Глава 36  Самый лучший подарок – Белла (Часть 2)

Я поспешила начать уборку – не хотела, чтобы у Эдварда появился повод наведаться к отцу. Не должна была допустить, чтобы у любимого мужчины возникли отрицательные эмоции, которых и без того в этом доме он получал предостаточно. Я желала одного – оберегать его. 

Ко мне присоединилась Бонита – молоденькая мексиканка, исполняющая тяжелую работу уборщицы в последние месяцы практически одна. Отец прислал ее, чтобы скрыть следы своего вмешательства, не без оснований опасаясь гнева Эдварда. Если бы я так сильно не стремилась защитить любимого, я бы выгнала Бониту и позволила отцу испытать на себе всю силу ярости сверхъестественного существа… но я не хотела, чтобы Эдвард горячился. 

Затем пришел Винценто, и мы потратили целых два часа на бесполезное обсуждение украшений к свадебному платью. Мой друг-модельер считал, что я заказала на торжество чересчур скромный наряд, и требовал, чтобы я добавила хотя бы брошь на бретельку платья и яркую бриллиантовую диадему в искусно уложенные волосы. Но я спорила, отказываясь от излишеств. 

Не только приказ отца был тому причиной. Я не хотела блеска. Во-первых, из-за Эдварда –знала, что он не любит чрезмерный шик. Во-вторых, потому что эта свадьба не была настоящей, а всего лишь цирковым представлением, которое зачем-то устроил отец. В-третьих, потому что мы с Эдвардом давно были женаты, и не имело значения, где, как и в чем пройдет повторная церемония. И в-четвертых – это самое главное, - потому что я хотела в точности скопировать нашу первую свадьбу, желая хоть немного разбавить напряженное притворство капелькой ностальгически приятных воспоминаний. Платье, которое я заказала у Винценто, походило на то простое светлое платьице, в котором я выходила замуж в маленькой церквушке Вегаса. Оно сидело великолепно и выглядело в точности как то, но было длиннее колен. Покрутившись перед большим зеркалом, я осталась довольна результатом. Это все, о чем я могла мечтать. Большего не хотела. 

Я даже укладку делать отказывалась, намереваясь просто распустить волосы по плечам. Но Винценто упорно настаивал на своей точке зрения. 

Устав спорить, я отправила его домой, договорившись встретиться завтра для заключительной примерки. Эдвард как раз поднимался по лестнице, когда я выпроваживала без умолку болтающего Винценто из комнаты. Бедный парень моментально замолчал, когда его испуганный взгляд остановился на Эдварде. Сглотнул, и я готова была поклясться, что, будь в этом доме другой выход, он тут же бегом бросился бы туда. 

- Вы закончили? – спокойно поинтересовался Эдвард вместо приветствия, которого Винценто, судя по резко побледневшему лицу, отчаянно мечтал избежать. 
- Д-да… - дрожащим голосом, как у девчонки, ответил мой друг-модельер. Интересно, Эдвард читает его мысли? Было любопытно, что заставляет его так трястись? Он напоминал… Дону, которая точно так же дрожала от страха. 

Я проницательно уставилась на Эдварда, пытаясь понять причину столь сильной реакции одного человека на другого… пусть не человека, но Винс же об этом не знал! У меня Эдвард не вызывал такого испуга, хотя… я вспомнила, что моя первая реакция на него была в точности такой же, и понадобилось немалое усилие, чтобы преодолеть страх. 

Сейчас Эдвард был спокойным, даже чересчур – как будто старался придать лицу максимально приветливое выражение. Он не делал резких движений, как бывало, когда забывался при мне. В этот момент любимый был предельно собран и осторожен. Словно намеренно избегал всего, что могло напугать.

Признаться, это не помогало – я физически чувствовала повисший в воздухе ужас, который источал дрожащий рядом со мной парень. 

- Винс заедет завтра, - пришла я на помощь заикающемуся дизайнеру, на висках которого выступил пот. Он окаменел, не двигаясь с места, хотя рядом с Эдвардом было достаточно пространства, чтобы пройти мимо. 
- Да, спасибо, - сардонически поблагодарил меня Винценто за оказанную поддержку. Похоже, он будет бояться войти завтра в дом. 
- Ну, спасибо за помощь, - чуть улыбнулся Эдвард, намекая Винсу, что тому пора. Я удивилась, что он не протягивает ему руку, как обычно делают мужчины при знакомстве, но затем поняла, что если бы Эдвард сделал это, перепуганный модельер взлетел бы под потолок. 
- Да, мне пора! – выкрикнул Винс голосом еще на октаву выше и буквально скатился по лестнице, держать от Эдварда как можно дальше. 

Я сдержала смешок, но не смогла избавиться от удивленной улыбки. Эдвард остался серьезен. 

- Бедный Винценто, - хихикнула я, делая шаг вперед и обнимая неподвижного Эдварда за шею. – Ты довел его практически до инфаркта. Мне нужно платить ему больше за вредность. 

Я думала, Эдвард оценит шутку, но он не выглядел веселым, даже наоборот. 

- Тебя это огорчает? – почувствовала я, заглядывая в медовые глаза. – Все наладится, это же просто недоразумение! Уверена, завтра все будет отлично, и он перестанет бояться тебя, как только получше узнает. 

Края губ Эдварда дернулись, но улыбка не коснулась глаз. 

- Все живые существа шарахаются от меня, - прошептал он тихо, не жалуясь, но констатируя факт. Если бы я не знала Эдварда хорошо, не заметила бы, как сильно его это задевает. Всегда жизнерадостный, сейчас он был мрачен и напряжен, обижен на несправедливую судьбу. 
- Эй, я не шарахаюсь, - подбодрила я неуклюже, и снова вспомнила нашу первую встречу. Настойчивые и регулярные просьбы Эдварда не бояться. В памяти упорно всплывала собака, поджавшая хвост. И даже папа, не осмелившийся поднимать на Эдварда глаза… прячущийся все эти дни в своем кабинете и выходивший оттуда, только когда Эдвард уходит гулять. Глаза выдали мое смятение, и Эдвард кивнул, будто я молчаливо подтвердила и так известный ему факт. 
- Видишь, я прав. 
- Я тебя не боюсь, - возразила я храбро, и, за исключением первого мгновения нашей встречи, так и было. Я не лгала. 
- Это потому, что ты пока не знаешь, кто я, - пробормотал он, аккуратно кладя руки на мою поясницу. 
- Винценто тоже не знает, - поспорила я, ободряюще щекоча кожу Эдварда на затылке и пропуская между пальцами мягкие отросшие завитки. 
- Это потому, что я не пытался его очаровать, - ухмыльнулся Эдвард, приходя в лучшее настроение. 
- А меня, значит, пытался? – подняла бровь я. 
- Каждую минуту, - прошептал Эдвард, опаляя меня горячим взглядом, от которого сбилось дыхание и вскипела кровь. 
- У тебя получается, - признала я дрогнувшим от страсти голосом. – Только это бессмысленно, ведь ты продолжаешь избегать меня. 

Глаза Эдварда жадно блеснули и чуть потемнели. Он облизнул губы, но не стал меня целовать, оставаясь неподвижным. 
- Ты знаешь, как исправить это. 

Он имел в виду наш недавний прерванный разговор, когда предлагал стать такой же как он? Сильной, быстрой и бессмертной… 

- Почему-то у меня возникает ощущение, что ты не все мне рассказал, - улыбнулась я нервно. 

Эдвард промолчал, а я задумалась над сказанным, ведя его за руку в комнату. Я так боялась узнать, что он за существо… но как принимать решение, и половины не понимая? Следовало для начала разгадать, кто он, потом уже обсуждать мое возможное превращение. А пока… есть ли для нас способ быть вместе полноценно, не причиняя друг другу боли и вреда? Этот вопрос очень волновал меня, особенно сегодня, в последний перед приездом гостей день. Я мечтала оказаться с возлюбленным в постели и не хотела больше ждать. Впереди была неизвестность. Куда мы поедем? Будем жить с семьей Эдварда или одни? Кто знает, может сегодняшняя ночь – единственная, принадлежащая только нам двоим. 

Искоса посмотрев на Эдварда, я заметила плотно сжатые челюсти. Он мрачно разглядывал комнату, недобро задерживая взгляд на ящиках комода и других местах, куда дотрагивалась рука отца. 

Сердце выдало мое беспокойство, бешено заколотившись, когда я предположила, что Эдвард может чуять запах папы. 

- Белла, с тобой все в порядке? – тихо проворчал он, привлекая мне ближе. 
- Да, конечно, - занервничала я. Но затем сдалась, добавив тихо: - Я же говорила тебе, что он будет искать их. 

Выпустив мою руку, Эдвард быстрым шагом прошел ко входу в спальню, оглядывая предметы. Слава Богу, что мы с Бонитой успели все убрать. Боюсь представить, как сильно разозлился бы Эдвард, если бы увидел устроенный папой бардак. Кусая губу, я искала слова, способные успокоить Эдварда и отвести беду. Любимый выглядел очень раздраженным. 

- Они в надежном месте? – уточнила я, с неудовольствием вспоминая колючие слова отца о той причине, по которой Эдвард скрыл от меня местонахождение документов: недоверие. 
- Они не здесь, - коротко отозвался Эдвард, не вдаваясь в подробности, и я поджала губы. В таланте папе не откажешь – он смог посеять во мне ростки сомнения насчет искренности Эдварда. Почему он не хочет делиться со мной? Почему считает, что я не смогу хранить его тайну? 
- Ты мне расскажешь, что было в папке? – скрестила я руки, пытливо разглядывая Эдварда. Он остановился возле спальни, не войдя в нее. И теперь, повернув было голову, отвел взгляд. Выражение его лица стало хмурым и еще более недовольным. 
- Не думаю, - тихо сказал он. – Чем займемся? – перевел тему. – Примешь ванную или, может, посмотрим кино? 

Я разозлилась. По-настоящему, сильно. Движимая обидой, шагнула вперед. 
- Почему мне нельзя узнать, что там? – сердито высказала я. – Чем я заслужила такое твое отношение?! Это недоверие ко мне чем-то оправдано, я заслужила его?! 

Эдвард моргнул, удивленный моим напором. 

- Это не недоверие, - возразил он. – Просто… Белла, - он шагнул ближе, протягивая руку в жесте искренности – ладонью вверх, - некоторые вещи, когда узнаешь о них, могут причинить боль, а я не хочу, чтобы ты страдала. Я… оберегаю твой покой. 
- Правда?.. – растерянно отступила я, сожалея, что набросилась на любимого, не разобравшись. 

Ведь следовало признать – я в самом деле не переживала, когда не знала, что Эдвард встречался с Джейсоном. А теперь ни минуты не переставала думать о той боли, которую Стоун мог спровоцировать. Эдвард защищал меня от страданий, и, будь я на его месте, поступила бы так же. Я ведь даже делала это раньше – скрывала от Эдварда очень многое, чтобы его защитить. Я не имела права осуждать его за то, в чем сама согрешила. 

- Мне показалось, будет лучше, если ты как можно меньше будешь об этом знать. – Эдвард выглядел почти испуганным моей резкой реакцией. – Я не хотел тебе лгать, и в мыслях не имел и капли недоверия. Молчание – лишь ради того, чтобы ты спокойно спала. 
- И как прошла… эта встреча?.. – прошептала я, представляя картины одну страшнее другой. Даже если Эдвард не сделал ничего из того, что описывал папа, вряд ли задание было легким и приятным, уж я-то знала, насколько омерзителен Джейсон Стоун. 
- Белла, ты уверена, что хочешь поговорить об этом?.. – тихо переспросил Эдвард. Если бы он не сделал ничего дурного, стал бы скрывать? Не рассказывает, значит, встреча была кошмарной. 
- Ты… - от волнения кровь бросилась в лицо. – Надеюсь, тебе не пришлось пойти на что-то ужасное? – пролепетала, запинаясь, я. 
- Что именно ты называешь ужасным? – тихо поинтересовался Эдвард, защищаясь. 
- Ты бы не… - сцепила я пальцы, не поднимая глаз. – Скажи, что ты бы не стал убивать ради меня человека... 
- Ради тебя я сделал бы что угодно, - понизил голос Эдвард, руша мои надежды. 
- Но ты ведь не сделал этого?! – воскликнула я, едва не плача. 
- А было за что, - сквозь зубы процедил он, отворачиваясь и упорно глядя на штору. 

Это принесло облегчение, потому что звучало так, будто он сожалеет, что не пришлось пачкать руки кровью. Не пришлось! Я напряглась, потому что Эдвард сознался, что не задумываясь бы убил. Как он может так говорить?! Не сомневаться в этом?! Может, я действительно его плохо знаю? И папа прав, они ничем не отличаются друг от друга? Или просто все мужчины одинаково стремятся подраться, и я должна просто принять это как неизбежный факт? 

- Я всю жизнь провела среди чудовищ, и собираюсь уехать от них не для того, чтобы жить в окружении других, - дрожащим от слез голосом объясняла я. – Ты для меня – как солнечный луч во тьме, Эдвард! Ты спасал жизни, спас и меня, помог стать лучше, любил. Ты добрый, самоотверженный, прекрасный человек. Мой ангел! И я не хочу, чтобы ты потерял тот свет, который излучаешь. Поклянись, что никогда не станешь убийцей, даже ради меня! Мне этого не нужно… Я люблю тебя таким, каким ты был и какой есть. Умоляю, не меняйся. Мысль о том, что ты погубишь свою чистую душу каким-либо преступным и темным деянием, приводит меня в ужас… Прошу: не становись таким, как мой отец и другие, меня от них тошнит! Ты можешь обещать мне это?.. 

Я вздрогнула, потому что неожиданно он оказался рядом, протягивая руку к моему лицу и ласково убирая за ушко волосы. Приподнял пальцем подбородок. Его взгляд был серьезен: 
- Не хочешь, чтобы я убивал? 
- Конечно, нет! – горячо прошептала я. Разве могло быть иначе? Я знала Эдварда только с хорошей стороны и хотела никогда в нем не сомневаться. Удивительно, что он вообще задал подобный вопрос. Если бы у него не было мыслей совершить какое-то преступление, он бы четко и быстро дал ответ, а не уточнял и не переспрашивал. Его медлительность добавила мне новых ужасных сомнений… 

Его губы дрогнули в грустной полуулыбке: 
- А животных можно? 

Опешив, я растеряно моргнула. Этот вопрос был еще страннее, чем предыдущий. 

Тем временем взгляд Эдварда, находившегося очень близко, рассеивал мое внимание, мешал соображать. Запутавшись, я согласилась: 
- Наверное?.. Но зачем?.. О чем ты говоришь?.. 

Усмехнувшись и повеселев, Эдвард пламенно прижался к моим губам, и я забыла вопросы. Голова кружилась от сладкого прикосновения, мягких движений его прохладного гладкого рта. 

- Ты так и не ответил… - напомнила я сразу, как он отстранился. Было трудно сосредоточиться, но постепенно, мне казалось, я начала быстрее справляться с его очаровывающим воздействием. 

Эдвард нахмурился, выглядя очень сосредоточенным. 
- Я постараюсь, - поклялся искренне он, и я, приложив щеку к твердой груди, обвила его талию. 
- Спасибо… - поблагодарила я, тревожно обдумывая его неуверенное обещание. 

***

- Что ты делаешь? – спросил удивленно Эдвард, застав меня согнувшейся в три погибели на полу. 
- Ищу кое-что, - мой голос раздался глухо из-под кровати. Пытаясь разглядеть, куда закатилось кольцо, я безнадежно шарила рукой по пыльной и темной глубине. 

Р-раз, и «потолок» исчез, освободив место и впустив достаточно света, чтобы я увидела серебристый ободок в метре от себя. Не было шанса, чтобы я дотянулась до кольца без помощи Эдварда, который… приподнял кровать и теперь держал ее над полом одной рукой. 

Сначала я привычно забеспокоилась, что ему тяжело и он ее уронит… но затем улыбнулась. Удобно уселась, сдувая пылинки с колечка. Да, я начинала привыкать к тому, что Эдвард реально сильный. Он все еще стоял… 

- И долго ты сможешь ее держать? – поддела я, не торопясь уползать с опасного места. 
- Долго, - ответил он непринужденно, без видимого усилия в голосе. 
- Тут так удобно, - едва сдержала ухмылку я, вытягивая с комфортом ноги. 

Эдвард сузил глаза, поняв, что я издеваюсь. Очень убедительно выругался, и кровать стремительно стала приближаться. Выглядело достоверно: он ее не удержал, мне конец! 

Реакция была молниеносной: потеряв игривое настроение, я в ужасе, что металлическая основа кровати ударит меня по голове, бросилась в сторону. И только когда оказалась в безопасном месте и услышала тихое хихиканье Эдварда, аккуратно устанавливающего кровать на полу, поняла, что он меня просто развел. 

- Балбес! - вырвалось у меня в сердцах. 
- Сама виновата, не играй с огнем, - парировал Эдвард, и вслед за ним я неудержимо начала смеяться. 
- Это наше кольцо? – посерьезнел Эдвард, когда я, пошатываясь от смеха, поднялась с колен. 
- Да, - тихо ответила я, затаив дыхание, когда Эдвард мягко поцеловал мой безымянный пальчик вместе с надетым символом нашей любви и преданности. – Я хранила его все это время, но прятала от отца, поэтому надевала только по ночам. Это было единственное время, чтобы безопасно вспоминать тебя… 
- Значит, твой отец не знает, что мы женаты? 
- Никто не знает… 
- Почему не рассказала? Ты стыдилась меня? – поднял Эдвард глаза. 
- Нет! – воскликнула я потрясенно. – Я… я пыталась защитить тебя! 
- Отказавшись от меня?! – возмутился Эдвард, сдвигая брови, словно силился понять мои слова и не мог. 

Под гнетом вины я невольно опустила плечи: 
- Так было необходимо… - прошептала, раскаиваясь в преступлении. – Иначе он бы тебя убил. Ты должен помнить это. 

Эдвард хмурился, выглядя неуверенным: 
- Что-то припоминаю. 
- Он бы не успокоился, пока ты не оказался бы в могиле! Я не могла допустить, чтобы с тобой что-нибудь произошло. Порвать отношения было единственным способом уберечь от беды, такое условие поставил мне папа. У твоего виска находился пистолет в режиме реального времени! Что еще я могла сделать, позволить выстрелить?! 
- Но позже… почему ты не подала мне какой-нибудь знак?! Я бы знал, что твое решение уйти – вынужденное, и продолжал бы бороться. 
- Вот именно! – горячо возразила я. – И неизбежно бы погиб. Ты не оставил мне выхода, рискуя жизнью раз за разом, и мне пришлось лгать, чтобы ты оставил меня в покое и держался подальше! За мной следили каждое мгновение, любая ошибка – и ты был бы мгновенно мертв. Нет, Эдвард, – покачала я головой с сожалением, - я не могла позволить им тебе навредить. И оттолкнуть стало единственным шансом спасти. 

Эдвард вздохнул, грустно улыбнувшись. 
- В первый раз, когда я был здесь, принял это кольцо за обручальное, но не свое, - признался он, и мои глаза округлились. 
- Разве ты забыл, как покупал его? 

Эдвард вздохнул снова, отводя глаза, словно не знал, стоит ли делиться: 
- Воспоминания ко мне вернулись лишь недавно. И то не все… 

Карлайл говорил об этом, когда Эдвард лежал в коме. Я тогда надеялась на повреждение его памяти, ведь это помогло бы ему жить дальше без боли. Но сейчас была рада, что эта потеря оказалась кратковременной. 

- Ты все забыл? 
- Помнил обрывками, - пояснил Эдвард. – Сначала не мог их соединить, а Каллены не очень помогали. Помнил твое лицо смутно, как в тумане, без имени и сопутствующих событий. Некоторые детали почти не мог привязать к себе. Возможно, это хорошо, ведь некоторое время я жил, не зная страданий. 

Я ласково прижала его руку к своей щеке, нежась от прохлады. 

Глаза Эдварда ярко блеснули: 
- Но покоя я не знал, чувствовал, что потерял что-то очень важное. Часть, которой мне не хватало, чтобы ощутить себя снова целостным. Как будто внутри пустота. Человек без прошлого – одна только оболочка. И затем, когда память начала стремительно возвращаться, я понял, что должен вернуться любой ценой. Это стало девизом после моего нового рождения. Я почти все забыл, но твердо знал, что без тебя жизни не будет. Мне не хватало тебя, Белла. Ты – часть меня. 
- Я без тебя как будто умерла… - прошептала я. – Если бы не Джонни… Только он помогал держаться. С первого дня, как я поняла, что ношу в себе этот драгоценный подарок – единственную связующую нить с тобой, - я знала, что буду искать тебя, как только придумаю способ безопасно вырваться из дома. 

Глаза Эдварда расширились от удивления: 
- Я думал, ты вычеркнула меня навсегда… 
- Нет, - покачала головой я. – Если бы ты не пришел сейчас, я бы фиктивно вышла замуж, лишь бы уехать от отца. Все было идеально распланировано! – улыбнулась я в ответ на немой шокированный взгляд. – Все было договорено – парню, за которого отец собирался выдать меня, не нужна была жена, только связи нашей семьи и обещанные деньги. Я бы подала на развод, как только оказалась на безопасном расстоянии от Гановера. И сразу приступила бы к разыскиванию дороги к тебе. Так я хотела… Только боялась, что поиски займут слишком много лет… 
- Почему Элис не увидела это?! – пораженно воскликнул Эдвард. 

Я пожала плечами. 
- Не знаю, почему. Я, откровенно говоря, очень надеялась на ее необыкновенный дар. Хотя, когда мы виделись с ней в последний раз, я требовала, чтобы она прекратила за мной присматривать, - повинилась я с сожалением. – Может, поэтому она попросту не смотрела… 
- Элис видит последствия решений, - объяснил Эдвард. – Если твои планы были определенными и твердыми, тем более связанными со мной, она должна была знать это заранее! Ее видения приходят независимо от того, хочет она или нет. 
- Мои планы всегда висели на волоске, - пожаловалась я. – Они оставались лишь в теории осуществимыми. Отец мог передумать и поменять жениха, решить вообще оставить меня дома, отправить к теткам на Сицилию, да мало ли что. Кто знает, чем бы в самом деле завершилась моя безумная затея, если бы ты не пришел вовремя… Другой муж мог оказаться не таким сговорчивым, Джейсон мог опередить и перебежать отцу дорогу или найти меня по следам… - Я замолчала, закусив губу, обеспокоенная тем, что надежды могли не оправдаться, раз даже Элис не разглядела последствий моих авантюрных планов. 
- Интуиция меня не подвела, я чувствовал, что должен спешить! – пылко прижал меня к груди Эдвард. 
- Прости за то, что заставила тебя страдать, – робко умоляла я, не желая, чтобы он даже секунду чувствовал себя несчастным. – Тогда это казалось единственным выходом. 
- Сам виноват, - проворчал он в мою макушку, - что склонен к поспешным выводам. 
- Разве? – не поверила я, мне он представлялся совсем другим – слишком мудрым и проницательным, чтобы совершать ошибки. – Ты же идеально разбираешься в любой ситуации. 
- Но все же я убедил себя, что ты меня больше не любишь… 

Моя вина тотчас же стала огромной и неподъемной: 
- Я думала, что никогда не смогу в этом тебя убедить, - призналась я. – Ты так упорно не желал мне верить… 
- Ты так легко меня оставила, - пробормотал он с болью. 
- Мне никогда прежде не было так тяжело, - уверила я, тронутая нашими спонтанными признаниями до глубины души, чувствуя в глазах обжигающую колючую влагу. – Мое сердце разрывалось на части. Я думала, так будет лучше для тебя… Хотела уберечь от беды. Но ты так сопротивлялся… Почти невозможно было лгать, глядя тебе в глаза, и не сломаться, когда ты так отчаянно хотел вернуть меня назад… Прости, что заставила тебя пережить такие муки. 
- Тш-ш, - нахмурившись, Эдвард стер с моей щеки вырвавшуюся слезинку. – Теперь это в прошлом, я рядом и больше тебя не оставлю. 
- Ты все это время носил его? – обратила я внимание на его кольцо, надетое, как и положено, на безымянный палец. Символ нашей любви и преданности, свидетельство, что мы муж и жена, несмотря на ужасные, разлучившие надолго обстоятельства. 
- Я нашел его три дня назад, - поделился Эдвард. – Карлайл не знал, что оно в пакете, затерявшемся среди вещей за ненадобностью – никто и подумать не мог, что мои старые права когда-то пригодятся. Оно попалось мне под руку случайно, когда я учуял твой запах и решил посмотреть внутрь. Если бы я нашел его год назад, то был бы у тебя еще тогда! Потому что единственное, что меня удерживало на расстоянии, это сомнение в том, что ты меня любишь! Кольцо! Оно убедило меня в обратном. 
- Жаль, что так получилось, - прошептала я, искренне сожалея. 
- А может, и нет, - задумчиво проговорил Эдвард. – Ты видела, что случилось в лесу… 

Мое сердце пропустило удар, картинка вспаханной невероятной силой земли и разодранных деревьев встала перед глазами. 

- Это бы тебя не остановило, - улыбнулась я, хорошо зная его характер. 
- Точно нет, - улыбнулся Эдвард в ответ, нежно лаская мою скулу кончиками пальцев. – Но тогда наше общение не было бы таким непринужденным… 
- Ты бы не стал причинять мне вред, - промолвила я, отчего-то уверенная в этом. 
- Намеренно нет, - поправил Эдвард, и я поняла, что он имеет в виду печальную случайность. – Но я тогда еще плохо себя контролировал… 

Эти слова заставили меня вновь задуматься над тем, как же нам найти компромисс в вопросе близости. Времени оставалось все меньше: короткий день и последний вечер перед приездом гостей. Это заставляло поторопиться с решением, включало работу мозга на полную катушку. 

- Теперь ты здесь, - подытожила я наш нежный обмен признаниями, лаская твердую кожу предплечья любимого, в мышцах которого перекатывалась непостижимая сила. 
- Навсегда, - прошептал Эдвард прежде, чем прижаться к моим губам. 

Поцелуй, начавшийся как всегда невинно, перерос в поглощающий: я ощущала потребность, которую Эдвард источал всем телом, прижавшимся ко мне, пальцами, жадно обследующими мои изгибы. Заметила, когда любимый, резко выдохнув, отстранился – слишком быстро. Он словно проводил черту – всякий раз, когда понимал, что страсть его захватывает. И я, чувствуя, как сильно кружится от возбуждения голова, понимала, как трудно Эдварду оставаться собранным и одновременно получать удовольствие. Все равно что свести процесс к автоматическому действию, что между влюбленными абсолютно невозможно. 

Всматриваясь в чуть потемневшие глаза, полные безумного желания, видя вымученную извинительную улыбку, я хотела помочь любимому преодолеть сложности, но как это сделать, если он не разрешает себе расслабиться, а если позволит – могу пострадать я? 

Эдвард заметил мой пристальный взгляд, напряженно ожидая ответа. Цвета жженого сахара глаза постепенно светлели по мере того, как между нами пролегали секунды успокоения. 

Улыбнувшись, я толкнула любимого в грудь, направляя к диванчику. Он усмехнулся, упав на спину и увлекая меня за собой, но в глазах застыла мучительная настороженность. Не делая резких движений, я аккуратно вытянулась рядом, позволяя себе касаться только его груди, водя пальчиками пальцев по футболке. Эдвард внимательно следил за моими действиями, готовый в любую секунду – я видела – остановить меня, если я позволю себе излишества. И это удручало. 

Более того, мне казалось, что время – наш противник, а не союзник. Эдвард считал, что постепенно привыкнет, и все получится, но я видела – сдержанность лишь сильнее накаляет страсть, и если не дать ей выход в самое ближайшее время, однажды мы оба взорвемся и натворим глупостей. Решить проблему следовало как можно скорей, пока мы оба еще в состоянии контролировать действия. Нам было необходимо принять тяжелое решение: либо вообще не притрагиваться друг к другу, переведя отношения на платонический уровень навсегда, либо довести дело до конца, чтобы снизить накал желания. Играть в чувственные игры, не заканчивающиеся ничем, было во сто крат опаснее – рано или поздно мы сорвемся. 

Наверное, раньше я выбрала бы первый вариант. Но теперь повзрослела и изменилась… 

- Что ты хочешь сделать?.. – поперхнулся Эдвард, когда я, подцепив пальцем край футболки, просунула руку к коже живота. Он вздрогнул, холодная поверхность окаменела, но я видела по глазам и дыханию, как сильно ему нравится мое прикосновение. 
- Проверяю границы твоего терпения, - легкомысленно пошутила я, щекоча живот в опасной близости от ремня. 
- Оно не безгранично, - голодным тоном прошептал мой настоящий и будущий муж, слегка вздрагивая от напряжения; я видела, как его рука несколько раз дергалась – он подумывал меня остановить. 
- Но пытаться-то стоит? – подняла я бровь, мечтая сорвать с любимого футболку, но позволяя себе лишь нависнуть над его лицом, чтобы утонуть в золоте глаз и пьянящем дыхании. Пошалить немножко. 

В следующую секунду я оказалась лежащей на спине, со сжатыми над головой руками. Я бы испугалась железной хватки, если бы не ухмылка Эдварда и не озорство в глазах. Истома, разлившаяся по ногам как отклик на прижатое твердое тело, была всепоглощающей. Так хотелось большего… а учитывая, что осталось всего несколько часов нашего уединения, хотелось еще невыносимее. 

- Мы же сделаем это до свадьбы?.. – умоляла я, испытывая разочарование от неизбежного отказа. 
- Не уверен, - Эдвард неторопливо и раздражающе сдержанно целовал меня в край губ. 
- А после?.. – просила я, поворачивая голову, чтобы урвать полноценный поцелуй, но всякий раз Эдвард незаметно отклонялся, позволяя себе только маленькое касание. 
- Что если я вообще не смогу?.. – пробормотал он, ведя носом по моей щеке и вдоль подбородка. – Что если у нас есть только один выход – твое изменение?.. 

Эта мысль так сильно поразила меня, что я замерла, широко распахнув глаза. Эдвард тоже застыл, впиваясь в меня настороженным взглядом. 

- А если я не соглашусь? – сломлено пискнула я, приходя в настоящий ужас от перспективы новой разлуки. – Что тогда мы будем делать? Ты думал об этом?! 

С громким вздохом Эдвард откинулся на спину, закрывая лицо руками и потирая глаза. Я качнулась за ним, притягиваемая словно магнитом – не было сил находиться на расстоянии. Его тело манило меня, а недоступность разжигала желание все сильнее. 

Старинные часы, висевшие в удаленном холле большого дома, пробили четыре часа – время подъема Джонни после дневного сна, - и я поняла, что у нас с Эдвардом осталось еще меньше минут на уединение. Только вечер и ночь, сейчас момент мы упустили. Дальнейшее же будущее и вовсе терялось в густом тумане. 

Я нежно обняла любимого, положив голову на твердую грудь, и ощутила, как невероятно он напряжен, словно сжатая до предела пружина. В голове вертелись различные варианты его расслабления, но ни один из них не выглядел подходящим. 

- Если мы будем с каждым разом заходить чуть дальше и останавливаться чуть позже, как думаешь, у тебя получится? – промямлила я, чертя узоры пальцем на мягкой футболке и мысленно подсчитывая, сколько времени займет подобная тактика. Меня не устраивало число. Я ненавидела то, что нас разделило, пусть даже это спасло Эдварду жизнь. Зато отняло столь много важных и приятных вещей, доступным обычным влюбленным. 
- Может быть, - неопределенно выдохнул Эдвард без капли надежды – казалось, он зол, голос стал грубым и содержал нотки кипения. 
- Ты сердишься на меня? – удивилась я, поднимая глаза. 

Лицо любимого приобрело хмурое выражение, губы поджаты, а мрачный и недовольный взгляд устремлен в потолок. 
- Нет, - прорычал он неубедительно. – Я думаю. 

Озадаченная, я не решилась уточнять, о чем он размышляет. Но в голове отложилось: если не наладить взаимоотношения в самый кратчайший срок, мы оба сойдем с ума. 

***

Я и не знала, как огромен мой гардероб, пока не начала собирать вещи. Казалось, трех больших чемоданов и пяти объемных спортивных сумок будет недостаточно, чтобы вместить все, а ведь оставалась еще обувь и детский шкафчик, игрушки, косметика и привычные сердцу мелочи. Досадно вздохнув, я присела на краешек дивана, растерянно оглядывая гору сумок и размышляя, от каких вещей могу отказаться. Когда-то ведь я уехала с Эдвардом, взяв с собой только то, что было на мне. Трудновато пришлось вначале, но я быстро освоилась и не знала ни в чем особенной нужды. Так ли необходимо теперь тащить с собой такое количество одежды? Для перевозки понадобится целый фургон! Что явно не вписывалось в план быстро и незаметно исчезнуть в неизвестном направлении… 

Я озадачилась вопросом, на чем мы отправимся в путь? Не может же Эдвард повезти нас с Джонни на мотоцикле. Хотя предложить такое было вполне в его характере… 

Конечно, я догадывалась, что семья Эдварда прибудет не на своих двоих. Место в автомобиле наверняка найдется, Элис обязательно продумает это. Но влезут ли в багажник все мои чемоданы? Их количество весьма смущало, и я, поднявшись, хмуро стала прикидывать, как сократить одежду до необходимого минимума. У меня есть собственный счет, я смогу купить новые вещи на месте. 

В каком месте? Где будем жить? Мы с Эдвардом не обсуждали это, я слепо и доверчиво следовала за ним куда угодно. В прошлом он превосходно позаботился обо мне, и я была убеждена, что и в этот раз он не подведет. Мы уедем так далеко, что ни отец, ни Джейсон не найдут к нам дорогу. Я и Джонни, Эдвард и его семья – все мы будем в безопасности, пока с нами Элис. Откуда во мне жила такая уверенность, я не знала, но новообретенная сила Эдварда позволяла чувствовать себя более защищенной, чем прежде. 

А может я просто повзрослела и теперь была действительно готова к жизненным испытаниям и опасностям.

А может все дело в том, что отец отпускал меня официально – это давало гарантию, что он не станет отныне нас разыскивать. Я была свободна от его тирании, остался всего один день, когда смогу навсегда закрыть за спиной дверь, вырваться из клетки и насладиться счастливым будущим с любимым. Забыть прошлую боль. 

Окна были распахнуты настежь, и я, услышав недалеко от въездных ворот рев мотора, взволновано покачала головой: Эдвард все-таки рискнул по-настоящему прокатить годовалого ребенка на байке. Еще вчера подобная мысль напугала бы меня до чертиков и заставила устроить скандал, но сейчас я уже достаточно насмотрелась на трогательную заботливую осторожность Эдварда, чтобы доверить новоиспеченному отцу сына безоглядно: с Джонни все будет хорошо. Эдвард не позволит ему ни упасть, ни пораниться. Это невозможно. 

Доверие, которое крепко заняло место в сердце, заставило меня улыбнуться. До сих пор не было ничего, что Эдварду не удалось, во всем сопутствовал успех, даже если мне иногда он казался невозможным. И я, наконец, поверила в удачу и внутреннюю силу Эдварда так же, как он сам верил в себя. 

Шорох за спиной заставил меня испуганно обернуться: отец, воспользовавшись отсутствием Эдварда, не преминул появиться на пороге. 

- Бумагу для принтера, всю, - скомандовал он грубым и мрачным голосом, и пока я удивленно искала у себя свободные чистые листы, раздраженно жевал губами. 

Я думала, он зол и ищет повод за что-либо отругать меня, но когда подняла взгляд, поняла, что его почти трясет от нервозности и желания поскорее покинуть эту комнату, спрятавшись в кабинете. Конечно, он отлично маскировал страх за враждебностью и раздражением, но от меня не укрылась испарина на его висках и торопливые шаги – почти бег – по коридору, как только я отдала ему бумагу. 

- Принеси канцелярию – всю, что есть, - бросил он, уходя. Даже не нагрубил и не унизил, так не похоже на него. 

Не знаю, был ли это повод заманить меня в кабинет или его дела действительно были настолько плохи, что он побирался у ненавистной дочери, но выхода не осталось – спустя полчаса, собрав канцелярские принадлежности, я направилась в кабинет отца, мужественно готовясь выдержать несколько тяжелых минут моральных пыток. Что на этот раз? Будет ли отец переносить дату свадьбы, чтобы заставить нас с Эдвардом понервничать и получить дополнительные дни для новых издевательств? Начнет ли допытываться, куда Эдвард спрятал документы? О боже, а может он нашел их?! Последняя мысль заставила меня похолодеть – еще бы, тогда свадьба и отъезд окажутся под угрозой срыва! Однако если бы папа нашел папку, то лопался бы от самодовольства, а не попрошайничал листы. 

Принтер еще распечатывал, когда я вошла, борясь с робостью и неприязнью. Отец кинул в центр стола партию бумаг и вновь обернулся к монитору, игнорируя меня. Я все ждала, ждала подвоха. Даже когда положила на край стола канцелярию, отец все еще ничего не сказал. Нарочито равнодушно бросил к пачке новую распечатку. 

И вот тогда я узнала лицо Эдварда в углу верхнего листа – черно-белое, неравномерно прокрашенное принтерной краской. Это была статья в газете двух или трехлетней давности, рассказывающая о загадочном похитителе дочери банкира. 

- Тебе что, заняться больше нечем?! – вскричала я, до глубины души испуганная настойчивостью папы в достижении цели – он собирал на Эдварда досье. Искал зацепки, которые позволят если не навредить, то хотя бы пощекотать нервы. 
- Я должен знать, что ты в надежных руках, - с искусственным равнодушием ответил отец, и я скривила рот, ни капельки не поверив в благовидность его поступка. 

Но рассчитано было верно: черта с два я теперь могла покинуть кабинет, не узнав, что папа накопал. Дрожащими пальцами, едва способная скрыть ужас, просматривала бумаги, бегло читая строки, рассказывающие подробности жизни Джонатана Гордона, спасателя, лишившегося обоих родителей в ужасной автокатастрофе. Мое лицо покрылось холодным потом, невзирая на то, что ничего существенного отец пока не смог узнать. Пока. 

Здесь была информация о рождении, школе, в которой Эдвард учился, трагедии, продаже родительского дома и переезде в небольшую квартирку в центре Гановера. Все штрафы за лихое вождение и неправильные парковки. Выговоры за неоднократный риск на работе, за то, что подвергал опасности сослуживцев, и многочисленные поощрения за спасение человеческих жизней. Следствие, которое было открыто в связи с похищением и закрыто потому, что таинственным образом потерялись улики и свидетельства. Исчезновение тела из больницы. Эта информация была самой странной и опасной. 

- Ну и что? – пренебрежительно бросила я в пачку последний лист, с облегчением поняв, что нет в жизни Джонатана Гордона ничего, что позволило бы папе шантажировать Эдварда и получить, что хочет. 
- Подожди, ты еще не все видела, - отец достал из принтера новую пачку и поднял бровь: - Твой молодчик не представляет интереса, зато мне понравился его лечащий врач. 

Я увидела фотографию Карлайла Каллена – это были старые распечатанные права. Никаких газетных вырезок, лишь скудная, выдернутая из интернет-хаоса информация о местах работы и проживания – всего три листочка. Ничего о рождении, родителях, сослуживцах, правонарушениях или переездах… 

- Год, - уточнил папа, когда я не поняла. И тогда я увидела на правах: тысяча девятьсот восемьдесят четвертый. Они были выданы больше тридцати лет назад. – Доктор Каллен должен уже иметь морщины и седину, - усмехнулся отец. 

Я молчала, боясь поднять глаза и выдать дикий страх. 

- Но это еще не все! Мой детектив прогнал это фото через поисковик, - торжественно объявил папа, кидая мне лист с фотографией, на которой Карлайл, все такой же молодой, как и тогда, когда я видела его в последний раз, был облачен в костюм, какие носили годах в сороковых. Рядом с ним были запечатлены бородатые седые мужчины, которых сейчас наверняка нет в живых. 
- Ты ведь не думаешь, что на этих снимках один и тот же человек? - твердо заявила я, вдруг ощущая в себе пробуждение небывалой внутренней силы, готовности отстаивать интересы близких Эдварду людей. Я посмотрела на отца, словно он свихнулся и у него с головой не в порядке. Если бы я не знала, что Карлайлу в самом деле четыреста лет, именно такой была бы моя реакция – я бы заявила, что папа бредит. Я была намерена любой ценой защитить свою новую семью. 
- Конечно, нет, - усмехнулся отец самоуверенно, собирая все распечатки вместе и складывая в прозрачный файл. Он улыбнулся: - Но я только начал расследование… 

Покачав головой, донельзя взбешенная тем, что ничто не может исправить гнусный характер человека, по какой-то жестокой иронии судьбы ставшего моим родителем, я просто отвернулась и покинула кабинет. Не в моих силах было остановить затеянное расследование или как-то повлиять на него, оставалось надеяться, что на этом везение оставит отца и больше он ничего не узнает. Я мечтала о завтрашнем дне, о скором отъезде – забыть прошлое, как страшный сон, и никогда не вспоминать о нем! 

***

ПРОДОЛЖЕНИЕ>>>