Сегодня в этом доме пахло особенно. Я помнил этот запах, несмотря на то, что прошло практически тридцать лет. Яблочный пирог. Корица. Можжевельник. И потрескивание дров в камине. Все вернулось к гребаным истокам. В такие моменты я практически верил, что все, что ни делается – делается потому, что так должно быть. Несмотря ни на что.

- Это конец, Джеймс? – спросил я на длинном выдохе, понимая, что это далеко, на хрен, не так. Он рассмеялся. Громко и чертовски сильно, что и подтверждало мои догадки. Наше соперничество, начавшееся с пеленок, не может закончиться просто так.
- Нет, конечно. Мы еще обязательно встретимся. Например, на твоей свадьбе, на которую я буду ждать приглашения, Эдвард, - рассмеялся Джеймс. – И когда-нибудь я все-таки отберу у тебя бизнес. А пока… прости, братец, мне пора на самолет.

- Сахарная, - Белла стояла закутанная в одеяло и напуганными глазами смотрела на меня. Наверное, в свете происходящего она попросту ждала плохих новостей. Но уже не было ничего более важного, нежели она здесь и сейчас. И эти новости должны были бы стать нашим с ней лучиком света в событиях, залитых болью и кровью. – Ты станешь моей… женой?

- Пришла пора тебе сделать наконец-то свой выбор, Эдвард! Ты или берешь этот город и все, что происходит, в свои руки, или этому городу, каким мы его знали, попросту придет конец. И гореть будет все на пути к тебе, мой младший брат!

- Я хотела… я понимаю, как это может выглядеть со стороны, но ты ничего такого не подумай, ладно, - тараторила она поначалу какую-то бессмыслицу, от чего я едва сдерживал улыбку. Белла была неимоверно мила, и мне просто хотелось прервать поток речи поцелуем, но я сдерживался, чтобы дослушать ее до конца. – Черт… я хочу домой!

- Сахарная, ты мое все…
- Эдвард, - перебила его я, уже давно приняв для себя решение. Пришла пора что-то менять и что-то делать. Убежать не выходит, я пробовала. Остается вливаться и действовать. – У тебя есть обязательства? Я это понимаю. И, тем не менее, я здесь. Даже после того, что произошло сегодня – я здесь! Хватит болтовни и сожалений. Эммет схлопотал пулю! Мой бар сожгли!

- Ты можешь уйти. Каллен-младший не тот, кто убьет тебя, если бы это был кто-то из его братьев... Этот благородный засранец сделает то, что лучше для тебя. Просто скажи ему, что ты хочешь уйти…
- Я не хочу уходить… - прошептала я, понимая по улыбке друга, что сама только что дала ответ на все свои вопросы вслух.
- Да, милая, я поведу тебя к алтарю, - рассмеялся он, притягивая меня в свои медвежьи объятия.

Карлайл протянул мне телефон.
- Действуй, - произнес он без какой-либо эмоции, словно я, мать его, был гребаным запрограммированным солдатом.
«911, слушаю вас», - раздалось на том конце.
- Ранен офицер полиции. Угол девятой и седьмой. Бар «Тики-ти». Вас встретят. Он потерял много крови. Быстрее… пожалуйста, - шептал я в сотовый.

- Откуда у Беллы твой номер? – прошипел я. – Почему она звонит тебе?
- Поверь, это меньшее, что должно тебя сейчас заботить, Эдвард, - ответил Карлайл, поднимаясь.
Я смотрел на брата, практически ощущая скрежет собственных зубов, но так и не осмелился спросить у него, не подставная ли Белла. Я не прощу себя, если произнесу это вслух, и тем более когда услышу ответ. Я хочу просто чувствовать то, что чувствую, и доверять своей сахарной девочке.

Жизнь так быстротечна. И это ты, вероятно, понимаешь только тогда, когда осознаешь ограниченность своего существования. Вот ты есть, а спустя мгновение тебя нет, твое тело превращается в ничто, а ты отправляешься в никуда. Не важно, как это случилось и сколько времени прошло от твоего личного начала. Все исчезает. И обратного пути не существует. Это навсегда. Длиною в вечность. И это пугает. До чертиков. Эта гребаная неизвестность и неопределенность. И невозможность что-то изменить.

И только сейчас я понял, что, черт подери, произошло. В тачке была Розали. Но… как? Нет! Нет, черт подери! Этого не может быть. В машину садилась Вики, а теперь Розали… моя Розали… Я с ужасом смотрел на происходящее. Черт подери, там должен был сидеть я!