Глава 3. Белые Стены

Песня к главе: - «Lithium» - Evanescence

Эдвард

Я лежал на полу своей спальни, чувствуя, как ласкают спину ворсинки мягкого ковра, и смотрел в потолок пустым, невидящим взглядом. Где-то на заднем плане жужжали бытовые приборы, оповещая о том, что ночь подошла к концу и семейство Калленов начало свой ежедневный человеческий ритуал, открывая и закрывая шкафы и принимая душ в свойственной нам монотонной манере.

Как бы то ни было, в комнате, где лежал я, все было тихо. Уверен, что никогда не смогу назвать ее «моей комнатой». Это определение принадлежит только одному месту, которое находится за тысячу миль отсюда. Там сейчас тихо и пусто, за исключением болезненных призраков сожаления воспоминаний.

Серые свет задушенного утреннего снега проник в окно, нападая на мрак и вызывая слабые отблески на белых стенах, которые, как радуга, отражались от моей бледной кожи. Не так давно такая выставка моей явной неестественности обеспокоила бы меня, но в последнее время я стал считать это уж больно захватывающим. Это была одна из двух причин, по которой я предпочел белый цвет стен любому другому. Теперь, когда больше не было причин скрывать мою ненормальность, этот цвет казался самым правильным, способным подчеркнуть и наполнить меня, как монстра, коим я являлся, этим осознанием. Второй же причиной, по которой я выбрал белый цвет, был тот факт, что он в наименьшей степени напоминал мне о ней. С ней у меня ассоциировалось столько много цветов: розовый с румянцем, красный с губами, любовь и кровью… но белый ни с чем не ассоциировался. Белый был мраморным, холодным и твердым. Белый был цветом убитой вечности и оставленных мечтаний, которые она так хотела получить, но от которых я хотел защитить ее любой ценой.

И цена эта была очень высока. Теперь же я разделил жизнь на две половины: до и после Беллы. Я тут же вздрогнул, когда вспомнил ее имя; даже мысли об этом все еще были способны причинить мне боль. Я поставил крест на своей жизни в тот самый день, когда, уверен, поставил его и на ее жизни. И любой шанс моего счастливого будущего был разрушен в порыве лжи, сказанной из лучших побуждений. Вспоминая, как когда-то самоуверенно я рассуждал о рае и аде, о проклятье и душах, мне всегда хочется рассмеяться. Последующие годы, после того, как я покинул Форкс, показали мне, что все это была высокомерная ерунда. Я ничего не знал об аде – бессмертном государстве мук, в котором я провел последние шесть лет. Они были адом; жизни без Беллы была адом. Но было ли это для меня, как для вампира, жизнью? Сомневаюсь. Я бы с радостью принял скуку и внутреннюю борьбу, которую испытывал множество лет до Беллы, если бы это значило, что я никогда не должен буду чувствовать это отчаяние от ее потери. Теперь, судя по тому, сколько мук я испытывал, горя в собственных языках пламени, я знал, что у меня была душа.

Эдвард!

Мысли Элис вторглись в мои собственные с необычайной живостью. Меня до сих пор удивляло, что кто-то мог веселиться, когда я не чувствовал себя таким уже столь долгое время. Она еще раз повторила мое имя, мысленно, а затем вслух, но я не сдвинулся ни на дюйм. И никакой суеты. Бесконечное количество времени – одна из немногих вещей, которые остались мне. Звук легких шагов Элис отозвался от пола прихожей на первом этаже, когда она пронеслась по нему через весь дом, а затем резко остановилась у моей двери. Я мог слышать неуверенность ее мыслей, когда она решала, зайти ей или нет. Это было не удивительно для меня: семья так редко вторгалась в мое пространство, в которое я и так никого не пускал, что в моменты, когда же это случалось, они обычно вели себя очень осторожно и говорили тихими, почти безмолвными голосами, будто посещали палату умирающего человека.

Конечно, так не всегда происходило. Когда-то, не смотря на то, что все члены семьи уважала границы моей личной жизни, они никогда не колебались перед тем, как войти ко мне. Элис вечно заскакивала в мою спальню, делилась последними видениями или как-нибудь еще пыталась втянуть меня в разговоры о ее новых покупках после походов по магазинам. Эмметт забредал ко мне, когда ему становилось скучно, пытаясь подбить меня на соревнование, гонки или еще что-нибудь, а Джаспер приходил обсудить понравившийся момент из какой-нибудь недавно прочитанной им книги. Даже Розали время от времени заглядывала ко мне, хотя, ее визиты были определенно более краткими и спонтанными.

Но все изменилось, когда мы уехали из Форкса. Первые два года я жил один, существуя на диете из одиночества, гнева и мучения, не способный ни на что другое, кроме горя. Даже когда я приполз к своей семье, ослабленный случайным кормлением, принимаемым время от времени, и полу-сошедший с ума от страдания, я счел практически невозможным снова воссоединиться с ними, особенно теперь, когда в отличие от меня они были вместе со своими половинками. Каждое прикосновение, каждая нежность или слово, которое они шептали друг другу, очерняло мое душу. Они пытались оградить меня от этого и делали все возможное, чтобы не выказывать близости передо мной, но это было все, что они могли сделать. Боль, которую я чувствовал, наблюдая за их любовью, не уменьшилась за этим годы, но я научился игнорировать и отстраняться от этого, уменьшая ее на столько, что ощущал лишь сильную пульсацию в том месте, где у меня когда-то было сердце.

Это глупо, я ведь только войду и не важно, если он…

Я открыл дверь и прервал мысли Элис буквально на полуслове.

- Доброе утро, - проговорил я хриплым и грубым, от нечастого использования, голосом. Элис критически осмотрела меня, но я и сам знал, что, должно быть, выглядел ужасно. Технически, вампирам не обязательно принимать душ, наши закупоренные поры не способны вырабатывать пот, но этот аргумент, оправдывающий отсутствия простой гигиены не убедил бы Элис.

- Ага, - ответила она, прищурившись, – это уже утро, так почему ты еще не одет? – Я открыл рот, чтобы оправдаться, но она даже не дала мне начать. – Это, - она указала на мою мятую черную рубашку и свободные штаны, – явно не считается одетым. Иди, надень подходящую одежду, Эдвард Каллен, и, прошу тебя, попытайся вспомнить тот факт, что сегодня мы идем в новую школу, а некоторые из нас, - она специально сделала ударение на этих словах, - все еще заботятся о первом впечатлении.

Я недоверчиво и шокировано посмотрел на Элис. Она не была так со мной откровенна с тех пор, как… ну ладно, ни разу за последние шесть лет. Так что же изменилось? И почему, внезапно осознал я, она скрывает от меня свои мысли? Я сильнее сконцентрировался на ней и, кажется, увидел тень самодовольной улыбки на ее лице. Но прежде чем я смог разобраться в том, что увидел, Элис наутек бросилась в коридор, обернувшись лишь чтобы бросить через плечо:

- На улице, через пять минут. Розали ведет, если ты, конечно, не спустишься первым.

Я смотрел в пустоту, где только мгновение назад стояла Элис, стараясь изо всех сил расшифровать ее мысли, пока она спускалась вниз по лестнице.

…verba Ecclesiastes filii David regis Hierusalem vanitas vanitatum dixit Ecclesiastes vanitas vanitatum omnia… (пер. с латыни: Слова Екклесиаста, сына Давидова, царя в Иерусалиме. Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, - все)

Я разочарованно вздохнул, когда понял, что она повторяет про себя Ветхий Завет Библии на латыни. Пораженный, я вернулся в комнату и торопливо переоделся, даже не потрудившись глянуть на себя в зеркале, а затем сбежал вниз по лестнице. Нет никакого шанса, что я позволю Розали вести.

Всю дорогу до школы в машине было тихо. Хотя, это было не длинное путешествие, учитывая, что я максимально выжимал из движка в 550 лошадиных сил нашей последней машины, пополнившей коллекцию Калленов. Этот автомобиль, который выбрали Розали и Карлайл пару месяцев тому назад, стал нашим новым «школьным автомобилем». Всеми безмолвно было решено, что на Вольво ездить мы не будем. Только не после того, как каждый дюйм его не пропитан ароматом Беллы. Ведя машину, я был в курсе того, как мои родственники готовились к началу еще одной старшей школы. Для всех нас это был утомительный процесс; мы все не один раз заканчивали с отличием школу и университет, но я знал, на этот раз начать все заново будет для меня особенно трудно. С тех пор как мы уехали из Форкса, сегодня будет первый раз, когда я вернусь в школу или же добровольно выйду к людям. И хотя я пытался успокоить сам себя, но знал, что шквал эмоций и воспоминаний неизбежен, едва я шагну за порог в холл со шкафчиками, которые будут другими, но все же знакомыми.

Когда я вернулся к семье, мы тут же переехали в Сибирь. Возможно, это было слишком, но так мы были в сотнях милях от Форкса, чего я и добивался. Там среди безлюдных ледяных пустынь, полных медведей и снежных барсов, мне не было нужды искать себе глупые человеческие оправдания своей бездеятельности. Карлайл и Эсме оказались бесконечно терпеливы, выказав согласие остаться со мной в России на следующие несколько десятилетий, если это поможет мне смириться с потерей. Но в глубине души я знал, что сам по себе я мог бы скрыться от общественности навеки, но Карлайл скучал по своей работе, а остальная части моей семьи – по Америке. Так, по моему настоянию, мы вернулись на родину и выбрали Рочестер, в качестве нашего нового дома, руководствуясь климатом и наличием большой больницы. И, следовательно нашему обычному плану, Джаспер, Элис, Эмметт, Розали и я были зачислены в старшую школу.

Мы приехали за пятнадцать минут до начала первых уроков. Первой из автомобиля выпрыгнула Элис, выказывая, как обычно, свое слишком сильное рвение. Остальные озадаченно посмотрели на меня, медленно следуя ее примеру.

- Не смотрите так на меня, - пробормотал я. – Она закрывает от меня свои мысли. – Розали закатила глаза и, позволив Эмметту придержать для нее дверь, одарила его ослепительной улыбкой и отбросила с плеча свои светлые волосы. Усмехнувшись, он подал ей руку.

- Пошли, - ответил он ей. – Покончим уже с этим. – И направился с остальными к Элис, которая ждала их на крыльце и наблюдала за людьми, увлеченно играющими в снежки.

Эдвард?

Я ответ взгляд от Элис и посмотрел на Джаспера, все еще стоящего рядом со мной на тротуаре и перебирающего руками содержимое карманов своего пальто. Он смотрел на меня шутливым, но при этом напряженным взглядом.

Ты в порядке?

Про себя спросил он - в его мыслях сквозило беспокойство. Мы оба знали, что скрывать друг от друга что-либо бессмысленно: он мог легко почувствовать мои эмоции, а я мог услышать их отклик в его мыслях, но я все равно был безмерно благодарен ему за то, что он спросил. Я медленно кивнул головой.

- В порядке, - ответил я тихим для человеческого уха голосом, но достаточным для вампирского слуха. Джаспер кивнул в ответ, хотя по его глазам было ясно, что он не поверил моей лжи.

Я не собираюсь притворяться, будто испытал то, через что ты прошел, Эдвард, мысленно передал он, потому что это не так, по крайней мере, не на своей шкуре. Но я действительно понимаю, на что это , он кивнул в сторону школы, похоже, так что ты только скажи, если тебе понадобится моя помощь, или кого-либо из нас.

Я почувствовал прилив благодарности к мыслям Джаспера. Если вернуться в школу для меня было самым трудным, то Джаспер понимал меня действительно как никто другой: ведь он все еще с трудом сдерживал свою жажду крови. Я знаю, что он все еще винит себя в моем решении бросить Беллу и моя депрессия, даже не смотря на его способность чувствовать эмоции, причиняет ему сильную боль. И у меня буквально не было слов, чтобы выразить свою благодарность от того, что он все еще был на моей стороне, не смотря ни на что.

- Спасибо, - наконец, сказал я. Джаспер лишь кивнул, а затем посмотрел на нашу семью, нетерпеливо смотрящую на нас. Пошли, пока Элис не взорвалась, подумал он, движением головы убирая упавшие на глаза светлые волосы, и быстрым шагом, немного быстрее, чем человеческий, направился к нашим родным на заснеженных ступеньках. Я последовал по его следу, полностью поглощенный воспоминаниями о другом снежном дне в другой старшей школе, смех которого эхом отзывался в моих ушах последние шесть бессмысленных лет.

Мы шли сквозь толпу к главному офису, игнорируя предсказуемые вздохи и взгляды от нашего поразительного появления. Их бессмысленно опьяненные и ревнивые мысли были лишь извечным шумом на задворках моего сознания: «Боже мой, она великолепна! Кем себя возомнил этот громила, мистером Вселенная? Они кажутся слишком взрослыми, чтобы учиться в школе»… но я пытался блокировать их. Этот прием ничем не отличался от других, которые мы обычно испытывали, переезжая на новое место. В офисе мы попали в небольшую очередь новеньких, которые нервно ждали свои расписания. Они тут же затихли, когда мы заняли за ними, и их глаза удивленно расширились.

Высокий мужчина с тонкими волосами и круглыми очками поспешно опрашивал ребят в очереди, записывая их имена в клипборд. Но прежде чем он дошел до нас, прозвенел звонок, оповестив всех о начале уроков, и он беспокойно выбежал из кабинета. Я посмотрел ему вслед, оторвавшись от тихой беседой с братьями и сестрами. Потихоньку очередь начала редеть, ученики по одному выходили из офиса, направляясь в свои классы. Розали и Эмметт вместе ушли к старшим на математику, за ними ушел Джаспер на урок мировой истории. Следующей на очереди была Элис, весело отблагодарив секретаршу, когда та отдала ей расписание. Удачи, Эдвард. Я прищурился, глядя как она выпорхнула их комнаты, оставив меня с секретаршей наедине. Удачи? Что она этим имеет в виду? Удивился я про себя. Но мои размышления прервал тактично раздавшийся кашель. Я повернулся к секретарше, невысокой женщине средних лет, и наткнулся на ее раздражающий взгляд.

- А это твое расписание, - сказала она, протягивая мне клочок синей бумаги в руки. – Убедись, что внимательно прочитал его, у меня нет времени сновать за тобой по всей школе только потому, что ты потрудился прочитать, где твой следующий урок, - она резко отвернулась от меня и начала копаться в груде бумаг на другом конце стола. Тихо вздохнув, я медленно направился в том направлении, куда до этого ушли мои родные. Холлы были пусты, за исключением нескольких опаздывающих, спешащих на свои занятия. Я проверил расписание: первым моим уроком была английская литература в аудитории 12Е. Уверен, у меня не займет много времени найти нужный коридор; способность читать мысли иногда делает удивительные вещи в поиске верного направления. И только я завернул за угол, ведущий в блок 12, белокурый парнишка вышел из аудитории слева; пробегая мимо меня, его красное лицо и путающиеся мысли говорили сами за себя.

Боже, ты ТАКОЙ идиот, Картер! Собрался произвести на нее впечатление, недотепа!

Я не сильно заботился о продолжении его мыслей: непостоянная путаница в подростковом флирте людей интересовала меня меньше всего. Когда же я оглянулся на дверь, из которой появился этот мальчишка, я заметил темноволосого учителя из офиса. Он вышел из кабинета, снова уткнувшись в свой клипборд, и стремительно направился в другой конец коридора. Когда же он повернул за угол, закрывавшаяся за ним дверь донесла до меня поток воздуха из класса.

Я застыл на месте.

Нет.

Это невозможно. Мой разум определенно играет со мной в игры. Я на секунду я даже подумал, что почуял запах…

Фрезий.

Я зло сжал кулаки, заставляя себя ухмыльнуться. Сейчас совсем не время галлюцинациям. Но он такой сильный, шептал мой разум, загипнотизированный запахом. Сделав шаг вперед, я лишь подтвердил свою теорию. Запах усилился. Сомнений не было, я определенно чувствовал запах фрезий. Но как могли эти цветы оказаться в Английском коридоре Американской старшей школы? Если только… но я не дал себе закончить мысль. Это безумие, я просто брежу. Я уже было повернулся, готовый уйти из здания, - я ошибался, когда думал, что готов вернуться в школу, хотя не могу и до кабинета дойти без незваных видений, - когда услышал это. Напряженный голос из класса слева.

- …итак, мы будем изучать Гордость и Предубеждение. Кто-нибудь может мне сказать, в каком веке был написан роман?

Шок охватил всего меня, когда я узнал голос. Нет, этого не может быть. И прежде чем я осознал это, я ноги за несколько секунд привели меня к двери, через которую вышли Картер и учитель из офиса. С каждым шагом аромат фрезий усиливался, пока я, дрожа, не остановился в дюйме от двери.

Тихий вскрик недоверия вырвался из моего горла, когда я заглянул в квадратное окошко на двери и увидел женщину, которая преследовала мое сердце, разум и душу на протяжении каждой секунды последние шесть лет.

Белла.

Она стояла посередине класса, спиной к доске, и оживленно объясняла предмет классу напротив; моя Белла – учительница. Я почувствовал иррациональный прилив гордости, глядя, как ее длинные каштановые волосы убраны с лица и мягкими волнами ниспадали на спину. На ней была темно-красная блузка, ярко выделяющаяся на ее фарфоровой коже, и черная юбка-карандаш, плотно облегающая ноги. Она была абсолютно завораживающей: все такая ж красивая, какой была в восемнадцать, но теперь ее внешность зацвела взрослой жизнью, полностью сформировав ее тело. Я прошелся глазами вниз по ее фигуре, впитывая каждый изгиб ее тела… и тяжело сглотнул.

Я едва мог поверить, что она здесь, так близко, что можно было поговорить, дотронуться, поцеловать… я отругал себя за эту мысль. О чем вообще я думаю? Не было ни единого шанса, что я даже просто войду в эту комнату, не говоря уже о том, чтобы вступить в контакт с Беллой так, как я хотел. И хотя это были только мысли, блуждающие в моей голове, тело, казалось, жило отдельной жизнью. Рука сама потянулась к ручке на двери и с громким щелчком открыла ее. И как только я это сделал, цветочный аромат Беллы буквально ударил мне в нос, абсолютно парализуя на том месте, где я стоял. Я беспомощно смотрел на нее, не в силах упорядочить мысли, пока она ходила от ученика к ученику, отдавая им листки бумаги и твердо, но дружелюбно раздавая указания. Повернувшись, она откинула левой рукой свои шоколадного цвета волосы, и я почувствовал, как радостно подпрыгнуло сердце, когда я не увидел кольца на ее безымянном пальце. Но радость была недолгой, стоило мне напомнить себе, что Белла никогда не любила носить драгоценности. И когда она заговорила, не поднимая взгляда со своего стола, все мои странные мысли тут же улетучились.

- Адам, - вздохнула она. На секунду я обернулся, но поскольку позади меня никого не было, думаю, она просто приняла меня за кого-то еще; а после снова вернул свой взгляд к ее лицу, не желая отводить от него глаз даже на секунду. - Пожалуйста, не стой в дверях, проходи и…

Подняв глаза и встречаясь со мной взглядом, ее предложение оборвалось на полуслове. Я практически перестал дышать, когда заметил неподдельный шок в ее невероятно глубоких глазах.

- Эд-двард, - выдохнула она, и звук моего имени ее устами пробудило во мне эмоции, которые я не испытывал целых шесть лет. Несколько секунд, хотя возможно это длилось часами, мы просто смотрели друг на друга; я внимательно изучал каждую частичку ее лица. Где-то далеко в сознании я смутно слышал мысли детей, пораженно наблюдающих за нашими реакциями.

Почему мисс Свон так пялится на него?

Кто этот парень?

Такое ощущение, что она сейчас в обморок упадет…

Последнее замечание заставило меня напрячься и внимательнее вглядеться в Беллу. Она действительно выглядела немного болезненно. Возможно, я должен подойти к ней ближе, подумал я, просто на всякий случай. Но в следующую секунду я готов был рассмеяться от прозрачного намека моих мыслей, ведь мое тело буквально истосковалось по прикосновениям к ней. Затем Белла ахнула, будто вспомнила нечто сильно потрясшее ее, и этот сорвавшийся с ее губ звук колыхнул все рациональные мысли моего разума.

- Белла, - прошептал я, чувствуя как дрожь, возможно и не видимая для человеческого взгляда, прошлась по моему телу. Меня тянуло пресечь пространство между нами, взять ее в свои руки и умолять о прощении и, к черту всех в аудитории, но я боялся ее ответа. Конечно, вид чистого ужаса, искажающего ее красивые черты лица, не был зна́ком, что она рада меня видеть, ведь так? Но сам я не был уверен. И когда я уже хотел было снова заговорить, дверь позади меня открылась. Мужской голос произнес имя Беллы и, повернувшись, я увидел того учителя из офиса.

- А, вот вы где, мистер Каллен. У вас какие-то проблемы с расписанием? – говоря это, он поставил галочку напротив моего имени в списке в клипборде, а в уме пробежался по оставшимся студентам, которых ему нужно еще найти.

-Эмили Поуп, Лора Форд, Джеймс Митчелл, Джо Ховард-

- Нет, сэр, - вежливо ответил я, отключаясь от его внутреннего монолога. Конечно, с распределением уроков «проблем» никаких не было, разве что шок вселенского масштаба. Повернувшись обратно к Белле, я максимально расслабил лицо, принимая во внимание пристально наблюдающуюся за нами аудиторию. Взгляд в ее глазах удивил меня: в них была смесь боли и разочарования. Запутавшись, я по привычке прислушался к ее мыслям… пока не вспомнил, что не могу услышать их. Шести лет разлуки, казалось, было не достаточно, чтобы познать ее работу мозга. Внезапное обращение ко мне вырвало меня из мыслей и неохотно заставило оторвать пристальный взгляд от Беллы.

- … предлагаю тебе занять место, - я прищурился, когда иррациональная часть меня взвыла от мысли, что нужно уйти от моей Беллы, но я тут же заставил ее заткнуться. Я ничего не мог сделать, по крайней мере, не перед комнатой, полной людей. Так или иначе, подумал я, разворачиваясь к своему месту, даже если бы я смог заговорить с Беллой наедине, что бы я ей сказал? Если судить по ее реакции на мое появление, она явно была не очень рада тому, что я приехал. Скорее всего, она ненавидит меня за то, что я оставил ее, уныло пронеслось у меня в голове. Это было болезненное заключение, но не сказал бы, что оно удивило меня. В конце концов, я выполнил все обещания, которые дал ей, когда уезжал из Форкса. Было бы глупо думать, что она примет меня с распростертыми объятиями после столько презренного поступка. Я подавленно сел на свое место, заметив, что Белла стала какой-то слишком застенчивой перед классом. Уставившись в точку на задней стене, ее глаза всячески отказывались встречаться с моими.

Я посмотрел на часы: у меня осталось около часа до звонка, чтобы придумать план действий. Но вместо этого я сидел и с тяжелым сердцем не отводил взгляда от лица Беллы, чувствуя, как минуты медленно уходят, подводя урок к неизбежному концу. Смотреть на то, как Белла ведет урок, было сладострастной пыткой. С одной стороны она была совершенно очаровательна; даже не смотря на то, что была явно потрясена утренними событиями, она была фантастической учительницей. Когда она говорила, все ученики в гробовой тишине ловили каждое ее слово. А из их мыслей я мог сказать, что даже те, кто не читал «Гордость и Предубеждение», сочли ее лекцию интересной, и даже когда Белла сказала классу начать вслух читать роман, все на удивление послушались ее, хотя обычно это было главным протестом учеников. Было очевидно, что не я один был очарован мисс Свон.

С другой же стороны, это было почти что невыносимо. Находиться так близко к Белле, но быть обязанным напустить на себя безразличие и удерживать от разговора или прикосновения к ней, сводило меня с ума. Не один раз я еле заставлял себя остаться на месте, не броситься и не вывести ее из аудитории, подальше от глаз и пошлых мыслей влюбленных в нее подростков в первом ряду. Но как бы то ни было, каждый раз, когда я был особенно близок к подобным всплескам, мне удавалось снова взять над собой контроль только глядя на Беллу. Но с момента, как я вошел в класс, она так и ни разу не встретилась со мной взглядом, поэтому у меня не было ни единого шанса узнать, как это будет воспринято с ее стороны.

Приблизительно за две минуты до конца урока, я заметил, что Белла начала поглядывать на часы и потихоньку собирать свои вещи, искоса поглядывая на класс. Взволнованно вглядевшись в ее лицо и то, как она бросала взгляд на дверь, я понял, что она собиралась сделать всего за пару секунд до того, как все произошло. Едва прозвенел звонок, Белла уже была на полпути к двери из аудитории. Я тут же вскочил на ноги, намереваясь догнать ее, но мой путь преградили медленно выходящие из класса ученики. А поскольку моя скорость была ограничена человеческим присутствием, к тому моменту, как я вышел в коридор, Белла уже ушла. Я безнадежно посмотрел вниз по коридору, где уже и след ее простыл. На мгновенье я подумал о том, чтобы выследить ее по запаху, но потом откинул эту идею. Какой смысл? Она ведь явно не хочет говорить со мной, так зачем принуждать ее к этому.

Да и, так или иначе, идея преследовать ее была абсурдной. Я ведь теперь не мог даже остаться в Рочестере, не теперь, когда я знаю, что Белла тут живет. Мне нужно уехать и как можно скорее, лучше всего до того, как мне представиться шанс поговорить с ней и окончательно разрушить свою решимость. Идея покинуть ее после того, как едва увидел, была мучительна, но это был единственно логичный вариант. Я не мог снова не подвергнуть Беллу опасности от моего присутствия. Мой план защитить ее прекрасно сработал тогда, и я не собираюсь отказываться от него теперь.

- Эй, Эдвард! – услышал я зовущий меня голос из соседнего коридора, а затем увидел Эмметта и Джаспера, направляющихся ко мне. Когда же они приблизились, лицо Джаспера исказилось от удивления.

Вина, жажда, боль, волнение, сожаления… Эдвард, ты ужасно себя чувствуешь…

Я коротко кивнул, снова почувствовав всю смесь своих же чувств, спроецированных мне обратно в мыслях Джаспера. Эмметт с любопытством наблюдал за нашим разговором:

- Что происходит? – повернувшись ко мне лицом, он внимательно осмотрел меня. – Эдвард, с тобой все в порядке? Ты выглядишь больным.

Знаю, у меня нет ни одного шанса уйти от объяснений.

- Это Белла, - сказал я вымученным голосом. Они оба умолкли, но все же переглянулись обеспокоенными взглядами; понятное дело, они думают, у меня галлюцинации. – Она здесь, - продолжил я, - преподает, - рот Эмметт широко раскрылся, а Джаспер тихо присвистнул.

Что ты собираешься делать? Безмолвно спросил Джаспер, хотя ему не особо нужен был мой ответ, который он итак знал. Снова уедешь?

Я кивнул и закрыл глаза, чувствуя, как новая волна боли накрыла меня. Прислонившись к стене, я сжал голову руками: на мгновенье наступила тишина, где не было царящей вокруг школьной суеты, а затем…

- Так это ж замечательно! – счастливо усмехнулся Эмметт. Я прекратил сжимать виски и недоверчиво посмотрел на него, краем глаза заметив, что Джаспер сделал то же самое.

- И что же, - резко спросил я, - в этом замечательного? – Эмметт уставился на меня, будто я умом тронулся.

- Эдвард, - медленно начал он. – Белла здесь. Белла. Помнишь ее? Любовь всей твоей жизни? – я расстроенно заворчал на него и отвернулся, зажимая переносицу и прислоняясь к стене. Бросив взгляд на мою оборонительную позицию, Джаспер предостерегающе покачал Эмметту головой. Его глаза блуждали от меня к брату всего несколько секунд, прежде чем он нахмурился. – Я что-то пропустил? Белла вернулась в твою жизнь после шести лет разлуки. Вы, ребята, можете начать все сначала, снова сойтись. И что же здесь такого не замечательного? – я даже не потрудился ответить ему, зная, что, в конечном счете, он сам догадается. Меня не удивило, что Эмметт во всем этом увидел только положительную сторону; для него все всегда было «просто», «правильно» или «неправильно», «черным» или «белым». И хотя я никогда не признавал этого, малая часть меня завидовала такому отношению. Глаза Эмметта распахнулись, когда он все понял. – Постойте-ка. Ты что ли вообще не собираешься с ней говорить? Собираешься уехать? – я склонил голову в знак согласия. – Эдвард, это безумие! – зло закричал Эмметт. – Что, черт возьми, с тобой такое? Ты хоть ра….

Я тут же прервал тираду Эмметта, когда дверь в другом конце коридора открылась и из нее показалась…

- Элис, - выдохнул я, и внезапно все встало на свои места. Необъяснимо хорошее настроение Элис, тщательно скрытые мысли, пожелание удачи перед уроком в офисе. Она все знала. Не раздумывая, я тут же направился в сторону коротышки вампира, снующей между толпы учеников, с максимальной для человека скоростью, пока не остановился у нее прямо перед носом. Она удивленно подняла взгляд, все еще блокируя от меня свои мысли, но я мог уловить тень неуверенности в ее натянуто спокойном лице.

- Эдвард, ты в поря…

- Ты видела это? – зарычал я на нее, обрывая на полуслове.

- Я…

- Я спросил, - не отставал я, подходя к ней еще ближе. – Ты видела это? – мое тело дрожало от гнева, и глаза Элис наполнились тревогой. Я хотел было накричать на нее снова, вынудить сказать мне правду, когда почувствовал тяжелую руку на своем плече. Обернувшись, я увидел Джаспера, впившегося в меня взглядом, а за ним Эмметта.

- Отойди от нее, - проговорил он, еле скрывая злобу в голосе. Я посмотрел вниз и удивленно обнаружил, что мои руки бессознательно обхватили запястья Элис. Отпустив их, с моего разума буквально спала пелена, затмевающая сознания блуждающих вокруг нас школьников, и я понял, что все вокруг заметили нашу ссору. Волна спокойствия накатила на меня благодаря Джасперу, и я, ошеломленный, пошатнулся назад. Внезапно стены здания стали слишком сильно давить на меня, а голова разрываться от шокированных и любопытных мыслей учеников, стекающихся к нам со всех сторон. Я посмотрел на своих братьев, которые пристально наблюдали за мной.

- Эдвард, - слишком тихим для человеческих ушей голосом прошептала Элис. - Я знала, что ваша с Беллой встреча возможна, но не была уверена, когда это случится и случится ли вообще. Я не могла видеть Беллу годами, и тут это видение возникло буквально из ниоткуда. – Она умоляюще посмотрела на меня, и в подтверждении я услышать это через ее мысли. Однако это не остановило новый порыв гнева, загорающийся на краю искусственно воссозданного спокойствия.

- Почему ты не сказала мне? – дрожащим голосом спросил я, борясь собственными эмоциями с теми, что вызывал во мне Джаспер.

- Потому что знала, что ты слишком остро на это отреагируешь! Вот как сейчас! – закричала она, выказывая свое раздражение.

Я тут же почувствовал пронзившую меня злость, которая вырвалась из-под контроля Джаспера, и снова набросился на нее.

- Это не слишком острая реакция, Элис, это самая что ни на есть ожидаемая реакция! Ты не имела права скрывать это от меня, ты…

Элис впилась в меня прищуренным взглядом:

- Эдвард, когда мы уехали из Форкса, ты приказал мне не заглядывать в будущее Беллы. И я сделала так, как ты сказал. Ты сказал мне, что я не могу видится, писать или звонить Белле, вообще. И снова, я притворствовала твоему желанию. Я успешно бросила свою лучшую подругу на произвол судьбы… - злобный рык вырвался у меня из горла от этого слова, но она все равно продолжила, - и уехала из дома, оставив все позади. Так что это ты не имеешь права говорить мне, что я имею или не имею «права» скрывать.

Бездумно я снова шагнул в ее сторону, когда внезапно наткнулся на Эмметта, преградившего мне путь. Он выглядел озадаченным моей агрессией, но от этого не менее решительным.

- Остановись, Эдвард, - спокойно сказал он. – Хватит сваливать все на Элис. Это не ее вина, - я посмотрел его в глаза, готовый уже возразить… когда внезапно почувствовал себя опустошенным. Конечно же, Эмметт прав. Вина и стыд за столь внезапную вспышку затопили меня, но гнев не спешил отступать на задний план.

- Мне н-нужно выбраться отсюда, - неуклюже и заикаясь произнес я, застигнутый врасплох столь нетипичной для меня ситуацией. Повернувшись к толпе, я стремительно пронесся сквозь расступившихся учеников в коридор, оставляя семью позади себя.

Было раннее утро следующего дня, когда я, наконец, вернулся домой. После того, как я убежал из школы, я взял машину и, выведя ее на шоссе, направился в огромный парк Адирондак, расположенный в нескольких сотнях милях от города. Там я обо всем подумал и подготовился к неизбежным нападкам от родных по возвращению. Я знал, что у них было много причин злиться на меня, и самая безобидная из них – это то, что я оставил их в школе без машины. Но, не смотря на это, мне потребовался не один час, чтобы подготовится к их ярости.

Я мог слышать мысли своей семьи и их разговор еще с подъездной дороги, ведущей к нашему дому, но только когда я хлопнул автомобильной дверцей и направился к дому, они прекратились. Я зашел в гостиную и обнаружил всех, сидящих по парам, кто на диване, кто на стульях; на лицах у них было написано раздражение, у всех, кроме Эсме и Карлайла. Мне это напомнило о том случае, когда я вернулся домой после того, как спас Беллу от фургона Тайлера; тогда я испытывал приблизительно такие же чувства. Сначала я повернулся лицом к Элис, которая сидела на полу у дивана, прислонившись к ногам Джаспера.

- Элис, я прошу прощения, - четко и вежливо сказал я. – Я не должен был кричать на тебя утром, это было непростительно с моей стороны, - я поднял глаза на Джаспера и так же принес ему свои извинения, которые он милосердно принял. Затем я повернулся так, чтобы обратиться к остальным. – Я так же прошу прощения у всех вас за то, что покинул сегодня школу, хотя понимал, что это опрометчиво и эгоистично, и я надеюсь, что вы сможете меня простить. Кроме того, я…

- Эдвард, - прервал меня Эмметт. – Заткнись.

- … хотел бы… подожди, что?

- Я сказал, заткнись. Мы не хотим слушать твои извинения и совершенно не злимся из-за этого чертового автомобиля. Все что мы хоти знать, это принял ли ты разумное, - он очень четко подчеркнул это слово, - решение о том, что будешь делать с Беллой.

- Я… я…. – застигнутый врасплох словами Эмметта, я начал заикаться.

- И лучше, если бы ты не принял решения снова уехать… - вставила Элис со своего места.

- …потому что это попадает под категорию «невероятно глупого» и неразумного решения, - закончил Эмметт. Я неверующим взглядом уставился на них обоих, на то, как они спокойно смотрели на меня.

Что? Подумал Эмметт. Ты что серьезно думал, что мы отойдем в сторону и позволим тебе снова все завалить, даже не поборовшись?

Я нахмурился и отвернулся от него:

- Отъезд – единственный выход, - эти слова разожгли хор протестов от всех родных братьев и сестер, но Элис была громче всех.

- Это не единственный выход, ты, законченный кусок… - кричала она, явно желая закончить свое предложение потоком оскорблений.

- Элис, - пробормотала Эсме с дивана, на котором сидела вместе с Карлайлом.

- Прости, Эсме, но кто-то должен был ему это сказать, - она прищурилась и снова посмотрела на меня. – Эдвард, ты должен хорошенько над этим подумать.

Но я лишь фыркнул.

- Ты думаешь должен? Ты серьезно думаешь, что я выбрал бы покинуть ее навсегда, чем остаться здесь с Беллой? Я перебирал всевозможные варианты целый день, но это единственно верное.

- Верное для кого: для тебе или для Беллы? – я уставился на Элис.

- Для Беллы, конечно же, - что она этим пытается сказать?

- Серьезно, Эдвард? А мне кажется, твой отъезд совсем не поможет Белле. Из того что я видела, она только оправилась от нашего первого отъезда. И, как ты думаешь, она будет чувствовать себя, если ты снова уедешь?

- Но это слишком опасно, - ответил я, но Элис проигнорировала мое замечание.

- По правде говоря, - продолжила она, будто не слышала меня вовсе, - я думаю, что ты хочешь уехать только потому, что боишься.

- Боюсь? – взорвался я. – Чего именно боюсь?

- Снова быть с Беллой, признать, что тогда был неправ и впустую потратил шесть последних лет, ничего не делая, - я поморщился и, отвернувшись от Элис, встревоженно провел рукой по волосам. - Вы с Беллой созданы друг для друга, Эдвард! Почему ты не можешь хоть на мгновенье остановиться и спросить себя, почему из всех городов в стране Белла решили работать в Рочестере? Или почему ваши пути снова пересеклись? Это судьба, Эдвард, вы с Беллой предназначены, чтобы быть вместе, и рано или поздно вы должны будете принять это, - она откинулась обратно на ноги Джаспера и сложила руки на груди, единожды только разомкнула их, чтобы отдать «пять» Эмметту.

Я повернулся к Карлайлу.

- А что ты думаешь? – спросил я его, и все тут же благоговейно затихли.

Он тщательно обдумал свои слова, прежде чем ответить:

- Решать тебе, Эдвард, - спокойно сказал он, и краем глаза я заметил, как Элис открыла рот, чтобы возразить. Но Карлайл поднял руку, заставляя ее замолчать. – Но, - продолжил он, внимательно рассматривая меня. – Я думаю, что в некотором смысле Элис права. Я думаю, что ты должен остаться, по крайней мере, до тех пор, пока не выяснишь, что Белла чувствует по отношению к тебе, и каково ее состояние по жизни, - Прости, Эдвард, подумал он, но я слишком долго наблюдал за твоими страданиями. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Мои плечи поникли, и внезапно я почувствовал себя очень уставшим и беспомощным.

- Но я же монстр, - тихо ответил я. – Белле лучше без меня, и я ведь даже не знаю, чувствует ли она ко мне то же самое, что и я к ней. Возможно, она ненавидит меня за то, что я бросил ее, - я мог слышать мысли каждого члена своей семьи, оспаривавшие мои слова, но не обращал на них никакого внимания. Как бы я ни был в этом заинтересован, я знал, что они правы. Внезапно, Розали пошевелилась на своем стуле и посмотрела мне прямо в глаза, впервые включаясь в разговор.

- Ох, ради Бога, Эдвард, возьми себя в руки, - едко сказала она. – Это не вечер самобичевания Эдварда Каллена. Что бы ты ни выбрал, уехать или остаться, пожалуйста, прекрати это; мы без устали обсуждали это на протяжении шести лет, и мне уже надоело вечно слушать одно и то же. Ты не монстр и, да, Белле, - она с отвращением произнесла ее имя, - наверное, было бы лучше без тебя, но она почти наверняка сама не принимает этого. Она боготворила землю, по которой ты ходил, и я сомневаюсь, что за шесть лет ее увлеченность тобой изменилась хоть чуть-чуть, - она выдохнула и, отведя от меня взгляд, начала изучать свои ногти. – Так или иначе, я хочу остаться здесь, мне надоело менять места жительства, как перчатки.

Это заявление повергло всех в шокирующую тишину, заставив уставиться на Розали. Оторвавшись от изучения своего маникюра, она увидела открывшуюся перед ней картину и закатила глаза.

- Ой, я вас умоляю, - проговорила она скучающим голосом. – Может у меня и нет никаких теплых чувств к этой девчонке, но это не означает, что я хочу вечность выслушивать нытье Эдварда, - Эмметт рассмеялся над ее словами и, поцеловав Розали в щеку, перевел веселый взгляд на меня. Давай, Эдвард, даже Розали думает, что ты должен остаться. Я перевел взгляд от него к Элис и Джасперу, а затем обратно к Карлайлу, прежде чем остановиться на Эсме. Я почувствовал укол совести, глядя на ее страдальческое выражение лица и немую просьбу.

Пожалуйста, Эдвард, умоляюще подумала она, пожалуйста, давай останемся. Я хочу увидеть Беллу, хочу, чтобы ты был счастлив и чтобы наша семья снова воссоединилась. Прошу тебя.

Я почувствовал, как мое первоначальное решение рушится от осознания того, чего стоил Эсме мой уход от Беллы. И не было ни единого шанса, что я позволю ей снова пройти через это. Я глубоко вздохнул.

- Ладно, - неохотно ответил я, - мы остаемся. - Я хотел было продолжить, но мои слова заглушил громкий возглас Эмметта, который вкинул кулак кверху, и Элис, которая поднялась со своего места и бросилась меня обнимать.

- О, Эдвард, - воскликнула она. – Это правильное решение, я знаю, - она отпустила меня и тут же нахмурилась. – Я… я вижу нас завтра в школе и… Белла будет там, но… это все, в чем я точно уверена, - она выдохнула. – Думаю, мне нужно время, чтобы снова начать четко видеть ее, но я буду продолжать пытаться, - Джаспер встал рядом с ней и утешительно приобнял ее за плечи.

- Ты принял правильное решение, Эдвард – тихо ответила Эсме и, потянувшись в мою сторону, взяла меня за руку. Я попытался ответить ей, но заколебался, не зная, как высказать свои опасения.

- Просто… а что если она не захочет больше быть со мной? – я не встречался ни с кем глазами, чувствуя смущение от того, что признал вслух свою неуверенность. Возможно, Элис права и я просто боялся, но лишь из-за чувств Беллы по отношению ко мне. Несмотря на прожитые годы, я внезапно вновь почувствовал себя семнадцатилетним мальчишкой – неуверенным, уязвимым, испуганным. Мысли моей семьи утешали: «Конечно она все еще хочет быть с тобой», «Белла любит тебя», «Вы созданы друг для друга», но Эмметт был единственным, кто высказался вслух.

- Ну, - глубокомысленно сказал он. – Тогда тебе нужно просто соблазнить ее. – Все остальные рассмеялись, а я лишь вскинул на него бровь.

- Соблазнить ее?

- Конечно, - продолжил он, игнорируя насмешки от остальной части семьи. – Ну, знаешь, быть очаровательным, показать ей насколько ты замечательный, немного ослепить ее, - Эмметт усмехнулся, а Джаспер фыркнул. А ведь раньше я никогда даже во внимание не принимал, что могу использовать для привлечения добычи, как называла это Белла, «ослепление».

- Это сработает, - уверенно сказал Эмметт. – Белла любит тебя. Не зависимо от того, что она чувствует сейчас, она без сомнения вернется к тебе, ее надо лишь немного подтолкнуть к этому, - я перевел взгляд со спокойного лица Эмметта на лица остальных, а затем молча повернулся к часам на стене.

6.00

Осталось два часа до того, как я снова столкнусь с Беллой; два часа до того, как я выложу перед ней свое сердце в попытке вернуть ее. Я глубоко вздохнул, глядя как переместилась стрелка часов.

Время соблазнить мисс Свон.