Глава 11. Правда

Песня к главе: «Glass to the Arson» - Anberlin

Я задохнулась от понимания, дошедшего до меня. Ну, конечно, Карлайл знал предков Джейкоба, ведь это он подписал соглашение с пра-прадедом Джейка – Эфраимом Блэком, - которое позволило Калленам и племени мирно сосуществовать в течение всех этих лет. Карлайл должен знать обо всех особенностях стаи и родословной племени оборотней. Только сейчас со страхом я поняла, что моей упоминание «братьев» Джейкоба должно быть всколыхнуло в нем воспоминания о том, кто они на самом деле. И если Карлайл об этом знал, то не так много времени осталось до того, как…

- ОБОРОТНИ?! – громовой аккорд ознаменовал конец игры Эдварда, завершившейся громким стуком крышки фортепиано, которую он захлопнул с разрушающей силой. И прежде чем у меня было время даже моргнуть, он влетел в комнату и схватил мои плечи, приблизив искаженное гневом лицо почти вплотную к моему. – ТЫ ВСТРЕЧАЛАСЬ С ОБОРОТНЕМ?! ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ВСЕЛИЛОСЬ В ТЕБЯ?! СНАЧАЛА МОТОЦИКЛЫ, ТЕПЕРЬ ОБОРОТНИ! ТЫ ПЫТАЕШЬСЯ УБИТЬ СЕБЯ?

Я была так озадачена свирепостью его натиска, что даже отступила на несколько шагов назад, падая прямо в руки Карлайлу.

- Эдвард, - обратился он умиротворяющим голосом к сыну, одновременно помогая мне выпрямиться.

- НЕТ, Карлайл, - прорычал на него тот. – Ты вообще СЛЫШАЛ, что она только что сказала? ОБОРОТНИ! – он выплюнул это слово так, будто оно было ядом, разъедающим его. Я в тревоге посмотрела на его трясущееся от гнева тело. Было намного хуже, чем стычка вчера вечером, даже хуже, чем его реакция на мотоциклы. Никогда не видела его настолько разъяренным, даже с Джеймсом.

- Э-Эдвард, - напуганная, я начала медленно и заикаясь. – Чего ты так переживаешь? Все нормально…

- НЕТ, Белла, это НЕ нормально. Я думал, что катание на мотоциклах это еще не слишком опрометчиво, но оно ничто – повторяю, ничто, - по сравнению с этим…

Я закатила глаза. Только не снова это. С меня достаточно «контролирующего Эдварда» было еще прошлой ночью.

- Слушай, у меня нет времени снова выслушивать нотации, мне надо сообщить Джейкобу о моем рейсе… - я повернулась к нему спиной и направилась к двери, но он забежал вперед, блокируя путь и договаривая свою напыщенную тираду.

- …из всех грязных, опасных, непредсказуемых, вонючих существ, которые только могла найти, ты выбрала оборотней?! О чем, черт возьми, ты ДУМАЛА?!

Я тут же ощетинилась:

- Это мои друзья, между прочим! – горячо воскликнула я, стреляя в него взглядом.

- ДРУЗЬЯ?! Какие друзья! – закричал он. – Меня всего передергивает от одной только мысли, что ты связалась с такими мерзкими существами. Ты и понятия не имеешь, какого рода опасности себя подвергаешь…

- О, а ты, я так понимаю, знаешь, да? – не выдержала я и закричала на него, напирая. – Ты знаешь, потому что был со мной на каждом шагу этого пути, не так ли? Ты был там со мной, когда я впервые осознала, что Джейк – оборотень, ты был там, когда я впервые начала встречаться с ним, ты был там, когда… когда… - когда Брейди столкнулся с судьбой, хуже смерти, в попытке защитить меня. Я на секунду замолчала, отчаянно пытаясь запихнуть обратно выступившие на глазах слезы. – Так, что, ты был там? Ой, да, точно, тебя там не было. Ты был слишком занят своим отвлечением, - после моих слов повисла звенящая тишина. Заметьте, он даже не отрицает этого, горько подумала я. Я подняла глаза, встречаясь взглядом с Эдвардом и в глубине души надеясь, что он увидит всё то чувство предательства, гнева и боли, которое я испытывала по отношению к нему. Он ничего не говорил, видимо, озадачившись моими словами. – Я ухожу, - тихо пробормотала я, нырнула под его руку и направилась к двери из коридора на улицу. – Спасибо вам за все, Карлайл, Эсме.

Зная, что Эдвард обязательно последует за мной, я бегом бросилась к входной двери, немного вздрогнув, когда открыла ее и вышла в холодную ночь. От серьезного снегопада на земле уже навалило почти 10 сантиметров снега. Я взглянула на мотоцикл: понятия не имею, как доеду на нем домой в такую погоду. Но надо попытаться. И только я спустилась на две ступеньки, как услышала голос Эдварда позади себя.

- Белла, не уходи, я не хотел говорить это так. Я знаю, что меня там не было, и я бесконечно сожалею об этом, но ты не можешь быть настолько беспечной в вопросах о своей безопасности…

Если быть честным, я обратила внимание только на последнюю часть сообщения, заставившую меня резко обернуться и вспылить.

- Давай проясним кое-что раз и навсегда, Эдвард. Это только мое дело, как и что я делаю. Я не принадлежу тебе, и ты не можешь контролировать меня, ты вообще не играешь никакой роли в моей жизни. Ты ведь сам так хотел, так что даже не смей говорить мне о то, что я должна делать, а что нет, - я снова поторопилась вниз, стараясь изо всех сил не поскользнуться на обледеневших ступеньках занесенного снегом крыльца. Спустившись на землю, снова попытавшись бежать, я поняла, что это бессмысленно. Даже спиной мне доводилось чувствовать его присутствие. Он схватил меня за плечо и повернул к нему лицом. Не в силах сопротивляться этой силе, я развернулась и встала на месте, чувствуя, как утопают ноги в глубоком снегу. Позади него можно было различить фигуры людей, вышедших на веранду. Конечно, его семья вышла, чтобы посмотреть на шоу. Проходите, проходите, занимайте места в первом ряду, чтобы увидеть, как Белле Свон разобью сердце. Меня уже всю трясло: было холодно, я чувствовала, как снег падает за шиворот и тает на коже, холодными струйками стекая по спине. Я посмотрела на Эдварда и снова поразилась тому, насколько все-таки он был красив. Как же такое может быть, что, не смотря на все те слова, что я сказала ему, не смотря на то, что они были сказаны от самого сердца, я по-прежнему так сильно люблю его? Грудь сдавило от желания и потери, когда я отступила на шаг назад. Не хочу более продлевать эти муки. - Разговор окончен, Эдвард, мне больше нечего тебе сказать, - прошептала я, разворачиваясь, чтобы уйти.

- Разве ты не помнишь, что сказала мне в лесу? – внезапно произнес Эдвард, снова разворачивая меня к себе лицом, и умоляюще посмотрел на меня взглядом, полным самых разных эмоций. – Разве не помнишь то обещание, которое дала? Ты обещала беречь себя! Обещала не делать ничего опасного или безрассудного…

Я задохнулась от шока, все мое тело напряглось. Как он только может использовать ту ночь против меня? Как только может говорить об этом так, будто одна я поступила неправильно?

- А что на счет твоего обещания?! – ответила я ему, и слезы, подступившие к глазам, начали падать вниз по ресницам. – Ты говорил мне, что любишь меня. Ты говорил мне «навечно»! Обещал никогда не бросать меня, помнишь это!? Ты лишился всякого права указывать мне на эти обещания с тех пор, как сам нарушил то, о чем говорил! – я зло вытерла слезы с щек и взяла волю в кулак, надеясь, что голос не поведет. – Когда же ты, наконец, поймешь это, Эдвард? Ты не можешь отказаться от своего обещания и при этом требовать исполнения моего…

- Но…

- Никаких НО! – закричала я на него. – Ты не можешь БРОСИТЬ меня, а потом говорить, что делать. Это так НЕ ДЕЛАЕТСЯ!

- Белла, послушай меня!

- НЕТ, Эдвард, это ты послушай меня! – меня всю колотило, было ощущение, что я расклеюсь прямо перед ним. Подол джинсов промок от снега, волосы запутались и свалялись, а слезы продолжали струиться по щекам. Должно быть, я выглядела как сбежавшая из психушки сумасшедшая, но в этот момент меня подобное совершенно не беспокоило. Воспоминания обо всех временах, когда я плакала по Эдварду, все те часы, которые потратила на тоску по нему, и все те годы, которые ушли впустую в ожиданиях, что он вернется, всплыли в моем сознании. Они поглотили меня полностью, заставляя каждую горькую мысль, когда-либо мелькавшую в голове, выразить в слова. – Ты больше не часть моей жизни! И ты больше ничего не можешь с этим поделать, ты не можешь мне говорить, что опасно, а что нет, будь то катание на мотоциклах, прыжки с утесов или же общение с оборотнями!

- Но тебя могли убить.

- А ТЕБЕ КАКОЕ ДЕЛО?! – еще сильнее взорвалась я, крича на него изо всех своих сил. – КАКОГО ХРЕНА ТЫ ВООБЩЕ ПЕЧЕШЬСЯ?! Ты БРОСИЛ меня, ОТКАЗАЛСЯ от меня. Ты сказал, что больше не хочешь меня, бросил в лесу! – я повернулась лицом к дому и через стену яростно падающего снега едва ли могла разобрать силуэты семьи Калленов. – ОН БРОСИЛ МЕНЯ! – выкрикнула я в темноту, хотя понимала, что они услышал даже сквозь воющий ледяной ветер. – После всего того времени, что он говорил мне, что любит меня, он СВАЛИЛ от меня, сказал что я НАДОЕЛА ему!

- Я ЛГАЛ! – взревел Эдвард. – БЕЛЛА, Я ЛГАЛ! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!

Мое сердце остановилось.

Нет.

Как он только может?

Как он только может так играть со мной, зная обо всех моих чувствах к нему?

- Н-не надо, - выдавила я из себя, разрывая зрительный контакт и сбрасывая с себя его руки. – Не лги мне таким образом, это не честно!

Мой голос надломился, а слезы полились еще сильнее. Я так сильно любила его, и вот он, стоит передо мной, играет ради собственного развлечения. Сердце дрогнуло, и снова огромная черная дыра возникла в груди. Мне пришлось сильно сосредоточиться, чтобы не закричать в голос от боли и не упасть на колени.

- Для тебя, Эдвард, это, м-может быть, и звучит как шутка, но только н-не для меня! – дрожащим голосом обратилась я к нему. – К-как ты можешь быть настолько ж-жестоким? – я отшатнулась от него, вслепую нашаривая руками в поисках своего байка – единственного шанса на спасение.

- Нет, Белла, я не лгу! – он последовал за мной с отчаянным выражением лица. – Я люблю тебя всем сердцем, ты моя жизнь, моя душа, смысл моего существования…

- П-ПРЕКРАТИ! – закричала я, прижимая ладони к ушам. – ПРЕКРАТИ г-говорить так! Р-разве ты причинил м-мне не достаточно боли? – я попыталась бежать, но увязла в снегу и упала на землю. Я лежала там, свернувшись в калачик, содрогаясь от дрожи и рыданий. Боль, проходящая через меня, чувствовалась на физическом уровне, будто ток пускали по венам, заставляя голову раскалываться на куски. Я качалась вперед-назад, изо всех сил стараясь не развалиться. Снег рядом промялся, когда Эдвард встал на колени около меня. Медленно и нерешительно, он сомкнул руки за моей спиной. – Ты оставил меня, - слабо шептала я снова и снова, цепляясь за него изо всех сил. – Ты оставил меня одну, ты сказал, что не любишь меня.

- Я знаю, - пробормотал он на ухо, поглаживая мои волосы. – Боже, я знаю, Белла, мне так жаль. Я бы всем сердцем хотел изменить то, что сделал. Я провел каждую секунду, сожалея о той лжи, что сказал тебе перед тем, как бросить в лесу, - я чувствовала, как его тело сотрясается от крупной дрожи. Или это было мое тело? Так или иначе, мы оба двигались в унисон, отчаянно цепляясь друг за друга. Мир мог бы исчезнуть, вселенная - взорваться, но ни для одного из нас это не имело значения. Для меня, по крайней мере, до тех пор, пока я касалась его. Эдвард повернул меня так, чтобы посмотреть прямо в глаза. – Белла Свон, я люблю тебя больше, чем что-либо на этом свете. Без тебя жизнь бессмысленна, как белый холст на белой стене. Каждый день с тех пор, как я оставил тебя, я желал лишь о том, чтобы вернуться, иметь возможность видеть тебя, прикасаться к тебе, целовать тебя, - я отвела взгляд, не в силах в полной мере осознать его слова. Он, должно быть, лжет… но так ли это? Он выглядел таким искренним, что я не могла найти и тени лжи в его глазах. Но эти слова, они никак не укладывались у меня в голове. Если он любил меня, зачем тогда вообще оставил? Почему не вернулся в тот же день?

- Ты… любишь меня? – не в силах поверить, спросила я, смакуя слова, которые за последние годы стали мне столь чужды, на языке.

- Да, - ответил он, сжимая меня в объятиях так сильно, будто не желал отпускать больше никогда.

ОН ЛЖЕТ, кричал мне мой разум, не случай его, он просто хочет снова причинить тебе боль! Это не может быть правдой. Просто не может быть.

- Если ты любишь меня, тогда почему… тогда почему ты бросил меня?! – прошептала я, поднимая на него глаза, полные слез.

- Я хотел, чтобы ты была в безопасности, - пробормотал он. – Хотел, чтобы у тебя был шанс на нормальную, счастливую человеческую жизнь. Я не мог не видеть, что рискую твоей жизнью каждый миг, проведенный с тобой, что я постоянно подвергаю тебя опасности, и мешают жить в мире, к которому ты принадлежала. После того, что произошло с Джеймсом, я знал, что должен что-то сделать, чтобы защитить тебя от ужасов того, кем я являюсь… но тогда я был слишком эгоистичен и слишком слабоволен, чтобы оставить тебя, - он остановился и погладил меня по щеке. Но я была настолько поглощена его словами, что даже не отреагировала на это. – Но потом, после того, что случилось на твоем дне рождении, после того, как вновь по моей вине была пролита твоя кровь… я понял, что у меня нет другого выбора. Отъезд был единственным способом защитить тебя… единственным способом для тебя начать жить жизнью, которую ты должна была прожить, если бы никогда не встретилась с такими, как я.

Я лишилась дара речи. Он бросил меня, чтобы защитить?

- Ты солгал? – спросила я, все еще не способная внять его словам.

- Да, любовь моя. Я думал, что так будет лучше… полный разрыв. Думал, что, возможно, это поможет тебе легче пережить его, исцелиться…

- Что? – спросила я, резко выворачиваясь из его объятий и скептически всматриваясь в его лицо. Не могу поверить в то, что слышу! Он, что, сумасшедший? – Ты хоть представляешь, что твоя ложь сделала со мной? – обратилась я к нему, подсознательно повышая голос. Вдруг осознав, что по-прежнему сижу в снегу, я поднялась на ноги, не сводя глаз с Эдварда. Он выглядел озадаченным, как будто не ожидал такого напора.

- Я…

- Ты разбил мне сердце, Эдвард! – закричала я. И снова я почувствовала, как гнев закипает в моих жилах. Я потеряла шесть лет своей жизни и все ради чего? Чтобы Эдвард мог позволить мне быть «защищённой, счастливой и нормально»?

Он выглядел задетым моим обвинением.

- Белла, я сожалею! – закричал он, вскакивая на ноги и делая шаг по направлению ко мне. – Я пытался сделать то, что было лучше для тебя…

- А, так, значит, мое мнение тут не учитывается? – парировала я, впиваясь в него взглядом. Как может он? Закончит ли он когда-нибудь видеть во мне только ребенка?

- Я хотел защитить тебя, я хотел, чтобы ты была в безопасности, - снова повторил он слабеющим голосом. Видимо, даже он понял, что во второй раз его оправдание звучит еще более неубедительно. И, кажется, решил изменить тактику, подойдя ко мне, понизил голос до шепота и приблизил свои глаза теплого медового цвета. – Белла, - проговорил он бархатным голосом, которым ему всегда удавалось свести меня с ума. – Я люблю тебя.

Он выжидающе наблюдал за мной. На мгновенье я стала похожа на змею, загнанную в угол его чарами и пронзительной красотой. А затем заметила слабую ухмылку в уголках его губ. И тогда, в моей голове, будто что-то щелкнуло, расставляя все на свои места. Я любила Эдварда, конечно же, любила, но не собиралась позволить ему разрешить ситуацию применением своих чар на мне. Никакое «ослепление» не заставит меня забыть то, что он сделал, или ту боль, которую причинил мне. Я не собирала быть настолько всепрощающей, какой была в восемнадцать лет. По сути дела, чем больше я думала о причинах его отъезда, тем злее становилась.

- Ты хотел, чтобы я была счастлива, Эдвард? – закричала я на него, отступая назад. – Хотел, чтобы я была нормальной? Что ж, вот она я! – я снова начала плакать, чувствуя подкатывающий к горлу всхлип, способный захлестнуть меня, словно цунами. – Вот она я, черт подери, живу своей нормальной, счастливой, здоровой жизнью. Ну что, она замечательна? Не кажется ли она тебе идеальной?

Снег продолжал валить густой, непроглядной пеленой, промораживая меня до костей. На том месте, где я упала, одежда промокла насквозь, волосы впитали в себя снег и липли к коже, оставляли на лице дорожки от талого снега, смешивающегося с солеными слезами. Снегопад был такой сильный, что я едва ли могла видеть Калленов, стоящих на веранде, но знала, что они прекрасно видят меня. Могу представить, какие сейчас жалостливые выражения на их красивых лицах, но, не смотря на то, что я выглядела смешно и жалко, я не волновалась об этом. Это просто не имеет значения, ничего из этого больше не имеет значения.

- Ты этого хотел, Эдвард? – снова закричала я на него. – Чтобы я даже спустя шесть лет все еще чувствовала такую сильную боль? Сейчас ты счастлив?! Я очень надеюсь, что это так, потому что один из нас в итоге должен быть счастлив тем, как повернулись события, и, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, это определенно не я, - я покачнулась, диким взглядом заглядывая в его глаза. Мои собственные эмоции были настолько сильны, что я даже не удовлетворилась теми мучениями, которые промелькнули на его лице.

- Я никогда не хотел причинить тебе боль, все, о чем я когда-либо мечтал, это чтобы ты была счастлива… - на придыхании ответил он с отчаянным выражением лица.

- Я была счастлива до этого! – кричала я, передергивая плечами. – Я была счастлива с тобой, с той жизнью, какой она была. Почему тебе надо было все это разрушить? Ты все забрал от меня. Я не могла жить без вечных напоминаний о тебе. Я видела тебя везде: в моих мечтах, в моих воспоминаниях и даже в моих кошмарах. Я засыпала и все о чем я думала, это был ты. Я даже не могла смотреть ни на одного парня без разъедающего меня чувства, что предаю тебя! – я горько и безрадостно рассмеялась. – Ну, разве это не забавно? Я чувствовала, будто я предаю тебя, хотя на самом деле все было совсем наоборот! Ты гордишься этим? Нравится осознавать, что я уже несколько лет не была близка ни с одним парнем? Что в возрасте двадцати четырех лет у меня секс был всего лишь однажды, да и тот я чуть ли весь не проревела? – Эдвард вздрогнул, и я тут же отметила его реакцию. – Ой, прости меня, пожалуйста, тебе неприятно думать обо мне в постели с Джейкобом? О наших горячих, потных, извивающихся телах, когда он пытался дать мне то, что ты всегда…

- Достаточно, Белла, - взмолился Эдвард. Я видела, что действительно ранила его, но зашла слишком далеко, чтобы чувствовать хоть что-то, кроме нездорового удовлетворения от этого.

- ПОЧЕМУ? – громче прежнего закричала я. – Почему, блять, я должна останавливаться? Это просто СЕКС, почему эта тема тебе так отвратительна? У тебя ведь, очевидно, его достаточно много с твоей блондинистой шлюшкой, так почему ты так бесишься от его обсуждения? Или это только из-за меня у тебя такое отвращение?

- Нет! Это не так, мы с Таней не…

- Знаешь, что? Я ничего не хочу знать. Мне больше не важно, что ты можешь сказать, Эдвард, меня это просто больше не интересует. Так или иначе, ты солгал мне. Я не знаю, любил ли ты вообще меня в самом начале, но, безусловно, больше не испытываешь этих чувств, потому что если бы это было не так, ты бы уже давно вернулся ко мне. Ты сломил меня, разрушил мою жизнь и благополучно оставил умирать, а теперь ты вернулся спустя шесть лет… целых шесть лет… и пытаешься вести себя так, будто все нормально? А ничего на самом деле не нормально. Ты не сможешь излечить ту боль, что принес мне, а даже если и сможешь, то у тебя никогда не получится исправить то, что случилось с… что с-случилось с… Б-брейди, - сейчас я была так близка… так близка к тому, чтобы утонуть под гнетом огромной волны горя, грозящей меня захватить целиком и полностью. Я никогда не говорила о той ночи ни с кем, кроме Джейкоба, но даже тогда, с ним, старалась избегать этой темы как можно дольше. Было, похоже, будто я шла по краю пропасти последние шесть лет и все время знала, что если не сдержусь, заговорю об этом, и упаду вниз, то мне вновь придется столкнуться со всем тем, что произошло той ночью.

- Что? Я не понимаю…

- Конечно же, ты не понимаешь, потому что тебя там не было. Если бы ты был там, возможно, ничто из этого бы не случилось, - именно так и думал Джейкоб. Сначала он, конечно, говорил, что виноват во всем Эдвард, что это все Каллены, ведь, в первую очередь, это из-за них я подверглась опасности. Я никогда не соглашалась с ним, но сейчас, будучи жутко злой на Эдварда, мне было намного проще обвинить его. Даже сделав это, я не смогу стать хуже, чем уже есть. Я покачала головой, чувствуя, что слезы все еще продолжают струиться по моим щекам. – А, знаешь, что самое нелепое во всей этой ситуации? То, что твой план целиком и полностью провалился.

- Что значит «мой план»? – он растерянно посмотрел на меня, нахмурив от непонимания брови.

- Твой план по обеспечению моей безопасности и счастливой, «нормальной» жизни… Тебе стоило дать Джеймсу закончить свое дело еще тогда, - Эдвард вздрогнул, будто его ударили, и напрягся всем телом.

- Что ты имеешь в виду? – спросил он, и я отметила, что впервые за все время он стал выглядеть каким-то напуганным.

Я закрыла глаза, собираясь с силами, чтобы произнести ее имя… имя, которое преследовало меня в кошмарах в течение последних шести лет. Даже такое простое действие, как произнести его вслух, вызывало у меня паническое чувство страха.

- Виктория, - наконец, я заставила себя произнести это таким тихим голосом, что оно тут же растворились в гуле шумящего ветра. Тело Эдварда затряслось крупной дрожью от этого имени, руки сжались в кулаки, а глаза в ужасе уставились на меня.

- Виктория? – не в силах поверить, прошипел он.

Я медленно кивнула, стараясь игнорировать то, как паника сковала мое горло.

- Она вернулась за мной, - прошептала я, вспоминая тот первый день, когда увидела вспышку красных волос Виктории в волнах на берегу Ла Пуш. – Летом, после того, как ты уехал. Она хотела мести за смерть Джеймса, думала, что лучший способ сделать это – убить меня. Причинить тебе такую же боль, какую ты причинил ей. Любимую за любимого, - Я вздрогнула, вспоминая подробности той ночи. Но прежде чем эмоции захлестнули меня, я затолкнула их подальше в себя. Я должна сказать Эдварду, что случилось. Надо заставить его понять последствия его отъезда. – Она снова сошлась с Лораном – как выяснилось, он никогда и не уезжал к Денали, - и они выслеживали меня неделями, изо всех сил стараясь убить. Виктории было совершенно не важно, что ты уехал, это лишь сильнее злило ее. Она не могла вынести мысли, что ты убил Джеймса ради моего спасения, чтобы потом бросить спустя несколько месяцев, - Эдвард хотел было перебить меня, но я отчаянно закачала головой. - Нет! Не говори, что тебе жаль, я не хочу этого слышать! Не важно, сколько раз ты извинишься, это никогда не изменит того, что произошло. Так что просто не надо.

Он снова открыл рот, но затем жестко сомкнул челюсти, а его лицо исказилось от агонии.

- Виктория и Лоран выслеживали меня в течение многих недель. И не важно, где я была: в школе, на работе или дома, они всегда были там. Вспышка ярко-красных волос между деревьев или проблеск бледно-белой кожи за углом. Но они не нападали, они просто не могли напасть. Везде, где бы я ни была, меня охраняли оборотни, - я прищурилась на Эдварда. – Как тебе это? Пока ты наслаждался своими отвлечениями и был далеко «ради моего блага», волчья стая рисковала своими жизнями, чтобы обеспечить мне это благо. Да-да, это те самые «грязные, опасные, непредсказуемые» оборотни, которых ты так ненавидишь, - я не стала дожидаться его ответа, лишь вдохнула поглубже, чтобы закончить историю. – Это продолжалось почти целый месяц: волки и вампиры играли в смертельные игры, как кошки-мышки гонялись друг за другом, а я всегда оказывалась посередине между ними. Я никуда не могла пойти, было очень страшно навещать кого-либо без мыслей, что навлеку на них опасность. Я никогда не выпускала Чарли из виду; я так боялась, что Лоран или Виктория причинят ему боль, только чтобы добраться до меня. Но потом это все прекратилось. Виктория и Лоран просто исчезли. Сначала мы не могли поверить в это, все были уверены, что это уловка, и они вот-вот появятся через пару дней. Так прошел еще один месяц, но никакого признака их присутствия не наблюдалось. Я безоговорочно уверилась, что на этот раз они ушли окончательно, что я, наконец, свободна. В этом же пыталась убедить и волков, говорила им, что больше нет никакой необходимости проводить со мной так много времени, защищая. Я даже начинала чувствовать себя виноватой, они ведь так много времени охраняли меня: все были истощены, а Джейкоб едва ли оставался хоть раз дома последние несколько месяцев. Сначала они отказывались, не разделяя мою веру в то, что опасность миновала.

Но затем… один из старейшин племени умер. Конечно, волки хотели пойти на похороны, но боялись оставлять меня одну. Я умоляла Сэма – альфу – позволить всем ребятам пойти туда. Я говорила, что больше нет опасности, что смогу пережить одну ночь без них, - я покачала головой, ощущая ненависть к самой себе. – Я была такой дурой, - прошептала я. Эдвард, не двигаясь, с болью и горечью наблюдал за мной. – После нескольких часов убеждений, Сэм согласился ослабить мою охрану на одну ночь. Он оставил со мной одного из самых молодых оборотней… Брейди. Ему тогда было всего тринадцать, и все равно никто не собирался брать его на похоронах. Поэтому, он остался со мной, - я протяжно выдохнула, поднимая глаза на затянутое снежными хлопьями небо. Участь Брейди была целиком и полностью на моей совести: если бы я не заставила Сэма оставить его со мной, ничего бы не произошло. – Поначалу все было нормально. Брейди ждал на опушке леса около моего дома, а я готовилась ко сну, не подозревая об опасности. Засыпая, я радовалась мысли, что оказалась права в отношении того, что Виктория и Лоран давно уже ушли из этих краев.

Но когда я проснулась в полночь, то тут же поняла, что что-то не так. Вокруг все было так тихо… будто кто-то выключил все звуки в мире. Я подняла глаза и увидела ее там, в моей комнате, - Эдвард издал злобный рык, и я задрожала от воспоминаний. Кроваво-красные глаза Виктории и мертвенно белая кожа, искрящаяся в лунном свете, это все, что я видела четко, когда она искоса смотрела на меня из разбитого окна. Она удивленно рассмеялась, когда я закричала и упала с кровати, а затем побежала к двери, буквально скатываясь вниз по лестнице… - Она, казалось, получала истинное наслаждение от того, что я пытаюсь сбежать, хотя знала, в конечном итоге, нет никакого шанса избежать встречи с ней. Я выбежала наружу и из глубины леса услышала, как Брейди борется с Лораном; их крики оглушали меня, когда я пыталась сбежать от Виктории. Я кричала во все горло, боясь, что никто не услышит меня. Ни еще больше я боялась, что своими криками подвергну еще кого-либо опасности. Я споткнулась, упала и поняла, что это конец – игра окончена. Я умру, - я сделала паузу, поглощенная воспоминаниями. - Но затем, будто из ниоткуда появился Брейди. Ему как-то удалось убить Лорана и, опьяненный своим первым убийством, он чувствовал себя непобедимым. Он бросился на Викторию и начал бороться с ней, но недооценил ее хитрость и ловкость, - я помню, как она крутилась и изворачивалась, она была, словно, неподдающийся контролю огонь, руки, как когти, с блестящими, острыми, как бритва, зубами. По сравнению с ней Брейди казался маленьким волчонком, даже не смотря на его огромные размеры. Я задрожала. Там было столько много крови. – Было очевидно, что Брейди не одолеть ее. Он был сильно ранен, и я знала, что оставались считанные минуты, пока Виктория не убьет его и не переключится на меня. Я пыталась встать и сделать что-нибудь, хоть что-то, чтобы отвлечь ее от нанесения ему тяжелых травм, но стоило мне только сделать шаг в их сторону, Брейди зарычал на меня, предупреждая держаться подальше. Но, оказалось, мое движение напомнило Виктории о том, что я все еще была там. Она повернулась и двинулась на меня, заставляя отступить назад и упасть, сильно разбив голову о камни. Последнее что я помню, это как все погрузилось во тьму, - я закрыла глаза, вспоминая, как очнулась несколькими минутами позже от испуганных криков Джейкоба.

- Белла?! БЕЛЛА! – испуганный голос Джейка нарушил тишину ночи, резко выдергивая меня из глубины моего бессознательного состояния. Его невозможно горячие руки держали меня за плечи и изо всех сил трясли, пытаясь разбудить, в то время как его прерывистый голос разносился тяжелыми всхлипами в ночи. – БЕЛЛА! Боже мой, Белла, пожалуйста, очнись!

Я заставила свои глаза открыться, и увидела его прямо перед собой, в десяти сантиметрах от моего лица.

- Джейк… - выдохнула я.

- Белла!

- Джейк, Виктория пришла за мной, она была в моей комнате! Она напала на меня, пока я спала, я не могла…

- Я знаю, милая, я знаю…

- Мне так жаль, я не должна была говорить Сэму, что опасность миновала, не должна была подвергать Брейди опасности, - я в ужасе замолкла. – Б-брейди! Джейк, где он?!

Я начала истерически кричать, ища его глазами, пока не наткнулась на группу неясных фигур, столпившихся в темноте среди деревьев. Некоторые из них были на коленях, другие стояли. Но у всех на темных лицах были схожие выражение горя. Я попыталась разглядеть то, вокруг чего они столпились, но было слишком темно. Как бы то ни было, у Джейка зрение было отменное.

- О Боже… - ахнул он и, покачиваясь, встал и убежал к ним. Я искоса смотрела на его удаляющуюся фигуру, пока он не приблизился к остальной части стаи и не проложил себе путь между ними к середине. Когда они разошлись, я мельком увидела то, вокруг чего они стояли… огромная не правильно лежащая куча разодранного в клочья меха и льющаяся из нее кровь. Я закричала, осознав, кто это был, и не остановилась даже тогда, когда Чарли выбежал из нашего дома.

Брейди.

Я снова открыла глаза и почти была удивлена, увидев, что нахожусь в заснеженном Рочестере, а не в лесу Форкса. Я попыталась объяснить то, о чем только что вспоминала.

- Остальные волки поняли, что произошло, и примчались на подмогу. Когда же вся стая была там, у Виктории не было шансов: ее убили в ту же секунду. Но Брейди… - я всхлипнула от боли и подняла глаза на Эдварда, ошеломленно смотрящего на меня.

- Его убили?

Я закачала головой, и стыдливые слезы покатились вниз по моим щекам.

- Нет, произошло кое-что похуже.

- Хуже?

Я кивнула, чувствуя, как пересохло в горле от разговора.

- Сначала, все казалось было нормально: оборотни быстро исцеляются, и как только его раны сами затянулись, он смог вернуть себе обратно человеческий облик. Стая была так горда им: целую неделю все считали его настоящим героем, поражаясь, как ему удалось в одиночку убить Лорана и задержать Викторию до их прибытия. Они пытались игнорировать тот факт, что что-то в Брейди изменилось, отмахивались от этого тем, что он просто все еще в шоке от случившегося и скоро ему станет лучше. Но потом стало понятно, что некоторые раны могут быть слишком глубоки, чтобы зажить полностью.

На лбу у Эдварда пролегла складка.

- Я не понимаю.

- Он сошел с ума, Эдвард, - ответила я, закусывая губу, чтобы сдержать рвущиеся наружу рыдания. – Он был слишком молод и неопытен, он понятия не имел, как справится с ужасом от нападения Виктории. Она практически до смерти замучила его как физически, так и мысленно, для этого это было слишком, он не смог этого вынести. Он стал апатичным, перестал разговаривать с кем-либо, даже со стаей. Было похоже, что он перестал даже узнавать их. Он не выходил из дома, практически не двигался. Зачастую Джейкоб и остальные, после того, как навещали его утром, приходя двенадцатью часами позже, находили его в том же самом положении, безучастно смотрящего в одну и ту же точку. Он впал в ступор: ни с кем не разговаривал, не ел, - меня снова начало трясти. – Стая была в замешательстве. Никто не знал, что делать или даже что сказать его родителям, которые находились в откровенном шоке и унынии. Они пытались оказать ему медицинскую помощь, но ничего не помогало. Спустя ровно три месяца после нападения Виктории, когда они спустили вниз утром, то обнаружили, что он исчез. Все племя было послано на его поиски; его искали часами без перерывов, но нигде не могли его найти. Лишь под ночь его обнаружили – он был на вершине самого высокого утеса в Ла Пуш. Стоял там, на самом краю, и просто смотрел на волны.

Конечно, после этого никто и в мыслях больше не держал о том, чтобы оставить его дома. Его родители не могли смотреть за ним двадцать четыре часа семь дней в неделю, и у них не было другого выбора, кроме как оставить его в психиатрическом отделении клиники. С тех пор он так там и находится, - я едва ли могла заметить, как Эдвард приблизился ко мне на последнем предложении. Его волосы были целиком покрыты хлопьями снега, равно как и ресницы, обрамляющие золотые глаза. Он был похож на статую в заснеженном саду: такой красивый, что больно было смотреть на него, не говоря уже о том, чтобы ощущать холодную и нереальную атмосферу, сопроводившую его появление. Я подняла на него глаза, и мое сердце сжалось от боли.

- Белла, мне так жаль, я не знал… - он наклонился, чтобы обнять меня, но я оттолкнула его, отчаянно пытаясь сморгнуть выступившие на глаза слезы.

- Нет, Эдвард! Ты не можешь просто коснуться меня, чтобы все снова волшебным образом стало нормально. Может, это бы и сработало тогда, когда мне было восемнадцать, но не сейчас. Не после всего того, что произошло. Не после Виктории, не после случившегося с Брейди. Я была так влюблена в тебя… - мои плечи тут же поникли, и я поняла, что больше не могу притворяться. – Да и сейчас все еще люблю. Я ненавижу тебя за то, что ты ушел, и за то, что не вернулся. Я ненавижу тебя за то, что причины твоего ухода были настолько глупы, за то, что я провела последние шесть лет своей жизни, проливая по тебе слезы, и за то, что я разбила сердце Джейкобу, когда не смогла пережить расставание с тобой. Но больше всего я ненавижу тебя за то, что ты не смог предугадать того, что Виктория может прийти з-за мной, за то, что Брейди сейчас умирает, и за то, что тебя не было там, чтобы с-спасти м-меня, как ты обещал мне всегда делать, - я снова и снова пыталась сдержать слезы, чтобы разговаривать членораздельно. – Но, не смотря на все это, я по-прежнему люблю тебя, люблю так сильно, что сердце щемит от боли. Я по-прежнему отдала бы все, что у меня есть, чтобы быть с тобой, чтобы все было так, будто ты никогда не бросал меня, чтобы мы были вместе, как раньше. И я корю себя за подобные мысли, за то, что такая слабая и зависимая, за то, что…

Без слов или предупреждения, даже не дав мне что-либо сделать, чтобы остановить его, Эдвард притянул меня к своей груди и с сокрушительной силой накрыл мои губы своими. Я была так удивлена его действиями, настолько сильно шокирована тем, что касалась после всех тех лет, что я тосковала по нему, что первое, что я подсознательно смогла сделать, это ответить ему. Я углубила поцелуй и сомкнула руки у него за шеей, цепляясь так, как если бы никогда не хотела отпускать его. Его поцелуй не был похож на те осторожные, что я помнила, он был отчаянным и сокрушительным, разжигая огонь в моем теле и заставляя чувствовать себя намного более живой, чем за все эти годы. Но через несколько секунд шок прошел, и я начала слышать кричащую в моей голове рациональную часть. НЕТ! Это не правильно, это должно быть не так. Все в этом поцелуе было не правильно: время, место – все это. Я ведь даже еще не решила, хочу ли я простить Эдварда, не говоря уже о том, чтобы целоваться с ним. Я должна отбросить свои чувства подальше и прекратить это прежде, чем окончательно потеряю самообладание. Собрав всю силу в кулак, я, как только могла, надавила на его железную грудь. Он практически тут же отпустил меня, вглядываясь мне в лицо противоречивым взглядом. Я тоже смотрела на него, чувствуя, как горят щеки и как трудно дышать. Несомненно, я выглядела потрепанно. Я не знала, что сказать. У меня просто не было слов, чтобы выразить те чувства, от которых так неистово колотилось сердце и тряслось тело, будто я сидела на электрическом стуле. Он поцеловал меня, он поцеловал меня, он хочет меня, не смотря на все, что я сказала! Порол всякую чушь мой мозг, пока я стояла там, застывшая на месте.

- Я… - я остановилась, не в силах озвучить то, что чувствовала. Я не готова к этому. Мне нужно время подумать, нужно время, чтобы полностью осмыслить все открытия этой ночи. Внезапно я почувствовала, как мир вокруг меня начал сужаться, загоняя в ловушку. – Я должна идти, - ахнула я, отводя взгляд от его лица. – П-прости… Я…

Я так и не закончила предложение – просто не знала как. Без слов и, не оглядываясь назад, я повернулась и быстро преодолела пару шагов до байка, который стоял позади меня в снегу. Стараясь не задерживаться ради того, чтобы стряхнуть снег с руля, я перебросила ногу через сиденье и завела движок. Если Эдвард и позвал меня, его слова тут же утонули в оглушительном реве байка и завываниях ветра. Не оглядываясь на дом, я рванула вперед, даже не взглянув в последний раз на Эдварда, когда выворачивала на дорогу. Благодаря высоким деревьям, окружающим обе стороны дороги, мой путь был относительно хорошо виден под снегом, поэтому я могла хорошенько разогнаться, чтобы как можно скорее оставить дом Эдварда позади. Воспоминания всего того, что произошло сегодня вечером возникли у меня в голове: звонок Джейкоба; порез руки; разговор с Карлайлом; расспросы Тани; разъяренная игра Эдварда на фортепиано; претензии к оборотням; ссора с Эдвардом; побег наружу; его крики, что он любит меня; мои сомнения, мои слезы и обвинения; пересказ истории Брейди и, наконец, тот поцелуй…

Сейчас это все скорее было похоже на галлюцинации: смесь моего самого худшего кошмара с самым лучшим сном. Я старалась игнорировать его и сконцентрироваться на дороге, но никак не могла избавиться от видения в памяти лица Эдварда, когда он говорил мне, что любит меня, или от воспоминаний ощущения его губ на моих... Будучи отвлеченной и задумчивой, я резко свернула с подъездной дороги на автостраду. На долю секунды она показалась мне пустой, за исключением пары машин на другой стороне дороги, но передо мной ничего не было. А потом все слилось в один долгий миг. Сигнальный звук, появившийся буквально из-под снега, разразился в воздухе, заставляя меня повернуться и увидеть чудовищных размеров грузовик, с ужасающей скоростью скользивший по льду в моем направлении. Мое сердце остановилось, когда я попыталась вырулить байк с пути жуткой машины, но все было напрасно: не заметив гололеда, я случайно вырулила на занесенный толстым слоем снега лед. Мотоцикл заскрипел подо мной и, резко перевернувшись на заднем колесе, накренился в сторону и упал, больно прижимая меня к земле. Ударившись головой о холодную и твердую поверхность дороги, я поняла, что у меня нет никакого шанса выжить. Ослепленная ярким светом фар грузовика, я начала терять сознание. Откуда-то издалека, будто сквозь толстый туман, до меня донесся целый спектр различных звуков: сигнал клаксона машины, крики и всхлипы, визг шин, отчаянный рев, оглушительный и вопиющий хруст… и потом пустота.