Глава 4. Лицо моего ангела

Если ты вампир, то проблема заключается в том, что мозг работает слишком быстро. Несмотря на то, что полёт был долгим, мой сверхбыстрый мозг еще больше растягивал время. Я, наконец, понял, почему Белла сделала то, что сделала. Я боялся осознать это, ведь если её любовь была равнозначна моей, то, как я подозревал, её боль была также равна моей. Сколько боли может испытать человек, чтобы принять смерть как избавление от нее? Этот вопрос я отказался обдумывать, но он крутился и крутился в уме.

От всех этих мыслей и осознания того, что любовь Беллы была истинной, и я не принял это, мне стало во много раз хуже. Когда я закрывал глаза, я видел лицо Беллы: каждое выражение лица, каждое чувство и каждая, внушающая любовь, её особенность – все это мелькало перед моими глазами. Это было как просмотр прошлого, в котором я был с ней. Первое – в классе биологии, когда я отразился в её глазах как монстр. Это первое видение, которое вызвало острую боль в моей груди. Я знал, кем я был, я знал, как был опасен для Беллы, но я не хотел быть повинным в её смерти. Я так старался этого не допустить.

Я снова видел её лицо, на этот раз она смотрела на Тайлера, плавно подходящего к ней. Потом выражение её лица в больнице, когда она поняла, что я не буду объяснять ей, как мне удалось спасти её жизнь. Всё время я думал, что она будет благодарна за то, что жива, но возмущение и ярость на её прекрасном лице привлекало меня. Может не так, как её кровь, но соблазн был велик. Только я не хотел тогда признаться себе, что это было влечение.

Затем пронеслось множество картин прошлого, когда я наблюдал за спящей Беллой, задаваясь вопросом, осмелюсь ли я начать какие-нибудь отношения с ней. И как я не понял тогда, что те ночные визиты уже начали менять моё отношение к ней. Я всё ещё помню, что моё сердце почувствовало, когда она впервые произнесла моё имя во сне. Я знал, что это самое дорогое из того, что я когда-либо имел. Ангел прошептал моё имя. Этот трепетный звук нежно и сладко слетел с её губ. С тех губ, которые я так хотел поцеловать каждый раз, когда их видел. Не только поцеловать, но и попробовать на вкус. Я всегда знал, что когда наши губы впервые встретятся, если она мне позволит, то это будет невообразимо сладким ощущением. И я был прав. Каждый поцелуй становился все слаще и слаще с развитием наших отношений.

Когда я вспоминал о её губах, я снова ощущал, как они целовали мою шею, мой подбородок и опять мои губы. Я тосковал по ним больше, чем по её крови. Все внутри болело от понимания того, что я уже никогда не почувствую её поцелуев, не испытаю их вкус.

Слайдшоу картинок лица Беллы в моей голове продолжался. Теперь я видел её на улице, загнанную в угол теми тремя негодяями. Выражение её лица, когда она увидела открытую дверь и поняла, что приехал я. Потом я видел, как мы ехали в Форкс из Порт-Анжелеса, и Белла рассказывает мне свою теорию о том, кем я был. В этот момент на её лице очень хорошо просматривались все чувства, которые она испытывала. Оно отражало страх, беспокойство и любопытство в одно и то же время. Я был уверен, что она попросит высадить её из машины, и не захочет меня когда-либо снова видеть, но Белла этого не сделала. Она не могла полностью скрыть удивление, когда поняла, что была права. Но в её глазах не было отвращения или ненависти. Тогда я первый раз увидел её плачущей, и я чувствовал себя несчастным, потому что был причиной тех слёз. Я так хотел потянуться и попробовать её слёзы. Я хотел знать, также ли они вкусны, как пахнет её кровь, но я воздержался, боясь, что если я приближусь к ней слишком близко, то я потеряю её навсегда.

Я хотел засмеяться над последней мыслью. Если Белла избрала свой путь, то я бы не потерял её никогда. Мы были бы вместе всегда. А сейчас мы всегда будем поодиночке. Она на небесах, а я никогда там не буду. Я был уверен относительно этого факта. Я надеялся, что Карлайл был прав, но я не настолько продвинулся, чтобы поверить в его суждение. Нет, Белла сейчас на небесах и когда я прекращу своё существование, я буду где-то в другом месте.

Следующая картинка, проникшая в мой мозг, было её удивление и изумление, когда она впервые увидела меня на солнце. Тогда, на лугу, она в первый раз робко заговорила о любви. Я едва не рассмеялся, вспомнив выражение её лица, когда бежал с ней по лесу. Её прекрасное лицо стало ещё бледнее, чем моё. Я помнил эту волну страха, нахлынувшую на меня от мысли, что напугал окончательно, но её решительность снова удивила меня.

Решительность Беллы была её отличительной чертой и всегда меня удивляла. Её решительность распространялась лишь на других. Она всегда хотела помочь им и обезопасить. Но я никогда не видел, чтобы она с такой же решимостью делала что-то для себя. Даже когда она столкнулась с Джеймсом, она сделала все, чтобы обезопасить других, а не себя. Если нужно принести в жертву себя, чтобы спасти других, то она сделала бы это без доли колебаний. Образ её, лежащей на полу и истекающей кровью в балетной студии, было единственным, что я побыстрее отодвинул от себя. То, что произошло, ужасно, и я не хотел вновь переживать те события. Чтобы отогнать ту картинку, я сосредоточился на изображении Беллы на выпускном балу. Элис прекрасно поработала над ее внешним видом, и сделала так, что Белла светилась как ангел. Я всегда знал, что она им была. Я раздулся от гордости, когда увидел Беллу. Я знал, что она будет самой красивой на балу.

«Моя гордость» - думал я. Вот истинная причина моих поступков. Это моя гордость заставляла меня думать, что я прав, вопреки тому, что думала Белла, тому, что видела Элис, тому что считали другие. Это моя гордость не давала мне согласиться с тем, что Белла любила меня так же, как и я её. Я действительно хотел быть с нею всегда, и мне нужно было предоставить ей выбор: уйти или оставаться со мной, несмотря на опасность.

Худшее, из всего, что я сделал, было то, что я позволил Белле умереть с мыслями о том, что я не хотел её, она мне не нужна, и я не любил её. Я знал, что она верила в это, потому что видел все эти мысли на её лице тем днём в лесу. И я слышал, что она сказала. Я ожидал, что она будет спорить со мной. Я ожидал, что Белла уличит меня во лжи. Но этого не произошло. Белла поверила всей этой ненавистной лжи, что я сказал. Это было намного легче, чем я ожидал, и моё сердце страдало от боли, когда она смогла так легко поверить, что я не любил её. Другой вещью, вырывающей мне сердце, был потерянный взгляд на лице Беллы, когда она пыталась осознать, что я действительно собираюсь покинуть её.

Лицо Беллы было единственным, что закрепилось в моем сознании. Я также слышал её голос, и он никогда не покинет меня. Главным образом, голос ругал меня за то, что я планировал сделать. Тон ее голоса был неодобрительным, как и в тот день её рождения после просмотра «Ромео и Джульетты». Её гнев заключался не только в ёё голосе, но и в глазах, и в выражении её лица.

Когда я сидел, в ожидании своего последнего полёта, я мог снова услышать голос Беллы, говорящий мне, что я не при каких обстоятельствах не должен думать о прекращении своего существования. Белла не могла быть физически около меня, но её сущность всё ещё была в моём разуме и кричала на меня за то, что я принял, по ее мнению, глупое решение.

Что она ожидала? То, что я и дальше буду весело существовать, как только она оставит меня в покое? Нет, ни за что. С ушедшей Беллой исчез целый мир. Я нырнул в эту тёмную нескончаемую пустоту, без надежды когда-либо вынырнуть обратно. Я никого не буду любить так, как Беллу, и ее никогда вновь не будет в моей жизни. Та тонкая нить надежды, за которую я цеплялся, чтобы вернуться к ней на коленях, вымаливая прощение, оборвалась, когда она бросилась с того утёса навстречу смерти. И самое худшее, что меня не было там, чтобы остановить её.

Я снова был не в состоянии помочь ей. Она упала в последний раз, и я подвёл её, не защитив. Хотя, я никогда не думал о том, что должен буду защитить Беллу от неё самой. Кроме того, она обещала не делать ничего опасного или глупого. Она должна была сдержать своё обещание. «Белла, ты должна сдержать своё обещание. Если не для меня, то для Чарли» - бушевал мой разум. Она была вправе ненавидеть меня и причинить боль мне, но она не должна была причинять её Чарли. Чарли и я потеряли всё.

Моя Белла ушла навсегда. С ней ушло моё сердце. Скоро туда уйду и я.