Фанфики
Главная » Статьи » Фанфики по Сумеречной саге "Все люди"

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


The Falcon and The Swallow. Глава 3. Часть 2

Глава 3. Часть 2


* * *


Тиргартен – самый большой парк Берлина. И официально одно из моих любимых мест для прогулок теперь. Среди вековых деревьев, чьи разноцветные листья, уже начавшие опадать, но пока еще составляющие густые кроны, пахнут так пряно… по дорожкам, засыпанным гравием, дабы не терять контакта с природой, узким – только для двоих, и крайне запутанным в пространстве… на расстоянии вытянутой руки от мегаполиса, а все же вдалеке от него – потому что в этом уединении птичьих трелей и легкого ветерка несложно забыть о городе в принципе… вместе с Эдвардом, чья рука по-прежнему держит мою – за сегодняшний день уже стало традицией.
Я изредка поглядываю на него, пока мы молчаливо и неспешно движемся вперед по одной из дорожек. Профиль по-прежнему красив, а взгляд задумчивый, но это не тяжелые мысли, а скорее приятная невесомость безмятежности. Мне кажется, ему так же хорошо в моей компании, как и мне в его. То странное чувство единения над Берлином, что нам удалось поймать наверху Колонны Победы, укрепилось под апельсиновым деревом «Маленькой Кордовы». Я все больше задумываюсь о том, насколько глубже хотела бы знать Эдварда в дальнейшем… во всех планах.
- Ты любишь парки, Белла, я прав?
Он обращается ко мне ровно в тот момент, когда погрязаю в тихих фантазиях на обыденно-плотскую тему, а потому голос звучит в тихом парке неожиданно громко. Но вместо логичного испуга я лишь улыбаюсь, чуть покраснев. У меня будет время подумать обо всем этом позже.
- Я обожаю парки, - пожимаю его пальцы, с которыми переплетены мои, оглядываясь на высокие шумящие кроны над нами. Доверительным куполом, избавляющим от людского присутствия и сигналов машин, они подталкивают к расслабленному и неспешному наслаждению прогулкой. Давно у меня не было повода такое испытать.
- Так почему же ты так редко гуляешь в них? – Эдвард, отвечая на мой жест, привлекает меня ближе к себе. Теперь не только наши ладони касаются друг друга, но и предплечья. – Берлин очень зеленый город.
- Сложно отыскать время и компанию, - усмехаюсь, расслабленно прижавшись виском к его плечу. Материя пальто Эдварда будет моей любимой, надо выяснить, что это. – Спасибо тебе за возможность.
Он гладит мои волосы, так просто и обыденно прикасаясь к ним по всей длине. Чуть путается в прядях у уха, тронув мочку.
- Тебе спасибо. Мне кажется, я не был в парках больше полугода.
- С учетом того, что Тиргартен практически в центре города, это странно.
- Во всем виноват немецкий автопром, - посмеивается Эдвард, - я чаще за рулем, чем без него, поэтому Тиргартен обычно вижу в боковое зеркало.
- Ты проезжаешь его каждый день, не так ли? – припоминая район Берлина – Шарлоттенбург – который назвал мне мистер Чек-Поинт во время нашего ужина, стараюсь сопоставить маршрут я.
Мы обсуждали это посреди самого сердца делового Берлина, на Потсдамер-платц, откуда артериями отходят небоскребы, торговые центры и конференц-залы, во внутреннем дворике бутик-отеля «Андалуссия». Я и подумать не могла, что на такой оживленной площади отыщется столь тихий и удивительно живописный уголок настоящего сада. За деревьями, виноградной лозой на резных арках террасы, позади кустов жимолости притаился крошечный ресторан «Маленькая Кордова». Шесть столиков с белыми скатертями, видом на сад и апельсиновыми деревьями, расставленными по периметру. Мелкие ярко-оранжевые апельсины были чудом, не иначе, посреди шумного многомилионного города. Эдвард запомнил то, что я рассказывала ему об Алькасаре Севильи – наш столик был как раз у апельсинового дерева, а свежий салат с дольками апельсинов дополнил восприятие вкусовым наслаждением. Впрочем, ему все равно не дано было перещеголять гаспачо. Истинный, по-андалусски алый, со всеми атрибутами в виде желтка, хамона и зелени. Никто и никогда не устраивал для меня такую сказку на ровном месте. С буквальной телепортацией сквозь моря и страны.
Мы получали удовольствие от пищи, несложного повседневного разговора и простого присутствия. Официанты были услужливы, но не навязчивы, повар знал свое дело от и до, к тому же, мне кажется, был коренным испанцем, а других посетителей не было. На эти полтора часа «Маленькая Кордова» была только нашей. Аутентично и безукоризненно. Как мне удалось узнать чуть позже, мишленовский гид закончил ревью этими же словами.
Эдвард рассказал мне не только о своем адресе. Отказавшись от хереса в пользу свежевыжатого апельсинового сока, мы говорили о сложностях, встречающихся в нашем рабочем процессе, а также о карьерных пожеланиях на будущее. Я поделилась с Эдвардом, что самым сложным в отзывах на заведения считаю не скатиться в критику, критиков и без меня хватает, а в дальнейшем хотела бы стать редактором журнала, как и Эммет, мой непосредственный босс. Он тоже начинал с ревью, постепенно пройдя все этапы. Кстати, писал в основном о Мадриде и Севилье.
Эдвард же поведал мне, что считает самым непростым в своем деле выбор базовой комплектации нового автомобиля, решением, какие функции войдут в первый состав, а какие нет. Его команда и он составляют список всех предпочтений, а затем совместно принимают решение, вычеркивая дополнительные функции и выбирая основные, покупательские. Человек может приобрести «Порше» без расширенного планшета ввода и голосового управления, но вот без подогрева сидений, патронников и круиз-контроля не продастся ни один экземпляр. Для всех, кто хочет больше, дополнительные элементы и равномерно увеличивающаяся стоимость – все это куда проще, когда модель поставлена на поток, дело запущено. В дальнейшем Эдвард хотел бы заниматься разработкой исключительно электрокаров, это безумно интересно, и, благо, уже готовится план-расчет такого производства.
А еще у нас были крошечные прототипы чуррос с чашкой горячего шоколада на десерт. И если что-то могло идеально закончить этот ужин, то только они. Истинное лицо – сахарное и мучное – испанской кондитерской деятельности.
- Я обычно объезжаю парк, - тем временем отвечает на мой вопрос Эдвард, разгоняя пелену воспоминаний. Приятное полотно памяти, заботливо сотканное из таких моментов, одна из причин, почему я так жду наших встреч. – Здесь после семи частые пробки. Да и туристов много.
- Мне уже сложно представить, каково быть туристом здесь, - качаю головой, припоминая первые дни приезда в город, - наверное, я вела себя нетипично, обозревая Берлин скорее через стекла кофеен, чем музеев.
- Музеи зачастую скучны, так и есть, - соглашается мой спутник, увлекая нас вправо на развилке дорожки. Тиргартен не только большой, но и густой парк, и, не глядя на его центральное расположение, потеряться здесь проще простого. Однако я верю Эдварду и потому даже не пытаюсь запомнить маршрут. Лучше запомню, как искусно блуждают блики вечернего солнца на его лице.
Он подмечает мой интерес, отреагировав маленькой ухмылкой. Останавливается, внимательно, пронзительно даже глядя в глаза. У самой дорожки есть дуб, чей ствол широкий, надежный и шершавый. Я чувствую кору спиной, когда мужчина прижимает меня к нему. А самого Эдварда и вижу, и чувствую прямо перед собой, спереди. Он медленно наклоняется, демонстрируя, чего хочет. Целует сперва мягко, но с постепенно нарастающей силой. Руки, зажавшие меня у ствола, ощутимо напрягаются. Приятно быть в такой ловушке.
Не прерывая поцелуй, я обнимаю его в ответ. Глажу спину, прижимая к себе, в попытке получить от прикосновений больше. Еще больше. Еще…
Эдвард тихо, но несдержанно стонет у моих губ. Животный звук, от которого по коже бегут мурашки.
Он отстраняется, давая мне вздохнуть. Целует шею, слегка отодвинув воротник пальто, горячим дыханием проходится по чувствительной коже. Теперь я хватаюсь за него крепче не для того, чтобы удержать, а для того, чтобы самой удержаться. Твердая земля кажется далекой, пластилиновой и ненастоящей.
Эдвард поднимает голову, оторвавшись от меня. С горящими вожделением глазами, что совсем не вяжутся с его воодушевленной улыбкой, приглаживает мои волосы.
- В этом парке мы сейчас и останемся, Schönheit.
На секунду эта идея кажется мне чудесной. Но лишь на секунду.
С псевдо-пристыженным видом разжимая пальцы, отпускаю его, не в силах не усмехнуться нашей позе и случившемуся поцелую с продолжением. Все, как и хотела, быть может, Эдвард читает мои мысли? Тогда бы это все объяснило.
- Профилактика возгорания, - объясняю, прикладывая обе ладони к своим пылающим щекам, еще не отошедшим от приятных последствий одиноких прогулок, - ой-ой.
- Ой-ой, - шепотом, ухмыляясь, протягивает за мной Эдвард. Возвращает нас на дорожку, галантно предлагая мне локоть. Стоит продолжить прогулку.
Какое-то время мы идем в тишине, но она абсолютно не гнетущая. Наоборот, помогает немного восстановить трезвость мыслей, само восприятие и, конечно же, дыхание. С ним самая большая проблема, учитывая, насколько Эдвард по-прежнему ко мне близок.
Деревья медленным хороводом движутся по обе стороны от нашей дорожки. Мне чудится, она идет вглубь парка, но затем я начинаю постепенно слышать звук дороги. Мы возвращаемся? Так скоро?
- Ты скучаешь по семье? - негромко спрашивает мужчина, отвлекая меня от попыток определить наше местонахождение. Довольно неожиданный вопрос, как и многие сегодня, после такого… чувственного рандеву под дубом.
- Конечно скучаю, - не утаиваю, но стараюсь говорить как можно более безразлично, - но родители давно не вместе и нет того места, что можно назвать родительским домом, если ты понимаешь, о чем я. Получается, что и тоски, как таковой, нет.
- И как часто ты с ними видишься?
В его голосе сквозит понимание. Мне это приятно.
- В среднем, раз или два в год, - невольно пожимаю его ладонь, не подумав, - с каждым. Мама во Франции, у нее там вся жизнь, включая возлюбленного. Папа по-прежнему в США, недавно переехал в Колорадо. У него тоже все сложилось, насколько я знаю. И он, и мама работают в архитектурном бюро, в университете и познакомились.
- Если я спрашиваю что-то, на что ты не хочешь отвечать, просто скажи, - видимо, заприметив и мое движение, и чуть изменившийся голос, предлагает Эдвард. Поднимает мою ладонь, легко ее целуя. Жест, который скоро станет фирменным в его исполнении для меня, но по-прежнему приятно до безумия. Я чувствую, что меня понимают, а это дорогого стоит.
- Все в порядке. Расскажешь мне немного о своей семье?
Он смотрит на меня чуть испытующе, будто бы оценивая, что ответить. Но потом умиротворенно говорит:
- Мой отец всю жизнь занимался предпринимательством, что с успехом продолжает делать и сейчас. Мама закончила консерваторию, но затем выбрала быть дома с детьми.
Я удивленно гляжу на него, и Эдвард, загадочно улыбнувшись, продолжает:
- У меня два младших брата, они остались в Мэне, работают у отца. У обоих счастливые браки.
- Ты жалеешь, что твой брак оказался несчастливым?
Не слишком вежливо и, думаю, не к месту, но мне почему-то хочется спросить. Судя по всему, Эдвард не находит тяжелым говорить об этом. Впрочем, моего вопроса не ожидает.
- Знаешь, Изабелла, брак – это как пирамидка из деревянных блоков, есть такая игра, дети ее любят, насколько я знаю. Так вот, если нет нужного блока в основании, держи-не держи, а рано или поздно все обрушится. Мы поняли это и не стали ждать, пока станет хуже, оставшись друзьями. Я считаю это здравым решением.
- Я согласна. Извини, пожалуйста.
Мужчина неглубоко вздыхает, дружески коснувшись моей талии и тем самым приобняв. Невербально отвергает извинения, делая их ненужными.
- В любом случае, я очень рад, что мы познакомились, Белла.
Деревья расступаются, выводя нас к самой популярной части Тиргартера. К Рейхстагу.
Осеннее солнце, медленно двигаясь к горизонту, окрашивает его безразмерную лужайку багровыми лучами заката.
- Добро пожаловать в Берлин, Sonne (солнце).


* * *
 

Два полосатых синих тканевых лежака, чтобы с удобством устроиться, посреди зеленой лужайки, но чуть в стороне, дабы открывался лучший вид. Рейхстаг, окрашенный самими яркими цветами заката и его прозрачный купол, возвышающийся над городом и собирающий солнечные блики. Белый стаканчик с зеленой русалкой в моей руке и точно такой же – у Эдварда. Мы оба, удобно расположившись на лежаках, рядом. И главный символ Берлина – как на ладони. Под аккомпанемент саксофона уличного музыканта, чья мелодия долетает до нас с другого конца лужайки. Я не знаю, что может быть красивее.
- Здесь удивительно, Эдвард.
Он поворачивается ко мне, довольно улыбаясь. Во взгляде самое настоящее любование, от которого мне хочется смутиться.
- Ты удивительная, Белла. Это место никогда не было бы таким без тебя.
Мне хочется усмехнуться на такое заявление, отчасти от смятения, отчасти – от эфемерности таких слов в сравнении с невероятным закатом, величественным Рейхстагом и множеством солнечных зайчиков на необычайно зеленой траве. По небу плывут белые облака, разносортные туристы и жители города расстилают пледы для пикника, а парочка детишек наперегонки с собаками носится за фрисби. Идиллический Берлин, прекрасный в своем осеннем убранстве, наполненный теплом, светом и историей. И мы посреди этого. И я в сравнении со всем этим.
Но Эдвард смотрит на меня слишком серьезно, чтобы не поверить этим словам. Нет большей силы, правды и искренности, чем он в них вкладывает. Я знаю.
Пользуюсь тем, что наши лежаки стоят так близко друг к другу. Правой рукой провожу тонкую линию по его все такой же гладковыбритой щеке. Пальцы покалывает от электричества, мелькающего между нами.
- Спасибо, - проникновенно и отрывисто говорю. Синие глаза искрятся тысячей крошечных огоньков в ответ на мою благодарность. Эдвард выглядит совершенно счастливым.
Саксофонист начинает другую мелодию. Багровый солнечный круг уже наполовину скрылся за горизонтом и все еще продолжает медленно тонуть в его глади. У кассы Рейхстага выстраивается последняя на сегодня очередь за билетами на купол. Мимо нас пробегает очаровательный терьер, на лету поймав теннисный лимонный мячик. Я тоже счастлива.
Делаю пару глотков капучино, еще не остывшего, резюмируя это счастье окончательно. Эдвард удивляет меня сегодня на протяжении всего вечера, но кофе было уж совсем неожиданным дополнением к любованию закатом. Мужчина, ожидавший нас у лежаков, отдал его мистеру Чек-Поинту сразу по приходу. И на чистом английском пожелал нам отличного вечера.
Я тогда сказала, что по части организации Эдварду нет равных. Он посмеялся и заявил, что в таком случае не зря занимает свою должность, ведь в организации процесса и состоит основная часть его работы. Но в случае с нашим времяпровождением все это доставляет чистое удовольствие.
В ответ я все-таки пообещала переименовать его в «Эдвард, который льстец», в своей адресной книжке.
- Schönheit.
Он зовет меня, и я откликаюсь быстрее, чем успеваю подумать. Вижу, как мой спутник рад такой скорой реакции. Прищуривается, нежной линией огладив всю мою руку, от плеча до запястья.
- Ты всегда так очаровательно улыбаешься, стоит мне произнести это слово, - доверительно шепчет он, - в моем словаре оно теперь будет значиться первым.
- Все дело в том, как ты его произносишь. Выбери в тот день любое другое, оно было бы не хуже.
Мне нравится, что я могу быть с ним откровенна и не думать, стоит ли говорить то, что пришло в голову. Постепенно, ближе к концу вечера, ухожу от раздумий относительно подходящих слов. Эдвард заслуживает этого, а я с удовольствием расслаблюсь в его присутствии. Оно вдохновляет.
- Льстишь мне, и все же… Изабелла, тебе хорошо здесь?
Я обвожу глазами все то великолепие, что царит вокруг, прежде чем снова посмотреть на Эдварда. Изумленно, стоит признать.
- И ты еще спрашиваешь?..
- Я имею в виду, со мной, - мягко поправляется он, не прерывая нашего контакта. С моего плеча пальцы трепетно переходят на щеку. А затем на скулу. И убирают прядки с лица, нежно пристраивая их за ухом. Эдвард не только взглядом, но и действиями меня гипнотизирует.
Я немного наклоняю голову, самостоятельно касаясь его руки. Он улыбается.
- Мне очень хорошо, - тихо, дабы не разрушить наш маленький заповедный мирок, признаюсь я.
Следующие несколько секунд мы молчаливо смотрим друг на друга. В пространстве, где нет слов, балом правят прикосновения. Эдвард любуется мной и я отвечаю ему взаимностью – никак по другому этот танец рук и блеск глаз, что вызывают касания, мне не описать. Багровое солнце, почти закатившись, освещает его левую щеку, красиво очерчивая лицо. Я отставляю свой стаканчик с кофе, окончательно позабыв о нем. Здесь теперь только Эдвард. Здесь всегда, кажется, был только он.
Не знаю, сколько мне требуется времени, быть может, всего пару минут, потому что закат все еще не завершился. Но когда декорации других людей тускнеют, а саксофон больше не звучит, затихая, я поднимаюсь со своего лежака. Не пытаюсь предугадать, как расценит мои действия Эдвард, не думаю, что будет, если откажется поддержать мою идею. Попросту делаю тот шаг, что разделяет нас, выжидающе взглянув на человека, подарившего мне сегодня столько положительных эмоций.
Мистер Чек-Поинт, подтвердив свое звание организованным старбаксовским кофе полчаса назад, не подводит. Он с готовностью раскрывает мне объятья, чуть выдвинув ноги, дабы мне было удобно сидеть. И забирает, как мне бы хотелось, к себе, осторожно, но уверенно.
Вот и свершилось. На коленях у Эдварда, не оставив между нами и сантиметра свободного пространства, я кладу голову на его плечо. Он гладит мои волосы, приятно перебирая пряди. Сандал, мандарины и тепло его щеки, касающейся моего лба. Я никогда еще не была к Эдварду ближе, и никогда еще не было мне лучше, чем теперь. Без капли похоти и даже намека на нее, поистине физически. Что-то необыкновенное.
- Я обещаю, что дальше будет только лучше. Со мной, - негромко произносит мужчина, придерживая мою талию свободной рукой. Мы вместе смотрим на солнце, что последнюю минуту висит на линии горизонта. Голубое небо теперь выкрашено розовым, с фиолетовыми прожилками. Где-то далеко, едва заметно, летит самолет, оставляя за собой белый след.
- Верю, - емко соглашаюсь, закрывая глаза, чтобы лучше проникнуться этим моментом. Сполна, до последнего дуновения ветерка, до малейшей нотки сандала ощутить его. Почему-то как будто запретно, слегка боязно, немного невероятно – а все-таки все взаправду. Третья встреча окончательно убеждает меня, что отказываться от того, что у нас может быть, я больше даже не намерена. Я действительно Эдварду верю.
Саксофонист начинает играть что-то нежное, больше подходящее под романтическую обстановку свершившегося заката. Лужайка Рейхстага постепенно пустеет. Закрываются кассы купола, пакуют в чехол свои ракетки для бадминтона мальчишки, закончившие игру. А Эдвард по-прежнему обнимает меня, прикасаясь к волосам, и даже тихонько что-то напевает. Ритм совпадает с мелодией саксофониста.
- Чего бы ты хотел прямо сейчас?
Мой вопрос, относительно неоднозначный, но все в той же доверительной обстановке, Эдвард встречает доброй полуулыбкой. Прекращает напевать, легко и ласково, будто бы я слишком хрупкая для любого проявления силы, поцеловав меня. Губы требовательно саднят.
- Вот этого, - хитро признается он.
Я повторяю поцелуй. Не уверена, что в принципе готова остановиться по их части.
- А ты? – Эдвард обводит пальцами контур моего лица, задержавшись у губ. Принимая свою эстафету, целует их.
- Чтобы этот вечер не заканчивался, - честно отвечаю, возвращая и этот поцелуй. Тоже хитро ему улыбаюсь.
В уголках его глаз появляются морщинки смеха. Убрав волосы, Эдвард легко целует мой лоб, предпочтя его губам на этот раз.
- Ему еще рано заканчиваться, это точно. Солнце село, Белла. Нам пора.
Я нехотя покидаю его объятья, хотя мужчина терпеливо ждет, пока сделаю это, ничуть не торопя. Нам обоим они приятны, к гадалке не ходи.
Оставляя лежаки и остывший кофе там же, где нашли их, мы идем в сторону строений Парламента. Эдвард убеждает меня, что обо всем этом позаботятся, а я, крепко держа его руку, не возражаю. Теперь никак не касаться мужчины выглядит неразумным, мне физически это нужно.
Вспоминаю о фильме, с которого и началось приглашение на свидание, только когда вижу людей у импровизированного амфитеатра у реки. Шпрее, буйствуя темной гладью и отражая в себе стены Парламента на другом берегу, переливается из-за направленных прожекторов. Эдвард останавливает нас чуть сбоку от основной толпы, давая наилучший угол обзора и каплю приватности. Встает за моей спиной, обыденным жестом, что греет душу, обвивая мою талию. Прижимает к себе, сомкнув ладони, и дает опору. Снова чувствую его практически всем телом, расслабленно откинув голову к груди. И тепло, и уютно – не верится, что только пару часов назад открыли для себя эту позу на Колонне Победы. Я бы стояла так куда больше, чем идет получасовой фильм. Собственно, и фильм мне в присутствии Эдварда мало интересен.
Кинопоказ начинается ровно в восемь, педантично соблюденное немцами время. Проекторы демонстрируют исторические кадры Берлина, показывают известных персон и простых очевидцев непростых событий, делящихся своим опытом о немецком народе и национальной идее Германии, а также впечатляющие отрывки из жизни города сегодня – трогательные, быстрые, насыщенные и живые. Прекрасная операторская работа, монтаж и содержание. Эдвард переводит мне основную часть прямо на ухо, слегка касаясь виска, но я больше сконцентрирована на его глубоком голосе и дыхании, чем на тексте. В любом случае, задумку оценить получается. Больше всего мне нравится, как отражается в Шпрее демонстрация со стен Парламента и сам факт идеи фильма, объединяющего и объединенного. В конце, когда проекция затухает, все хлопают. Мы тоже.
Я делюсь с Эдвардом своими впечатлениями о кинопоказе, пока мы гуляем вокруг Рейхстага, освещенного сотней огней и с четырьмя немецкими флагами, победоносно развевающимися на фоне монументального здания. Не меньше трех кругов по лужайке, если я правильно считаю. Но мне доставляет истинное удовольствие не обращать внимание на время.
Ближе к десяти мы минуем сквер, направляясь к Бранденбургским воротам. Они потрясающе выглядят в ночном освещении, я это уже знаю, но в присутствии Эдварда их красота увеличивается в разы. Мы идем по Аллее Лип, мимо «Адлона», и я не удерживаюсь от усмешки. Приходится поделиться с Эдвардом тем, что отнесла его к классу постоянных клиентов отеля с первого же взгляда. Он по-доброму мне улыбается.
- Всю ценность купюр понимаешь с возрастом, - говорит, глянув на свой «Rolex» как на вещь, совершенно не стоящую внимания, - они не могут предложить тебе ничего, кроме материальных вещей. А их порой не хочется совершенно – тысячу раз обменяешь на искренность и участие.
- Я понимаю, - прижимаюсь к его плечу, разворачивая нас от «Адлона», - так и есть, Эдвард.
Появление «Форума» в конце бульвара разряжает обстановку. Теперь мы оба смеемся, припоминая ту встречу. Сходимся во мнении, что благодарны за нее обстоятельствам. Я ведь не собиралась заходить в Галерею, а Эдвард всеми силами старался отказаться от выступления. Хорошо, что все пошло не по плану.
Черный «Порше», как мне помнится, оставленный на стоянке у начальной части Тиргартера, материализуется невдалеке от пересечения Унтер-ден-Линден и Фридрихштрассе, на стоянке в переулке. Знакомый помощник, отвечающий за кофе и лежаки, с веселой улыбкой передает Эдварду карту зажигания.
Никогда не перестану любить салон этой машины. И тихую инструментальную музыку, что всегда в нем звучит.
- Твой любимый композитор?
- Бах, - выруливая на проспект, кивает Эдвард, - один из лучших немцев в истории.
- Не поспоришь.
К моему дому мы подъезжаем без четверти одиннадцать. Эдвард паркуется, но я не спешу выходить. Потому что уходить от него тяжелее, чем могло показаться.
- Спасибо тебе за невероятный вечер… мне никогда не было так хорошо в Берлине, как сегодня. И такой Берлин я никогда не видела, - искренне признаюсь ему, погладив по руке. Эдвард подается вперед, предпочитая целомудренному контакту более вещественный. Целует меня, уделив внимание не только губам, но и обеим щекам.
- Ты творишь магию вокруг меня, Schönheit. Я с тобой не расстанусь.
Невольно напрягаюсь, чуть отодвинувшись, неверно истолковав последнюю фразу. Не сказать, чтобы влечение к Эдварду ослабло, скорее оно приобрело лишь более чувственную форму, но одно дело – на закате и под саксофон, а другое дело – в тиши моего переулка, в глубине темного тихого «Порше». Я не готова… сегодня. Абсурдно, но нет.
- Ш-ш-ш, - без лишних объяснений он с легкостью понимает меня, обеими руками теперь гладит, заключив лицо в ладони, - я не об этом, Белла. Мы не двинемся ни на шаг дальше, пока ты сама этого не захочешь. Обещаю, все решения – в твоих руках.
- Ты удивительный, Эдвард. Пожалуйста, не думай, что я не… что я не хочу тебя... Но не сейчас…
Меня трогает та теплота, что таится в его взгляде. Эдвард приникает своим лбом к моему, не разрывая нашего зрительного контакта. Обезоруживающе, как и тогда, в салоне, в первый раз, улыбается.
- Я счастлив, Белла. Счастлив, что ты провела этот вечер со мной. Спасибо.
Не уверена, что человек может нравиться другому настолько сильно, насколько мне нравится Эдвард. Особенно – теперь.
Я подаюсь вперед, самостоятельно его целуя. Так же нежно, как смотрит на меня прямо сейчас.
- Дальше будет только лучше, - его же словами обещаю, коснувшись его рук у моего лица, - я тоже счастлива.
- Доброй тебе ночи, Schönheit.
- Доброй ночи, Эдвард.
Я выхожу из машины, прикрыв за собой дверь. Эдвард опускает стекло, наблюдая за тем, как иду к подъезду. Точно такой же взгляд я чувствовала спиной, выходя из «Форума». История имеет свойство повторяться?
Останавливаюсь у самой двери, обернувшись к нему. Шлю на прощание воздушный поцелуй. Эдвард довольно смеется, ловко послав мне ответный.
Вместе с консьержем Размусом, отставившим свой вечерний сериал с моим приездом, мы смотрим на отъезжающий черный «Порше».
- Хороший вечер, фрау Свон? – многозначительно интересуется он, когда я захожу в подъезд.
Хмыкаю, отвечая, что не просто хороший, а чудесный. Wunderbar. Понимаем друг друга даже на ломаном немецком.
В моей квартире пахнет подсолнухами. Они стоят в декоративной вазе как раз на тумбочке под именитой репродукцией, и притягивают взгляд из любого угла студии. Глядя на них, смеюсь так весело и беззаботно, как никогда.
Кажется, в Эдварда я влюбляюсь.

 

- ФОРУМ -
Для всего, что хочется сказать :)


Источник: http://robsten.ru/forum/29-3233-1
Категория: Фанфики по Сумеречной саге "Все люди" | Добавил: AlshBetta (13.02.2021) | Автор: AlshBetta
Просмотров: 755 | Комментарии: 14 | Теги: The Falcon, AlshBetta, The Swallow | Рейтинг: 5.0/7
Всего комментариев: 14
0
14   [Материал]
  Спасибо .

0
13   [Материал]
  good lovi06032

0
12   [Материал]
  Прочитала на одном дыхании, не оторваться! Спасибо!
Буду с нетерпением ждать продолжения!

2
11   [Материал]
  Спасибо за главу)

2
8   [Материал]
  Как романтично.......... lovi06032 Ну почему такие не встречаются вне литературных произведений?????

1
10   [Материал]
  Спасибо за прочтение)) Рада, что вам нравится!

2
7   [Материал]
  Банальное "спасибо" и совершенно эгоистичное "мало"! Чудесная история  lovi06032

1
9   [Материал]
  Спасибо большое  JC_flirt

2
3   [Материал]
  Спасибо за продолжение! lovi06032 Вроде я на 100% уверена, что Эддер и Эдвард это один и тот же человек, но в то же время есть сомнения, не может же быть так всё очевидно из первых трёх глав :girl_wacko: Надеюсь, встреча Беллы и Эддера не за горами, чтобы развеять все сомнения JC_flirt

2
6   [Материал]
  Спасибо за интерес и прочтение! 
Элис силится организовать эту встречу, сама толком не зная, что она принесет  girl_blush2 
Зато у Беллы и Эдварда вышло первое полноценное свидание - лучше, чем оба могли ожидать  hang1

1
2   [Материал]
  Спасибо за красивое продолжение! good И всё таки Эдвард загадка... Кем же он окажется?..

1
5   [Материал]
  Спасибо за прочтение  JC_flirt 
Рано или поздно все тайное становится явным)

2
1   [Материал]
  Спасибо!

1
4   [Материал]
  Благодарю!

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]