БЕЛЛА

- Эдвард… Роберто Каллен! – воскликнула я, поскольку он поднял меня на руки. Я заколотила по нему руками.

- Роберто? – рассмеялся он.

Эдвард крепче обхватил меня, чтобы я не смогла пошевелиться.

- А как по-твоему я должна узнать твоё второе имя, Эдвард Мафусаил?

Он покачал головой.

- Оно начинается с Э.

Я показала ему язык.

- А оно может быть Эдвард Эгоцентричная-Заноза-в-Заднице Каллен?

- Может, но нет. Энтони.

- Эдвард Энтони Каллен. Это слишком официально, Эдди. Тебе срочно необходимо хорошее прозвище. Как насчёт заноза-в-заднице? – он слегка подбросил меня в своих руках, и мне показалось, что я сейчас упаду. Инстинктивно я крепче ухватилась за него. Он ухмыльнулся.

- Вообще-то моё имя Эдвард Энтони Мейсен Каллен. И я буду признателен, если ты перестанешь дёргаться, пока я поднимаюсь по лестнице, иначе мы с неё просто скатимся.

- Я ходить умею, - напомнила я. Мне беспрестанно приходилось напоминать им всем, что я таки овладела этим нелёгким искусством.

- Но не слишком хорошо. Прекрати спорить, или я позволю Элис накупить тебе ещё больше подарков, - пригрозил он.

Я задохнулась от возмущения.

- Ты не посмеешь.

Взгляд, которым он меня одарил, не оставлял сомнений, что он говорит на полном серьёзе. Я никогда не боялась Каллена так, как меня пугала Элис. Эта девчонка законченный шопоголик.

Поэтому я покорно закрыла рот и изо всех сил постаралась не дёргаться.

Эдвард хотел вручить мне свой подарок, а это значит, что мне необходимо было приехать к нему. Он заверил, что это займёт лишь пару минут, но я всё равно позвонила Рене, чтобы предупредить её. Они с Филом вернулись в воскресенье поздней ночью. И она буквально на грани истощения. Я не хотела, чтобы она слишком долго присматривала за Грейс. Спасибо Господу за существование нянек.

После школы Эдвард вновь повёз меня к себе домой. Уже в третий раз он подвозит меня на своём Вольво. Клянусь, он любит эту машину больше, чем я своих родителей. И он без конца нежничает с ней. Да, его машина – женского пола. Он называет её «сладкая» и «малышка», а я просто ехала на пассажирском сидении, закатывая глаза. Если он когда-нибудь назовёт меня «сладкая» или «малышка», я отпинаю его по полной программе… возможно, я всё-таки жестокая.

Я не понимала, зачем нам нужно ехать за подарком к нему. Он мог принести его в школу или ко мне домой, но он сказал, что это будет проблематично. Я не понимала, но Эдвард продолжал загадочно отмалчиваться.

А затем он настоял на том, чтобы отнести меня наверх.

Я попыталась перебрать в уме всё, что могло находиться наверху, и было «проблематично» принести в школу или ко мне домой. И всё, что приходило мне на ум- это его кровать. Эта мысль заставила меня покраснеть, поэтому я спрятала лицо на его груди. Но ведь он сказал, что это не включает секс, значит точно не кровать.

Секс и жестокость. Эдвард верно подметил.

Поскольку я пыталась скрыть свой румянец, я не видела, в какую комнату мы вошли, Эдвард, наконец, остановился. Он опустил мои ноги и аккуратно поставил меня на пол. Оглядевшись в комнате, я ещё больше растерялась.

Он сел на небольшую скамью и выжидающе посмотрел на меня.

- Что? – спросила я. Эдвард улыбнулся.

- Сядь со мной, - ненавижу эту его улыбку. Моё тело моментально реагировало на неё, в то время как мозги пытались отогнать эту дымку, мешающую ясно думать. Я сидела рядом с ним, даже прежде чем осознала, что делаю. – С Днём Рождения, - прошептал он.

Затем он дотронулся до рояля, его пальцы проворно пробежались по клавишам, извлекая из инструмента удивительные звуки. Раздавшаяся музыка походила на чудесную поэму, написанную прекрасным поэтом, мастером своего дела. Она походила на закат, окрасивший горизонт в багровый цвет. Или первый тёплый весенний день после продолжительной холодной зимы. Словно аромат свежести, царящий после грозы. Мелодия была прекрасной и печальной, и обнадёживающей одновременно.

Когда мелодия подошла к концу, и пальцы Эдварда прекратили свой танец, я ощутила, словно вновь ожила после стольких месяцев гнетущей горечи и смерти. Я не могла говорить, ком в горле мешал мне даже думать. Я даже не уверена, дышала ли вообще. Страх просочился в меня, и я молила, чтобы этот один краткий момент жизни не смог прикончить меня.

Эдвард не двигался рядом со мной. Он замер, словно статуя. И уверена, что я заставила его нервничать. Я хотела сказать ему, насколько прекрасна эта мелодия. Я хотела поделиться, что она напомнила мне поэзию, закат и солнечный свет. Я хотела поблагодарить его за чудесную игру. Я хотела рассказать, что он заставил меня почувствовать себя живой и счастливой.

И я не могла.

- Я написал это для тебя, - тихо произнёс он, не отрывая взгляд от клавиш.

Он написал это для меня. О, Боже мой…

- Я сочинял её с тех пор, как впервые встретил тебя, - продолжил он.

Моё сердце забилось быстрее, и я уставилась на его профиль. Он по-прежнему разглядывал рояль.

- Но у меня не получалось закончить до вечера пятницы. Именно тогда я ощутил, что действительно узнал тебя.

Ком в горле рос, и я изо всех сил старалась сдержать слёзы.

Эдвард повернул голову и взглянул на меня. Его изумрудные глаза пристально всматривались в мои.

- Мне нравится быть частью твоего мира, даже если порой это всего несколько минут. Я могу подождать, пока ты будешь готова дать мне часы. И я надеюсь, что однажды ты сможешь подарить мне дни.

Я вытерла слёзы, которые всё же скатились вниз по щекам. Не знаю, что послужило причиной песня Эдварда или его слова. В любом случае они для него… и для меня.

- Ты очень нравишься мне, Белла. И я надеюсь, ты это видишь. Я понимаю, что будет не просто построить отношения, учитывая Грейс, и мою маму, и школу, но…

Именно тогда я решила поцеловать его.

Я приблизилась к нему, дрожа и испуганно. Я не целовала никого, кроме Джейка, и не уверена, что готова к этому. Но я знала, что если и поцелую кого-нибудь, никто не будет достоин этого больше, чем Эдвард Каллен.

Я обхватила его лицо ладонями и мягко поцеловала его губы. Нежно Эдвард ответил на поцелуй.

Он длился всего несколько секунд, но они были потрясающими. Я посмотрела вниз, покраснев. Но он поднял мой подбородок и пристально посмотрел в глаза.

Затем он вновь поцеловал меня.