Медовый месяц

Теперь я была замужней женщиной, миссис Эдвард, ах, Каллен. А я ведь даже не была беременна, что вероятно до чертиков шокировало моих родителей. Мы тусовались до поздней ночи, и я сдержала свое обещание позволить Сьюзанн поцеловать Эдварда. Только мне следовало изначально оговорить один момент, в котором она должна держать свой язык у себя во рту.

Мы отправились в отель, находящийся недалеко от клуба, потому что у нас остался еще день до отлета в наш медовый месяц.

Эдвард улыбнулся мне и сказал, - Могу я перенести свою жену через порог комнаты?

Жена, такое ржачное слово. Оно так звучит, будто подразумевает под собой кучу ответственности и… вот засада, я жена и у меня теперь куча ответственности. Мне стоит подумать над этим подольше. Я-то думала, что выйдя замуж за Эдварда, ах, я только получу свободный доступ к его висящим причиндалам на регулярной основе, без страха, что мой отец его пристрелит, но теперь-то мне придется думать о таких вещах, как страхование жизни и пенсионный счет.

- Не умирай, - пернула я, а он усмехнулся.

- Ты не слишком уж тяжелая, думаю, я как-нибудь выживу, - улыбнулся он и поднял меня на руки.

Он занес меня в комнату, и когда он поставил меня на ноги, я посмотрела на тяжелые куски тюля, которые переплетались между собой, блокируя выход. Я крутанулась вокруг себя и потребовала, чтобы он снял мое платье.

- О, Господи, ты только посмотри на все эти пуговицы, - выдохнул он, я отошла назад и, крепко схватившись за обе стороны платья, сильно дернула его. Маленькие жемчужные пуговички разлетелись по всему полу. Эдвард, ах, выглядел охреневшим, так что мне пришлось объяснить.

- Я вышла замуж раз и навсегда, мне больше не нужно это платье, - объявила я.

- Но я хотел раздеть тебя сам, - сказал он с намеком обиды.

- О, - воскликнула я и снова натянула свой единственный рукав на плечо. Я вытянула руки в стороны и закрыла глаза, - Двигай.

- Ты чего растопырилась как чучело на огороде? – спросил он, я выпучила глаза.

Он просто не догнал это мое чувство безотлагательности. Я была довольно-таки крепкой на словцо девчонкой, несмотря на незнание отца, и я даже одела белое платье на свадьбу…но я сейчас выбью всю дурь из этого парня.

- Эдвард, аргх, ты меня хочешь или нет? – поверить не могу, что мне пришлось задать этот вопрос. А Джессика притворялась краснеющей девственницей, заставляя его медленно раздевать ее и обещать, что все пройдет легко и безболезненно? Да блин, ее бы не смогли заставить покраснеть чиппендельские танцоры и союз бригадиров…так что, вероятно, не притворялась.

- Я стараюсь быть романтичным, - объяснил Эдвард, ах, а я полюбила его еще больше. Он был моим Адонисом, моим Зевсом, моими причиндалами на всю жизнь, и я хотела, чтобы он вылез из этого обезьяньего костюма и надел костюм для дней рожденья.

- Знаешь, что будет романтичным? – спросила я, пытаясь выглядеть соблазнительной, а не перевозбужденной. Я схватила его за полы рубашки и развела из в стороны, отправляя пуговицы летать по полу и сталкиваться с моими, - Что, если ты снимешь штаны, пока я буду снимать свое платье?

Я быстро стянула свой единственный рукав снова и вышла из опавшей вокруг меня пышной юбки. На мне остался только корсет с подвязкой, придерживающей чулки в сеточку. Я выглядела как рыболовные сети, но я и правда хотела подцепить его на крючок. Его глаза расширились и он быстро разделался со своими штанами, как собственно и склонны делать мужчины. На нем остались черные бикини, что заставило меня закатиться в смехе. Выглядели они горячо, если только он собирался провести брачную ночь с Эриком.

- Что не так? – спросил он и опустил взгляд на свои еле-еле прикрытые причиндалы.

- Ты их у Эрика взял? – потребовала я, продолжая ржать.

- Нет, купил их для сегодняшней ночи. Я хотел выглядеть сексуально для тебя, - ответил он, и я могла сказать, что он смущен.

- Ты всегда выглядишь для меня сексуально, - проинформировала я его, потому что он был горяч со всех сторон, ну чем не сигарета.

Он улыбнулся, а вот его бикини начало увеличиться, я захлопнула варежку и отвела взгляд от его… багажа. Он заметил мой смех и повалил меня на кровать. Внезапно, он потерял необходимость быть романтичным, и открыл потребность быть агрессивным. Мои сети-чулки были сорваны с ног, а корсет навсегда потерян. Но я не возражала, я ж теперь замужем, они мне никогда не понадобятся.

Он прижал меня к стене, когда взошло солнце, и бормотал что-то о миссис Каллен, я не очень-то уверена, кого он имел в виду, меня или свою маму, но думаю, что все же меня.

Мы уснули и проспали большую часть дня.

Эдвард планировал наш медовый месяц, и я доверяла ему в том, что он сделает что-то особенное. Он повез меня в очень непонятное место… Лас-Вегас. Мне следовало обратить внимание, что мой недостаток внимания не будет проблемой в месте, где есть столько всего, на что можно обратить внимание. Я не могла бы даже пройти от игровых столов до лифта, не создав при этом кучу шума и грохота.

Я села на стойку и улыбнулась мужчине, стоящему в середине стола, - Что это такое? – спросила я его.

- Блэк-джек, делайте ваши ставки? – проинструктировал он.

- О, ладно, ставлю на то, что вы не сможете угадать мой вес, - сказала я ему, уже знаю, что выиграла эту партию. Выглядела-то я худой, но была сильной… или у меня просто была тяжелая кожа, потому что доктор часто говорил, что вешу я больше, чем выгляжу.
Эдвард, ах, схватил меня за руку и вывел из-за стола, - Я позже научу тебя, как играть в казино, - сказал он, потому что мой мальчик знал об этом все.

Мы пришли в наш номер и оглядела из окна огромный город внизу. Все было разукрашено огнями и я не могла решить, на что смотреть в первую очередь. Все так быстро двигалось и мои глаза, наконец, поймали островок, где были американские горки.

- Хочу прокатиться на этом, - сказала я ему.

- Правда? – спросил он, - Тебе нравятся горки?

Я взглянула, как он крепко сжал челюсть, и двинула его по руке, - Если бы Джессика тебя попросила покататься на американских горках, так это ничего. С ней ты бы мог взять свою жизнь в собственные руки. И я уверена, она свою тоже.

- Новое правило, - заявил Эдвард, аргх, - Ты не можешь упоминать Джессику во время нашего медового месяца.

- Ладно, но сначала один последний вопрос. Куда ты возил ее в медовый месяц?

Эдвард, аргх, побледнел и покачал головой, отходя от окна. Я начала представлять Париж или Рим, какое-нибудь супер романтичное или экзотичное место, куда ездят большинство пар, но не такое угнетающее, как Вегас.

- Куда? – надавила я.

- Белла, не надо, - сказал он, но меня уже ничто не могло остановить.

- Ты привозил ее сюда? – спросила я. Я пробежалась пальцами по волосам, как отвлечение, пока осматривала вокруг, чем бы мне его проткнуть.

- Боже, нет, - сказал он сердито. Да, я знала, что он бы не сделал этого, - Мы пошли в христианское паломничество, - наконец, пробормотал он.

- Ты взял Сатану в церковный лагерь? – недоверчиво спросила я.

Он улыбнулся и, в конечном счете, посмотрел на меня, - Я привез ангела в город грехов, так почему бы нет?

- А Таню ты куда возил? – спросила я.

- Дор Каунти, Висконсин, - сказал он мягко, и я была уверена, это потому, что он стеснялся показывать ее людям. Вот теперь я была счастлива, я получила лучший медовый месяц в месте, где, я уверена, никто из них не был. И если американские горки не его стиль, ты я охотно откажусь от них.

Он повел меня поесть, и я ожидала, что это будет темный ресторан с маленькими столиками, где мы нецелесообразно будем касаться друг друга, но мы зашли в комнату, которую не назовешь иначе, чем одним словом – еда. Эдвард, ах, взял поднос и протянул мне тарелку, - Можешь брать все, что захочешь, - сказал он.

- Откуда? – спросила я, там было так много поверхностей с едой.

- Откуда хочешь, здесь можно есть все, это шведский стол.

Это было намного лучше, чем нецелесообразно касаться друг друга в темноте, было такое чувство, что я в мечте для закорючек, где еда символизировала все то, что важно в моей жизни. Я загрузила свою тарелку всем тем, что не было квадратной формы. Я должна была прижать к себе наполненную доверху тарелку и следить, чтобы еда не выходила из берегов, направившись к столу, где ждал Эдвард, ах.

- Белла! – воскликнул он, - Ты можешь возвращаться столько раз, сколько захочешь.

Было бы хорошо, если бы он сказал мне это перед тем, как выпустить к еде. Я слишком боялась уронить креветки, спагетти, чикен нагетс, толченую картошку, печеную картошку, сыр и прочие вкусности, которые могла видеть на своей тарелке.

Я смаковала каждый кусочек до тех пор, пока мой живот уже не мог больше ничего в себя вместить. Я забыла посетить комнату с десертами и, когда Эдвард, ах, вернулся к столу с вазой мороженого, я простонала.

Он улыбнулся и поднял свою ложку, предлагая мне кусочек, - Я не могу, - сказала я ему честно, - Я переполнена, а твое мороженое украшено анусом.

- Ты хотела сказать анисом, любимая. Это разные вещи.

- Да, именно это я и хотела сказать.

Он помог мне встать и поглаживал мой живот, когда мы шли по улице. Она была полна людей, и мне стало интересно, как много из них знают о Лас-Вегасе. Я почувствовала, как кто-то похлопал меня по плечу и, повернувшись, увидела мужчину, протягивающего мне карточку.

- Сколько они стоят? – спросила я его.

- Это бесплатно, - улыбнулся он, и я взяла, что он предлагал.

Я посмотрела на нее, и увидела фотку голой бабы. Я вглядывалась в маленькое изображение и громко выдохнула, - О, Господи, Эдвард, ах, посмотри, это Джесс, - закричала я, показывая карточку. Он резко выдернул ее из моей руки и порвал ее на маленькие кусочки, сердито бормоча.

- Не кричи на меня, это не я на ней женилась, - сказала я, и потопала обратно.

Он поймал меня за руку и прояснил, - Я не кричу на тебя. Я просто чувствую себя полным идиотом.

Да, я могла видеть его унижение от пребывания мистером Порно звездой. Джесс позировала голяком, пока он планировал экскурсии церковного паломничества. Идиот было не очень подходящим словом, а вот дурак лучше, - Прости меня, я нарушила новое правило, но я была шокирована, увидев, что это она, - сказала я ему, но это было ложью. Я была бы шокирована, увидев ее одетой, но с раздвинутыми ногами в кресле и с высунутым языком, было просто, как смотреть на ее школьное фото.

Мы держались за руки и неспешно шли сквозь скопление людей, до тех пор, пока я, наконец, полностью не остановилась. Я уставилась на магазин передо мной с открытым ртом.

- Хочешь зайти внутрь? – прошептал Эдвард, ах, мне на ушко.

- Это место действительно существует? – спросила я в благоговейном молчании.

- Я позволю тебе купить все, что захочешь, - предложил он, и я пулей ворвалась в M&M магазин. Я разевала рот в месте, в котором от стены до стены все было уставлено M&M, которые вы только можете представить.

- Я хочу здесь зарыться, - сказала я, подходя к стене с конфетными автоматами всех цветов, какие только есть. Почему Эдвард, аргх, купил бар, когда существуют такие магазины, как этот?

Я повернулась к нему со слезами на глазах и увидела его, разглядывающего малюсенькую ночнушку со сплошным кружевом, переплетающимся от двух зеленых M&M. Я должна купить ее и начать представлять все те великолепные вещи, которые мы можем вытворить благодаря ей: «Эдвард, ах, хочешь, чтобы я растаяла у тебя во рту, а не в руках?» Или может: «Я расстроена и мне нужно немного твоих орешков». Я даже обдумываю такой вариант: «Дай мамочке свой твердый сладкий леденец». Но потом я подумала о его маме, и чуть не блюванула.

Я схватила пару боксеров сделанных из M&M для него и сексуальную ночнушку для себя, прежде чем отправиться платить к прилавку. Эдвард, ах, улыбнулся и я почувствовала как мой молочно-шоколадный центр начал таять, - Пошли обратно в номер, - предложила я, но мой мальчик покачал головой.

- Мы еще всего не видели, тут кучи магазинов, - объяснил он.

- Я уже купила, что мне нужно, так что возвращаемся в номер, чтобы я могла открыть свой мед.

- А ты не хочешь увидеть выставку восковых фигур? – спросил он и потащил меня по тротуару. Да плевала я на этот воск. Кто вообще выставляет воск, и кто захочет платить, чтобы посмотреть на воск? Я хочу надеть свою непристойную конфетную ночнушку и посмотреть, как m&m-синки моего мальчика становятся M&M.

Вместо этого, он привел меня в большое здание, темное и тихое… как библиотека, если в библиотеке выключить свет. Я уставилась в восковое лицо нашего президента и конкретно испугалась. Мы прошли через различные комнаты, чтобы посмотреть на застывшие и пугающие до офигения фигуры. Я ухватилась за руку Эдварда, аргх, и постаралась не смотреть прямо в глаза разных тревожных людей.

- Глянь-ка, это Гвен Стефани, - сказал Эдвард, аргх, и встал рядом с ней, - Сфотографируй меня.

- Ты можешь делать, что хочешь, а я уматываю, - сказала я и ушла от ее обесцвеченных волос и овечьей одежды. Просто я знала одного невменяемого мужчину с пилой, который может выпрыгнуть на меня в любой момент, и я закончу здесь свой медовый месяц, мыслями навеке оставшись в M&M магазине.
Я смотрела на квадратных людей, которые с большими улыбками водили своих детей по этому чокнутому музею, и благодарила Господа, что я закорючка. Эти квадраты тошнотворны.

Мы возвращались обратно к отелю и увидели ненастоящий пиратский корабль, ненастоящую Эйфелеву башню, ненастоящую пирамиду, и ненастоящую космическую станцию. Теперь я понимаю, почему Джесс здесь снималась, ее ненастоящая задница сделала ее королевой города. Я уставилась на аттракцион на верхушке ненастоящей станции и повернулась к Эдварду, ах, - Пожалуйста, давай прокатимся на нем?

Он глубоко вздохнул и кивнул. Я радостно закричала и поволокла его в фойе к лифту. Аттракцион был маленьким поездом из машинок, который опрокидывался туда-сюда на рельсах, наверху здания. Когда мы стали в очередь, я прошептала Эдварду, ах, на ухо, - Это штука похожа на пенис.

- Будем надеяться, что он не оторвется на самом верху. Не хочу умереть, как сперма на тротуаре, - сказал он, а какой-то ребенок посмотрел на нас.

Я указала на его отца и сказала, - Он тебе объяснит, - но взгляд на того дал мне понять, что ему и самому неплохо было бы объяснить.

Мы сели впереди и Эдвард, аргх, немедленно закрыл глаза. Я понятия не имею, как он сношался с Джесс, раз такой щепетильный. Я отстегнула свой ремень, а затем раскинула руки в воздухе. Эдвард, аргх, посмотрел на меня и задохнулся, прежде чем схватить меня за руки и положить их на колени, - Не делай так, - потребовал он.

- Да ладно тебе, как часто ты катаешься на гигантском пенисе? – показала я, а он громко засмеялся, перед тем как посмотреть на меня и изогнуть брови. Ах, да, он ведь не был Эриком, а я просто заставила сомневаться собственного, вполне одаренного мужчину, но он понял, что я имела в виду.

Поездка началась и мы поднялись к небу, а затем махнули к улице. Машинка качнулась вперед, а затем резко назад. На этих рельсах нас трясло вверх и вниз. Я нашла это бодрящим и начала громко окликать людей на улице под нами. Эдвард, ах, заверещал, только не как во время секса, а как маленькая девочка, увидевшая паука.

Когда мы, наконец, сошли с аттракциона Эдвард, аргх, так сильно трясся, что еле мог идти. Он прокатился только ради меня и постарался быть смелым, насколько возможно. Это была вещь, которую могла сделать только лемниската, и за это я его глубоко поцеловала.

- Мне нужно выпить, - сказал он и мы спустились к бару. Он быстро опустошил свой стакан, пока я потягивала свой и наблюдала за людьми, сующими монетки в автоматы. Иногда их сыпалось еще больше, а иногда их просто съедала машина. Это совсем не выглядело весело.

- Хочешь сыграть в Блэк-джек? – спросил Эдвард, аргх, и я кивнула. Он обещал научить меня играть, но закорючки и сами-то неплохо играют по жизни, так что я не была уверена, каким образом он планировал учить меня. Мы прошли к столу и сели. Мужчина дал мне две карты и спросил у меня ставки.

- Тебе нужны карты, чтобы набрать двадцать одно очко и перейти на следующий уровень. Каждая карта будет приближать тебя к выигрышу партии, - объяснил Эдвард, ах.

Я посмотрела на свои две десятки, а мужчина спросил, нужны ли мне еще карты, - Да, - сказала я, потому что мне нужно был туз, чтобы набрать двадцать один.

Он протянул мне шестерку, - Нее, я такую не хочу, - сказала я ему.

- Милая, послушай. Не бери другие карты, если только это не нечетное число, которое может подвести тебя ближе к двадцати одному, - старался объяснить Эдвард, ах.

- И как мне узнать, какую карту он мне дает? – это игра казалась мне невозможно тупой.

- Вот поэтому это и называется азартные игры, - сказал он, и мужчина протянул мне две новые карты.

Теперь у меня была королева и двойка. Я посмотрела на карты Эдварда, ах, у него были девятка и восьмерка. Я повернулась к мужику, сидящему рядом со мной, у него был джек и двойка, - Ударь меня, - попросил мужик. У него было далеко не двадцать один, конечно, но это не повод, чтобы наказывать его за это. Я ударила его по руке, а он послал мне грязный взгляд.

- Белла, тебе нужна еще карта? – любезно спросил меня Эдвард, ах. Я была очень уверена, ведь у меня было меньше, чем у него, но больше, чем у мужика рядом. Я не могла вот так все на ходу решить, так что покачала головой.

Сдающий карты дал другому парню короля, а тот громко фыркнул, - Ты выиграл, - закричала я Эдварду, ах, но затем дилер открыл свой туз и девятку.

- Нет, дилер выиграл, - объяснил Эдвард, ах. Погодите-ка, какое право он имел играть, если знал, какие у него карты. Я начинала ненавидеть Вегас.

- Ты – мошенник, - сказала я непреклонно.

- Попробуй сыграть в другую игру, - предложил Эдвард, ах, и я последовала за ним к одному из тех автоматов, за которыми сидели люди. Он показал мне, как кидать жетоны и двигать рычагом. Нужно было, чтобы в ряду появились три одинаковые картинки, но иногда достаточно и двух, чтобы автомат выплюнул несколько жетонов. Я просто не могла понять искусство игры.

Эдвард, ах, выиграл ведро жетонов, это действовала его, неуплаченная вовремя удача. Мне больше нравилось смотреть на людей, а не на машины, а так как я отвлеклась, то большинство жетонов все еще лежали в моей чашке. Я планировала рассказать Эрику об этом месте, как только мы вернемся. Его вид прямо-таки поселился здесь.

Мы, наконец, закончили и отправились на шоу. Я-то думала, что шоу – это какое-нибудь кино или спектакль. Но это оказались лишь голые женщины с большими фиговинами на головах, которые ходили под музыку. Эдварду, ах, казалось, нравится это, и чтобы проверить, каким образом ему это нравится, мне пришлось ощупать его под столом, но как оказалось, ему просто нравится.

Парень с микрофоном спросил у народа, кто приехал сюда на медовый месяц. Я подпрыгнула с обеими руками и заметила, что где-то еще сотня рук взлетела в воздух. ЧТО ЗА ХРЕНЬ? Как все эти люди узнали об этом месте? Я-то думала, что это будет наш маленький секрет, а теперь он разрушен.

- Пошли в номер, - сказала я Эдварду, ах.

Но я знала, что есть одна вещь, о которой больше никто не догадывался, и это мой мальчик и его талантливые причиндалы. Мы шли за руки по улице, он целовал меня в макушку, а я сжимала его зад. Это было все, что мне нужно, мой мальчик и ничего больше. И было не важно, где мы блудим, пока мы вместе. Это было все, что мне нужно на всю оставшуюся часть жизни.

К тому времени, как мы вернулись в нашу комнату, я была вся мягкая и говорила ему, как сильно я его люблю. И это были не пьяные разговоры. Это был факт, что он любит меня такой, какая я есть, и никогда не будет пытаться переделать меня в кого-то, кем я не являлась.

- Я так счастлива быть миссис Каллен, и не как твоя мама или как та, чье имя мы не будем говорить, а как действительная миссис Эдвард Каллен. Последняя, финальная, единственная миссис Каллен, которая будет любить тебя вечно, - изливала я чувства в лифте.

- Ты слишком хороша, чтобы быть настоящей, - сказал он, и крепко прижал меня к себе.

- Нет, это ты слишком хорош, ты так хорош, что наверное ненастоящий. Я люблю тебя мой ненастоящий.

Он засмеялся, а я не шутила. Я не могла сказать ему словами, как много он значит для меня. Я была уверена, что в нашем браке не будет моментов разногласий. Мы будем соглашаться друг с другом во всем и никогда не будем сомневаться в друг друге. И в этот момент Эдвард, аргх, рыгнул мне прямо в лицо.

- Прости меня, - сказал он, когда я вывернулась из его рук, - Да ладно, ты что, никогда не рыгала? – обвинял он меня.

- Не в твое лицо, когда ты так горяч для меня, - указала я, потому что он, по правде говоря, убил весь настрой своим поведением в стиле Эмметожопы, а он ведь был последним человеком на земле, о котором я хотела бы думать прямо сейчас.

Дверь открылась и я вылетела, спасаясь от воздуха, который он изверг из себя с того момента, как мы обедали. Он шел позади меня, усмехаясь…как…как…ладно, я должна это сказать…как Эммет. Теперь он не получит мою M&M-синку.

Я зашла в ванную, смыла макияж и почистила зубы, перед тем, как войти в комнату и увидеть Эдварда, аргх, не одетого в его M&M боксеры, а полностью голого и лежащего на кровати. Он закончился свое мужское дело в виде щелканья пульта и переключения каналов. Выглядел он горячо, чертовски горячо, и получит он меня горячей, чертовски горячей.

- Если ты извинишься, я присоединюсь к тебе, - сказала я ему, потому что не хотела говорить стоя, а хотела лежа.

- Извинюсь за что? – спросил он как Эммет, я имела в виду – тупо.

- За отрыжку мне в лицо, - напомнила я.

- Я не собираюсь извиняться за естественные вещи, - сказал он, а мои руки сжались в кулаки.

Брак был намного сложнее, чем я ожидала. Ведь это было всего одно маленькое слово «прости», а он не сказал его. Я решила играть грязно. Схватив свою M&M ночнушку, я отправилась в ванную. Я улыбнулась изображению двух моих зеленых девочек и большому красному парню на моей заднице.

Я отправилась обратно в комнату, потрясти своим сахарком, но Эдвард, аргх, уставился в телек с напряженной челюстью, как будто это я была виновата. Но ведь рыгнула не я, а он. Я медленно подошла и стала перед экраном, а он привстал, оглядывая меня. О, чем-то попахивает. Я промаршировала к балкону, чтобы озарить весь город своими M&M-синками, а они работали даже лучше. Парочка парней стояли на балконе рядом с нашим, и я вышла, позволяя им увидеть свои M&M.

- Эй, сладенькая, - сказал один парень, я немедленно вытянулась. Эта идея казалось намного лучше, когда я была сумасшедшей, а сейчас это просто заставляло меня выглядеть дешево…как Джесс.

- У меня медовый месяц, так что не разговаривайте со мной, - проинформировала я их, - Мой муж голый, но сходит по мне с ума прямо сейчас, - понятия не имею, зачем я выбалтывала все это, как дурочка, прекрасным незнакомцам, и почему я не нырнула обратно в комнату. Брак заставлял выглядеть меня сумасшедшей.

- Я не сойду по тебе с ума, печенька, - сказал другой парень, пока плотоядно осматривал меня.

- Это M&M, а не печенья, - поправила я.

- Белла, тащи свою задницу сюда, сейчас же, - потребовал Эдвард, аргх.

Я промаршировала обратно в комнату, готовая сорваться на него, но взгляд на его лицо меня шокировал. Он выглядел…испуганно. Я быстро закрыла свой рот, а он пару раз глубоко вздохнул, - Я не хочу, чтобы другие мужчины смотрели на мою жену.

- Они могут смотреть, на что хотят, но они ничего не получат, - пробормотала я.

- Нет, они не могут даже смотреть. Ты – моя, ты – мое чудо, которое я не заслужил, - сказал он нежно.

У меня имелась парочка ответов для него. Я хотела сказать ему, что я не его собственность, но он назвал меня своим чудом, и мне захотелось зацеловать его до безумия. Я была его. Я упала в его руки, а он получил работу растопить мои конфетки в свои руки и в своем рту.

На следующее утро мы отправились посмотреть на какую-то большую важную плотину. Меня вообще не заботила инженерия, мне просто нравилось употреблять слово «плотина» [прим. пер. здесь и далее игра слов: dam – плотина, damn - ругательство] в каждом предложении. А вот Эдварду, ах, была интересна техника, поэтому мы пошли на экскурсию. В течение нескольких часов, молодой мужчина в дурацкой рубашке, рассказывал о каждой дурацкой детали, о которой мог думать. Это было чертовски скучно. Я хотела Эдварда, ах, сверху, это было бы чертовски интересно, но он не будет это делать. Затем мы поехали на дурацкое озеро и покатались на дурацких водных лыжах. Это был довольно-таки веселый день.

Этим вечером мы смотрели комедийное шоу и мои щеки сводило от смеха… иногда, когда Эдвард, ах, объяснял мне шутки. Утонченный юмор Вегаса мне было не дано понять, но не моему великолепному мужчине, он понимал каждую шутку. Когда комик спросил у зала, откуда кто приехал, я заорала, - Форкс.

А он сказал, - Я спросил, не что вы делаете здесь, а откуда вы приехали.

Я посмотрела на Эдварда, ах, для объяснения, - Форкс звучит как Фак’c [прим. пер. игра слов: Forks - Fucks], любимая.

- Форкс и есть фак, - пробормотала я, и мне стало интересно, следует ли мне попытать удачу в комедии. Хотя, я не была по природе веселым человеком.

- У тебя медовый месяц, дорогуша? – спросил мужчина, смотря прямо на меня.

- Да, миссис Эдвард, ах, Каллен третья, - гордо провозгласила я и встала, чтобы поговорить с ним.

- Ты третья миссис Каллен? – спросил он, и весь зал взорвался в смехе. Это было не смешно, а просто так и есть. – Так ты рада, что вышла замуж или вся таинственность уже прошла?

- О, у нас был секс до свадьбы, так что никакой тайны, - сказала я ему, а Эдвард, ах, уронил голову на руки.

- Ты не была девственницей? – задохнулся комик, - Спорю, ты единственная такая невеста в Вегасе.

Правда что ли… а невесты в Вегасе обычно девственницы? Мой папа дал бы себе под зад, за то, что не растил меня там. И теперь я знаю, почему Джесс должна была сниматься именно здесь. Спорю, есть алтарь в ее честь, за то, что она переспала с каждым бедным мужчиной в этом городе.

- Чем ты занимаешься? – спросил меня комик, и поднес микрофон к моему лицу.

- Им, - объявила я и указала на Эдварда, ах.

- За деньги? – спросил чувак, а толпа взревела.

- Нет, за плавучий дом и бар, - сказала я им, потому что мой мальчик купил закорючный бар только из-за меня и плавучий дом, который он ненавидел, тоже.

- А чем он занимается?

- Ну, сейчас мной, а раньше он занимался Джесс, шлюхой, Стенли, - заявила я переполненной комнате, снова нарушая его правило.

- Из Сиэтла? – спросил комик, обхватывая микрофон руками.

О, Господи. Этот парень тоже с ней спал. Бедный Эдвард выглядел так, будто хотел заползти под стол. Я должна спасти его, и быстро добавила, - Она врала, а его первая предательница-жена умерла, и он просто не думал ясно. Так что за наезды?

Мужчина позволил себе откинуть голову в смехе, но я заметила, что он не ответил на мой вопрос. Я села обратно в свое кресло и наклонилась, поцеловать своего смущенного мальчика, да, брак с Д.С. был очевидным унижением для него.

Мы были уставшими этим вечером и заснули, не исполняя свой супружеский долг, но мы исполнили его дважды на следующее утро, а затем отправились в другое место, где можно было есть сколько хочешь, на завтрак. Если бы я жила здесь, я бы в дверь не смогла проходить. Ах, теперь все эти девственницы Лас-Вегаса обрели смысл.

Настало время возвращаться в Порт Анжелес, чтобы Эдвард мог открыть клуб. Большинство обязанностей бармена он исполнял сам, поэтому свободного времени у него оставалось не т ак много. Я не возражала, уже устав от этого места. Мы слетали в Сиэтл и провели несколько часов с его родителями.

- Ну что, повеселились? – спросила Эсме, когда мы делали кофе.

- Да, у меня было конфетное веселье, а у Эдварда что-то связанное с плотиной, - разъясняла я.

Она с минуту смотрела на меня, а затем сказала, - Надеюсь, мой сын подарил тебе романтичный медовый месяц, который ты запомнила, - потом она поставила чашки с кофе на поднос и пошла в другую комнату.

Я последовала за ней, говоря, - Подарил-подарил, и даже гей-бикини не сильно его испортило.

Мы зашли в кабинет, найдя Эдварда, аргх, рассказывающего отцу все дурацкие детали нашей поездки. Не о медовом месяце, но о…плотине. Это мальчишечьи дела.

- Белла, - обратился Карлайл прямо ко мне, и я застыла, пока не вспомнила, что больше не него не работаю, - Мы загрузили все твои подарки на плавучий дом.

- Спасибо, вы ведь не заглядывали под подушку на кровати, да? – заикаясь, спросила я.

Карлайл посмотрел на Эсме, а потом на Эдвард, тот смотрел куда угодно, только не на отца. Не думаю, что он хотел бы увидеть вибратор, который мне купил Эрик ради шутки. Карлайл покачал головой, а я облегченно выдохнула, - Ох, хорошо, - сказала я, - Потому что Эрик думал, что будет весело, если я…

Эдвард, ах, быстро закрыл мне рот рукой, и я приняла это за сигнал заткнуться. Что я и сделала. Они, вероятно, не поняли бы гейского юмора, потому что оба были квадратами.

Когда пришло время, Карлайл подошел, подарить мне ужасающее подобие полуобъятия, а Эсме крепко прижала меня к себе, - Надеюсь, в один день ты станешь мне дочерью, - сказала она, и я должна была подавить поднимающуюся рвоту. Если я стану ее дочерью, то буду сестрой Эдварда, ах. Отвратно.

- Нет, все в порядке, - предложила я, чтобы она не начла покупать нам одинаковую одежду, - Для тебя я буду просто Беллой.

Мы приехали в Порт-Анжелес и припарковались у пристани перед нашим плавучим домом. Эдвард, ах, протянул мне руки, настаивая на том, чтобы занести меня на лодку. Как я уже говорила, вешу я больше, чем выгляжу с виду, так что когда он сделал шаг на лодку, мы оба опрокинулись за борт. Он сбрасывает мои руки и колени, и я лечу вниз, а он летит позади меня, прямо своим лицом в мою задницу.

Он схватился за свой кровоточащий нос и упал на свою сторону, а я схватила за свой пульсирующий копчик и тоже упала, - Ахх, ты сломала мне нос, - простонал он.

- Нет, это не я, а ты сломал мне задницу, - ответила я.

- Господи, как больно, когда прикасаешься к нему, - продолжал он.

- Имей совесть, это правда больно, - пожаловалась я и немного оттопырилась, чтобы ему захотелось ущипнуть меня за зад.

- Дай мне что-нибудь, вытереть кровь, - сказал он, продолжая пачкаться. Я схватила какой-то клочок, лежащий на дне лодки, и он прижал его к носу. И вдруг я вспомнила, что этиv листочком вытирала пи-пи, что оставил Сэмми. Эдвард не мог унюхать прямо сейчас, так что я оставалась молчаливой.

Когда он, наконец, восстановился, мы оба отправились в комнату. Я шла на полусогнутых ногах, а нос Эдварда, ах, заметно опухал. К тому времени, как мы прибыли в клуб, я с трудом могла ходить, а у Эдварда, ах, оба глаза стали черными.

Лея появилась с Джейком, буээ, и я прошла к их столу, держа свою руку на копчике, - Что случилось? – спросил Джейк, буээ, а затем посмотрел на синюшного Эдварда, ах.

- Ничего, мы вернулись домой из медового месяца, - сказала я ему, перед тем как сгорбиться и враскорячку вернуться к бару.

Джейк, буээ, большую часть ночи пялился на меня со смешным выражением на лице, взглядом…сожаления. Это было реально жутко. Я была ошеломлена, когда Эдвард, ах, поднялся на сцену и встал у микрофона. Исключено, что он мог петь с распухшим носом. Он мягко улыбнулся мне и объявил, - Я не могу петь, но хочу сказать своей жене, как сильно я ее люблю. Все, присоединяйтесь к тосту за моего ангела, поднимая бокал.

Мои глаза стали мокрыми, я ничего не могла сделать с болью от сидения на барной стойке. Я схватила бутылку и подняла ее. Я пила не за себя, а свою потрясающую лемнискату.

- Белла, в тот момент, когда я впервые тебя поцеловал, я знал, что однажды ты станешь моей женой, - сказал он.

Я не знала этого тогда, я лишь знала, что люблю его причиндалы, и сохраню их для себя. Да, большой парень, ты стал королем моей постели, и это было намного более безрассудно, чем король джунглей.

- Миссис Каллен, не могли бы вы подняться ко мне? – сказал он в микрофон.

Черт возьми эту Эсме, ну зачем она приперлась в первый вечер нашего возвращения? Мы ведь уже навестили их после нашего медового месяца.

- Белла?

О, это я, я миссис Каллен. Слава Богу, я бы не хотела, чтобы Эсме была здесь и видела, как я осторожно поднимаюсь по сцене. Эдвард был прекрасным возлюбленным, но честное слово, даже он не смог представить косолапую женщину. Он подарил мне языкозакручивающий поцелуй, крича от боли в носу, а я от боли в моей заднице. Нет, это не он, просто…короче, вы поняли.

С тех пор, мы были просто как все, женатой парой, старающейся изо всех сил создать жизнь вместе. Мы находились на краю мира, потому что не были квадратами. И как только моя задница пройдет, я вернусь, чтобы перевернуть его мир вверх дном, а он успокоит меня у своего сердца. Это будет весело.

--------------------------------------------------------------------------------

КОНЕЦ

--------------------------------------------------------------------------------