Глава 8

Приговор и руны

Они подъехали к дворцу Горотеона ночью, Эвиси разбудила крики и факелы, потом резко открывшаяся дверь кареты  перед серыми высокими ступенями дворца. Королева Эвиси хотела выйти и почувствовала чью-то руку, что придержала её, глазами она искала одно лицо среди сотен пустых, чужих  и ненужных.

- Мама, - беззвучно прошептала Эвиси и увидела, как все расступились, и по шёлковой ленте к ней подбежала Правящая Царица, мама.

Не следовала Царице Дальних Земель выходить самой на ступени дворца и встречать гостей, подобно рабыне, но не существовало в силах природы или в силах богов того, что заставило бы мать смиренно дожидаться своё дитя в покоях своих.

- Мама…

Короткое движение руки, и рабы выносят поклажу, что была в карете с Эвиси.

Короткое движение – и помогают сойти Сеилне, словно она знатная дама, госпожа, и с поклонами ведут её в сторону покоев Царевны Дальних Земель.

Короткое движение – и сотни свечей в зеркальных лампах освещают покои, мозаику на стенах и полу, витражи на окнах и резные ножки столов, стульев, банкеток для отдыха, покрывал из парчи, шёлка, вышивки и золотых убранств.

Короткое движение – и рабыни бегут в сторону омывальни, чтобы приготовить воду с благовониями, а в это время с кухни несут яства и сладости, соки, настои из трав и даже вино.

- Мама… - и Эвиси не смогла больше не плакать, она захлёбывалась в слезах и отчаянии своём, она была настолько измотана и напугана, что не смогла даже говорить, только плакать, плакать и плакать.

Сквозь слёзы она видела отца своего, Царя Дальних Земель Горотеона, и Наследника Аралана, и словно Аралан пересказал то, что сказал ему Эарсил, что нервные окончания женщин другие, не подобны мужским, на что Горотеон ответил, что если бы сын его старший был внимательней, то давно бы понял это и без подсказки брата, который и вовсе в женщинах не смыслит ничего. 

Эвиси бы удивилась, что Аралан в её покоях, она бы удивилась тому, что в покоях нет рабынь, только притихшая и испуганная Сеилна, она бы удивилась, если бы могла, но она могла только плакать, в удивлении понимая, что плачет она уже не матери своей, а отцу – Царю Дальних Земель.

Сколько проспала Эвиси, она не знала, окна были плотно закрыты, ни одна рабыня не издала ни звука. Молча сидели они по углам покоев и ждали распоряжений Царевны Дальних Земель Эвиси. Но проснулась не одна, рядом, на ложе её, спал муж её Меланмир. Был он в нижней рубашке и лёгких шароварах, что завязывались на поясе простой тесьмой, а не рядом крючков, как у верхних брюк, что носят мужчины.

Одной рукой он обнимал Эвиси и, что удивительно, Эвиси тоже обнимала мужа своего.

Эвиси отодвинулась от горячего тела Меланмира, она знала подобную реакцию мужского тела и духа, но не с этим мужчиной хотела проснуться Эвиси на ложе своём.

- Ты не подаришь мне даже объятий? – спросил Меланмир, и Эвиси не поняла, с обидой ли произнесены эти слова.

- Я не могу.

- Эвиси, я собираюсь просыпаться с тобой каждый день своей жизни, я собираюсь рожать с тобой детей, чем раньше ты смиришься с этим, чем раньше поймёшь это, тем проще тебе будет… и мне.

- Не сейчас, пожалуйста.

- Хорошо, не в этот раз, но в следующий, - он сказал это так, как говорил Эвиси при её детский забавах и проделках, когда обещал, что в следующий раз наказание точно настигнет Королеву Эвиси.

К обеду кожу, ногти и волосы умелые рабыни привели в такое состояние, что казалось, Эвиси светится изнутри, как зеркальный светильник со свечой, кожа её мерцала от кремов, а волосы струились и переливались, как давно не видела Эвиси.

Ей принесли платье, какие носят в Дальних Землях, и тяжёлый пояс, усыпанный каменьями и вышитый золотыми нитями, волосы её накрыли мантильей в цвет платью, с такой же золотой вышивкой и мерцающими каменьями, чтобы никто, кроме мужа её, не мог видеть волос её, как и подобает жене мужа своего.

Эвиси знала, что к ночи было назначено торжество в честь возвращения Царевны Дальних Земель, в честь Аралана, что нашёл свою младшую сестру,  и конечно, мужа её, Меланмира. Мысли же Эвиси занимала одна мысль – Гелан и судьба его. Не сразу Эвиси поняла, что разговоры, что звучат в голове её, на самом деле доносятся из уст рабыни.

- Ты сказала «суд»?

- Да, госпожа, Верховный суд.

- Над кем?

- Я не знаю, рабыня, которая готовила воду для Наследника, слышала, как тот говорил всаднику своему о суде.

- Когда будет этот суд?

- Сегодня, до захода солнца, суд должен свершиться, Наследник сказал, он не будет долгим, он сказал – всё, что им нужно, они уже узнали. 

- Позови мне мужа моего, Меланмира.

- Я не могу заходить на мужскую половину, госпожа.

- Значит, найди того, кто может! Живо!

Меланмир смотрел на жену свою, как на обезумевшую.

- Ты понимаешь, о чём ты просишь меня?

- Да.

- Эвиси, твои глаза не должны этого видеть!

- Я буду там, даже если ты мне запретишь, даже если мне запретит Наследник Аралан и даже сам Царь Дальних Земель Горотеон. Я буду присутствовать на суде.

- Ты понимаешь, что сразу после суда, сразу! Состоится казнь?! Ты понимаешь, что это произойдёт там же, в зале для Верховного Суда? Ты понимаешь, что ты будешь смотреть на мучения своего воина?

- Я понимаю, я буду в зале Верховного Суда, и мои глаза будут видеть Гелана столько, сколько он будет жив. Последнее же, что увидит он в жизни своей – это буду я. Я буду там, с ним, и ты не лишишь меня последнего взгляда мужчины, чьего ребёнка я ношу под сердцем, а отец мой не посмеет при мне, Царевне Эвиси, избрать тяжёлую смерть, ведь это будут видеть глаза мои.

- Судить будет Аралан.

- Мой отец всегда присутствует на суде, он не вмешивается, но присутствует. В этот раз он вмешается.

- Хорошо, хорошо, Королева, но я запрещаю тебе держать ответ на суде, ты будешь молчать, что бы там ни происходило, и что бы ни увидели глаза твои. Ты не подойдёшь к пленнику, не протянешь к нему руку, а когда всё будет закончено, ты отправишься в зал для торжеств, со мной под руку, и там будешь улыбаться и благодарить за щедрые подношения подданных своих и послов.

- Если такова плата за то, чтобы облегчить последние минуты жизни Гелана – я согласна.

- Меланмир, уж не заразна ли лихорадка, которая порой охватывает разум сестры моей Эвиси, что ты позволил ей присутствовать на этом суде? – Аралан даже спустился с трона своего и прошёл по серым ступеням к Королеве Эвиси и мужу её Меланмиру. – Даже мать наша, Правящая Царица Айола, не ведёт Верховные Суды и не присутствует на них.

- Позволь ей убедиться, что враг её мёртв.

- Я велю не зажигать погребальный костёр, пока Королева не убедиться своими глазами, что враг её мертвее мёртвого.

- Я не прошу слова на суде, брат мой, лишь молчаливого присутствия.

- Пусть она остаётся, Аралан, - это сказал Царь Дальних Земель. – Что бы ни двигало твою сестру на поступок этот, она сильнее, чем ты можешь себе представить, и если это требуется сердцу её и духу – уступи. И пусть этого воина введут первым.

- Что? Отец? – Эвиси, которая понимала, что этим отнимает последние мгновения жизни Гелана, что утекает, подобно воде через сито.

- Не нужно взору твоему видеть лишние смерти, достаточно будет одной, раз уж это требуется тебе.

Гелан был худ и бледен, через лицо его шёл кровяной потёк, который, видно, пытались стереть, глаза его были темны, подобно ночному небу, он слабо наступал на одну ногу, и было видно, что он слаб. Эвиси хотелось подбежать к нему, защитить, закрыть собой.

Едва заметный взмах ресниц воина остановил её.

Он выбрал её жизнь и жизнь их ребёнка, если это важно ему, то и она выдержит. Она будет здесь и выдержит.

- Ты можешь говорить в свою защиту, Гелан, - раздалось от Аралана. – Мы знаем, кто ты, откуда, кто твои приёмные родители, а кто настоящие. Ты сын мятежника и преступника Оссагила, так ли это?

- Всё так.

- Когда ты узнал это?

- Три, может больше, зимы назад.

- И ты захотел отомстить Правящей Царице Айоле?

- И Царю Дальних Земель.

- Поэтому ты выкрал Царевну Дальних Земель, Королеву Эвиси?

- Да, это было хорошей идеей. Жизнь за жизнь.

- Тогда почему ты не убил её?

- Передумал, какой смысл в мёртвой девчонке, к тому же, тело её надо было как-то доставить к ступеням  дворца, так что я решил, что её семья достаточно богата, чтобы заплатить немного монет за её жизнь.

- И на эти деньги оплатить содержание мятежников?

- Про мятежников не знаю, этих не видел, а монеты хотел получить, не скрою.

- Гелан, нам известно всё о вашем плане, нет смысла упираться и молчать.

- Но и говорить нет смысла, Наследник, - Гелан ухмыльнулся.

- Смерть не страшит тебя, воин?

- Всех страшит смерть, но когда она неизбежна, нет смысла умываться слезами и просить милости у законов Дальних Земель, чей суд всегда выносит один вердикт – смерть.

- Твоя вина доказана, Гелан, участь твоя – смерть через четвертование.

Ноги Эвиси подкосились, она почувствовала, как тошнота подходит к горлу её, и слышала звон в ушах.

- Отсечь голову, мгновенно, - раздалось от молчаливо наблюдающего Царя Дальних Земель Горотеона.

- Отец, я принял решение.

- Пока ещё я – Царь, Наследник. И я приговариваю – мгновенная смерть.

- Да, отец.

- Скажи мне, Гелан, - Горотеон. – Это никак не повлияет на участь твою, поэтому нет смысла врать тебе, почему ты сохранил невинность дочери моей, разве женщина не добыча воина? Она нехороша для глаза твоего?

Гелан помолчал, устремил свой вспыхнувший взгляд на свою Королеву и произнёс.

- Она прекрасна, Царь.

- Тогда почему?

- За невинную Королеву дали бы больше монет, - Гелан усмехнулся, почти засмеялся, но не отвёл взгляда своего от Эвиси. Смотря на неё в шёлке, мантилье, с перстнями на пальцах и нитями камений на шее, улыбаясь ей, словно радуясь новому дню, словно он стоял на краю скалы, у самого обрыва, и видел дальше, чем может человеческий взгляд. Он видел небо, которое было высоко, но как ни забирайся в гору, оно всё равно оказывается выше, даже если ты перешагнул облака, видел шапки гор и далёкие реки… Он видел фиолетовые глаза своей Королевы и верил, что она будет жить, и это было важнее гор, облаков и рек.

- Так я и думал, воин, палача сюда, немедля.

Как из неоткуда появился палач, был он в красном плаще, что вился по земле, шелестя, как змея, вся одежда на нём была чёрная, лицо скрывал алый шаперон, он медленно снял его, сделал два шага к Гелану, поставил его на колени… а Эвиси всё смотрела и смотрела, считала и считала дыхание.

 Своё и Гелана. Его и своё. Своё и его.

Вдох – Выдох.

Взмах.

- Стойте, - огромные двери залы для Верховного суда открылись, и запыхавшийся Эарсил появился в сером проёме. – Остановись, я велел! – перехватил окриком движение палача. – Не двигайся, или через мгновение окажешься на месте приговорённого, - выдохнул и прошёл к серым ступеням.

- Эарсил? – в два голоса Наследник Аралан и Царь Дальних Земель Горотеон.

Меланмир же в это время отодвинул Эвиси, не зная, что ожидать от Эарсила, и почему он остановил казнь.

- Вы не можете предать казни этого человека, мы не можем.

- Мы не можем предать казни воина?

- Воина мы можем предать казни, а Тарвирлиона, сына Элтелилора, сына Марионлонга – нет!

- Что ты говоришь, сын мой?

- Этот человек - единственный оставшийся в живых Наследник самого Элтелилора.

- Даже если это так, чему нет доказательств, что нас остановит? Он преступник, похитивший твою сестру! – Аралан.

- Ты очень горяч, брат мой, подумай, что будет, если ты сейчас предашь казни единственного Наследника Элтелилора, чьи Земли бескрайни, а войско превосходит по силе наше! Какие последствия ожидают Дальние Земли? Долгая и кровопролитная война!

- Элтелилор  друг нам, и мощь его невозможно отрицать, но царство его через горы, как он пройдёт сюда с армией? Через пару перевалов, доступных небольшой обученной коннице, и то только в тёплое время?

- Флот! – сказал Царь Дальних Земель Горотеон. - Флот! Он просто подвезёт сотни и сотни своих воинов, и будет подвозить, пока наши силы не иссякнут… Эарсил, говори, сын мой, почему ты считаешь, что этот человек Тарвирлион, сын Элтелилора, сына Марионлонга, и откуда сам Элтелилор узнает о том, что случилось этим днём за закрытыми дверями залы Верховного Суда?

- Я позову свидетеля, он лучше расскажет.

- Мы ждём.

Эарсил подал знак, и стража завела человека, в простой одежде, в котором Эвиси и Гелан сразу узнали Бенаила.

- Ты можешь говорить. Кто ты, откуда родом?

- Я родился в Провинции за горами, имя моё Бенаил, род у меня не знатный, и не был им никогда. Мне было едва ли четыре зимы, когда я работал в доме Оссагила, меня должны были уже забрать в казармы, но я был настолько худ, что наместник махнул на меня рукой, сказав, что Дальние Земли обойдутся без такого тощего воина. В то время приехал Оссагил и, с соратником свои Арарином они решили совершить набег на соседних Землях. Это веселило дух их и порой набивало карман монетами. Недалеко от этих мест проходил путь от большого города к побережью Морахейма там часто проходили толстосумы.

- Разве Оссагил был беден?

- Нет, но на мятеж и восстание всегда нужны средства, да и сердце его радовалось добыче.

- Говори дальше, Бенаил.

- Они собрались напасть на большой обоз, который, по слухам, передвигался медленно, и там явно было чем поживиться. Несколько юных воинов пошли с ними и взяли меня, как воин я был бесполезен, но мог на обратном пути помочь донести добычу, да и готовить я умел. На обоз напали ночью, там все спали, я мало что разглядел, только то, что было много женщин и мало охраны, что странно для такого богатого обоза… Впоследствии мы так и не узнали, почему обоз с одним из Наследников Элтелилора был без надлежащей охраны… Мне в руки сунули свёрток с чем-то, я видел, что сам обоз и трупы людей, женщин, стражников, слуг, всех кто был там, были сожжены, а свёрток у меня на руках стал пищать. Там оказался младенец, не новорожденный, но он был ещё слишком мал, чтобы помнить имя своё. Не знаю, почему Оссагил не велел выбросить его в пропасть.

 И только через несколько дней мы узнали, что обоз тот был жены Элтелилора, а младенец, что отдали в руки рабыням в доме Оссагила – Тарвирлион.

- Как вы узнали это? Что именно этот младенец - один из Наследников?

- По рисункам на его коже, рунам на груди и на спине, никто из нас не мог прочитать эти знаки, но знающий человек сказал, что это верно. Что всем наследникам ставят такие знаки несмывающимися чернилами, и руны эти увеличиваются на теле наследника вместе с ростом его, не меняя форму и не теряя цвета, не исчезает ни единого знака. Тайна этих чернил неизвестна, но они есть… говорили ещё, что дочерям тоже рисуют знаки, но на спине, но я того не видел, не знаю.

- Что было дальше?

- Оссагил оставил младенца, перенёс его в дом, к жене и старшим дочерям, чтобы за ним был лучший уход, и впоследствии хотел обменять его на хороший куш. Оссагил  должен был отправиться во дворец твой, Царь, но обратно вернулся не он, а воины твои с тобой во главе. Младенца с рунами забрали, как любого другого младенца, и всё забылось… столько крови, кто же вспомнит про чужого младенца.

- Что сталось с тобой?

- Арарин, что был другом Осагила, после того, как на глазах его погибла вся семья его, забрал меня и увёл в свободное поселение. Я ещё не был воином, но был в том возрасте, когда меня могли принять за него, и тогда смерть ждала бы меня…

- Это так. Похоже на правду. Но как этот человек встретился с вами? Младенец не может помнить, кто он и откуда, тем более помнить о нескольких днях на руках чужих женщин.

- Он и не помнил. Никто не помнил и его… но, когда младенца принесли, рабы стали говорить, что это особенный младенец, что он освободитель, избранный, всё, что обычно болтают рабы… И со временем всё забылось, превратилось в легенду, предсказание, которое якобы было много веков назад, никто не помнил происхождение младенца, но все знали, что он – избранный. И что он – сын Оссагила…

- Бенаил, ты говоришь загадками.

- Когда наступают тяжёлые времена для простого люда, он всегда придумывает себе истории, предсказания, что-то и кого-то, кто спасёт его от тяжкой доли. Нужно было что-то или кто-то, кто снова вселит веру в людей. И Арарин нашёл такого человека. Случайно он услышал о слишком молодом советнике, чьё тело украшено небывалыми знаками, выследил его, и каково же было удивление, когда он увидел те же руны, того же младенца, только выросшего и ставшего советником при дворе твоём, Царь Горотеон. Но юноша был доволен жизнью своей и участью своей, он был богат и знатен… он был увлечён морем, значит, и дело, что дорого сердцу его, у него было. Только любовь или ненависть могли толкнуть его к нам, любовь у него уже была… его жена…

- Что говоришь ты? – прошептал Гелан. – Что говоришь ты?

- Жена его жила вдали от мужа, он был слишком увлечён морем, строительством флота. Я думал переманить жену его на нашу сторону, и Арарин пообещал мне, поклялся, что не причинит ей вреда, но он поступил иначе. Он подкупил молодого воина, который очаровал жену мужа своего, и в итоге она родила младенца. Мать Гелана хотела скрыть это, но Арарин сделал так, что об этом стало известно, он дал монет местным сановникам, чтобы суд был самым суровым из всех возможных…

- Как он посмел? Как  ты посмел?

- Гелан, я не знал этого, пока всё не случилось, Арарин клялся, что не причинит вреда жене твоей! Он клялся! Я не мог не верить ему, он спас мне жизнь, и не только мне, ты видел скольким людям, женщинам, детям он спас жизнь!

- Убив Иирит!

- Да. Такова цена. Когда сердце твоё было полно горя и ненависти, а жизнь бессмысленна, Арарин пришёл к тебе, не дав оплакать жену свою, и сказал, что ты сын Оссагила. Рассказав тебе историю твоего якобы рождения, а если поверил ты, то и люди поверили в это… тем более, сердце твоё всегда было открыто чужому горю. Ты давал монеты бедным, помогал лечить больных, ты сильный и храбрый воин, и за это тебя уважали мужчины, ну а женщины… женщинам виднее, за что они любили тебя.

- Как Элтелилор узнает о том, что творится здесь и сейчас?

- Он не узнает подробностей, и если вы сейчас предадите смерти этого воина, а потом на погребальном костре сожжёте тело его – он не узнает, являлся ли этот юноша сыном его и Наследником Тарвирлионом, но уверен я – он уже знает, что тут происходит… и уверен, он не простит смерти сына своего.

- Почему ты уверен, что Элтелилор уже знает, ты испытываешь моё терпение! – Аралан.

- Поселение наше, как ты видел, находится на границе с землями Элтелилора, мы успели спрятать в горах некоторых женщин, детей и мужчин, это тебе тоже известно, Наследник.

- Ты ещё не нашёл их, Эарсил?

- Не трать время попусту, Наследник Аралан, мы с рождения живём в горах и ориентируемся в них лучше, чем любой твой воин в бою. Мы распределили людей, и одну из групп  лично я отправил на сторону Земель Элтелилора с вестью о сыне его Тарвирлионе, дав каждому в руки примерный рисунок тех рун, что изображены на теле Гелана. Взамен за эту весть люди будут просить убежища на землях его. В Морахейме.

- А сам ты пришёл сюда?

- Он вышел прямо на мой шатёр, отец.

- Да, больше не осталась в живых свидетелей того, откуда взялся этот младенец в доме Оссагила, и я вышел сам.

- Вы надеетесь обменять весть о возможном Наследнике на убежище для оставшихся в живых, но тебя, в любом случае, ждёт смерть.

- Я понимаю это. Моя жизнь стоит жизней женщин и детей, что я поклялся защищать.

- Что ж, это благородно, - Горотеон, - о твоей участи тебе сообщат позже. – Он подал короткий знак, и два всадника вывели пленника.

- Гелан, прости меня, прости меня, если в сердце твоём есть место для этого.

- Я прощаю тебя, Бенаил, ты был больше чем старшим братом для меня, я прощаю тебя.

- Сними свою рубашку, воин, - Аралан.

- Здесь Королева, - Меланмир.

- Закрой ей глаза, - в раздражении, - воин, мы все ждём! – После взгляда: – Ты знаешь, что значат эти рисунки на теле твоём? Ты знаешь, кто ты родом?

- Я не знаю, что значат рисунки, только то, что они не стираются и не меняются, словно я не рос и не жил все эти годы. Мне не известно, чьего я рода… кто я. С этого мгновения я не ведаю того, Наследник Аралан.

- Кто-то должен понимать эти знаки. Меланмир, ты ведёшь переговоры с  Элтелилором, тебе знакомы эти знаки?

Меланмир сделал пару шагов к пленнику.

- Я знаю их письменность для официальных бумаг, но у них несколько наречий, хоть и похожих между собой, и несколько письменностей, абсолютно разных… Необходим кто-то, кто родился и вырос в Морахейме, кто-то, кто обучен их письменности. И я знаю такого человека, - Меланмир молча посмотрел на Аралана.

- Нет, она не войдёт в залу для Верховного Суда.

- Аралан, сын мой, никто не будет судить, но…

- Она не войдёт в этот зал и не станет читать руны на теле полуголого воина.

- Этот воин, вероятно,  брат её.

- Жене мужа своего не позволено видеть других мужчин, будь он братом или отцом. Есть закон, и моя жена не станет преступать закон Дальних Земель и Главной Богини!

- Я вызываю жену твою, Аралан, в качестве свидетеля в Верховный суд, немедля.

- Нет, отец.

- Она переступит порог этой залы как свидетель, и не станет смотреть на воина, но как свидетель она войдёт сюда.

- Отец, нет.

- Откуда такая забота о жене, которую ты видел в последний раз зимы две назад? Я полагал, ты собирался отказаться от неё?

- Я не собираюсь отказываться от своей жены, отец.

- Вот и прекрасно, может быть, я наконец-то дождусь внуков, а то я уже начал думать, что скорее Эарсил даст мне их.

- Ну, нет, - фыркнул молодой Эарсил.

- Это зала Верховного Суда, - спокойно напомнил Царь Дальних Земель, и тишина повисла над серыми стенами  её и звенела под таким же серым, сводчатым потолком, с изображениями страшных казней и человеческих мук.

Двери распахнулись, вошла стража в зелёных одеждах, с алебардами и мечами, потом несколько мальчиков раскатывали тюк шёлка перед ногами молодой женщины, что ступала невесомо, неслышно, словно парила над шёлком. Тонкая талия её была подчёркнута поясом и складками ниспадающего платья из переливающегося в свете свечей шёлка. Эвиси никогда не видела такого цвета, был он одновременно синим и зелёным, как и россыпь камней на кружевной мантилье, что скрывает волосы жены мужа своего от посторонних глаз. Кожа её была бела, как у человека, который редко бывает на воздухе, а глаза пронзительного зелёного цвета, такого, что каменья и переливы шёлка гаснут на их фоне. Эвиси подумала, что если случайно встретить эту женщину, даже не зная, кто она, не останется сомнений в её царском происхождении, настолько грациозна и изящна была стать женщины. Эвиси знала, что Аралан женат, но никогда до этого не видела жену его, что было правом мужа.

Эльиинг прошла по шёлку, поклонилась, как это и полагается, Царю Дальних Земель Горотеону, потому мужу своему, Наследнику Аралану, и замерла, не поднимая глаз.

- Тебе нечего бояться, - начал Горотеон, - я вызвал тебя в качестве свидетеля, но ничто не угрожает тебе и жизни твоей.

- Я не боюсь за жизнь свою, Царь.

- Хм, - короткий взгляд на Наследника. – Скажи, знаешь ли ты что-нибудь о Наследнике отца своего Элтелилора?

- Мой брат Гратментер умер две зимы назад, героической смертью на поле брани.

- Пусть так.

- На самом деле он перепил вина и утонул в бочке с ним же.

- Кхм, были ли ещё Наследники у отца твоего?

- Нет.

- Ты никогда ничего не слышала, тебе не рассказывала мать или кормилица, слуги, сам отец, были ли ещё Наследники, живые или мёртвые?

- Я мало знаю об этом, знаю, что мой отец был женат трижды, первая жена ему родила двоих сыновей, первый был больным, его конечности, руки и ноги, опухали от любого удара… я не знаю точно, говорили, эта болезнь передаётся по женской линии. Но второму сыну Гратментеру это заболевание не передалось. Правда, он родился с огромной головой, так говорят. Голова у него, и будучи мужем, была несоразмерна телу, но в ней было мало разума. Мой отец заставил жреца снять браслеты с него и первой жены,  я слышала, она доживала дни при храме, несколько раз рожала, но все дети не были нормальными. Потом он женился второй раз, вторую жену он любил больше, чем сердце своё, кормилица мне говорила, что он до сих пор горюет по ней… Я не знаю, как это случилось, об этом не говорят, но вторая жена отправилась во дворец, что на берегу моря, и там, по пути, кто-то разграбил обоз. Всё, что нашли – это обгоревшие останки. Говорят, там не было останков младенца, но некоторые говорили, что отец это выдумал, чтобы горе было не таким ужасным… Он женился в третий раз, на моей матери, но она родила ему трёх дочерей, умерев в родах, когда рожала младшую – меня. И больше он не связывал себя браслетами, решив, что Гратментер будет Наследником. Так что у моего отца нет Наследников, живых. Это то, что знаю я.

- Ты можешь идти, Эльиинг.

Она поклонилась в ноги Царю Дальних Земель Горотеону, потом мужу своему, Наследнику Аралану и, не поднимая глаз своих, вышла из залы Верховного Суда. 

Бада Бум. Ещё один поворот сюжета. Надеюсь вам он понравился. 

Спасибо всем читателям, кто остался со мной после шестой и даже седьмой главы, поверив в героев, сказку и дал возможность автору разрулить ситуацию. 

Думаю теперь, когда Гелану не угрожает смерть, мы можем спокойно обратить внимание на других участников событий. Вероятно, кому-то будет интересно, что же за взаимоотношения связывают Аралана и его красивую супругу Эльиинг. Именно об этом будет следующий ауттейк.

Поговорить с автором о сказке, персонажах, событиях, задать вопросы или выразить своё мнение, можно на ФОРУМЕ и под главой. 

Прототип Эльиинг можно увидеть в шапочке форума в раздела Персонажи.

Моя бета Оксана.