«Убить»! 

    И тут, в домашнем тепле и уюте, рядом с родным человеком, Изабелла больше не в силах была сдерживать себя. Она опустилась на кровать и, закрыв лицо руками, разрыдалась горько и отчаянно. 

- Ты всё твердишь о том, что я не была честна с тобой. Хочешь так думать?  Пожалуйста, это - твоё дело! Знаешь, кого ты сейчас мне напоминаешь, Каллен? Старую  сплетницу, от скуки собирающую слухи по всей округе, – с вызовом произнесла Изабелла. – Только теперь это уже неважно…

"Плевать, я вижу её, она рядом, это главное!"

 

Эдвард опустил голову, разглядывая пол так сосредоточенно, как будто нашёл там что-то очень интересное. В эту минуту испарилось и чувство вины в душе девушки – она снова была уверена, что нашла единственно верное решение, попросив сначала Энни, а потом и брата Эдварда не выдавать её тайну.

- Ух ты, горластый парень, - улыбаясь, заметила молоденькая медсестра, стоявшая рядом с врачом и акушеркой. Тёплый пищащий комочек осторожно положили на грудь девушки. Белла почувствовала, как по коже потекло что-то тёплое, пока её мальчик барахтался у неё на груди, двигая ручками и ножками.

Энни вздыхает и отвечает: «Мне повезло, моя хорошая. Почти всегда рядом со мной были люди, которые протягивали мне руку помощи, когда было страшно или одиноко. И я так хочу, чтобы и в твоей жизни всегда были те, кто сможет вовремя подставить тебе надёжное плечо».

- А нет никакой связи! – хрипло выкрикнула девушка, обращаясь  к собственной тени, падавшей от фонаря, равнодушно освещавшего улицу. – Нет связи. Лопнула! Исчезла! Растаяла!

Итак, большое спасибо моему «любимому» отчиму! В двадцать один год я осталась без долгожданного диплома, на который потратила три года, а также лишилась всякой надежды на безоблачное будущее. Что ж, не всё потеряно, и я прорвусь за границу облаков, только для этого мне придётся сменить облик… Кардинально.

Маргарита стояла возле письменного стола дочери, что- то быстро записывая на обрывке тетрадного листа. Услышав шаги за спиной, Журавлёва – старшая вздрогнула и нервно скомкала записку, сжав её в кулаке.

- Crane, я люблю тебя. Проснуться пораньше означает для меня только то, что есть возможность провести больше времени с тобой. Не забывай об этом, хорошо?

Изабелла, отставив недомытую чашку в сторону, повернулась к Эдварду.

- Я тоже люблю тебя. И я не забуду, обещаю, – улыбаясь, поклялась она.

- Crane, ты – просто сокровище!

- Crane? Журавль? Ты назвал меня журавлём?

- Журавликом, - ласково поправил девушку Эдвард. Ты же - Журавлёва. Если честно, я про себя часто тебя так называю. Тебе не нравится?

 В следующий момент Изабелла, недолго думая, сняла с себя небольшой шейный платок, который надела перед выходом из дома, и, подойдя очень близко к Эдварду Каллену, стоявшему рядом с перилами моста, завязала свою памятку поверх его цепочки.