Глава 6.

Застонав, я оторвался от ее сладких губ. Поцелуи ИззиБи были такими захватывающими. То, как она шептала мое имя и сжимала пальчиками волосы, сводило меня с ума. Гладкость ее кожи, когда я просунул руки под рубашку, была безумно дразнящей, но по-прежнему запрещенной, а тяжесть ее тела на моем стала пыткой, потому что я хотел большего… даже если было еще слишком рано. То, что должно было быть сном, стало опасно близким к тому, чтобы я сорвал с нее одежду и жестко трахнул.

Я скатился с кровати, тяжело дыша.

- Время сна окончено.

ИззиБи ухмыльнулась, посмотрев на мою явную эрекцию.

- Похоже на то.

Я протопал на кухню.

- Если продолжишь смотреть на меня так, пожалеешь.

ИззиБи покачала головой, проходя мимо.

- Сомневаюсь, что это правильное слово.

Я улыбнулся. Мне нравился тот факт, что я тоже влиял на нее, но мы оба знали, что это слишком быстро.

После того, как я вручил ИззиБи чашку кофе, она обошла чердак, потратив много времени на разглядывание моих камер и вопросы.

- У тебя нет ни одной твоей работы.

- Нет, я просто храню их, потому что не хочу смотреть на свою работу постоянно.

Я сел за стол позади ИззиБи, пока она изучала витринный шкаф.

- Они особенные для тебя.

- Эти вещи принадлежали моим родителям. После их смерти мой дядя Макс сохранил все это для меня.

- Они оба были фотографами?

- Мама была профессиональным фотографом, отец – историком и писателем. Он писал книги и статьи для журналов. Они любили путешествовать по миру, и очень часто брали меня с собой. – Я почесал затылок, чувствуя нервозность от того, что делюсь личной информацией. – У меня не было привычного воспитания, большую часть года я не ходил в школу.

- Но ты же все равно получил образование!

- Да. – Кивнул я. – Родители всегда настаивали, чтобы я брал с собой школьные книги, и сами тоже учили меня. Я видел так много всего в мире, и мой жизненный опыт отличался от опыта одноклассников, с которыми я учился. Я никогда не вписывался в их общество.

- Когда они умерли?

Я сглотнул грозивший задушить меня комок эмоций в горле.

- Мне было тринадцать, когда родители запланировали поездку в Бразилию. Я не смог поехать, потому что сломал ногу, и они оставили меня с друзьями. Это должно было быть всего лишь короткое путешествие, но произошел несчастный случай. Автобус, в котором они ехали, попал в аварию в горах. – Я проследил пальцем край стола, не глядя на ИззиБи. – Никто не выжил.

Я указал на хранившуюся на верхней полке камеру с треснутым объективом и разбитым корпусом.

- Это единственный фотоаппарат, который был с моей мамой повсюду, и каким-то образом дядя получил его обратно. Я храню его, потому что знаю, что она касалась его, когда умерла. Наверное, я выгляжу жалким.

ИззиБи коснулась моего плеча, заставив меня посмотреть на нее.

- Нет. Это заставляет тебя чувствовать себя ближе к ней.

- Да. – Мне было удивительно легко делиться такими личными вещами с ней. Это было странно, потому что я не привык говорить о своих чувствах кому-либо, но мне понравилось.

- У меня есть старая книга Джейми, о чем никто не знает, – сказала ИззиБи. – Он очень любил ее, и иногда я беру книгу в руки, просто вспоминая, как он постоянно читал ее.

- Что за книга?

- Питер Пэн. Он любил эту историю.

Я потянул ИззиБи к себе на колени, целуя в макушку.

- Тогда ты понимаешь.

- Да.

- А это принадлежало моему отцу, мама подарила ему. – Я прикоснулся к металлу на запястье. – Одно из звеньев сломалось, так что он не взял его с собой. Мой дядя починил его для меня, и с тех пор я никогда его не снимаю.

ИззиБи провела пальцем по серебру, тяжелые звенья были покрыты зазубринами от многолетнего износа и жесткого обращения.

- А эти кожаные манжеты? – спросила она с огоньком в глазах.

Я усмехнулся, вспомнив, как она дразнила меня в больнице.

- Я ношу их, потому что они мне нравятся. Я в них круто выгляжу.

- Да, это так.

Я сжал ее крепче, и на мгновение мы оба замолчали, потерявшись в воспоминаниях.

- Что случилось с тобой после смерти родителей?

- Я переехал жить к дяде и его семье.

- Они были добры к тебе?

Опустив голову, я вздохнул.

- Они пытались. Дядя Макс – брат моего отца, но они были разными, как день и ночь. Их жизни кардинально различалась, и я был вырван из своей стихии. Я должен был жить в одном месте, посещать школу по графику, как другие дети. Конечно, я плохо со всем этим справлялся и, поэтому очень злился. Я был зол на своих родителей за то, что они погибли, и оставили меня одного, и на дядю за то, что тот не был похож на отца. Тогда я ненавидел всех и вся.

- Что произошло потом?

- Макс подарил мне мамино оборудование и записал на занятия по фотографии. Это был спасательный круг, который мне был нужен. Я начал работать в фотомагазине неполный рабочий день, и это помогло успокоиться. Пока я хорошо учился, дядя давал мне много свободы. Он знал, что я не вписываюсь в окружающую обстановку, и пытался максимально облегчить мне жизнь. Я ему многим обязан.

- Ты все еще видишься с ними?

- Я уехал, когда мне было семнадцать. Но сделал это на хороших условиях. Я приезжаю к ним по случаю, посещаю семейные события и все такое. Каждый год я отправляю всю семью в двухнедельный отпуск по их выбору. – Я усмехнулся. – Они любят Флориду и часто туда ездят.

- Не твой первый выбор?

- Даже не в десятке. Но им это нравится, они любят курорты. Если это делает их счастливыми, я не против. Они хорошие люди. Скромные, спокойные. У них своя жизнь, а у меня своя. Но я люблю их, и они сделали все возможное для меня.

- Полагаю, ты больше не пользуешься камерами матери?

- Пользуюсь иногда. Временами мне нравится старая школа. У меня есть место, где я все еще могу снимать на пленку. Кладовка, – я указал на дверь наклоном головы, – используется, как темная комната. Я сам создаю образы, но нечасто это делаю.

- У тебя много техники. – ИззиБи провела пальцем по ближайшему к ней большому монитору на столе.

- Я делаю всю работу сам. Никому не доверяю свои фотографии, если только не должен отправить файлы в спешке.

- Такой умный и талантливый, – выдохнула ИззиБи. – Чем больше я узнаю тебя, тем больше ты меня поражаешь.

- Это ты меня поражаешь, Соловей. – Я крепче прижал ее к себе. – Вот так просто я рассказал о себе больше, чем когда-либо в своей жизни. Я никогда не говорю о своем прошлом.

- Ты никогда не сидишь ни с кем после дня погони за штормами и не выворачиваешь душу наизнанку?

Я усмехнулся от ее слов.

- Нет, мы обычно слишком устаем после плетения косичек друг другу.

Она захихикала, но тут же вновь стала серьезной.

- Я рада, что ты чувствуешь, что можешь. Ты можешь поговорить со мной обо всем.

Я поцеловал ее. Мне не хотелось, чтобы она уходила, но я знал, что ей уже пора.

~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~

Следующие несколько дней мы разговаривали, переписывались, и я заезжал к ИззиБи в больницу. Мне нравилось быть рядом и смотреть на нее.

Были моменты, когда ИззиБи была так занята, что я мог лишь сидеть недалеко от сестринского поста и наблюдать за ней, но мне нравилось видеть ее в действии.

На работе она была в своей стихии, не было никакой застенчивости или колебаний. Она была Беллой – медсестрой, с которой я познакомился, ответственной, уверенной, без признаков девушки, так страдающей от чувства вины, которая не могла вырваться из своих цепей.

Когда в приемной не было так загружено, я мог украсть ИззиБи в кафетерий, выпить кофе. Несколько раз мы пробирались в палату, где я мог сводно держать ее в объятиях и целовать. Я старался не улыбаться, когда она уходила от меня, приглаживая волосы и безуспешно пытаясь выглядеть профессионально. Ее губы были припухшими, глаза блестели, а улыбка была слишком широкой.

Она потрясающе выглядела.

В вечер ее «фальшивого свидания» с Джейком я напряженно расхаживал по мансарде, выпив слишком много виски, и практически напал на ИззиБи, когда она появилась у моей двери. Я был благодарен, что она освободилась пораньше. Она казалась уставшей, и я использовал это как оправдание, чтобы снова заманить ее в свою постель и обнимать всю ночь.

В воскресенье я проводил ИззиБи на обед с родителями, ненавидя ту власть, которая у них была над ней. В тот день она должна была присутствовать с матерью еще на одном мероприятии, и у меня не было возможности увидеть ее до понедельника.

Я надеялся провести с ней как можно больше времени, пока реальный мир не прорвется к нам, но со звонком Эммета моя прежняя жизнь обрушилась на меня, забирая обратно в реальность вдали от дома и от ИззиБи.

~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~

Несколько дней спустя я ходил по залу, где проводился благотворительный аукцион, глядя на излишнее богатство, включающее в себя тяжелое дорогостоящее убранство на столах и изысканный китайский фарфор. Запах тепличных цветов, украшавших центр каждого из них, тяжелым облаком висел в воздухе. Официанты в смокингах разносили подносы с роскошными деликатесами, которые пренебрежительно отклонялись слишком тощими женщинами и мужчинами, которых гораздо больше интересовало содержимое их бокалов. Я осмотрел огромный аукционный стол, заваленный баснословно дорогими вещами, которые были абсолютно никому не нужны в этом зале, но я знал, что каждый из присутствующих будет делать ставки, стараясь перебить других, и забудет о покупке сразу после приобретения.

И все это делалось под знаменем благотворительности.

Я обошел зал, понимая, что не должен быть здесь, но у меня больше не было сил держаться подальше. Это было новое чувство для меня – скучать по кому-то. ИззиБи занимала все мои мысли, пока я был в отъезде – еще одно впервые для меня. Обычно я был так увлечен своей работой, что ни на что больше не отвлекался. А в этот раз образы, мысли и воспоминания о смехе ИззиБи, ощущении ее в моих руках просочились в мой разум, нарушая концентрацию. Я жаждал ее.

Казалось, я не видел ИззиБи целую вечность, и мне до боли хотелось увидеть ее милое личико. Когда мне позвонили, рассказав о массовом оползне в Индонезии, я улетел той же ночью. Но до вылета все же примчался в больницу с надеждой провести с ИззиБи хоть пять минут в пустой комнате. Отделение скорой помощи оказалось закрыто для входа, так что я мгновение понаблюдал за ИззиБи через стеклянные двери, восхищаясь ее профессионализмом, а затем ушел, не прерывая. Я послал ей сообщение, в котором говорил, что меня вызвали – я не мог уехать из города, не сообщив ей об этом.

Несколько дней я провел, фиксируя разрушения в небольших деревнях, которые сильнее всего пострадали от катастрофы. Большинство районов по-прежнему были недоступны, но то, чему мы с Сетом стали свидетелями, представляло душераздирающее зрелище. Я надеялся остаться дольше, но они хотели получить изображения немедленно, поэтому мы быстро и много путешествовали, фиксируя все, что могли.

Со связью там было очень плохо, но, когда я мог получить доступ к интернету, меня всегда ждало короткое сообщение от ИззиБи. Простые: позаботься о себе – я скучаю – думаю о тебе, но так много значащие слова.

Я вылетел сегодня, приехав в город всего несколько часов назад. Помчался домой, принял душ, и сразу же отправился на это мероприятие, надеясь увидеть ИззиБи, даже если только мельком. Билет было трудно найти, но я сказал своему бизнес-менеджеру Джону Рейнольдсу, чтобы он сделал все возможное для его получения, и он достал его. Обычно я не такой иррациональный или требовательный, когда дело доходило до моих эмоций, но с ИззиБи весь контроль, казалось, вылетал в окно.

Увидев, сколько денег было потрачено только на декор зала, я покачал головой. Эти средства могли быть использованы для реально нуждающихся.

Размышляя о том, что только недавно видел, о страданиях и опустошении, которым стал свидетелем, и, зная, как мало получат эти люди, я разозлился.

Схватив двойной скотч и уклоняясь от назойливых женщин и мужчин, которые выглядели так, будто предпочли бы находиться где-нибудь еще, но не здесь, я, наконец, нашел ее.

Стоя в тени, я любовался ИззиБи. Она выглядела такой непохожей на них – маленькая и нежная среди черной и бежевой палитры, как всплеск солнца на фоне темной бури. Платье цвета заката обнажало ее плечи, и нежным облаком струилось вокруг ее тела, когда она двигалась. Ее сияющие в свете ламп волосы рассыпались по спине, и я захотел зарыться в них руками, пока буду целовать ее идеальный рот. Я влюбился еще сильнее.

Рядом с ИззиБи стояла женщина, которая, несомненно, приходилась ей матерью. Она была старшей, более высокой версией ИззиБи, только без ее тепла и света. Не раз я видел, как она делала замечание дочери, и ни разу, чтобы улыбнулась ей с нежностью. У меня сложилось ощущение, что даже платье, которое выбрала дочь, не нравилось матери, так как она часто смотрела на наряд, и, чем больше высказывалась, тем неудобнее ИззиБи, казалось, становилось. Ее муж Фил был таким же строгим, и даже приятные выражения, появлявшиеся на их лицах, когда они приветствовали людей, выглядели поддельными.

Я провел небольшое исследование семьи ИззиБи по информации, найденной в интернете. Там было много всего о Филе и его бизнесе, о том, что Рене потратила много времени на благотворительность, и несколько статей об убийстве Джеймса. Мне показалось интересным, как Фил использовал экспозицию для дальнейшего развития собственных планов. Он использовал память Джеймса, возвысив ее до такой степени, что сделал его похожим на святого. Но он никогда и нигде не упоминал ИззиБи, абсолютно.

Все их фотографии, которые я смог найти, были натянутыми и показушными. Интересно, что будет, если кто-нибудь из них по-настоящему улыбнется. Думаю, их лица попросту треснут.

Миссис Двайер снова что-то сказала ИззиБи, и ее плечи поникли в поражении.

Так все! С меня хватит этого дерьма.

Я знал, что ИззиБи не догадывалась о моем присутствии, и решил пойти туда, чтобы забрать ее от холодных людей, которых она называла родителями, причинявших ей столько горя. У меня больше не было сил смотреть, как она в одиночку несет это бремя. Мне хотелось укрыть ее в своих объятиях и целовать до тех пор, пока она не улыбнется, как делала это у меня на чердаке.

Я поставил бокал на поднос, и двинулся, было, вперед, но остановился, когда перед ИззиБи появился высокий брюнет. Ее облегчение было очевидно, и она с легкостью приняла его объятия, улыбнувшись, когда он заговорил с ней.

Я вцепился в спинку стула, когда увидел, как он погладил ее щеку и поцеловал.

Я мог только предположить, что появился печально известный отличный-парень-который-просто-друг доктор Джейкоб.

Он пожал Филу руку, поцеловал в щеку Рене, а затем обнял саму ИззиБи за талию, приветствуя своих поклонников в их маленьком кругу.

Я прищурился, глядя на него. Он собственнически положил руку на спину ИззиБи, предъявляя свои права на нее, очевидные любому, кто посмотрит.

Просто друг.

Поцелуйте меня в задницу.

Я сердито смотрел на них через весь зал, не обращая больше ни на что внимания. Люди за столом отказались от попыток включить меня в любой разговор и оставили в покое. Я видел стол, за которым сидела ИззиБи, и все время наблюдал за их взаимодействием. Ее практически игнорировали, даже этот ее так называемый парень. Она редко включалась в разговоры, но если так случалось, ее ответы были короткими, в основном из-за того, что кто-то – обычно Фил или другой мужчина – перебивали и говорили за нее.

Я хотел пойти и сказать им всем, чтобы они заткнулись, и позволили ей говорить. Она казалась такой маленькой и уязвимой среди окружающих ее жестоких людей. Я не раз видел, как она прижимала руку к ключице, скорее всего в оборонительном жесте. ИззиБи почти не ела, но ее взгляд был часто сосредоточен на тарелке, и на протяжении всей трапезы на губах играла отдаленная улыбка.

Я наблюдал за ней, сжав руки в кулаки. Она была призраком для всех. Разве они не видели, какая прекрасная замечательная женщина сидит рядом с ними?

Она не была шаблоном, младшей версией всех остальных женщин вокруг нее. Она была уникальной и особенной.

Мне не нравилось видеть ее такой. Я был свидетелем ее уверенности в больнице. Когда она была со мной, то была теплой и открытой. Она улыбалась и часто смеялась, и я находил ее очень умной. Здесь, среди людей, которых она знала бо́льшую часть своей жизни, она закрывалась в себе. ИззиБи так сильно старалась быть признанной, что теряла то, что делало ее такой особенной. Она теряла себя.

Я провел исследование о чувстве вины выживших в нападениях. ИззиБи хорошо вписывалась в этот синдром. Я не врач, но уверен, что если бы она получила консультацию и поддержку, то смогла преодолеть ужас случившегося. Вместо этого она была вынуждена пережить это самостоятельно, постоянно прокручивая события в голове. В нее буквально вложили чувство вины, которое стало частью ее, и ИззиБи не могла освободиться из этой тюрьмы. Даже работа медсестры не заставила ее увидеть, как они были неправы. Она может помочь другим людям, но не в состоянии спасти саму себя. Я хотел помочь ей, и надеюсь, она позволит мне.

Джейк откинулся на спинку стула, небрежно закинув руку ИззиБи на плечо, сосредоточив при этом внимание на мужчине рядом с ним, а не на девушке.

Он глубоко погрузился в дискуссию, но его пальцы, не переставая, поглаживали кожу на плече ИззиБи. Я видел, как она не единожды отодвигалась, очевидно, не желая его прикосновений, и это заставило меня улыбнуться. Когда я ласкал ее кожу, она всем существом тянулась ко мне, а не прочь.

Больше я не мог ждать ни секунды. Достав телефон, я написал ИззиБи в надежде, что она взяла свой сотовый.

Привет, мой Соловей.

Я увидел, как она опустила голову, порылась в своей сумке и вытащила мобильный. Тут же мне пришел ответ.

Привет, мой сорвиголова. Ты в безопасности?

Первое, что она желала – это убедиться, что я в порядке. Я хотел расцеловать ее.

Да. В абсолютной безопасности. Вернулся на землю обетованную. Прямо сейчас я больше не сорвиголова.

На этот раз не нужны леденцы?

Я усмехнулся.

Нет. Как твой вечер?

Скучно.

Я улыбнулся, набирая ответ.

Могу я что-нибудь сделать?

Ты слишком далеко. Я скучаю по тебе. Когда ты вернешься?

У меня перехватило дыхание. Мне нужно было увидеть ее наедине.

Тебе больше не придется скучать по мне. Ты сегодня прекрасно выглядишь.

ИззиБи подняла голову, сканируя взглядом зал, и впервые за несколько дней наши глаза встретились. Ее рука снова взлетела к ключице, и, когда свет блеснул, отражаясь от цепочки, я понял, что она не просто делает это рефлекторно.

На ней был мой кулон.

Я нашел его в первый день своего прибытия в Индонезию, пока ждал транспорт, чтобы добраться до пострадавших районов. Я заметил его, когда бродил по рынку – соловей, висящий на серебряных звеньях, был слишком идеален, чтобы пройти мимо, а лучшая его часть – маленький ярко-синий сапфир в груди – напомнил мне о ее глазах. Курьер доставил его ИззиБи в кратчайшие сроки, что обошлось в немаленькую сумму. Но это было неважно. Я хотел, чтобы у нее было напоминание обо мне, пока меня не было рядом.

ИззиБи продолжала цепляться за кулон, потому что я послал его ей, и она искала нашу связь, даже когда мы были далеко друг от друга.

Я втянул полные легкие воздуха.

Она тоже нуждалась во мне.

Одно слово вернулось в ответ.

Пожалуйста.

Я встал и, печатая на ходу, направился на террасу в задней части зала.

Я знал, что она наблюдает за мной.

Скажи им, что у тебя болит голова, и ты идешь подышать свежим воздухом. Иди ко мне.

~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~

Я ждал, когда ИззиБи присоединится ко мне на террасе. Время, казалось, тянулось, но, когда я проверил часы, оказалось, что прошло всего пять минут.

В этот момент я услышал, как за моей спиной открылась дверь, повернулся, и с облегчением увидел ее. ИззиБи нерешительно оглянулась. Я вышел из тени, и она бросилась в мои объятия. Крепко обняв ее, я двинулся за декоративные кустарники.

- Ты в безопасности. – Она поцеловала меня в шею. – Слава богу, ты в безопасности.

Я поцеловал ее голову.

- Я в порядке. Я здесь.

- Как твоя голова?

- Полностью оправилась. – Я не сказал ей, что снял швы сам. Мне не нужен был доктор.

- Хорошо. А почему ты здесь?

- Я так скучал по тебе, что не смог дождаться нашей встречи.

- Я тоже скучала по тебе. Так сильно, Эдвард.

Я держал ее в руках, переполненный чувствами, проходящими сквозь меня.

- Как ты так быстро поселилась в моем сердце, ИззиБи? – шепнул я ей в волосы.

Она подняла голову, и я увидел, что в ее глазах бушевали эмоции.

- Ты сделал то же самое.

Свет поймал отблеск серебряной цепочки на ее шее.

- Ты получила мой подарок.

ИззиБи провела пальцем по металлу.

- Я люблю его.

Я проследил за ее пальцем, взглядом лаская кожу.

- Я видел, как ты прикасалась к нему сегодня вечером.

- Да, потому что знала, что он был в твоих руках. Это заставило меня чувствовать себя ближе к тебе.

Я резко вздохнул.

- Мне нужно поцеловать тебя.

- Да, пожалуйста.

И я накрыл губами ее рот, сразу проскользнув языком внутрь ее сладости.

Она пахла красным вином, которое потягивала там, в зале, и корицей. Она всегда была на вкус как корица. Я застонал, когда наши языки встретились, исследуя друг друга и вновь знакомясь.

ИззиБи обхватила руками мою талию, и я раскрыл пиджак, обернув вокруг нее, когда она задрожала, не отрываясь при этом от ее губ. Я был похож на умирающего в пустыне, а ее рот был сладким глотком спасительной воды. Мы тонули глубже и глубже, теряя мир вокруг нас, и только щелчок открывшейся двери вырвал нас из нашей дымки.

Я отступил дальше в тень, потянув ИззиБи за собой, и прижал ее лицо к своей груди.

- Шшш, - прошептал я ей на ухо.

- Изабелла? – раздался голос мужчины.

ИззиБи напряглась в моих объятиях, прижимаясь сильнее, руками крепче сжимая мою талию.

Через несколько секунд я снова услышал, как закрывается дверь. Я подождал, пока не наступит абсолютная тишина, а потом осмотрелся, чтобы убедиться, что мы снова одни. Я посмотрел на ИззиБи сверху вниз, понимая, что наш пузырь лопнул.

- Твой спутник ищет тебя, – проворчал я, констатируя очевидное.

- Он думает, что я плохо себя чувствую. Хотел проверить меня.

Мне было все равно, что он думает или чего хочет. Я знал, чего хочу я.

- Я хочу, чтобы ты вернулась домой со мной.

- Эдвард…

- Я знаю. Он твой друг. – Мой голос был пропитан горечью.

ИззиБи отстранилась, нахмурившись.

- Да, друг. Я сказала Джейку, что у меня болит голова. Уверена, он отвезет меня домой пораньше.

- Уверен, он будет рад, – с издевкой заметил я.

- Что?

- Твой друг хочет тебя, ИззиБи.

- С Джейкобом все не так. Я же говорила.

- Возможно, но он не говорит тебе о своих истинных чувствах. Это так очевидно, даже ты должна это видеть.

- Что ты имеешь в виду?

- То, как он смотрит на тебя… касается тебя. Он думает, что ты его.

- Он делает это только…

Я прервал ее.

- Он делает это, потому что хочет тебя. Он хочет больше, чем дружба. – Я выдохнул, стиснув зубы. – Я знаю, о чем говорю. Видел это своими глазами.

ИззиБи покачала головой.

- Ты ошибаешься.

- Нет, не ошибаюсь, – зарычал я, не в силах сдержаться.

Она потерла виски, сузив глаза в раздражении.

- Прекрати это.

- Что? Прекратить говорить правду? Ты отрицаешь его истинные намерения.

Из ее сумки раздался звонок, и мы посмотрели друг на друга в темноте.

- Полагаю, твой парень.

- Он не... – ИззиБи вздохнула. – Мне пора.

Я сжал кулаки, чувствуя злость и разочарование. Не так я планировал нашу встречу.

- Конечно, тебе пора.

- Эдвард, пожалуйста. Не делай этого.

Я дернул ее обратно в свои объятия, прижав губы к ее голове.

- Прости. Я устал, ревную, и мне не стоило приходить сюда. Я так хотел тебя увидеть, что не мог дождаться. – Я вдохнул ее сладкий запах. – Не думал, что видеть тебя с ним, так повлияет на меня. – Я снова поцеловал ее. – Иди внутрь, пока не замерзла. Я зайду через несколько минут.

- Уезжаешь?

- Это к лучшему. Мне жаль.

ИззиБи вздохнула.

- Ты ошибаешься по поводу его чувств ко мне. Мы только по-дружески помогаем друг другу.

Я прижался губами к ее лбу. Да, я знал, что был одержимым членом, когда дело касалось ИззиБи, но не мог себя контролировать.

- Я ненавижу видеть, как он прикасается к тебе.

- Для меня это ничего не значит.

- Мне все еще это не нравится.

ИззиБи схватила меня за руку.

- Ты все еще хочешь, чтобы я приехала к тебе?

Я обхватил ее лицо ладонями, накинувшись на ее губы жестко и требовательно.

- Да, конечно же! Я – задница, но все еще хочу, чтобы ты приехала ко мне.

- Хорошо. Я приеду, как только смогу.

- Ты останешься на ночь? Просто позволь мне обнимать тебя.

- Да.

- Хорошо. – Я еще раз ее поцеловал. – Буду ждать.

Всем привет)))Белла и Эдвард все больше влюбляются друг в друга, а Джейк лишний раз доказал, что у него отнюдь не дружеские чувства к ИззиБи)))) Но в следующей главе ИззиБи, наконец, покончит с этим фарсом, потому что Эдвард важнее))))

Поделиться своими мыслями вы можете на ФОРУМЕ. И благодарности за прекрасную редакцию Леночке и за чудесный форум Светику.