Глава 7. Воспоминания

Жгучая боль пронзила мою грудь, как только Аро взял мою руку и вызвал последнее изображение Беллы в тот момент, когда я оставил её. Пустота в моей груди отражалась болью потери. Аро быстро продвигался назад, роясь в моих воспоминаниях, пока не дошёл до моих человеческих воспоминаний или тому, что осталось от них.

Их было немного, и большинство о моей матери. Самым ясным был наш разговор о девушках и жертве. Она надеялась, что однажды я найду девушку, которую полюблю больше своей жизни, и что когда я её найду, то пожертвую всем для неё. Её слова были настолько ясны: «Когда ты охотно пожертвуешь для неё всем, то обнаружишь, что получил взамен намного больше, чем дал ей. Также запомни, что любовь это не получение, а предоставление. То, что ты даёшь ей, будет всё лучше и лучше, и это важно.

С настоящей любовью ты не будешь спрашивать себя, любит ли тебя она. Ты будешь знать так это или нет, когда она вернёт тебе всю свою любовь к тебе». Знала ли мама о Белле, которая однажды войдет в мою жизнь или это было о том, что она чувствовала к папе, и надеялась ли она, что я найду похожую любовь?

Осталось лишь одно воспоминание с моим отцом, и мы тоже говорили о любви и женщинах. Должно быть, это случилось перед нашей болезнью, потому что мне только что исполнилось семнадцать. «Сын, - сказал он.- Не пытайся понять женщин. Это никогда не произойдёт. Просто знай, что когда ты найдёшь ту, которую полюбишь, я имею ввиду, действительно полюбишь, она будет стоить тебе больше, чем что-либо в жизни. Она станет всем для тебя, и без неё ты потеряешь интерес к жизни. Будь чистым до тех пор, пока не найдёшь женщину, которая станет для тебя целым миром, и отдай ей всего себя. Ничего не скрывай, никаких секретов, и сделай все для её безопасности, сделай её счастливой и любимой. Когда найдёшь женщину, которая на самом деле будет твоей родственной душой, ты почувствуешь себя самым богатым человеком в мире, даже если вы будете жить в бедности». Казалось, это гораздо больше, чем обычный разговор. Это было воспоминание, хранившееся так глубоко, что я забыл о нем.

Следующее воспоминание, которое нашёл Аро, было о боли после изменения. Он пропустил большинство воспоминаний об этом состоянии, а затем пролистал мои воспоминания о Карлайле, создавшем нашу семью. Он улыбнулся, когда дошёл до воспоминаний об Эсми и увидел, как Карлайл влюбился в неё. Казалось, ему понравилось, что Карлайл нашёл того, кого полюбил. День, когда они поженились, понравился ему еще больше, потому что я мог слышать, как он шептал: «Хорошо, хорошо».

Три вещи, казалось, происходили одновременно, когда Аро смотрел, как раскрывалось моё существование в ипостаси вампира. Во-первых, я видел каждое воспоминание, которое он просматривал. Во-вторых, я мог чувствовать его реакцию на увиденное. В-третьих, я мог слышать его мысли. Увидев, что Карлайл работает врачом, он удивился. Но то, как Карлайл отдает всего себя медицинской профессии и пациентам, как контролирует себя на приемах, устрашило его.

Талант Аро поразил меня. Я мог лишь слышать мысли людей, а Аро был способен насладиться воспоминаниями человека, притянуть их к себе и увидеть их. Первые воспоминания, которые он вызвал, были хорошими воспоминаниями о Карлайле и Эсми, но были и те, что принадлежали моему мятежному периоду, и это возмутило меня. Я ненавидел монстра, пьющего кровь людей. Я ненавидел то, что этот же монстр жаждал крови Беллы. Аро, напротив, счёл мой мятежный период интересным, но когда он увидел, как я вернулся к Карлайлу и вегетарианским привычкам, разочаровался, потому, что я услышал фразу «какая жалость», проникшую в мой ум.

Потом он продолжил смотреть, как растёт семья: сначала Розали, потом Эмметт присоединились к нашей семье и тоже стали вегетарианцами.

Также ему были интересны Квилеты и наше столкновение с племенем, когда мы впервые приехали в Форкс. Он смотрел, как мы договорились с вождями племени и составили соглашение в наших обоюдных интересах. Аро обратил внимание на место, где жили оборотни, отмечая про себя, что это возможно когда-нибудь будет ему полезно.

Аро был доволен, когда обнаружил особый талант у Элис. Он был почти также доволен, как и тогда, когда обнаружил, что я могу читать мысли людей. Это информацию он отметил для себя, после воспоминаний о моем обращении в вампира. Его первая мысль, связанная с талантом Элис, была о том, чтобы сделать её ценным членом своей охраны. Он думал об этом же, когда узнал о моей способности. Удивительно, что он был не в состоянии увидеть ценность таланта Джаспера. Но, возможно, это было лишь потому, что он использовал свой талант только для того, чтобы ослабить страхи, гнев или страдания других. Как только Аро отстранил воспоминания о способностях Джаспера, он опять вернулся к Элис и её ближайшему окружению.

Я начал замечать, что Аро просматривал события этих несколько лет с удивительной скоростью. У меня создалось впечатление, что он пытался сосредоточиться на жизни Карлайла, но он не замедлялся до того рокового дня, когда Белла впервые вошла в моё существование.

Ещё раз восхитительный аромат её крови заполонил мои чувства, когда она зашла в класс биологии, и моя жажда вкусить её сокрушила меня. Аро снова пробудил первый день мучений. Опять я спорил сам с собой о том, почему я могу взять её кровь и почему не мог. Я понимал, что Аро тоже испытывал жажду крови Беллы, по его затемнившейся радужной оболочке глаз и его мысли: «небесная амброзия, сладкий божественный аромат». Аро нахмурился, когда я отказался испытать вкус её крови, зовущую меня больше, чем что-либо прежде.

Он пропустил мои воспоминания об Аляске и времени, проведенном в школе, остановившись на дне, когда с Беллой чуть не случилось страшное. Он смотрел, что я делал, когда машина Тайлера приближалась к Белле и её фургону. Он ощутил мою панику по поводу того, что она может быть убита, и увидел мой легкомысленный поступок, чтобы спасти её жизнь. Изумление распространялось по его лицу, когда он понял, что я спас её не ради своей жажды крови, а ради человека, привлекающего меня в физическом смысле.

Он смотрел мои воспоминания так тщательно, что моя жажда и стремление знать её лучше вновь повторялись. Он чувствовал моё горе от разлуки с ней и мой страх того, что она с криком убежит от меня, если я предложу помощь. В то же время, он чувствовал моё бесконечное желание её крови, потому что этот сладкий аромат заполнил все мои чувства. Он ощущал желание в моём рту, но также знал о борьбе с жаждой. Он заметил, что эта жажда медленно меняется в растущее желание быть рядом с ней, но не как с жертвой. И это было что-то более человеческим.

Я потерял себя в воспоминаниях, потому что он тянул их из меня. И вот я оказался ещё раз в её комнате, наблюдая её спящую. Я повторно испытал трепет после того, как она прошептала моё имя во сне. Я снова почувствовал скачок моего мертвого сердца, поскольку понял, что ей снился я. Из всех людей лишь я. Единственный, от которого она должна убегать как от чумы. Она была так невинна, когда видела меня во сне и звала меня по имени. Эмоции, вызванные голосом, произносящим моё имя, наполняли меня радостью и болью одновременно.

Я реагировал на свою память и чувствовал удивление Аро: как какой-то человек мог вызвать такие чувства, какие вызвала во мне Белла. Его разум как бы прошел сквозь мою память, и, казалось, что он обновляет мои эмоции внутри себя. Почувствовав толчок своего сердца, я почувствовал тот же самый толчок снова у него. Я понял, что Аро не только видел мои воспоминания, но в и в некоторых случаях испытывал те же эмоции, когда он вытянул воспоминания на поверхность разума.

Затем он поднял воспоминание о Порт-Анжелесе, когда те мерзавцы пытались напасть на Беллу. Страх, ненависть и ужас от того что я чуть не потерял её во второй раз, сокрушил меня. Низкий рык вырвался из моего горла, поскольку Аро спровоцировал его, и я чувствовал, как напряглись Вольтури вокруг нас, но рык затих и напряжение спало. Аро быстро поменял воспоминание Порт-Анжелеса на видение нашего дня на лугу. Выражение лица Беллы, когда она увидела меня в солнечном свете, когда она поняла, что я любил её, её запах, который почувствовал я, когда водил носом по её шее, и сладкий вкус её губ, когда я поцеловал её - всё это пронеслось сквозь мой разум, напоминая о том, что я имел, но теперь потерял навсегда. Аро шёл дальше по времени, которое я провёл с Беллой, и я почувствовал растущую любовь, увидев шоколадно-коричневые глаза, смотревшие на меня. Глубина её глаз завораживала меня. Ещё раз, даже в своей памяти, я почувствовал, как падаю в эту глубину с чувством, что если бы упал достаточно глубоко, то достиг бы её разума и нашёл ответы на все мои вопросы о ней. Но падая всё дальше и дальше, я понимал, что этого не случится.

Моя память перескочила к охоте Джеймса на нее и страху, когда я думал, что потеряю её. Как будто этот момент снова произошёл и я снова почувствовал страх, когда прочитал сообщение от неё. Мне необходимо быть рядом с ней, пока не стало слишком поздно. Я видел, как она истекала кровью, и Джеймс бросился на нее. Я чувствовал, как нарастает в моём горле рык от того, что он навредил ей, от мысли, что могло быть слишком поздно, чтобы спасти её. Мои колени подкосились, но я почувствовал, как Аро сжал мою руку, поскольку он тоже почувствовал отчаянье и горе, затронувшие моё тело, разум и душу. Моё горе, когда я думал, что потерял её навсегда, заставило меня пошатнуться, и я сделал шаг назад, чтобы не упасть в обморок от горя. Аро упустил мою руку, и поток воспоминаний прекратился, но почти также быстро, как был потерян контакт, он схватил мою руку и воспоминания снова начались.

Он смотрел, как я снова пережил момент, когда понял, что она всё ещё жива, испытал шок, когда понял, что Джеймс укусил её и как я попробовал её ароматную, сладкую кровь, высасывая яд. Даже подпорченная ядом Джеймса её кровь была слаще любой амброзии, которую только можно себе представить. Я чувствовал, как напрягся Аро, ведь он испытал её кровь через мои воспоминания. Как же он удивился, когда я смог остановиться прежде, чем забрал жизнь Беллы.

Несмотря на все страдания, которые мне пришлось испытать рядом с Беллой, Аро продолжал задаваться вопросом, как было возможно сопротивляться искушению, которое кровь Беллы пробудила во мне. Он чувствовал зов её крови так же сильно, как и я. Я ощущал в нём желание попробовать её кровь, ведь такое же желание испытывал и я. Его мысли – его жажда крови – наполняла меня теми же чудовищными желаниями, и мне хотелось, чтобы пробуждались лишь те воспоминания, которые помогали мне отказываться от её крови.

Так как Аро зациклился на крови Беллы и желании её вкусить, я пропустил видения Беллы в больнице, где я смотрел и ждал, пока Белла придёт в сознание. Опередив Аро, я потянул следующее воспоминание. Я стоял у подножия лестницы и смотрел, как спускалась Белла в платье для выпускного бала. Белла отказывалась от помощи Элис в тот день, но общий результат был гораздо более изумительным, чем я мог себе представить. Все линии её прекрасного тела были подчеркнуты, и я смотрел, затаив дыхание, как мой ангел спускается вниз по лестнице. Даже когда она спотыкалась, я замечал только её совершенство. Я видел лишь её изящество, очарование и красоту. Если Аро задавался вопросом, как я мог сдерживать свою жажду, то он должен был понимать, как сильно я любил её, и никакая жажда не сможет заставить меня забрать её жизнь.

Я так хотел остановиться на этом фрагменте памяти, но Аро двинулся ещё дальше и остановился на том роковом дне, который изменил всё – дне рождения Беллы. Возможно, я должен был согласиться, когда Белла умоляла меня остаться дома вместо того, чтобы вынудить её пойти к нам домой для вечеринки, которую запланировала Элис. Если бы Элис смогла предвидеть то, что произошло, возможно всё было бы по-другому. Но она этого не сделала. Ничего не изменить, и только поэтому я сейчас позволял Аро трогать себя и вытаскивать воспоминания, которые не хотел переживать вновь.

Я снова увидел, как Джаспер напал на Беллу, потому что кровь появилась на её пальце. Я услышал его мысли. Он жаждал её крови, и не хотел, чтобы ему мешали взять то, чего он хотел. Злость, которую я испытывал к нему, возрастала пропорционально его жажде, угрожающей жизни Беллы. Ненависть, которую я чувствовал к себе, из-за того, что позволил такой опасности ворваться в её жизнь, сокрушала меня. В тот момент я понял, что принёс ей только боль и страдание. Я осознал, что должен буду держаться подальше от единственной женщины, которую когда-либо любил, и тогда она будет в состоянии снова жить нормальной человеческой жизнью. Той жизнью, которой она жила прежде, и которую я прервал.

Момент, когда я сказал Белле «прощай», крутился в моих умственных видениях. Ещё раз я почувствовал шок, когда понял, что Белла поверила лжи, которую я плёл, говоря о том, что не люблю её, ещё раз увидел её лицо, когда она сказала: «Я больше не нужна тебе». Это был даже не вопрос, это была констатация факта. Я не думал, что моя ложь так подействует, и её принятие этого факта разорвало моё сердце на части. Как она могла поверить в это, и хуже всего то, как я мог позволить ей поверить в это?

Я не знал, во что сложнее поверить – в то, что Белла полагала, что я не любил её и она мне не нужна или в то, что она так быстро поверила в невероятное. Разве я не говорил, как сильно я люблю её? Разве я не показывал своих чувств? Всё же почти не потребовалось времени, чтобы убедить её, что она не нужна мне. А её выражение лица, когда я сказал: «Ты недостаточно хороша для меня, Белла». Я не в состоянии когда-либо стереть это воспоминание из своего разума. Этот оттиск был там навсегда. Если бы у меня когда-либо была причина ненавидеть себя, то боль, которую я увидел на её лице, было тем, в чем я нуждался. «О, Белла, я так по тебе скучаю», - кричало моё отсутствующее сердце.

Потом я видел её лицо снова. Вся её боль раскрылась после того, что я сделал в тот день, и её лицо изменилось. Мне казалось, что я вижу пустую раковину, будто Белла освободилась из своего тела, и только голос отвечал на мои комментарии. Тогда я убежал от неё, и я чувствовал потерю. Мне очень хотелось вернуться, обнять её и поцеловать каждый дюйм её тела.

Финальным воспоминанием, которое вытянул Аро, было моё отчаяние, от осознания того, что Белла покончила со своей жизнью. Что она больше не украшает мир своим присутствием. А я не мог выжить в том мире, где не было Беллы. Я думал, что боль во время обращения невыносима, но боль, пронзившая меня, когда смерть Беллы подтвердилась, была гораздо больше, чем любая другая, которую я испытывал. Моё сердце пропало без вести в тот день, когда я покинул Беллу, но теперь оно возвратилось только для того, чтобы снова оторваться и раскромсаться на миллион крошечных частей. Каждый кусочек моего сердца мучился от своей собственной боли, заполняющей моё тело. Это причиняло мне такие муки, что единственная мысль, которая оставалась в уме, была о желании закончить своё собственное существование как можно быстрее.

Так же внезапно, как и начались мои воспоминания, они остановились, и я увидел, как Аро отошёл от меня. Он пристально смотрел на меня, будто стараясь понять всё, что он увидел и почувствовал.