом, что станет кем-то вроде изгоя. Искристая кожа, ненадобность сна, чрезвычайно быстрая и сильная, а также остальные способности, которые должны быть скрыты от других людей - но всё равно она будет отличаться ото всех остальных.

Нет, в моём разуме был другой план, благодаря которому мы останемся вместе и я знал, даже прежде чем открыл свой рот, ей не понравится мой ответ.

- Не этим путём. Ты останешься человеком, - я настроился оставить её человеком, чтобы она не сожалела ни о чём, а я не рисковал тем, что может пойти не так, как нужно.

Её ответом был лишь кивок, а затем она повернулась к Элис.

- Элис?

- Да, - был её ответ Белле, но для меня она добавила: «Это единственный способ, Эдвард. Он гораздо безопаснее для неё и всех нас. Я не хочу, чтобы Джаспер дрался с Вольтури, не важно, какие радужные перспективы вырисовываются перед вами. Я не потеряю его, а ты точно также не должен потерять Беллу».

- Джаспер?

- Да, - тихо ответил он. «Я не хочу снова поддаться соблазну её крови. Я бы не смог жить ни один, ни с Элис, если бы убил её из-за того, что не нашёл в себе сил контролировать свою жажду. Эдвард должен понять, что это наиболее безопасный способ для всех нас, и я не думаю, что в его планах снова покидать её. Она не сможет пережить это во второй раз».

Сначала его ответ немного удивил меня. Я знал, что ему трудно даётся присутствие Беллы, но думал, что он приспособился. У него действительно были веские причины проголосовать именно так относительно её изменения. Я не мог согласиться с ними, но он был прав: я не могу покинуть её снова, и даже если она попросит оставить её, я все равное буду рядом. На самом деле, я просто не мог уехать далеко от неё, потому что не в состоянии без нее жить.

- Розали?

«Как она может так просто расстаться с человеческой жизнью? Она знает, что не сможет вернуть того, что утратит навсегда?» Я видел, как Роуз прикусила нижнюю губу, готовясь ответить, и знал, что она согласится со мной, но по другой причине. В её ответе я не сомневался.

- Нет.

Белла уже приготовилась выслушать мнение Эмметта. Слыша мысли, я мог точно предсказать его ответ, но Розали, словно моля о чём-то, протянула руки.

- Позволь объяснить. Я не возражаю против того, чтобы ты стала моей сестрой, - про себя она добавила: «Хорошо бы, наконец, иметь в семье третью женщину, с которой можно прогуляться по магазинам, но это неважно сейчас. Я должна сказать это так, чтобы моя речь не была обидной». Роуз пыталась найти правильные слова, и, наконец, заговорила: - Это только из-за одной вещи, - она, колеблясь, вытаскивала из себя нужные слова. – Это не та жизнь, которую бы я выбрала для себя. Мне жаль, что в своё время никто не устраивал голосований.

Розали надеялась, что Белла поймет, о чём она говорила, но также осознавала, что Белла не знает обстоятельств её смерти. Я сказал всем, что не поделился их историями с Беллой, потому что чувствовал, что каждый имел право рассказать их сам. Элис и Эсми предпочли, чтобы я рассказал об их историях, поскольку отлично знал их, а Эмметта не беспокоило, расскажу я о нем или нет, потому что Белла рассмеялась бы, зная о том, как он встретил свою судьбу.

Когда Розали закончила свои объяснения, Белла повернулась к Эмметту. Его ответ было предсказать легче всего, даже не слыша его мыслей.

«Ты не делаешь ничего веселого, пока она человек, и если ты любишь её, тебе необходимо её изменить» - бросил он мне. Он усмехнулся Белле и сказал: - Черт, да! Мы можем найти другой способ сразиться с этим Деметрием!

Я заметил, как нахмурилась Белла, услышав его последние слова, но знал, что и Розали была не сильно довольна этим. Потом Белла повернулась к Эсми.

Эсми вновь показала свои материнские качества, она заботилась не только о Белле, но и обо мне. «Ты нуждаешься в ней так же, как она в тебе, Эдвард», - подумала она прежде, чем ответить.

- Конечно да, Белла. Я уже думаю о тебе как о члене семьи, - её легкая улыбка была приветливой для Беллы, но предупреждающей для меня. «Она принадлежит тебе, а ты принадлежишь ей, Эдвард. Не жди, пока станет совсем поздно, иначе ты потеряешь её навсегда».

Белла ответила:

- Спасибо, Эсми.

Остался лишь Карлайл, голосование обернулось против меня, и я рассчитывал на него, чтобы он позволил мне самостоятельно принять решение, но знал, что он ответит совсем не так, как я надеялся. Он пытался сказать мне, что это самый безопасный для Беллы способ, и ещё что-то, но я и не пытался слушать.

Он напомнил мне ранее, прежде чем я ушёл к Белле ожидать её пробуждения, что это выбор Беллы, а не мой. Ей будет безопаснее, если она перестанет быть такой хрупкой, а Белла была еще более хрупкой, чем любой другой человек.

Непрочность была лишь частичкой её слабости. Её неуверенность в том, насколько она была важна для меня, проявила себя. Она (п.п.: неуверенность) предупредила меня, как когда-то это сделала Эсми, что я не могу вытолкнуть её из своей жизни, не понимая, что делаю. Так это не может закончиться. Они обе хотели (п.п.: неуверенность и Эсми), чтобы я увидел, какой ценной была любовь хрупкой Беллы. Не каждый день можно найти человека, способного любить меня, несмотря на то, кем я был.

В некоторой степени они были правы, но из-за всего этого мне ничуть не легче было признать, что Белле сначала нужно умереть, прежде чем стать вампиром. Её смерть – потеря всего, что ей когда-то было дорого в жизни. Поняв это, она не вернет всего, поняв это, она возненавидит меня за то, что я не остановил её. Отчасти поэтому я хотел, чтобы она осталась человеком.

Обдумывая всё это, я заметил, как напряглась Белла, посмотрев на Карлайла. Она думала, что он откажет ей?

Карлайл не посмотрел на неё, когда она повернулась к нему в ожидании ответа. Вместо этого он обратился ко мне, устно и мысленно. «Эдвард», - его предупреждающие слова уже звенели в своём разуме. «Нет больше другого способа, который устроил бы вас двоих. Белла хочет этого, и я готов выполнить процедуру, что позволит ей получить то, чего она хочет. Это её выбор, Эдвард».

- Нет! – я услышал, как вместе с этим опровержением мыслей Карлайла из моей груди вырвался раскатистый рык. Он всегда позволял мне выбирать, но он был прав, сейчас это не мой выбор, это выбор Беллы. Но это не облегчало ситуации, и, в конце концов, это неправильно!

- Это разумный вариант - настойчиво продолжал он. - Ты не хотел жить без неё, и поэтому у меня не остаётся выбора, - его глаза впились взглядом в мои.

«Я не позволю пройти Эсми через эту боль - она думала, что потеряла другого своего ребенка. Ты не видел боли и страданий, через которые она прошла, думая, что потеряла тебя. Ты знаешь, что ты её любимый ребенок. Я не позволю ей почувствовать эту боль снова, если могу сделать что-то, чтобы предотвратить её. Ты показал, что не можешь заставить себя жить без Беллы, и она, кажется, не может благополучно жить без тебя. Я предложу изменить её, если ты этого не сделаешь».

Этого я уже не мог терпеть. Я нёс вину за то, что сделал с Беллой, когда расстался с ней, а теперь Карлайл лишь усугубляет вину. Я не знаю, делал ли он это преднамеренно, говоря мне о боли и страдании, что я причинил Эсми. Чтобы не навредить Белле я отпустил её руку, отодвинул свой стул от стола и покинул комнату как можно быстрее, чтобы проявить свою злость как можно дальше от Беллы.

Она никогда не видела меня по-настоящему сердитым, а сейчас я был именно таким. Я слышал, что происходило в комнате, но игнорировал это. Если бы Виктория была бы поблизости, то я сорвал бы злость на ней, разорвав на мелкие кусочки. Вместо этого я нашел лишь одну вещь для этого: новая плазма Эмметта.

Он был словно ребенок на рождество, которое, наконец, наступило. Подобно дикарю я разорвал её пополам, почувствовав, что мой гнев не утих, потому что он продолжал раздуваться внутри меня. Когда я разорвал плазму пополам, я услышал предупреждение Эмметта: «Надеюсь это не то, что я думаю, иначе ты пожалеешь об этом, Эдвард».

Эмметт будет недоволен. «Нет» - подумал я. «Слишком мягко сказано. Эмметт будет в ярости, увидев, что я раскурочил телевизор». А затем напомнил себе: «По крайней мере, уж тут-то я смогу что-нибудь изменить позже». Проблема, с которой я столкнулся, состояла в том, что я не мог отнять у Беллы её человеческую жизнь, так же, как и изменить её. Ещё один вопрос оставался нерешённым. Что если она передумает и решит что не хочет оставаться с нами, или даже только со мной?

Как будто я мог о чём-то сожалеть больше, чем об утрате Беллы. Белла была единственной, кого я когда-либо любил, лишь она могла заставить мое мертвое сердце дернутся от радости, или заставить меня кричать от боли. Она была той, от кого по моему холодному мертвому телу пробегали электрические заряды всякий раз, когда она дотрагивалась до меня. Я не знал таких ощущений.

Впервые за время моего длительного существования я понял, что нечто человеческое всё ещё живет где-то глубоко во мне. И только Белла смогла пробудить это. Я не только любил её, но и желал её, как мужчина желает женщину.

Собираясь разрушить что-нибудь ещё, я услышал, как Белла сказала:

- Итак, Элис, когда ты хочешь сделать это?

«Не сейчас» - была моя первая мысль, но ворвавшись обратно в столовую, я прокричал:

- Нет! Нет! Нет! Ты ненормальная? С ума сошла?

Я понятия не имел, что ору, пока не увидел, что Белла съежилась и прикрыла уши руками. «Вот это был вновь глупый Эдвард. Она не будет слушать тебя, если ты будешь вопить на неё и угрожать ей» - думал я.

«Успокойся, Эдвард» - предостерег Карлайл.

«Эдвард, ты пугаешь её» - предупреждала Эсми.

- Хм, Белла, - Элис пыталась найти способ отвлечь всех от её предложения поехать в Италию самой. Я слышал, что она хочет сказать - всё это ясно читалось в её разуме. – Я не думаю, что готова к этому. Мне нужно подготовиться… - в её разуме было сомнение, она спрашивала себя, действительно ли она могла выполнить своё обещание.

Я не позволю Элис даже близко подойти к ней и огражу Беллу от неё, но, опережая мои мысли, раздался ее голос:

- Ты обещала.

Я почувствовал страх Элис перед провалом и её беспокойство по поводу того, к чему это может привести, когда она ответила:

- Я знаю, но… Серьёзно, Белла! Я не хочу убить тебя!

Элис и не смогла бы навредить Белле, потому что я остановил бы её.

Белла поощряла её, отвечая:

- Ты сможешь сделать это. Я доверяю тебе.

«Ну конечно» - подумал я. «Она может доверить Элис свою жизнь, но она не может довериться мне, думая, что я могу покинуть её снова. Чудесно». Кроме этого я не позволю Элис оказаться рядом с ней и попытаться изменить её. Я зарычал на неё, давая понять, что не подпущу к Белле.

Взгляд на лице Элис был близок к панике.

Белла повернулась к Карлайлу, спрашивая:

- Карлайл?

Я знал его ответ ещё перед тем, как он смог озвучить его. Я одной рукой повернул её лицо к себе, а вторую протянул к Карлайлу, пытаясь остановить его ответ. К сожалению, он не обратил на меня внимания.

- Я могу сделать это. Я не потеряю контроль.

По крайней мере, он был прав относительно этого. Как никто из нас он контролировал свой физический голод, и он не сделает ничего, что угрожало бы её успешному изменению.

Белла словно не обратила внимания на то, что я держу её за нижнюю челюсть и ответила:

- Звучит хорошо.

Я должен остановить это. Все продвигалось слишком быстро. Мне нужно время чтобы убедить Беллу подождать, хотя бы немного, чтобы разработать другой план.

Чтобы остановить это бешеное течение времени, я сказал:

- Погодите, этого не нужно делать сейчас, - я был не готов. Они оба должны дать мне время.

С усилием, ведь я всё ещё держал её подбородок, она сказала:

- Нет причин не сделать этого прямо сейчас.

Быстро подумав, я ответил:

- А я вижу сразу несколько.

Она была не рада этому. Это могли сказать её глаза.

- Конечно, ты можешь рассказать о них. Сейчас отпусти меня.

Я должен сделать всё возможное, чтобы умерить свой гнев, поэтому отпустил её, сложив руки на груди, чтобы держать их подальше и не совершить глупость. Тогда я сказал свою первую причину.

- Примерно через два часа Чарли начнёт искать тебя. Не исключено, что он и полицию приведет с собой.

Он будет очень расстроен, когда увидит, что её нет дома. Обнаружив её пустующую кровать, он будет точно знать, где искать её. Он, вероятно, предположит, что её забрал я, а не наоборот.

Я думаю, Белла подразумевала сарказм, когда сказала: «И эти трое…». Это действительно звучало смешно, но, однако, меж её бровей пролегла морщинка.

Я заметил, как что-то изменилось в её глазах, и понял, что она вновь о чём-то глубоко задумалась. Думала ли она о том, к чему может привести известие об ее исчезновении, или ещё что-нибудь? Испытывала ли она сожаление из-за того, что может быть не будет прежней или о том, что она не захочет оставлять позади любимых ею людей?

Она не говорила, что любила кого-то прежде, но ведь она никогда и не говорила обратного. Может, она нашла кого-то, кто может заменить меня в её сердце? Её губы сказали нет, когда я поцеловал её, но может быть, возможно, слишком многое произошло, и она не была окончательно уверена в этом?

Я продолжал смотреть на неё, отчаянно желая прочесть её мысли. Я повернулся к Карлайлу и сказал:

- Не нужно привлекать внимания, поэтому я предлагаю отложить эту беседу, по крайней мере, до того, как Белла окончит школу и покинет дом Чарли, - если она даст мне достаточно времени, возможно, мне удастся заставить её изменить своё мнение.

Я знал, что прежде чем скажу об этом, Карлайл согласится с предложением.

- Это разумное требование, Белла.

Я видел, как её губы превратились в тоненькую ниточку, когда она ответила:

- Я подумаю.

Для начала я решил принять это. По крайней мере, мне не нужно смотреть, как её изменяют сегодняшним вечером, или сталкиваться с гневом Чарли, когда он обнаружит её без вести пропавшей, после пробуждения.

- Наверное, я должен отвезти тебя домой, - предложил я. «Прежде, чем кто-нибудь передумает». Эмметт уже начал думать, сможет ли он сделать всё как нужно. И он тоже не доверял мне. Джаспер надеялся на Элис, когда она изменит Беллу. И тогда он больше не кинется на неё. Не только Элис запаниковала, когда Белла ее попросила изменить её, но и Джаспер. Джаспер хотел бы остаться рядом, чтобы поддержать Элис, но знал, что аромат крови мог вновь соблазнить его.

Чтобы Белла не заметила, что я пытаюсь убраться отсюда как можно быстрее, добавил:

- Только потому, что Чарли рано просыпается.

Но прежде чем я смог уйти вместе с ней отсюда, она повернулась к Карлайлу и спросила:

- После выпускного? – она не собиралась сдаваться, как и я.

Карлайл предупредил: «Это её выбор, Эдвард».

- Я дал тебе слово.

Его слова, наверное, убедили её, потому что она глубоко вздохнула прежде чем повернуться ко мне, сказав:

- Хорошо, можешь отвезти меня домой.

Большей награды я и не ждал. Я вышел вместе с ней через черный ход, пока кто-нибудь из членов семьи ничего не сказал. Мне не хотелось находиться рядом с домом, потому что услышал низкий рык, который вырвался из груди Эмметта. Тот был прерван успокаивающими словами Эсми, в то время как Джаспер пытался использовать свой дар, чтобы утихомирить его.

Эмметт определенно был не рад этому, но я пообещал себе, что закажу ему другую плазму как можно скорее, и извинюсь за то, что мне пришлось разрушить эту. Он так гордился своим новым приобретением, когда его доставили, и говорил лишь об играх и его любимых шоу, которые прекрасно показывал этот огромный экран.

Я, не колеблясь, хотел доставить Беллу домой как можно быстрее по двум причинам. Первая: Эмметт решил идти за мной, и я бы не желал, чтобы она присутствовала при этих разборках. И вторая: она должна быть дома перед тем, как Чарли проснётся. У неё и так было достаточно проблем из-за меня, и я больше не хотел становится причиной ссоры между Беллой и Чарли.

Я не хотел отчуждения между ними. Я понял, как сильно он хотел защитить свою дочь, хоть он и не смог защитить её от главного, по моему мнению, ведь он позволял ей общаться с оборотнями. Конечно, он позволял ей встречаться с вампиром до того, как это произошло. Я знал, что он не поприветствует вампира в своём доме, но будет рад вонючему вервольфу, встречая его с распростертыми объятиями и думая, что для неё он будет более безопасным, чем я.

Я даже чувствовал себя немного виноватым перед Чарли. Его дочь проводила время с монстрами, словно с друзьями, не понимая, как мы опасны для неё. Я когда-то назвал Беллу магнитом для опасностей. Теперь это казалось слишком мягким термином.

Я начал задаваться вопросом, существует ли более подходящее определение для ее способности привлекать и притягивать всё и вся, что было опасно для её хрупкой человеческой жизни.